***
В больнице резко включился свет, и аппараты, присоединённые к Сухо, тоже затухли. Это была чрезвычайная ситуация, потому что дыхательный аппарат перестал насыщать кислородом лёгкие Сухо. Не то чтобы Сехун не испугался, он чуть от страха в обморок не упал. Медперсонал отреагировал быстро. Медсестра забежала в палату, держа в руках какую-то штуку, похожую на маску, выпадающую в самолетах при ЧП. Она стащила маску, которая была на пациенте, и нацепила другую. Мешок, который она держала над головой Сухо, медсестра начала нажимать с такой периодичностью, с которой человек дышит. Сехун сразу не понял, что эта штука как дыхательный аппарат, только ручной, но обрадовался, что не один. Ему никогда не нравился гром, а сейчас он его ненавидит. Если бы не медсестра, то Сухо мог бы задохнуться, а все это из-за этой грозы. Сколько ещё пациентов в такой страшной ситуации, Сехун не может себе представить. Сейчас он думает о своём отце, хотя ещё минуту назад думал о человеке, который точно свёл его с сума. За окном сверкает белая молния, после неё громкие раскаты. Машины внизу жалобно запищали. Ещё через пару минут включился свет, скорее всего подключили генератор. — Все нормально? — заботливо спросила медсестра, подключая Сухо обратно к приборам. Сехун только коротко кивнул. Когда девушка вышла из палаты, Сехун подошёл к кушетке. Сухо выглядит так будто просто спит крепким сном, Сехуну хочется его схватить за плечи и хорошенько встряхнуть. Но все это бесполезно. Когда хорошие воспоминания кончились, О решил просто рассказывать, как прошёл его день. Не утаил и Криса, рассказал как тот ему сильно помог и, кажется, это любовь. Рассказывает, что друзья тоже за него переживают и что Лухан недавно ему звонил, обещался прилететь к ним. Сехуну и рассказывать особо то нечего, внутри пустота такая, что заполнить ее чем-то кажется невозможным. Сам он не понимает, что творится с его сердцем. Ему хорошо с Крисом, но иногда кажется, что все это неправильно. От мыслей его отвлекает мобильный. К.: Как ты? С.: Все нормально. Ничего к сожалению не изменилось. К.: Слышал у вас свет вырубился, ничего не произошло? С.: Обошлось. К.: Это хорошо. И едь домой, хватит ночевать в больнице. С.: Сегодня я останусь тут. К.: Ты знаешь, что я против, но раз ты так хочешь. Тогда сладких снов, завтра я за тобой заеду. С.: Спокойной ночи. К.: Люблю тебя. Сехун на это не отвечает. Крис блокирует телефон и смотрит на двух идиотов, которые сидят на против и пытаются оправдаться. — Этот клинок бесполезный, — говорит Чанель и косится на сверток, лежащий на столе. В этом свертке лежит тот самый клинок, по легендам который может убить кумихо, даже самого сильного кумихо — золотого. На его кончике осталась кровь Бэкхена, Крис надеялся на этот клинок, рассчитывал, что так сможет избавиться от этого кумихо, не заморачивая руки. Но это не сработало. Видимо придётся все делать самому. Он подходит к столу, забирает свёрток и уходит, ни сказав ни слова.***
Бэкхен сидит будто совсем не здесь, не в этой комнате, не в этой вселенной. Только и слышит, как бьётся его сердце с каждой минутой все медленнее, будто затухает внутри. Его сердце сейчас в другом теле бьётся и не для него. Кажется любой смысл исчез для него только сейчас, когда пришло полное осознание жестокого настоящего. Его малыш любит другого. Кошмар во плоти, который только затягивает внутрь, отпускать в реальность не хочет, где его тихо завет Чимин, и обеспокоенно смотрит Кай. Внутри кромешная пустота, а в голове голос какой-то что-то говорит. Громко кричит сразу несколько слов так, что не разобрать о чем речь идёт. Голос этот знакомый даже родной, будто всю жизнь его знает. От него голова болит, в ушах звенит, так и хочется головой о стол приложиться. Бэкхен не понимает, что внутри к нему взывает золотой кумихо, все просит очнуться