Кадет Макс Рокатански, Цитадель, Туманность Вдовы, 15 августа 2187 года.
Now you remember what the draft man said Nothing to do all day but stay in bed You`re in the army now Oh, oh you`re in the army, now
Пока мы зависли на Цитадели, одним из основных развлечений для меня был просмотр новостных программ, которые хоть и не сочились оптимизмом Дмитрия Киселёва, но всё же явно не дотягивали до чернухи из девяностых. Усталые, но при этом иногда даже довольные ведущие рассказывали, как ведётся эвакуация окраинных миров, с какими из них пропала связь, а также о контрударах объединённых флотов. Несмотря на подавляющее преимущество Жнецов, которые железной лавиной катились со стороны системы Бахак, объединённые флоты четырёх главных рас при поддержке остальных умудрялись показывать козью морду, пробивая с флангов основной фронт наступления, заставляя их оттягивать силы то в одну, то в другую сторону, замедляя продвижение. Не знаю, была ли в этом моя «вина», ведь здешние обитатели показали себя не картонными болванчиками из игры, но с учётом того, что в боях участвовали все четыре расы… Возможно и была. Иногда перечисление названий кораблей первого ранга могло занять пару минут. И уж какие это названия, просто песня: супердредноуты типа «Казбек» Альянса Систем, линейные крейсера типа «Прорыв» Турианской Иерархии, тяжёлые линкоры типа «Путь предназначения» Республик Азари, рейдеры типа «Просвещение» Саларианского союза. Каждую неделю то в одном списке, то в другом возникали новые имена, до этого неизвестные. Репортаж одного из рейдов собрал перед экраном весь наш экипаж — полдесятка дредноутов с «Казбеком» в качестве лидера, три тяжёлых носителя, смешанный дивизион крейсеров-рейдеров «Эмден» с турианскими «Прорывами», лайнеры и грузопассажирские лихтеры вышли в одну из систем, почти месяц находившуюся под оккупацией Жнецов. Повезло или нет, но «Властелинов» там оказалось всего около десятка. Сконцентрированные залпы «Таниксов-М» крейсеров, выстрелы ГК дредноутов и удары торпед МЛА разорвали их в клочья за считанные минуты. Успели ли оккупанты подать сигнал, осталось неизвестно, но большую часть населения, которое, «спасибо» Жнецам, было сконцентрировано у точек переработки, спасатели забрали в дичайшем перегрузе, забивая под крышку не только лайнеры с лихтерами, пришедшие к планете по сигналу, но и палубы носителей, трюмы крейсеров. Вывезли всех, кого смогли. Последние челноки поднимались уже когда флот Жнецов финишировал у планеты. Потом была скачка на грани выгорания масс-ядер между системами и масс-ретрансляторами, чтобы сбросить хвост и провести весь спасательный конвой. Потери крейсеров — четыре полностью уничтоженных и столько же повреждённых, а подкопчённую тушу «Казбека» можно было наблюдать у одной из верфей около Цитадели. Ну и мелочь, которой неплохо досталось от дронов. По итогу рейд прошёл удачно, и спасённых гражданских вывозили на карантинные планеты, чтобы потом распределить по колониям. То что творилось на Земле и вокруг неё в подробностях не рассказывала и Аллерс в своей передаче «Баттлспейс». Когда к нам пришла информация о танковых рейдах, я даже икнул от удивления — то, что показали, было очень похоже на знакомую доктрину массированного наступления, только с учётом специфики того, что не нужно было захватывать Ла-Манш. Артиллерийский огненный вал с термоядерными ударами, а затем наступление частями двух гвардейских танковых армий, разнёсшими пару сотен мелких Жнецов «на земле». Отличие было в том, что армии не стали закрепляться на захваченных рубежах, а, выдернув, кого смогли, из лагерей переработки, ушли обратно в «зелёнку» под прикрытие РЭБ, а далее в скрытые точки базирования. Не могу сказать, что я был удивлён, учитывая, что вполне себе представлял возможности современных мне систем маскировки и радиоэлектронной борьбы. Так как Жнецы пока что не были замечены в нарушении законов физики, поэтому на каждую хитрую жопу в виде детекторов масс или изменения электромагнитного потенциала, нашёлся свой болт с левой резьбой. Повторить такой рейд, разумеется, вряд ли удастся, но я не сомневался, что наши танкисты придумают что-то ещё, хоть и в меньших масштабах. Ещё можно было вспомнить рейдовый бросок объединённых сил французов, голландцев, поляков и ещё с полдесятка частей других стран на Париж, которые смогли взломать оборону трёх лагерей и, прикрываясь ударами ВКС своих стран и ВКС Альянса, вывезти в леса Белоруссии почти пару сотен тысяч человек. Потери были ужасающими: из тех, кого вывозили, добрался каждый пятый, из военных погиб каждый десятый. Однако всё это показывало Жнецам, что люди будут бороться до конца, заставляя их стягивать с каждым разом всё больше и больше сил. Каждое такое действие работало как песчинка в привычном механизме уничтожения… ах, да, «возвышения». Настроение, конечно, было далеко от бравурного, что «мы, мол-де, сейчас поднапряжёмся и кээк выкинем Жнецов прочь за пределы галактики», но