***
Чтобы проникнуть на этаж, где непосредственно проходит экзекуция, Итачи и Хаширама приняли участие в аукционе, купив следующий лот после Рейко. Их провели по специальной парадной лестнице к башне, именовавшейся сектором удовольствия, где в специально отведенной комнате ждала купленная девушка, скромно сидящая на краю кровати. Пока Хаширама стоял у двери, Итачи присел рядом с недотрогой, призывно накручивающей черный локон на палец, и объяснил, что им нужно, чтобы она тихо посидела здесь, пока они отлучатся по делам, и чтобы ни за что не выходила из комнаты. Для пущего эффекта, если ей не будет трудно, может и постонать, мало ли вдруг в коридоре будет кто проходить мимо. А тишина в данном заведении может насторожить. Параллельно им по той же схеме действовали и Мадара с Кисаме, однако, в отличие от слуг закона, Кисаме перерезал купленной дамочке горло, потому что та, не удовлетворившись «сиди тихо и не рыпайся», попыталась выскочить из комнаты, чтоб позвать охрану. Мадара, не обращая внимания на конвульсивно бьющееся тело с перерезанным горлом в его ногах, пристроил на стол карту, которую составил мечник, чтобы определить примерное местонахождение Мастера. — Скорее всего, он пойдет на последний этаж, там всего одна комната, но много лабиринтов, чтобы поиграться с жертвой, — предположил Кисаме. На том и порешили. Учиха с Хошигаки направились к резной спиральной лестнице, где им оперативно преградил путь один из охранников, что Кисаме разрешил одним рубящим по плечу ударом меча. Мадара, не видя чужой крови и не слыша не значащих ничего для него криков, поднимался вверх. Лестница закончилась на предпоследнем этаже, вход в обитель Мастера находился в другом коридоре. Коридор наполнился залпом выстрелов и металлическим ароматом смерти из пороха, крови и стали рубящего меча. Но, сами того не осознавая, Мадара и Кисаме, передвигаясь по шахматной доске, привлекли на свое поле боя другие шахматные фигуры. Итачи и Хаширама обнаружили уже устраненную охрану и две тени, скользнувшие к спиральной лестнице в другом конце коридора. Спецагент выпустил очередь пуль, что, не достигнув цели, спугнули две тени. — Прикрой меня, — приказал Мадара, кинувшись по лестнице вверх. Кисаме, плотоядно оскалив остро оточенные клыки, прикрылся собственным оружием, что щитом защищало от пуль. Уже на лестнице Учиха перегнулся через перила — две приближающиеся тени отнюдь не были охраной. Судьба, плетя нити, свела друг с другом людей уже не раз сталкивающихся друг с другом, все они, так или иначе, знали друг друга. И эта встреча отнюдь не несла в себе радостных восклицаний. — Хаширама, — со скребущей злобой нарочито медленно, растягивая слова, отчеканил Мадара. Лицо Учихи исказила усмешка, перекосившая его до неузнаваемости. — Вот уж кого меньше всего ожидал увидеть в столь непотребном месте, так этого всегда правильного и доброчестивого Хашираму. Как жаль, что у меня не будет на тебя времени. Хаширама хлопнул Итачи по плечу и кивнул в сторону лестницы, Мадара успел скрыться в тени, оставшись незамеченным. Агент остался, чтобы задержать приближающуюся охрану. Сенджу Мадара ненавидел, но меньше, чем Обито. В какой-то мере он винил Хашираму за сломанную судьбу, за то, что не закрыл глаза на анонимный звонок, за то, что не заступился за них с Идзуной. За то, что всегда плыл по течению закона, закрыв глаза и вытянув руки, позволяя судьбе наносить хлесткие удары, но всегда сдерживал их и, несмотря ни на что, вставал и ступал дальше. Помешкав несколько мгновений, Мадара ринулся наверх. У Итачи выработался нюх на приближающуюся смерть, поэтому ему не составило труда вовремя отпрыгнуть от атаки скрывшегося в тенях мечника. Череда пуль столкнулась с широким