и начать бороться за то, что принадлежит ему. Лис готов собой жертвовать, под удары подставляться, сам же забывает, что они одно целое. Чувства на двоих, боль на двоих, любовь на двоих. Девятихвостый лапами о грудную клетку бьётся, воет, скулит, пытается докричаться. Все мысли рассыпаются как песок, не собрать вместе, если только по крупинкам склеивать. Стрелки на часах застыли, всё вокруг застыло. Только внутри кумихо раздирает внутренности на части. Бэкхен не слышит, но чувствует внутри адскую боль, словно ртуть по венам растекается, отравляет. Голос вновь умоляет очнуться, не давать темноте охватить. Тогда Бэкхен понимает, кто зовёт его из тьмы. Его кумихо, он говорит с ним, впервые за шестьсот лет. — Ты слышишь меня? — не перестаёт спрашивать он. — Да, — кумихо чуть ли не мурчит, когда слышит голос Бэкхена, слабый и безжизненный. — Нужно собраться, нельзя останавливаться. Вспомни, что говорила Джунг, если мы умрем, следом за нами пойдёт и Чимин. Прислушайся. Слышишь голос? Это кумихо брата зовет нас. Чимин чувствует, что ты угасаешь. Наше время ещё не пришло. И Бэкхен приходит в себя, так резко, словно от тяжёлого сна проснулся. Чимин держит его за плечо, видимо пытался растрясти его. На его лице лёгкая улыбка, радуется, что очнулся. — Только попробуй ещё раз так сделать, я достану тебя оттуда и сам убью, — устало выдаёт Чимин, все также улыбаясь. — Что с тобой? — спрашивает Кай, упираясь на подоконник. Свет видимо ещё не дали, потому что сидели они все в той же темноте. — Сехун с Крисом… — С Крисом? — - переспрашивает Кай, будто с первого раза не услышал. На самом деле он прекрасно услышал имя, знает его обладателя и связываться бы с ним не стал. — Ты знаешь о ком я говорю, — будто читая его мысли, отвечает Бек. Чимин один не понимает о ком идёт речь, никогда о нем не слышал. — О ком вы? — Крис — кумихо, один из нас, — начал Бэкхен, зная, что брат начнёт расспрашивать о нем. — Сейчас он как и ты, белый кумихо. Триста лет назад я встретился с ним будучи рыжим кумихо, тогда был этап перехода с рыжего, я был слабым и бессильным из-за происходящих со мной изменений. Ты тоже, Чимин, через это проходил, но не заметил, потому что был опьянен местью. Мы столкнулись с ним на границе. Я хотел перескочить в Канаду, но встретил на своём пути кумихо, который не дал пройти мне дальше. Тогда эта была просто драка за территорию, из-за потери сил я не смог его убить, но и не проиграл. Потом мы сталкивались с ним три раза, он все ещё был рыжим. Когда Крис узнал, что я стал белым кумихо его переклинило. Он возненавидел меня всей душой и пообещал убить. К тому времени когда мы последний раз сталкивались, мой кумихо убил больше миллиона и стал золотым, когда Крис только перешел в белый. И вот сейчас он нашёл моё слабое место и бьёт туда с каждым разом все сильней. Ещё один такой удар и я убит. Вот-вот рассыплюсь. Не смогу смотреть, как мой мальчик вместе с этим уродом. — Впервые вижу чтобы грозный и могучий Бэкхен развесил нюни, — усмехается Чимин. — Не знаю кто такой этот ваш Крис, но я не дам моему другу и брату страдать. Сехун парень не из простых, но и не мы лыком сшиты. К тому же у Сехуна к тебе есть чувства. Эти слова заставили Бэкхена немного взбодриться, но будет он в порядке только тогда, когда голова Криса будет лежать в сырой земле. Он использует Сехуна в своих целях и просто так ему это с рук не сойдет. Бэкхен сделает все, чтобы Сехун был рядом с ним. Он готов за него землю перевернуть, звезду с неба достать, планету в его честь назвать. Этот парень сумел завоевать его чёрное и гнилое сердце еще, когда не родился, уже тогда Бэкхен принадлежал ему. И Сехуну удалось очистить сердце и душу кумихо, дать светлую надежду на будущее, хотя загадывать не хотелось, хотелось наслаждаться настоящим, запоминать каждое мгновение и откладывать их в памяти, как самое светлое. Бекхену не хотелось на этом заканчивать свою коллекцию, хотелось ими заполнить каждую дыру в душе и теле, хотелось исцелиться, и это мог сделать только Сехун. Он его жизнь, он его смерть.***