и панику такие новости снижали достаточно серьёзно. Да, будет тяжело, да, может мы все умрём. Но лучше погибнуть сражаясь, чем как бесправная скотина в лагере переработки, о которых мы тоже посмотрели доступное видео, оставив без комментариев. Что там сказать? Даже Сузи, аватара которой частенько начала посиживать вместе с нами, глядя на новости и фильмы, подбираемые мной для просмотра, однажды заявила, что она хоть и не органик, но теперь лучше понимает, что значит быть человеком, и пересмотрит свои приоритеты на альтруизм, самопожертвование и любовь, потому что именно так и должны поступать живые люди. В целом, причина внезапной задержки «Нормандии» на Цитадели лично для меня недолго оставалась секретом: сообщение мне передала Сьюз, когда я ехал в лифте с жилой палубы на оружейную. Для всех наших передач информации по объекту «Зю» (то есть обо мне и моих воспоминаниях) мы использовали Сузи и лифт, который оказался самым защищённым от любой прослушки местом — сложно впихнуть что-то в объект, находящийся под постоянным наблюдением, проверкой эрщиков, контролем любых импульсов и тому подобных штук. Да и кому вообще в голову может прийти такой бред, что в лифте можно передавать какие-то сверхсекретные данные и разговоры? Тем, что один из лифтов движется несколько ме-е-едленно, удивить кого-либо на «Нормандии» было очень сложно. Вообще же, что к чему стало совсем понятно после первых увольнительных на «берег»: стартовавшая массовая реклама «Святилища» по частоте демонстрации уступала только рекрутёрским роликам Альянса Систем и Турианской Иерархии. В одном из этих роликов, посвящённом Шепард и «Нормандии», умудрился засветиться в том числе и я. Сначала Джейн хотела в рамках секретности зарубить на корню сие предложение, поступившее от нашего штатного репортёра — Дианы Аллерс, но потом, видимо вспомнив, где лучше всего прятать важную и секретную вещь, дала добро. Съёмки вообще уложились от силы в двадцать минут: авторетушь, корректура и, похоже, встроенная кнопка «сделать заебись» творят чудеса, и уже на следующий день моя физиономия мелькала на всех экранах Цитадели. В какой-то степени это приносило мне моральные страдания — в основном от постоянных подколок Веги, и того же Полосатого. А так, то ли Вернер был всё же совсем уж долбанутым фанатом, то ли у меня рожа в реальности совсем невзрачная, но никаких узнаваний, автографов и прочей фигни не было. На нормальность неузнаваемости намекало и поведение других людей. Именно так Лиара меня в итоге и вычислила, когда я её «опознал»? Никакие отсылки к возможному фанатству и прочей мишуре не сработали — очевидно, что обычному смертному такие подробности про группу Спектра Цитадели не должны быть известны. Самое смешное во всём этом это то, что фан-клубы тут существуют и не особо отличаются от привычных мне. Даже в среде бойцов на действительной службе — Вега тому отличный пример. Однако, за полтора с лишним столетия отношения фан-база — идол изменились, и многотысячных толп охотниц за автографами уже не наблюдалось, сколько бы я не всматривался в различные лайвы общения «звёзд» с прессой. Ну и да, всё же с некоторым интересом и надеждой: интересно было бы на себя примерить статус «знаменитости». Тренировки шли своим чередом — вся наша долбанутая студенческо-партизанская солянка из бывших кадетов постепенно приобретала слаженный вид, которому, по общему зачёту, да по нашим нормативам я бы «хорошо» всё ещё не поставил. Ребятам Дубровского мы уже всухую не сливали, но это если не принимать во внимание количественное превосходство биотиков на нашей стороне. Просто слишком уж наш (уже «наш»: сам не заметил, как перешёл в одно время в мыслях с «вашего мира» на «наш») спецназ был натаскан на противодействие подобным организмам, особенно если вспомнить, что в потенциальных противниках постоянно находились и находятся азарийские коммандос, кроганы и прочие натуральные биотики. Вот они и учились работать как против грубой силы, так и против тонкой техники, которую в данном случае представляли наши ребята. А ведь кадеты спецкурса Гриссомской академии тоже были не лыком шиты, и с каждым разом, особенно после тренировок Веги, подсказок Джек, и, что уж тут скромничать, моих занятий с ними, выдавали на-гора новые схемы взаимодействия, попутно изучая на своей шкуре, что такое «окопная работа». Правда, многие из этих приёмов оказывались уже знакомыми спецуре, что «гибла», но в итоге в двух случаях из трёх выполняла задачу. Местами птенцы Джек, которая постоянно крутилась рядом, как во время совместных с ней тренировок, так и самостоятельных, выдавали такое, что ставило в ступор не только самих спецов, но и их биотиков, которые оказались не готовы к некоторым «артиллерийским» приёмам гриссомцев. Но это можно было назвать не более, чем «победой по очкам» в отдельных элементах, в остальном дубровцы делали нас как бог черепаху. Такое безусловное преимущество спецуры работало ровно до того момента, как