Measure of Men

Волосы Нийоты Ухуры свободным каскадом спадают на плечи и грудь, как расплавленный шоколад. Для эксперта по ксенолингвистике и связиста, она заметно сдержана в своих ответах. – Командер Спок и я разорвали наши отношения через шесть месяцев после начала нашей миссии. – Могу я поинтересоваться причиной разрыва? – Не можете. Арчер потрясённо на неё смотрит. – Лейтенант, не забывайтесь. – Адмирал, мои прежние отношения с Командером Споком не являются темой настоящего слушания. Наши причины – они только наши. Чейз наклоняет голову, отклоняя вопрос на какое-то время. – Лейтенант Ухура, как специалист по коммуникациям, как Вы в целом оцениваете поведение Капитана Кирка? Ухура чуть наклоняет голову, и её шелковистые волосы красиво переливаются. – Это сложно сделать без определённых параметров. Кирк – сложный, многогранный человек. Что конкретно Вам прояснить, Адмирал? – Как бы Вы описали его отношение к поручаемым миссиям, когда он только получил свою должность, и как сейчас, Лейтенант? Ухура раздумывает какое-то время, глядя в пол, так что её глаза прикрыты длинными ресницами. – Когда Кирк стал капитаном, он рисковал так, как немногие осмелились бы. Он не заботился о собственной безопасности, был часто безрассудным, индивидуалистичным, самодостаточным человеком. Он настаивал на присутствии на всех высадках, принимал активное участие во всех делах на корабле и вне его. – Он не доверял своим сослуживцам? Ухура отводит взгляд и тут же его возвращает. – Это другой тип доверия. Если дело касается правильного выполнения своих обязанностей, то Кирк нам полностью доверял. Но он часто говорил, что не отправит людей туда, куда бы сам не пошёл; не станет заставлять делать то, чего он сам бы не стал делать. Он человек, который ничего не оставит без внимания. Гиперактивный, гипервнимательный, чрезвычайно заботливый, командующий. – Но всё изменилось. – Да. – Что вызвало перемены? – Множество вещей. Он много чего выучил за время работы, и это его изменило. Как и всех нас. Также, в конце концов, Командер Спок убедил Капитана, что необязательно присутствовать на всех высадках. Результатом того разговора – один из двух случаев, когда Ухура слышала, чтобы Спок в гневе поднял голос – стала интересная вещь. В то время, как Кирк иногда позволял Споку спускаться на поверхность самостоятельно, Кирк никогда не покидал Энтерпрайз без Спока или Сулу. Так что, как решили Скотти и Ухура, Спок победил. Текущий счёт стал: Спок 212 – Кирк 189. – Вы сделали различие между видами доверия, – хмуро сказала Сирона. – Что конкретно Вы имели в виду? Ухура смотрит в окно какое-то время, видимо раздумывая, что сказать. Когда она наконец говорит, её голос ровный, спокойный и холодный, как лёд. – Есть два варианта, как ответить на этот вопрос. Первый – я могу это сделать с объективной точки зрения, как эксперт по лингвистике, озвучить концепции личного и профессионального доверия. Второй – я прекращаю притворяться, что мы не знаем, что Кирк – последний из тех, кто выжил на Тарсусе IV, и что я не видела, какой отпечаток этот опыт оставил на его психологическом профиле. – Мне кажется… мне кажется, Нийота, что своим нелогичным, непостижимым образом жизнь была очень несправедлива к Джиму. Я чувствую злость, которую не могу объяснить, и я не знаю, на кого она направлена. У этого врага нет лица, как я недавно обнаружил. Я не имею в виду Кодоса, хотя я чувствую безошибочную ненависть к нему. Но это – что-то другое. Это чувство беспокойства, как если бы я стал свидетелем преступления, и я не могу исправить тот вред, что был нанесён. – Ты чувствуешь, словно Вселенная была несправедлива к Джиму. Вот, что это. – Пауза. – Я чувствовала себя также. Когда