В школу Сехун шёл с некой опаской. Сегодня как никогда было одиноко. Сухо в больнице все также крепко спит, врачи говорят это нормально и, что все будет хорошо, но Сехун больше не верит в это хорошо.Он вновь шёл по улице один, Чонгук не пришёл. Весь этот мучительный и сложный месяц он был рядом, как настоящий верный друг. Он умел молчать и умел говорить в суть. Чон был человеком, с которым Сехуну было действительно комфортно. И за этот месяц они сблизились так, что не появление друга, Сехун списывал на его разговор с Чимином. Ему бы тоже хотелось его увидеть, чтобы посмотреть в эти бесстыжие глаза и дать хороший подзатыльник. Хорошенько выговориться, а потом крепко обнять. Лей тогда после своей болезни решил съездить к родителям и пропал на две недели, вернувшись за день до Чимина и Бэкхена. У входа его как обычно ждал Лей, а теперь и этот новенький, который вчера от них ни на шаг не отходил. Возможно, что Чимин и Бэкхен тоже здесь. Пака он не видел, зато такую знакомую серую макушку сразу заприметил стоило войти в шумную аудиторию. Бэкхен на него странно влияет, потому что все что говорили люди пролетало мимо ушей. Мысли то и дело вертелись возле одного имени, что-то нашептывали, к чему-то подталкивали. Бен сидел сзади как обычно, не проронив ни слова, к нему присоединился Кай. Лей и Сехун переглянулись между собой и тоже уселись на свои свободные места. Как староста Лей побежал взять журнал с вахты, потому что забыл это сделать, когда они проходили мимо. Лей никогда таким не был, таким забывчивым даже каким-то нелепым. Как Сехуну показалось в этом есть вина этого новенького. Потому что смотрят они друг на друга слишком жадно. Как только Лей скрылся за поворотом, Сехун почувствовал будто в его макушку дышат. Обернувшись, он понял, что за ним никого нет и это всего лишь сквозняк. Но это опять повторилось и от этого почему-то становилось жарко. Сехуну было знакомо это чувство, когда на него вновь подули, на мгновение показалось, что в нем звучит его имя, так нежно и любовно. Непонятно почему, но О подумал про Бэкхена. И повернувшись в его сторону, Сехун понял, что это всего лишь его шальная фантазия, потому что парень сидел на своём месте и разговаривал с Каем. Пришедший обратно Лей помог ему на время забыть об этом и втянуть в разговор, до тех пор пока не пришёл преподаватель. На перерыве они по своему обычаю отправились в столовую. Там за их столом уже сидел Чимин. Увидев его, Сехун как и обещал сначала треснул его по затылку, а потом обнял, привлекая к себе внимание пару зевак. Пак тоже обнял друга, забыв об ударе и замечая брата и Кая. — Где же ты был? Ты в курсе, что мы волновались? — начал Сехун. — Семейные проблемы, — улыбнулся Чим. — Не было даже времени вам сказать. Я надеюсь пока меня не было, ничего не произошло? — Если честно, то да, — ответил Сехун. Он рассказал об отце и о Крисе, Лей отмахнулся, мол в родительском доме все также. — Боже, мне так жаль, Сехунни, — взяв его за руку, наконец отвечает Пак. — Все нормально, главное что жив и дышит, пусть не сам, но все же. Я рад, что ты вернулся. Теперь когда ты приехал, мне стало легче. Надеюсь у вас с Чонгуком все хорошо? — Ну как сказать. Мы вчера с ним поговорили, я рассказал ему то, что ему нужно было знать. Видимо, моя правда его испугала. — Не говори глупости Чон смелый парень, пока тебя не было мы с ним классно сдружились. И чтобы ты знал, он каждый день ждал, когда ты вернешься или хотя бы позвонишь. Но тебя не было целый месяц! Да я сам чуть с сума не сошёл, чего там говорить о Чонгуке. Столько мыслей было, где и зачем, даже о самом худшем думали. А