лезвием, послужившим щитом для Кисаме. Учиха готов был поклясться, что наемный убийца разрезал последнюю пулю перед тем, как ринуться на него с новой атакой. Вот только с лестницы, на ступенях которой они находились, рухнуло сверху чье-то тело. Вероятно, Мадара уже прорвался наверх, пока Итачи был вынужден плясать с его скалящим акульи зубы подельником. — Большая честь для меня оказаться в схватке со знаменитыми детективом Учихой Итачи. Наслышан о вас, как о детективе, раскрывшем дело Потрошителя. Ну, по крайней мере, так думают простые обыватели. Этот укол был поострее лезвия меча, что едва не полоснуло по плечу, но разрубило пистолет пополам. Пока Кисаме вскидывал руку для следующего удара, Итачи ударил ногой под дых, и Хошикаги с коротким стоном свалился вниз, уцепившись за перила, чтобы спастись от перспективы сломать шею. Кисаме хотел ринуться вверх, но вставленный в ухо наушник противно запищал. Оттуда полился голос Суйгецу. — Господа-преступники, у вас проблемы. Слишком много шума, судя по инфракрасным огонькам из аппаратуры Мистера Хмурое лицо, к вам поднимается группа вооруженной недовольной охраны. Так что сваливайте оттуда. Плюс по полицейской чистоте подслушал сигнал подмоги.***
Время на треклятых часах показывало 23:23. Часы выскользнули из влажных пальцев. И их стук об пол показался непросительно громким, Рей даже подпрыгнула. Мастер исчез, а она продолжала плутать в лабиринтах в поиске выхода. Сейчас она готова была бы сигануть из окна — не впервой. Пробиралась в темноте наощупь, выставив одну руку вперед, а другой скользила вдоль стены. Туфли давно выброшены, и босые пятки цеплялись за неровный паркет. Стена исчезла, а левая рука наткнулась на нечто теплое и мягкое. Рейко сжала пальцы, поняв, что гладит чью-то щеку и, вскрикнув, откинулась назад, но запястье перехватили цепкие пальцы. Её болезненно дернули в строну, куда-то в бездонное пространство, куда она проваливалась. На мгновение свет возник откуда-то сзади, осветив лицо человека, которого она встречала на перекрестке, который едва не сбил её, имя которого она знала, но сдержала меж стиснутых зубов. Мастер исчез за захлопнувшейся дверью. Показав лицо, чем говорил: живой она ни за что не выберется. Рейко упала в объятья, что сомкнули её плотными руками на талии, и горячее провонявшее вином и коньяком дыхание заставило поморщиться. — Мастер сделал мне подарок за оказанное в бизнесе содействие и подарил участницу игры в замке Мастера. Акияма залягала ногами, когда её подняли над полом и швырнули животом на кровать, точь в точь такую же, как в комнате, откуда началась игра. Платье разрезали складным ножом на спине, оставив небольшую полоску на бледной коже, и сорвали ненужную затрещавшую материю. Рейко попыталась боднуть насильника, как только её перевернули на спину, но мужчина, чье лицо из-за суматохи и драки не могла разглядеть, ударил её наотмашь и, подтащив за волосы, прицепил сначала один ободок наручников, приковавший к кровати, а затем и второй. Как только Рейко попыталась закричать, он воткнул в рот красный шарик кляпа, плотно зафиксировав его ремнями. Непроизвольные слезы заструились из глаз, Рейко забрыкала ногами, как ребенок, но пыхтящий и сопящий любовник перехватил за щиколотки и, вскинув верх, навалился сверху, резко введя в Рейко два пальца и замер. — Какого, — проскулил он, возмущено и непонимающе. — Ты что, не девственница?! Какого?! Вспыхнувший гнев на покрасневшем лице застыл с оглушающим хлопком и выстрелом пули, просвистевшей над головой опешившего мужика. Свалившись с Рейко, он попятился к другому концу кровати, выпученными глазёнками смотря на приближающегося Мадару, в чьем взгляде читалось отвращение и не меньшее удивление. — Ты