погиб Вулкан. – Есть определённые причины, почему мы убрали эту информацию из его дела, – мягко говорит Чейз. – Мы не хотели навредить ему, мы сделали это, чтобы его защитить, и ничего другого. – Если бы эта информация была в его медицинском файле, то, что случилось полтора года назад, могло и не произойти. Важная информация не только была скрыта от тех, кто должен был ею владеть, но была допущена грубая халатность со стороны Системы безопасности Звёздного Флота, которая позволила Кодосу сбежать из тюрьмы, и почти стоила невинному человеку его жизни. Протоколы гласят, что если заключённый сбежал, то все лица, причастные к делу, которое было результатом заключения, должны быть немедленно оповещены. Но поскольку имя Кирка было скрыто, то мы даже не знали, что Кодос начал действовать, пока Капитан Кирк не оказался в Медотсеке с Доктором МакКоем, делавшим всё, чтобы спасти ему жизнь. Ухура наклоняет голову, сужает глаза. – Но я думаю, что у Звёздного Флота есть более важные дела, чем что-то такое мелкое, как побег из особо охраняемой тюрьмы невменяемого массового убийцы с личной вендеттой против первоклассного Капитана Звёздного Флота. Например такое, как это слушание. Адмиралы ошеломлённо замерли. Комак переходит из чистого шока в гремучую ярость за полсекунды, и уже открывает рот, но Ухура ещё больше вытягивается и продолжает, говоря прямо поверх него. – Профессионально Кирк доверяет всем на Энтерпрайз, потому что он читал дела всех и каждого из нас. Он знает имена всех женщин и мужчин на борту, и он лично убедился, что мы все достаточно компетентны в своих обязанностях. Но он не многим доверяет лично. Я горжусь быть одной из тех немногих. И я не боюсь сказать, что то, как Командование Звёздного Флота обращалось с делами, связанными с Кирком, было в лучшем случае не хорошо, и оскорбительно – в худшем. – Лейтенант Ухура, следите за собой, или Вы получите выговор и будете отстранены. Ухура твёрдо смотрит на Адмирала Арчера, даже не дрогнув под угрозой. Она знает, что Энтерпрайз не покинет док без неё, и на что способен Кирк, чтобы защитить своих людей. – Ещё одна вещь, которую я считаю оскорбительной, – продолжает она, – тот факт, что меня вызвали первой на это слушание, в то время как протокол диктует, что Глава Медслужбы должен быть первым проконсультирован по вопросам личного взаимодействия между командующими офицерами. Это можно оспорить тем, что я являюсь экспертом по всем типам общения, но я сомневаюсь, что дело в этом. Я думаю, что причиной, почему меня вызвали первой, стали мои бывшие отношения с Командером Споком. Что-то ещё кроется под холодной внешностью Ухуры, помимо открытого неприятия, и Адмиралы ёрзают в своих сидениях. Под всеми красноречивыми словами и ледяным тоном прячется одно слово: сексизм. От того, что она говорит сейчас, рукой подать к вопросу: интересна ли она Звёздному Флоту только потому, что, как женщина, она встречалась с мужчиной, к которому у них есть свой интерес. Ухура – принцесса Кении, женщина потрясающего интеллекта и достойного уважения характера, с обострённой независимостью, что позволяет ей быть тем, кем она хочет быть. Она не укладывается в те параметры, которые ей присваивают, задавая свои собственные стандарты и живя по своим личным убеждениям. – Вот почему я думаю, что вы, ребята, так близки. Вы, ребята, понимаете, друг друга. Он не Вулканец, или человек, или гибрид полувулканца-получеловека, он не учёный или офицер, что угодно… он… он Спок, понимаешь? А ты Ухура. И… вы отдельная категория. Иногда это круто, иногда жёстко. Я понимаю. Но, по крайней мере, вы есть друг у друга. – А ты Кирк, – изумлённо ответила она. – И я думаю, что ты любишь Спока потому, что если бы были