к нашей банде не присоединялись Джек и Джейн. Как говорится, «Против лома нет приёма». Если вдвоём они не могли полноценно заменить РГСпН прям по всему спектру задач, то в лобовом столкновении были никак не слабее среднестатистической группы. Было очень страшно и пугающе смотреть, как один очень хороший боец с одним очень хорошим биотиком (бойцом, на фоне зубров из N7, Джек всё же была так себе) выдавливают спецуру, в прямом и переносном смысле, с корабля. Вся схватка закончилась в шлюзовом отсеке, куда Джек вышвырнула остатки «абордажной команды» Дубровского… Жаль, только то, что и Джейн, и Джек — уникальные единицы, а отрядов, аналогичных группе Дубровского, на всю армию хорошо, если наберётся несколько тысяч. Так что, если кто и задавался вопросом, мол, на хрена вся эта солянка нужна, то ответом были полноценные совместные учебные тренировки, где в бой шли все, перекрывая большую часть нормативов по задачам «Абордаж и контрабордаж корабля», «Штурм отдельных укреплений в городской застройке», «Оборона опорного пункта» и так далее. Даже в принципе для общевойскового боя наша десантная группа могла в какой-то мере заменить пару батальонов. Разумеется, пускать под молотки нас никто не планировал, но мало ли... Эх, нам бы ещё танк… Вообще, наверное, попади я сюда в своём старом, изрядно поцарапанном, теле, то кончился бы уже давно, учитывая, сколько всего на бедного меня навешали. Общие групповые тренировки, занятия с Джеймсом по его отдельной методике для особо зазнавшихся подростков, результат которых тоже надо было осмыслить и адаптировать для таких же чайников и передать дальше. Про вечный наряд по камбузу, одобренный всем личным составом «Нормандии», которым внезапно пришлась по вкусу моя нехитрая стряпня из той холостяцкой жизни, я вообще молчу. По хрену мороз, что по сути, с полным набранным штатом, я выполнял на текущий момент только роль шеф-повара, а до конкретной готовки теперь добирался в редкие случаи дежурства с отрывом от производства, то есть учёбы. Почему-то считалось, что моё присутствие делает сублимированный паёк вкуснее, а компот нажористее. Даже китайские пайки. Шутка. Китайские пайки не спасало ничто, бессильным было и вечное ведёрко майонеза. Единственное, что оставалось неизменным — Алтынбаев всегда был только на раздаче. Были ещё дополнительные занятия с Гаррусом, взявшим меня под крыло чуть ли не в пику Веге, чтобы поднатаскать в современной снайперской тактике. Цитата: «Назвался снайпером — страдай, сучечка безворотниковая». И где он только таких слов набрался. Хе-хе-хе... Хорошо хоть постэффекты от общения с Явиком поутихли — до этого многие ощущения и запахи могли вогнать меня в ступор, особенно, с чужими расами, а теперь всё больше болтались где-то на краю сознания, иногда всплывая эдаким третьим глазом (или шестым чувством?) где-то между переносицей и затылком. По словам Явика меня уже должно было попустить совсем, что не могло не радовать. — Закончили на сегодня! Оерю! — Вега, прохаживаясь между нашими парами, оттачивающими в спарринге местный вариант армейской рукопашки, решил остановить процесс, явно пародируя какого-то сэнсея из старых фильмов. Выпустив руку лежащего подо мной Прэнгли, я поднялся на ноги, подавив кряхтение. Несмотря на нашу фактическую разницу в званиях, курсант-сержант (а с недавних пор и полновесный сержант) на удивление легко и быстро смирился с тем, что обычно именно я являлся старшим на тренировках, а его персонально гонял по усиленной программе. На прямой вопрос, что это значит, сардж так же прямо и ответил, мол, это не он прилетел на «Нормандии» спасать кадетов, а значит не грех и поучиться. Да и вообще, масса, возраст — это, конечно, влияет, но на местных тренажёрах я вогнал себя в… ээ… нормальную норму для подросткового организма, которому надо внезапненько воевать. Достаточно быстро вогнал, спасибо масс-эффекту и программам, так что теперь оставалось только доводить тельце до моего уровня из той жизни, ну или хотя бы уж как-то отдалённо напоминающего его. Да и опыт всё же не пропьёшь — с подтянутой физухой и с полностью сохранившимися от старого тела навыками и рефлексами… Не курсантам со мной тягаться. Вот дубы Дубровского — там без вариантов, но они дубы-ж, опыта у них них в разы больше. Жаль, что программа курсантства должна вскоре закончиться: участие в боях, да плюс наши тренировки приближали гриссомских птенцов к заветной и заботливо вычисленной дате, обозначенной как «Досрочное окончание курса младших офицеров по специальности полевой биотик». Эх, такого парня, как сержант Прэнгли, я бы во время своей армейской карьеры безо всяких вопросов взял бы себе в «замки» — учится быстро, субординацию во всех её долбанутых проявлениях (в моём лице) блюдёт, в тактике шарит на интуитивном уровне, и всё это без учёта того, что он и биотик не из слабых. Скорее наоборот — один из сильнейших, причём как в чистой «силе», так и в умении оперировать оной. В общем, золото, а