не Обито, — констатировал вполне очевидный факт Мадара. Поскользнувшись на простынях при виде устремленного в свою голову пистолета, голый Дон Жуан весь затрясся и попятился назад, брыкая ногами, как лягушка, и сминая шелковые скользкие простыни. С кляпом во рту Рейко беспомощно промычала. Учиха, не сводя прицела с трясущегося незнакомца, вытащил кляп изо рта резко вздохнувшей и закашлявшейся Акиямы. — Мастер. Сбежал. Он… все понял. Изначально. Шумно втянув воздух, Учиха со свистом выдохнул. Пальцы в тиски сжали пистолет, а зубы заскрежетали в гневном натиске. Если бы только не проклятая охрана и вмешательство его племянничка, если бы он не вспоминал былые деньки с Хаширамой, Обито бы сейчас был в его руках. — Я…я… можно мне уйти, — затараторил неудавшийся любовник, сокрушенно подняв руки вместе с густым домиком бровей. — Правда, мы не договаривались с Мастером о подобном. Он уступил мне товар в знак благодарности. И ушел. Я отдал ему ключи от своего автомобиля и маску. Он сказал, что ему нужно срочно уехать. Но если она вам так нужна, забирайте! — Какая машина? Говори номер и марку! Отвечай немедленно! Но мужичок, вжав голову, протяжно запищал, отрицательно замахав рукой. Брюзжа слюной, тряся пивным животом, покрытым редкой порослью волос, он попытался незаметно ухватить кобуру с пистолетом, откинутую на пол. Но Мадара выстрелил без колебаний. Свинцовый маленький убийца вонзился в лоб мужчины, раздробив черепушку. Алый фонтан брызг оросил стену позади, попав обильным плевком и на Рейко. Оглушенная от слишком близкого выстрела Акияма дернула скованными наручниками руками в рефлекторной попытки зажать уши. В них звенело и свистело одновременно, полностью перекрыв все шумы вокруг. Так что Рейко не слышала обращенных к ней слов Учихи. Только проклятый звон и чужая липкая кровь на лице. Она тупо смотрела на Мадару, пока он пытался разорвать цепь наручников. Но, услышав шум за дверью, Учиха ринулся к входу, в другом конце коридора появился стремительно мчащийся в их сторону Итачи. Ко всему прочему из наушника доносился панический крик Суйгецу о подъезжающих к лесу полицейских машинах. Изрядно чертыхнувшись, Учиха кинулся к окну, выстрелил в разбившиеся стекла, локтем выломав остатки. — Прости, Рейко, но выпутываться тебе придется самой. Одному выбираться легче, чем двоим. Рейко не услышала его слов, даже не заметила, как Учиха лихо выпрыгнул из окна и, прокатившись по крыше балкончика, зацепился за выступ, спрыгнув на лужайку. Застрелив двух дежуривших охранников, он направился к выскочившему из терний леса управляемому Хозуки джипу, к которому мчался и спрыгнувший с другой стороны Кисаме. Колеса засвистели по грунту, и автомобиль под гвалт выстрелов умчался к лесу. Итачи вбежал в открытую комнату, вскинув пистолет на невидимого противника. Пот застилал глаза после неравного сражения с наемным убийцей семи мечников, который подозрительно просто отступил. В комнате стояла слишком неправильная тишина. Такую тишину любит смерть, такая, какой он увидел её на черных шёлковых простынях. Неизвестный с простреленной головой накренился набок, уронив голову не плечо Рейко. Бывшая полицейская будто впала в прострацию, даже не осознавая, что на её плечо пристроена голова мертвеца. Лицо Акиямы полностью оросила чужая кровь, попав на левое плечо и грудь. Учиха выстрелил два раза, точно по цепям наручников, и подхватил на руки все еще смотрящую в одну точку девушку, взвалив на плечо.***