ещё Кирки и Споки, то вы бы были естественными врагами. С другой стороны, если задуматься, я не думаю, что Вселенная может выдержать больше одного Кирка, так что забудь это. – Если задуматься, - странным голосом сказал Кирк, – то Вселенная уже не смогла выдержать больше одного Кирка. Это воспоминание до сих пор бросает её в дрожь. Взволнованная и расстроенная, покинув рекреационную комнату, она первым делом пошла искать МакКоя, и будить Чехова, и вытащить Сулу из спортзала, и забрать Скотти от его ненаглядных двигателей, и оторвать Спока от его медитации. На следующее утро на мостик были вызваны замены для всех, разумеется кроме Вулканца, потому что старшая команда Энтерпрайз провела ночь в наглядной демонстрации того, как они рады, что есть по крайней мере один Кирк в этой галактике, и что это именно он, а не его родитель. Ухура, никогда не видевшая Кирка спящим до этого, провела тогда ночь, глядя на него, свернувшегося калачиком на боку, как ребёнок, спиной к стене, дыхание ровное и глубокое. В импульсивно ласковом порыве, она потянулась пригладить торчащие во все стороны волосы. Реакция была взрывной, незамедлительной и глубоко беспокоящей. – Сверхчуткий сон, – тихо сказал Сулу на следующий день, когда они были одни в турболифте. – Сверхосторожный, чрезмерно заботящийся, чувствителен к агрессии. Он забывает поесть чаще, чем можно представить. Спок постоянно ему это напоминает, Нийота. Раньше он был неразборчив в сексуальных связях. Он сбежал из дома в шестнадцать. Он эмоционально замкнут, не подпускает к себе. Знаешь, что мне это напоминает, Нийота? Насилие. Я думаю, Джим подвергался домашнему насилию. И я знаю, что ты думаешь, – но нет. Есть причина, почему он вообще оказался на Тарсусе. Я думаю, что он пытался сбежать от того, что было дома. Знаешь, чего мне хочется? Прямо сейчас мне хочется поубивать кучу народа. Хикару был сама доброта и позитив, когда появился на мостике на следующий день, но это была не подавленная агрессия. Если так случилось, что ночью Энтерпрайз потеряла часть снаряжения спортзала, на которое обрушилось море бурных эмоций и зверских чувств, Спок об этом Кирку не упомянул. – Разрешите говорить свободно? – А это не было свободно? – поперхнулся Комак. Ухура переводит свой острый взгляд на него. – Это было моё собственное мнение, честное и прямое, относительно того, как я вижу эту ситуацию. Это ещё не всё. Неприкрытая враждебность застаёт всех врасплох, как и холодное пламя хорошо управляемой ярости в глазах Ухуры. Адмиралы были готовы к нежеланию сотрудничать с расследованием; но они не ожидали прямой бескомпромиссной атаки на них самих и Командование Звёздного Флота. Ухура, которая всегда была собранной и вежливой, внезапно стала неуправляемой, неукротимой силой яростного презрения. Они задумываются, уже не в первый раз, было ли это разумно, доверить Кирку Энтерпрайз. Он взял этого спокойного примерного офицера и превратил её в человека, который знает, что её главное оружие – это не фазер, а её интеллект. И она не боится его использовать. Ухура беспокойно ищет что-то, что поможет ей остыть, делает глубокий вдох и находит нужное воспоминание. – Вы просите меня быть и вести себя как офицер Звёздного Флота, что я и делаю. Мне абсолютно нечего сказать, что могло бы скомпрометировать позиции Капитана Кирка и Командера Спока. Они были неизменно преданными и верными друг к другу и ко всем на Энтерпрайз, и они никогда не были замечены в недостойном поведении. – Однако как личность и как женщина, я должна сказать, что я очень-очень зла на Командование Звёздного Флота. Я презираю несколько вещей, и все из них крутятся вокруг того обращения, которое Кирк от Вас получил. Вы никогда ему не доверяли, нет. Я