не парень. Вскоре вырастет в золотого командира. — Хей, Локо, хватит медитировать на шкафчик! — голос неугомонного коммандера выдернул меня из ступора. Штаб-лейтенанта, конечно, но чего бы не польстить другу, учитывая, что он, как и Шепард, на этом звании останавливаться не собирается. К слову, он и в оригинале бы получил звание лейтенант-коммандера, аналогичное званию Шеп в самой игре и лоре. На мне уже была повседневка, сделанная из хитроткани с тонкой впитывающей прокладкой с нанопорами или чем-то вроде того, да ещё с какой-то там хренотенью сверху, которой вполне хватало, чтобы больше пары суток впитывать пот и прочую фигню из организма, ну или немного меньше, если решили сходить по-большому. В моё время такие штуки только-только начинали прогонять в качестве экспериментальных образцов на «подсолнечной» базе, а тут это было частью быта. Эх… Такое бы да в первую кампанию, когда мы в домиках одних заседали… Ладно, не будем о грустном. В общем, чтобы перебраться после тренировки из ангара в душ и не источать при этом ароматы потника, хватит прямо за глаза. Неограниченный, мать его, душ. Если в походе на каждого рядового, к которым относились и курсанты, выделялись считанные минуты водяного напора, и то по праздникам, а во всё остальное время — микрокапельный и вибрационный душ… На базе и стоянке ограничителем был только чей-нибудь окрик, обещающий безусловную кару тому, кто столько времени зависает под «лейкой». Никаких общих омовений, как во многих фильмах из моего времени: душевые хоть и считались общими, но смены разводились по разным блокам (что по идее должно было быть прерогативой ВИ, а в нашем случае — ИИ, то есть Сьюз), тем более, что женщин, особенно в БЧ-4 и БЧ-7, чтобы подгадывать смены, хватало с запасом. Опять же, мир праху бедного старпома, который старался в числе прочего и этим заниматься единолично, да ещё и учитывать, что женские междусобойчики могли затянуться больше положенного по готовности номер три. Уф, горячая вода... Летом… В августе… Это прекрасно. Повседневка уже чистая и отутюженная, прямо из чистки, и, внезапно, немного жмёт в плечах — видимо, скоро опять новую фабрикатору заказывать — сказываются интенсивные тренировки. Если до моего попадания Макс был вполне обычным не очень высоким и нескладным подростком, то теперь он становится нескладным широкоплечим подростком с «бычьей» шеей и постепенно выделяющейся мускулатурой. Ну да у него таких «проблем», как у меня, похоже, нет: я сколько не качался, а рельефа наработать не смог, хотя силой задавил бы много кого. Ладно, пока весь народ ещё в душе и на смене, надо двигать на сегодняшнее рабочее место — первое, второе и компот сами себя не приготовят. Спасибо Шепард, что разорилась на дополнительное оборудование для камбуза, теперь не приходится большую часть руками строгать, несмотря на наличие помощников-дежурных и Алтынбаева. Да и с субпродуктами попроще. Настолько проще, что через полчаса уже готов и бограч, и бефстроганов, а компот приготовился ещё быстрее. По уставу, да и по сути, этим должен заниматься специально обученный человек, который ещё попутно и технарить (то есть, убираться) должен. Однако, когда наш старпом предложил такое, ему на собрании кают-компании вынесли полный неуд. Сам я там не был, ибо это развлечение доступно только флотской части нашего экипажа. Всё прямо, как у Хайнлайна в его «Космическом десанте», хотя понять в любом случае можно: традиции есть традиции, и флот пусть и извозчики в данном случае, но за всё, что происходит на корабле вне десантной операции, отвечают именно они и требуют тоже. Если бы мы ещё были нормальным развед-фрегатом, то и командиром был бы флотский, а десант исключительно на подхвате, как средство контроля и подтверждения или инструмент получения инфы. Итогом совещания со мной радостно поделился Джокер, когда я заскочил к нему в рубку, но поделился, правда, не просто так, а за добавку блинчиков, которые я периодически готовил метровыми стопками на завтрак. Интересно, что когда в первый раз меня попросили, я приготовил именно блинчики, а не оладьи или панкейки, как это принято называть у американцев и иже с ними, а значит, большей части экипажа. В целом, зашло хорошо, без икры (хотя пару раз покупали — да, синтетика голимая, о чём написано сразу на упаковке большими буквами, но вот зуб даю — отличить от реальной не получится), но ассортимент начинки для таких штук, который у них в голове в основном ограничивался только одними джемами да кленовым сиропом, оказался тем параметром, который позволил смириться с тем, что блинчики были куда тоньше, чем привычные для них. Та же банальная сметана в качестве «соуса» (если быть точным, лёгкий кислый йогурт) зашла на ура. Единственное, что я не понял по результату общения с Джокером, так это почему я должен был организовать ему добавку, но по большому счёту, для Джеффа было не жалко. Наш старпом был очень забавный мужик, если смотреть с моей сухопутной, а