тебя, чёрт, не было, особенно когда нужна была твоя поддержка. Ты не знаешь об этом, но за этот месяц беда настигла и Гука. На прошлой неделе умерла его бабушка, ты же знал, как он её любил. А теперь её нет, тогда он был ужасно подавлен. Я ходил с ним на могилу бабушки, принёс ей цветы. А он навещал отца в больницу, приходил, когда меня днями не было в универе, прикрывал перед преподами. Он поддержал меня в тяжелую минуту, но ему моей поддержки было мало. Ему нужен был ты. Мне тоже. Я действительно думал, что все очень плохо, что эта вездесущая тьма поглотит меня. Но Чонгук смог вытащить меня, хотя самому было тяжело. Где ты был, Чимин, когда мы так нуждались в твоей поддержки, где был Бэкхен, когда мне так было плохо… На последнем слове Сехун одергивает себя, понимает, что сболтнул лишнего. А самое страшное, что через стол сидел он сам и все слышал. На его слова отреагировал никак, просто встал и ушёл. Чимин стоял так, будто на него скала целая упала, прибила к земле и встать не даёт. Правда оказалась горькой и непереносимой. Брату она тоже не понравилась. Он стоит прибитый к полу, ни шага не сделать, ни воздуха заглотнуть не получается. Так и стоит смотрит на Сехуна, который сам только понимает, что слишком много сказал. Не смог себя сдержать, ему надо было высказаться, потому что даже эта боль, надвое поделенная с Чонгуком, не отпускает. Теперь она и Чимину передалась в полном объёме, даёт почувствовать, что Чонгук испытывал за этот месяц. Внутри резко пусто стало, кажется ветер подует и его с ног собьет. Будто не тридцать дней прошло с их разлуки, а лет пять. Чонгуку и так сладко не пришлось, а Чимин его своей правдой добил. — Прости, — еле говорит Се. — Оно как-то само вырвалось. Не бери в голову. — Да нет, — отмахивается Пак. — Ты прав. Я поступил ужасно, оставив Чонгука одного с этой страшной реальностью. Извини мне надо идти. И Чимин уходит в сторону, куда недавно ушёл Бэкхен. Проходит два поворота, видит у стенки прибитого Бэкхена. Сам стоять не может, тоже на стенку облокачивается, а потом вовсе мешком на пол оседает. Не выдержал. Прикрыл руками лицо, по которому ручьем скатывались обжигающие слезы. Он своё счастье своими же руками убил, а потом ещё ногами растоптал. Возродить её кажется невозможным, даже сил не хватит на это. Бэкхен к брату подходит, ничего не говорит, рядом присаживается, ладонью по голове гладит, одним своим присутствием успокаивает. А у самого внутри пожар полыхает, в сердце вулканы взрываются, лавой по венам растекается. Этот яд в трое увеличивается, стоит почувствовать боль брата. Если Бэкхен с ней не справится, не поможет Чимину, оба в темноте останутся. Бен любовь в голове проклинает, обращается к ней на ты: " Ты сама по себе, ты свела с сума не мало. И мы следующие.» От этого легче не становится. Кода Сехун произнёс его имя, это показалось каким-то сном. Почему он сказал его имя с такой нежностью, но в тоже время с каким-то разочарованием. Бэкхен не понимает это звучит как призыв или прощание? Хочется пойти спросить и посмотреть в глаза, которые врать не умеют. Но понимает, что не сможет так просто это спросить. Если в ответ получит «нет», потом не сможет свои разбросанные кусочки по комнате собрать. А ответ хочется услышать, чтобы не терзать себя. Оставить брата в таком положение не может, все слышал, что Сехун ему говорил. Не винит Чимина, себя только виновным чувствует. — Ты ни в чем не виноват, — начал он. — Мы оба знаем, что ты любишь Чонгука. Если бы ты знал, что тут происходит с твоими друзьями и любимым, ты бы бросил все и примчался бы к ним. — Не говори так, ты же знаешь, что я бы тебя не оставил. Никогда не оставлял. Бэкхен думает, что да. Всегда, даже на большом расстоянии был рядом. Всегда приходил на помощь, заслонял своей спиной. А Бэкхен даже успокоить не может. — Я думаю, ты должен