не знаю, почему Вы дали ему Энтерпрайз, хоть я и рада этому, но с тех пор Вы не проявили ничего, кроме… – Лейтенант Ухура, … – …презрения, недоверия и снисхождения! – Чистый голос Ухуры раздаётся очень громко. – Вы обращались с ним, как с ребёнком, всё это время! Он доказал себя сотни раз, но Вам этого недостаточно. Как личность, как человек, мой ответ: Ваши обвинения против Кирка и Спока – оскорбительны и неприемлемы. – Его отец погиб в космосе в день его рождения, его мать никогда не была рядом с ним, его отчим его избивал, его отправили на Тарсус, он спас Землю – и Вам всё ещё хватает наглости его судить по чисто личному делу, которое Вас не касается? И это даже не принимая во внимание Спока – Спока, полувулканца; кто вырос на планете, которая смотрела на него, как на второй сорт; кто за два года сделал головокружительную карьеру в научном отделе и стал одним из самых умных людей; кто когда-либо выпускался из этой Академии; кто был вынужден смотреть, как умерла его мать, а его планета поглотила сама себя и исчезла? Теперь она шумно дышит, глаза светятся яростью, кулаки плотно сжаты. Она смотрит на них, оценивает, и находит их дефектными. – Кто, – выдавливает она, - дал вам право судить этих двоих? И что, если они вместе? И что, если они любят друг друга и хотят вместе прожить всю жизнь, занимаясь тем, что делает их счастливыми, и то, что они делают превосходно. Они заслужили это счастье. Если они нашли его друг в друге, да будет так! Она бросает на них последний долгий взгляд, трясясь с головы до пят, живая и завораживающая в своём гневе. Она вспоминает день на далёкой планете, как бездельничала под солнцем на частном пляже. Сулу и Чехов были где-то в воде, МакКой спал, растянувшись в теньке, Скотти читал что-то с падда, лёжа на животе на песке. Ухура наносила солнцезащитный крем на руки и, когда подняла взгляд, увидела, что Кирк заснул, как обычно свернувшись на боку, его голова касалась бедра Спока, в то время как Вулканец находился в неглубокой медитации. – Ты можешь его коснуться, – тихо сказал Спок, и она подняла на него взгляд. – Я его разбужу. Он и так не высыпается. – Он не проснётся, если я рядом. Со мной он в безопасности, и спит спокойно. Я знаю, что тебе нужно успокоить себя, а Джим – тактильный человек. Твоё прикосновение не будет неприятным, Нийота. Долгий момент тишины, когда Ухура нерешительно поднимается на колени. – Ему нравится, когда люди гладят его волосы. Ты часто видела, как Леонард это делал. – Я попробовала однажды, и разбудила его. Спок протянул руку, длинными пальцами мягко успокаивающе перебирая волосы Джима. – Джиму нравится утешение прикосновений, - мягко говорит Спок, - потому что ему этого не хватает. Твой предыдущий опыт неудачен, Нийота, но здесь ты можешь мне доверять. Джим жаждет ласки настолько, что это меня беспокоит. Это говорит о глубоких травмах. Прикосновения незнакомцев его настораживают, а друзей – успокаивают. Ты его друг; и моя сестра. Спок поднял взгляд, шоколадные глаза были мягкие и печальные. – Я думаю, что единственное, чего Джим действительно хотел, – это любовь, Нийота. И мне больно думать, что он научился обходиться без неё. Тебе не нужно отказываться от проявления заботы, Нийота, наоборот, я прошу тебя делать это чаще. Нийота еле сдерживала слёзы, когда держась одной рукой за руку Спока, другой – гладила волосы Джима, видя, что если быть аккуратной, то можно заставить его улыбнуться и засмеяться. Теперь, в Академии Звёздного Флота, в зале заседания, стоя гордо, как львица, перед шестью бледными Адмиралами, Ухура задаёт последний вопрос. – Вы не думаете, что уже достаточно его подвели? Потом она разворачивается и уходит, не говоря больше ни слова.