теперь космодесантной, колокольни: флотский до мозга костей, до попадания к нам на «Нормандию» служил исключительно на ударных кораблях, которые с дуболомами-десантниками пересекались только в космосе в нескольких десятках тысяч километров или подкидывая ударные группы на борту. Теперь же товарищу не свезло от слова «Да как вообще можно было попасть в такую ситуацию, сынок!». Когда его спасли с разбитого во время рейда на Землю крейсера, утащили в Центральный Госпиталь, то бишь на Цитадель, а после подлечили «поцелуй с вакуумом» и приписали к нам — к одному из немногих кораблей флота, где во главе всего стоит командир десантной группы, а не командир корабля, которого у нас не было. Шеп, при всех её заслугах, всё же ни одну из академий Космофлота не заканчивала, поэтому была вечным помощником на тех дропшипах, где ей довелось тянуть лямку. Наверное, после школы у Андерсона она могла бы дать фору Нилу в плане командования кораблём. Но традиции есть традиции, а в такое время — они превыше многого… Охреневание Харрисона я в целом понимаю, с такого зоопарка даже я не то что охреневаю, а скорее опизденеваю, если уж говорить начистоту. Каково старпому — вообще чёрт его знает. Это он ещё на наших общих корабельных посиделках ни разу не был, чураясь «детских посиделок», в отличие от того же Грэга Адамса, которому такие забавы были по кайфу, учитывая, что сам он детьми так и не обзавёлся. Дед он и есть дед, если вы понимаете о чём я. Его присутствие по сути «узаконило» один из вариантов флотских традиций — для решения внутрикорабельных вопросов собираются все вместе, а не только «извозчики» и «груз» сами по себе. За такими мыслями, которые вполне можно было бы описать строчками из моего любимого «Пикника»: «Мама, где я, куда я попал?!», обедоужин был успешно поглощён, картошечка пожарена, точнее, зверски зафритюрена на всех с запасом. С ней тут, кстати, вообще всё хорошо — поставляется сразу чищеной, правда, обработана чем-то для сохранения вида и вакуумированная, но на вкус и цвет это нисколько не влияет, в отличие от моего времени, когда подобные вещи можно было брать только, если ты фанат «домашней еды» в виде пластмассовых полосок крахмала. «Дошик» и то был вкуснее, чем такая еда. А теперь можно и кинцо посмотреть. Как оказалось, в локальной сети Цитадели валяется такая куча фильмов всех рас, что вопрос «чего бы глянуть?» не должен возникать, наверное, лет сто, а, может, двести или триста, да и то, если смотреть без перерыва на полезные дела и не отходя далеко от сортира, а лучше сидя в нём с микроволновкой и холодильником под боком. Разумеется, за любые новинки надо было платить, но вот старые или имеющие культурологическую ценность ленты выложены абсолютно бесплатно, а те, которым более ста лет — ещё и без рекламы. Так что за время нашего вынужденного увольнения я навёрстываю всё, что пропустил за последние двести лет. Начал я тогда со «Звёздных войн», причём не один: сначала ко мне присоединилась Шей, а потом и с остальными курсантами пересматривать пришлось: ещё бы, двухмерное кино, да только с живыми актёрами (ну почти живыми, цифровые слепки с живых актёров сейчас уже считались равноценными) и ещё нельзя сюжетом управлять — решилось это всё быстрыми подзатыльниками, так что смотрели все, и, в итоге, всем понравилось. Только вот Гаррусу, который весь испереживался за Энакина, которого нагло задвигали по службе, пришлось пояснять что и почему. В общем, ему и нескольким курсантам (ага, почти тридцати человеколицам) пришлось проводить экскурс в историю создания вселенной Далёкой-далёкой галактики и предопределённости событий первой трилогии. Поняли раза с седьмого, и с седьмого же эпизода все дружно решили взять таймаут, ибо энергия от разбивания человеческих и турианских лбов рукой начала превышать выделяемую нашим «Таниксом». После восьмой части весь наличный состав, хоть как-то знакомый со вселенной, набухался так, что на следующий день вместо любого биотического приёма выдавали биотические же пузыри. Вопрос просмотра девятой части и всех тридцати последующих по общему молчаливому решению не поднимался, несмотря на некоторые ожесточённые споры после просмотра различных спин-оффов. Под эти счастливые рассуждения с фри и пузырём колы, на пороге в кают-компанию меня остановил Гаррус, по костистой физиономии которого сразу можно было понятно даже без моих-явиковских способностей, что он задумал какую-то гадость: — Тш-ш-ш, — турианец прищурился аки Ленин на броневике с опасной бритвой в руке и приоткрыл дверь: — Шепард, ты занята? — Не очень. Вот решили посмотреть, чем вы тут занимались, пока я за вас работала, планировала и вообще, — из приоткрытой двери послышался голос командира. — А-а-а-а, вижу, — Вакариан подошёл ближе, держась за спиной командира. — Это какая часть? — Судя по номеру — пятая, но снималась второй. — Пятая, которая снималась второй… Духи, я никогда к этому не привыкну. — Ах-ха, —внезапно включился голос одной