Рейко чувствовала усталость вперемешку с неприятной пульсирующей болью в челюсти. Десны непривычно ныли, точнее, какой-то зуб с правой стороны болел, просясь, чтобы его немедленно вырвали. Акияма, схватившись за щеку, мучительно простонала, открыв налитые свинцом веки. Тяжело было даже шевелить языком — рот как будто весь онемел. Обессиленная, изнуренная безумным вечером Рейко приподнялась на локте. Незнакомая комната, слишком холодная, в таких обычно редко живут — признак того, что хозяин не часто появляется дома. Заброшенное место, лишенное души, тепла и уюта. Присущий японскому стилю аскетичный минимализм, все самое необходимое. Заставив себя подняться, Акияма обнаружила, что одета она в мужскую рубашку и теплые носки, да и накрыта была теплым пуховым одеялом. Вероятно, тело её продрогло, даже сейчас Рейко мелко дрожала. — Проснулась? У окна в пол-оборота стоял Учиха Итачи в смокинге, на белой рубашке вычурно устроились красные узоры, скорее всего, из чужой крови, ведь сам детектив выглядел целым и невредимым и даже в какой-то мере бодрым. — Полиция накрыла бордель «Черная коза». Мадара со своим дружком смогли сбежать. Точно так же, как и Мастер. — Итачи-сан, — с сожалением и скорбью прошептала Рейко, потупив взгляд. Почти два месяца прошло с их встречи в больнице. — Кажется, люди, которых ты выбрала, бросили тебя в трудный момент. — Это не так… — Почему тогда Мадара сбежал, бросив тебя в обнимку с трупом? Могу подсказать. Потому что он не заполучил Мастера и спасал свою шкуру. — Он выбрал рациональное и объективное решение, я бы поступила так же. — Я бы так не поступил, я так не поступил, — Итачи дернулся, сделав несколько шагов по направлению к Рейко, но полицейская отступила назад. — Ты ведь понимаешь это, Рейко. Ты все еще не определилась со стороной, именно ты отправила то анонимное сообщение о том, что Мастер будет находиться в борделе «Черная коза» этим числом. Ты сомневалась…. — Я сделала ошибку! — воскликнула Рейко, резко вздернув подбородок, сощурив еще плохо фокусирующиеся глаза. — Я совершила ошибку, это была минутная слабость, я не должна была отправлять вам это сообщение. Я сожалею об этом. Несмотря на физическое состояние, едва держась на ногах, ослабшим осипшим голосом, Рейко говорила с уверенностью, граничащей с дерзостью. — Рейко… Акияме стало не по себе из-за того, как смотрел на неё Итачи: с непривычной пасмурно-печальной тоской в глазах, почти как опьянённый неизведанным ранее чувством. Он сделал шаг, еще и еще. Рейко попыталась отскочить, но он перехватил её и прижал к себе, стиснув пальцы на шее сзади. Ведь так хотелось держать её за плечи, пока не пройдет дрожь, и произносить слова утешения. — Если бы я только не был так слеп, быть может, я смог спасти тебя, оборвать плотно вшитые в тебя нити. Но ты продолжаешь умело мчаться к смерти, и не понятно, воля это твоего кукловода, или твоя бессознательная попытка вырваться из чужих рук, выбрав гибель. — Я не ищу смерти, — едва слышно прошептала Рейко, не принимая попыток выбраться из объятий. Напротив, казалось, что именно его объятья Рейко и готова была принять всегда, толику искренней ласки, которую она не готова была получить от других, полностью сосредоточив свои чувства на ненависти. Итачи невесомо скользнул пальцами по её щеке и, выпрямившись, взял её лицо в ладони, заставив смотреть в омут глаз, в которых таилась негласная просьба. Он потянулся к ней, накрыв губы Рейко нежным и ничем не обязывающим поцелуем, медленно сминая и проводя языком вдоль линии. Акияма не ответила, от такой неожиданной ласки она впала в еще большую растерянность и обмякла, как тряпичная кукла, а неподатливые губы одеревенели. Итачи разорвал поцелуй, тяжелое дыхание защекотало ухо, он провел дорожку поцелуев по шее, спускаясь к ключице, подхватил Рейко под талию, другой рукой скользнув под рубашкой по бедру. Замлев от ласки, Рейко зажмурилась, пытаясь заглушить собственные нахлынувшие эмоции, которые она