к нему прийти. Кай был не прав, ему не нужно было время побыть с собой наедине, это только его убивает. Сейчас ему нужен ты, даже если прогонять будет, останься. Покажи, как любишь его, докажи ему это. Чимин поднимает голову и смотрит брату в глаза. В них забота к нему через края выливается, так много, что все проблемы в себе топит. Чувствует как уверенность к нему возвращается, с силами собирается, опираясь на подставленную руку, поднимается на ноги. — А как же ты? — спрашивает Чимин. — Честно, даже не знаю что и думать. Сегодня не тот день, мне нужно время. Ты иди, дома встретимся. Чимин неожиданно крепко обнимает брата, сжимает так сильно, что хрустят позвонки. И убегает обратно, чтобы забрать вещи, не ответить на вопросы друзей и на обеспокоенный взгляд Сехуна. Бэкхен стоит так ещё минуту и тоже возвращается в столовую. Народа стало меньше, но группа друзей оставалась на месте. Кай ждал его у дверей, занятый рассматриванием одного из парней. Бэкхён проходит мимо их столика, даже не смотрит в ту сторону, боится увидеть любимые глаза, понимает, что не готов. Так долго ждал этого, лелеял эту мечту в душе, а теперь как настоящий трус бежит от этого. Сехуну столько пришлось пережить одному, столько боли он носит внутри. И сегодня небольшую её часть Чимину отдал. Бэкхен боится, впервые думает, что не справиться с этим. А когда готов будет — не знает. Так и уходит молча, только Кай кивнул им на прощание и тоже ушёл следом.***
Бэкхену удаётся убедить медсестру о том, что он родственник Сухо. И теперь идёт по указанному ему пути. Сейчас уже вечер, на улице становится все темнее и холоднее. На нем легкая куртка, поверх которой накинут белый халат. В палату, куда он зашел, было очень тихо. Равномерный писк аппаратуры разрушал спокойствие в этой небольшой комнатке с одним большим окном. Помимо огромной аппаратуры возле кушетки стояла тумба и кресло, на котором видимо Сехун проводил здесь ночи. Сухо выглядел так, будто просто крепко спит, если бы только не трубки и провода, подключенные к нему. Бэкхен обходит кровать и садится на кресло. Аккуратно берет прохладную руку своего лучшего друга и поглаживает большим пальцем. Этот человек единственный, кто принял его таким какой он есть. Сухо помог ему с Сехуном и теперь отплачивается за это. Почему это так несправедливо, почему такие люди страдают из-за чьих то промахов и ошибок. Бэкхен винит во всем себя. — Дружище, как же ты паршиво выглядишь, — пытается шутить Бэкхен. Сухо молчит. — Я вернулся, с пустыми руками. Оказывается пока меня не было, ты успел вляпаться по самое не хочу. Как же это случилось? Не бойся, теперь я вас смогу защитить. Ты главное поправляйся, Сехун по тебе сильно скучает. Обещай, что очнешься и снова будешь шутить и сам смеяться над этим. Мне этого не хватает. Прости… Бэкхен сидит так ещё минут тридцать, нехотя встаёт и идёт к двери. Ещё раз смотрит на Сухо, обещает зайти завтра. Быстрыми шагами спускается по лестнице к регистратуре, отметиться, что он ушёл. А в голове пустота убивающая, все больше становиться с каждым вздохом. Ни одной целой мысли, все перемешалось, скомкалось в один огромный кусок, распутывать его бессмысленно. Он идёт к столу, не обращая внимания на снующих туда-сюда медперсонал. Не замечает вжавшегося в угол стены Сехуна, как тот его непонятливым взглядом провожает, в тупик своим появлением в больнице ставит. Как только Бен за дверью скрывается, Сехун спрашивает у миссис Чанг к кому приходил этот парень. — К вашему отцу заходил, представился двоюродным братом. Час там просидел, — пожимает она плечами и дальше продолжает заниматься своим делом. Сехун так и стоит, повернувшись к входной двери. Ждёт, вдруг он обратно придёт, объяснит все это, на вопросы ответит. Но он не приходит, оставляет одного Сехуна уже третий раз за сегодня. Ранен куда-то в сердце.