очень знакомой азари. — Люди такие странные существа. Сначала сняли конец саги, а потом решили сделать к ней… Начало? — голос утих, принявшись бормотать как же будет правильно адаптировать слово «приквел» на всеобщий. Гаррус принялся демонстративно медленно закрывать дверь, из которой донёсся вздох и вопрос Джейн: — Так чего ты хотел-то? — Да не принципиально, подождёт… Только это… — Что? Гаррус набрал воздуха и, громко выдыхая, произнёс: — Лю-у-ухк, х-х-х, я тхвой, кх-хх, отец! — прилетевший через пять секунд армейский ботинок громко ударился об уже закрытую дверь. Гаррус ухмыльнулся, и показал мне большой палец. — Кстати, Шепард! — ЧТО? — Хана Соло убьют в седьмом эпизоде! Второй ботинок повторил судьбу первого. Уходили мы от кают-компании быстрым шагом, переходящим в бег (местами даже панический, особенно, когда нам слышались звуки шлепков босых ног по палубе), по возможности избегая лифтовых шахт и переходов-заглушек, предназначенных в боевом положении отсекать поражённые части корабля. — А ты рисковый разумный, турианец, — выдохнул я, когда мы, наконец, добрались до убежища — места размещения ПУАО спарки «Таниксов», где обычно и тусовался Гаррус. Всего-то ничего — почти триста метров по прямой или около километра, если учитывать лестницы от кают-компании, которая находилась недалеко от ГЭУ. — Мне можно, я с Шепард уже столько времени, что она мне ничего не сделает. — А зачем тогда убегали? — Ну, а вдруг она так не считает? — вполне логично предположил Гаррус. Я после этого огляделся по сторонам. В это помещение мне ещё не довелось заглянуть, несмотря на всё время, что я уже провёл на «Нормандии». Да и вообще хорошо, что мне довелось побывать хотя бы в трети отсеков: то уровень допуска был не тот, то аврал, то высадки. Да и «Нормандия», в отличие от первой, только в длину была более четырёхсот метров — треть занимала двигательно-реакторная часть (без дебильных окошек на «Тантал», разумеется), а остальное — системы конденсации и теплообмена, бронированные траверзы, детекторы, излучатели «Циклона» и, вообще, многие страшные слова, которые я, по идее, и несмотря на мою приписку к десантной группе, не должен был знать. Но в реальности, в отличие от игры, помещение особо не впечатляло: обычный холодный свет от ламп дежурного освещения, несколько терминалов по углам и небольшой центральный пульт. Разумеется, никаких «горбов» от спарки, выпирающих снизу, просто одно из заглублённых помещений, которое в том числе могло выполнять роль ЗКП. Всё, что нужно, было упрятано во внутристенных нишах. В случае фатального повреждения центрального командного пункта, сидящие и добежавшие сюда люди взяли бы управление кораблём на себя. Наличие Сьюз, разумеется, никто не исключал, но даже в начальном варианте «Нормандии» она всё же планировалась только как помощник, а не как полноценная подмена всей команды без исключения, точнее, командования корабля. Вообще, после того как я узнал в системных базах о назначении этого поста (если уж не попаду, то хоть узнаю), я уже по-другому начал смотреть на Гарруса. Ведь, по факту, получалось, что он не только занимался тем, что выбирал из возможных вариаций выстрела, которые выдавал баллистический вычислитель, если так можно было назвать отдельную суперсистему Сьюзи, которая занимала четверть её процессорной мощности, оптимальный. Подобная практика часто использовалась на многих кораблях среднего и крупного тоннажа: ВИ корабля обсчитывает массу и скорость снаряда, а человек уже выбирает, какой вариант, исходя из текущей обстановки, ему больше нравится. Чисто интуитивно, на вложенных когда-то знаниях по вышке, тактике и прочему, о которых во время боя, разумеется, никто не помнит. Разве что Гаррус. И ведь несмотря на задержки в скорострельности, эта система показала большую эффективность, чем просто выстрелы по баллистическому оптималу: человеческая удача и наглость, как она есть. В итоге, выходило, что добровольное желание Гарруса занять именно это место, означало лишь одно: этот зубастый и недопернатый птицелиц, в очередной раз признавал Джейн за главную и брал на себя роль её лейтенанта, в оригинальном смысле этого слова: человека, готового поднять флаг, если командир падёт, и продолжить бой. Без вопросов, без колебаний, без всех чувств, которых он к ней испытывал, несмотря на существенную разницу в Иерархии: он ведь уже стал по-нашему, по-древнему, генералом армии, а Шепард так и оставалась младшим офицером… Встать, чтобы это орудие, этот корабль, эти люди продолжили стрелять и убивать врага, который отнял у него его Командира, его Друга, его Шепард. — Располагайся, — прогудел турианец. — Конечно, спасибо, но зачем? Я могу и к себе пойти. — А зачем? — мой инопланетный собеседник в очередной раз проявил прямо-таки нечеловеческую логичность мышления и некоторую иронию. — Я ведь каждый день вижу, что тебе нечем заняться до отбоя. Кают-компания занята, так что эти ваши киношки мы можем посмотреть на центральном