сжала в кулак, стоически игнорируя. — Рейко, я скажу это в последний раз. Останься на этой стороне. Но, если ты останешься, я больше никогда тебя не отпущу. Если же ты уйдешь, я не стану тебя останавливать. Но если так случится, что ты попадешь под дуло моего пистолета и у меня встанет выбор между тобой и правосудием, я выберу второе. Итачи медленно выпустил Рейко из крепких объятий, позволяя сделать окончательный выбор. С раскрасневшимися щеками и спертым дыханием Акияма бегло подняла блестящий от слез взгляд и, вновь потупив, попятилась назад к двери. На постели лежала её старая полицейская форма. Повернувшись спиной, Рейко быстрыми, сконфуженными движениями облачилась в неё, но оставила форменную куртку со знаком «Полиция». Акияма ушла. Хлопнула дверью, ставя окончательную и бесповоротную точку в их полемике. Но, несмотря на явное поражение, Итачи странно улыбался — победно и предвкушающе. Медленно закрыл дверь на замок и вернулся в комнату, в которую из смежного помещения вошел агент Сенджу с ноутбуком в руке. — Ну как? — спросил Учиха. — В-у-а-ля, — Хаширама расположил ноутбук на столике. На экране распростёрлась карта города с мигающим красным огоньком, отдаляющимся от места, значащимся местом жительства Учихи. Забрав Рейко из борделя, пока Акияма была в состоянии близком к обмороку, Итачи вколол ей сильнодействующее снотворное и, доставив на квартиру, вместе с Хаширамой вызвал специалиста из службы безопасности. Элементарная операция продлилась недолго, всего один час на то, чтобы удалить зуб и вставить новый с установленным в него маячком для слежения. Акияма Рейко проспала свою незаменимую способность оставаться незамеченной. И теперь она станет для них тем самым кроликом, что приведет их в страну чудес Мастера. Круглосуточная слежка и терпение — туз в рукаве, которым Мадара пользовался всегда, и который сейчас Итачи перехватил в свою колоду.***
Неделю спустя. Тени плясали на грязных стенах склада, прилегающего к заброшенному заводу, куда приспешники Мастера поднимались по такой же забытой жителями ветки метро. — Что Кагуе от нас понадобилось? — Разве мы не договорились, что больше не пляшем ни под дудку Мастера, ни под дудку этой старой кошёлки? — Спокойствие, господа. — Идущий впереди Кисаме представлялся человеком беспечным, манера его разговора напоминала на ленивого кота, сытого и безынтересного к делам насущным. Но при этом с его лица никогда не сходила ухмылка, а из голоса — смешинки, даже когда он говорил о самых серьезных вещах на грани между жизнью и смерти. — Кагуя считает, что раз Мастер нас позвал, то сегодня идеальный момент, чтобы раз и навсегда стереть нашего великого гуру с лица земли. Я лично займусь его смертью. — Может, стоит уже убить саму Кагую? От неё проблем больше, чем от Мастера, — предложил Змей. Орочимару и Какудзу ступали следом за Кисаме, Хошикаги освещал коридор с разбросанными под ногами стройматериалами фонариком мобильного телефона и, дойдя до нужной двери, ведущей к комнате, где проходило их последнее собрание, толкнул её вперед. Троица прошла внутрь, помещение озарила светом единственная висевшая под потолком на ниточке проводка лампочка. Акула, Змей и Финансист заняли свои места. — Но как мы его убьем? — не унимался Орочимару. Подпольный врач не одобрял идею с тихим убийством с самого начала, предпочитая старый, добрый, но верный способ — бежать прочь из страны. — Терпение, мой друг, импровизация! У меня при себе все необходимое! Мы застрелим его. Я узнал, что у его костюма есть брешь — горло. — Кисаме провел по шее, выставив указательный и средний палец, совсем как ножиком. — Чирик и все. — Дерьмо, а не план, — пробасил Какудзу и, кашлянув, поправил слишком тугой узел