пульте… То есть на запасном центральном пульте, который являлся уменьшенным голопроектором центрального командного поста. На него можно было выводить галактическую карту, состояние систем корабля, окружающую обстановку, тактический стол… А ещё можно разворачивать голозавесу в немаленький телеэкран, что продемонстрировал Гаррус, включив ЗКПшный экран в огромную полудугу, по которой поползли знакомые мне титры, а из динамиков системы оповещения зазвучали не менее знакомые аккорды. Шестой эпизод, разумеется: если исходить из логов Сузочки, этот эпизод пользовался наибольшей популярностью из фильмов, что просматривал экипаж, когда я всё же озаботился созданием местной видеотеки. До этого её в основном представляли личные записи, архивы различных шоу, ну и закрытая коллекция Джокера. Основная часть фильмов, снятых во последних третях двадцать первого века и остального двадцать второго, которые мне довелось увидеть тут, не прошли проверку временем и войной. Поэтому на современный лад даже та надежда, что давали те же «Звёздные войны» была тем, что людям моего времени были фильмы Озерова. Ну или если быть точным, для меня. Поэтому я, наверное, старался впихнуть что эти фильмы, что тех же незабвенных «В бой идут одни «старики» в чёрно-белом варианте или «Батальоны просят огня». Роптали, плевались, но смотрели… и требовали после «Брестской крепости» ещё, а после «В августе 44-го…» обсуждали, как бы они поступили, если надо пойти туда, не знаю куда, поймать не знаю кого, да ещё и в сжатые сроки, а у тебя на руках окурок, да отпечаток неизвестно чьей ноги. Для ребят Дубровского это вообще вылилось в тактическую игру, они ведь у нас не только разведосы, но противодиверсы... Когда я сидел со всеми и смотрел фильмы. Те… Из прошлой жизни, и те что продолжали те, что из прошлой жизни… Тьфу, какой-то Джек, который построил дом получается. В общем, почему-то у меня возникало такое чувство, что я оказался в своих старых древних мечтах, которые я когда-то, в глубоком детстве, представлял, что я, весь такой накаченный во всех смыслах: знания, умения, способности — и бац!.. я оказался в мире «Часа быка» Ефремова, где, разумеется, за счёт своей крутизны беру и нагибаю всех. Но вот здесь, в реальном здесь, где я тот самый попаданец, вне нашего импровизированного кинозала, внезапно, не чувствовалось того самого ощущения всенагиба. Да и с трудом представлялось, что я бы мог сделать в этом теле, в этом месте, да и вообще в роли попаданца. Но всё равно при всём при этом чувствовалось какое-то внутреннее не то что превосходство, а, скорее, отношение отца к отпрыску, который стал лучше, умнее, добрее… И этой добротой пользуются чужие и не очень хорошие люди. Глядя на всё это понимаешь, насколько Шеп крута, и не только в этом времени, а даже круче меня того самого оригинального. Но ей всё же не довелось увидеть отрезанные головы прямо перед тобой, ножом отрезанные, не отрубленные... Наверное, поэтому для меня боль и рана Великой Отечественной были не просто картинками из фильмов, а чем-то, что отец и дед рассказывают за грустными застольями девятого и двадцать второго числа. Здесь у правнуков из параллельного (параллельного ли?) мира были и свои даты: Война первого контакта, Менуар, Акуза для Шеп и другие, но они все успешно и быстрее забалтывались теле— и головиденьем, которые переводили общественное мнение от состояния «Смерть ксеносам» до «Мы встретили братьев по разуму» и обратно за считанные дни. Возможно это было и неплохим показателем того, как можно было бы контролировать общество, но… Резкий переход от состояния условного довольствия сытой… Сытой поголовно, чёрт побери, Земли! То есть каждый человек каждый день получал гарантированный минимум всего, даже если он ничего не делал в принципе! Счастье, мать вашу, даром и никто, сука такая, не уйдёт обиженным. Той непривычной и непонятной для меня теперь Земли, где на активную государственную службу приходилось заманивать просто немыслимыми плюшками. Банальный медбрат-фельдшер, прошедший краткие месячные курсы, в пересчёте на то, что было в моём мире, получал в разы больше, чем какой-то там тащ майор из спецуры… Все, кто хотел чего-то большего, разбежались по колониям от Марса до планет Терминуса. И после вот всего этого окунуться в состояние войны и не простой — к простым-то они привыкли — тот же рейд батаров на Терра Нову, грозивший окончиться миллионными жертвами, шёл из разряда «какие-то там происшествия в колониях». Войны полномасштабной, без правил, без уведомлений, просто на безусловное уничтожение, и всё это произошло в течение суток. Это ведь даже не как во время часто вспоминаемой мной Великой Отечественной — там до понимания того, что может случиться прошли не месяцы (иначе бы не было такого количества коллаборационистов) — год, а то и больше. А здесь многие до сих пор никак не могли воспринять данную им в ощущениях, блин, реальность, которая выдавалась непрерывно через любые каналы… В