галстука, намереваясь продолжить свое негодование. Но дверь хлопнула с помпезным скрипом. Какудзу и Орочимару встрепенулись, обернувшись и учтиво склонив головы, скорее по привычке. Мастер вошел стремительно, как ему и подобает — со всей величественной, но напыщенной грацией, с гордо выпрямленной спиной, держась апломбом. Вскинул подол мантии и занял центральное место за столом. Верные спутники Зетцу остановились по обе стороны от подлокотников, но, в отличие от привычного вида, их лица скрывали тяжелые капюшоны, открывая лишь низ белой и черной масок. — Ааах, — Мастер, повернувшись к Змею и Финансисту, издал блаженный вздох, ударив в ладоши, заговорщицки растер их. — Какая чудная встреча, господа! Вы даже не представляете, как долго я её ждал! Ну что же, добрый вечер, Змей, — Мастер чуть наклонил стан, изобразив поклон, и повернулся также к Какудзу, — Кот. Орочимару и Какудзу вздрогнули. Если Змей было для Орочимару привычной кличкой, то Какудзу так звала только Нарико в своей пресловутой песне. — Мастер, — льстиво промолви беглый врач, почтительно кивнув. — Признаюсь, мы приятно удивлены вашим желанием нас видеть. Мы думали, что после проваленных игр в замке, вы нашли для себя новое поприще. — Верно! Как верно подмечено! Но я хотел поговорить со своей свитой с глазу на глаз, чтоб расставить все точки над и. — А где же Кагуя? — Какудзу смерил Кисаме надменно-тяжелым взглядом, но Акула пожал плечами, мол, ничего не знает. — Кагуя ближе, чем вы думаете. Даже, смею предположить, слышит нас. Не правда ли моя верная охрана? Зетцу скупо кивнули и двинулись вдоль стола плавно, будто левитировали. — Впрочем, перейдем ближе к делу. Мы столько времени работали бок о бок, все эти игры, стол чудес, арена правосудия, замок, а я ни разу не показал вам моего лица. Орочимару изумленно изогнул бровь. Вот уж чего он ожидал меньше всего так это того, что Учиха Обито решит показать свое лицо. Они с Какудзу, прекрасно зная истинную личность гуру их безумной секты, со скукой наблюдали, как Мастер отстегивает маску от костюма и бросает на стол. Маска глухо ударилась. Представший Учиха Обито размял мышцы шеи и провел указательным пальцем в кожаной перчатке по скуле. — Кажется, я не удивил моих верных друзей, — печально заметил Мастер, обиженно вскинув брови. — Может, тогда поговорим об Инаеси Нарико? Помните такую, блондинка с голубыми глазами и наконечниками Нэкодэ? Что-то было не так, Орочимару напрягся, всматриваясь в лицо Учихи. Вроде и он, но уж слишком молодой, как мальчишка. А голос, он давно не слышал его без маски, но готов был поклясться, что звучал он сейчас слишком мягко для грубого баритона, присущего всем Учихам. — Кисаме? — Какудзу едва не лягнул Хошигаки по ноге, призывая перейти к их плану незамедлительно. Но Кисаме не пошевелился. Клац. Нечто щелкнуло по руке, Какудзу и Орочимару недоуменно уставились на наручники на своих запястьях, приковавшие их к подлокотникам стульев. Стоящие полностью скрытые под черными тяжёлыми мантиями Зетцу выпрямились, демонстративно спрятав ключики от наручников под рукава. — Какого хрена?! — взревел Орочимару в попытке вырвать руки, но ободок металла сжал невидимые зубья на краснеющей коже. — Почему люди так глупы и полагаются всегда на глаза? — не своим голосом изумился Мастер. Зетцу встали по бокам от своего предводителя, вцепившегося в лицо. Кожа, точно змеиная, неприятным скрипучим треском тянулась от щек, отрываясь кусочек за кусочком. Мастер одним рывком сорвал с лица чужую кожу вместе с париком, сверкнув лихорадочным блеском в кофейных глазах. — Ведь за одной маской может скрываться другая маска. Как считаете, господа? — невинно усмехнулся Акасуна Сасори, отбросив в сторону парик с маской.