итоге, когда посыпались первые репортажи о том, что такая-то небольшая колония уничтожена, а затем ещё одна и ещё одна, всё это вызывало только недоумение — зачем такие системы вообще оказались нужны Жнецами? Моё недоумение продолжалось ровно до того момента, пока я не спросил об этом Сьюз… Они просто покончили с собой. Несмотря на то, что война была сильно далеко от их порога, несмотря на то, что к ним летели транспорты, чтобы забрать их. Некоторые из таких колоний состояли из разного рода либеральных пацифистов, религиозников и прочего отребья, у кого не было никакого оружия, не считая имевшегося в небольших гарнизонах планеты. И они убивали себя и своих близких тем, что подворачивалось под руку… О безболезненной смерти тут речи и не шло: в большинстве случаев хорошо, если для детей они находили нужное количество снотворного. Страшное было в том, что среди них ещё были верующие в то, что Жнецы даруют свободу тем, кто придёт к ним добровольно. И ещё более страшное было, что таких разумных (то есть не только людей) было далеко не пара процентов, как обычных верующих в «светлое будущее» и рекламу, без всяких лишних мыслей. В общем, то самое «разделяй и властвуй» — основной инструмент Жнецов, который помогал собирать Жатвы без особых проблем, те отточили до атомарной толщины… Особенно хорошо, с ходу, они прошлись по ханарам, убедив их в том, что они и есть те, что были выше их Просвещённых, то бишь протеан. Маленький геноцид никогда никому не помешает. Тем более, что медузы мне никогда не нравились. Во всём этом была немалая вина современных масс-медиа, которую пытались искупить оставшиеся их представители. Ну, из тех, что с нормальными мозгами. Та же Диана Аллерс, как ни странно, которая уже давно не держала зла за её несколько странное пробуждение и доставку на базу Флота. Об этом будильнике в виде спецгруппы ВКФ она рассказывала в столовой не один раз, добавляя разных нюансов и подробностей с каждым пересказом, но не раскрывая всей основной тайны, остававшейся лишь предположением на грани, что вызывало ещё большее слюноотделение у мужской части экипажа, ибо в итоге всем было известно, что её выдернули из постели. Но из чьей... Военно-корреспондентная тайна, господа, да и вообще. И лишь немногие из её слушателей понимали, что Дианина работа была чуть ли не более сложной, чем работа любого солдата: из линейных войск, флота, спецназа… Диане всего лишь нужно было заставить всех этих людей захотеть умереть. Всех тех, кто хотел спокойной жизни, ежемесячного халявного довольствия, старых, молодых, матерей с детьми, мужчин с детьми — всех! Всех поголовно, чтобы они захотели встать со своего тёплого и натруженного места, и умереть. Умереть за будущее даже не их самих, не их детей, которые со значительной вероятностью уже погибли или погибнут вместе с ними, но за будущее детей всей человеческой расы, всех ненавистных турианцев, всех надменных азари, всех быстроживущих умников-саларианцев, вообще всех… Всех в обозримой нам части галактики. Умереть… Заставить умереть тех, кто может бы и выжил какое-то время, но надо, чтобы они умерли здесь. Сейчас. И ни шагу назад без команды. Вот только попробуйте мне сказать после этого, что работа военного корреспондента — это лафа и синекура. Скажите это Симонову, Коцу или Аллерс и сотням, тысячам тех, кто шли на передовую, вооружённые, по сути, только блокнотом и карандашом, как в девятнадцатом веке. А ещё интереснее сказать такое людям, что их знают лично по передовой — и я посмотрю сколько секунд вы проживёте. Наверное, по этой причине Диана легко влилась в нашу команду: на ней, как и на многих из тех, что пришёл к Шеп сейчас из старого экипажа, лежала тёмная печаль ответственности за многие и многие жизни… или правильнее сказать — смерти. Не знаю, смог бы я справиться с таким, опять же, в той, моей старой жизни. Отправить взвод, группу, роту — это не проблема, да и не могло бы быть проблемой. Но знать, что от твоих слов зависят тысячи, миллионы и, может быть, миллиарды жизней… Ещё тогда, когда я был самим собой, мог представить в голове, например, что такое световой год: всю эту бескрайнюю пустоту, которую фотон пробегает с бешеной скоростью за год, и это не могло меня нисколько напугать, потому что я верил в человечество, которое справится с этим, что человек не испугается этой пустоты. Но смерть из-за одного моего слова ста тысяч разумных — если их поставить рядом плечом к плечу, то это получится цепочка в сто с лишним километров… А миллион? Миллиард? Два миллиарда? Целая раса? Как представить всю эту бесконечную цепочку людей, которая погибнет от твоего решения? После такой весёлой арифметики понимаешь всё величие, без капли иронии, той, кого мы знаем под именем Шепард: выбирать правильно в таких условиях или не пускать пулю себе в лоб, если выбор оказался… далеко не белым и пушистым, разбрасывающим радужные фекалии вокруг. И ведь каждый, кто шёл за ней, был готов отдать свою жизнь за неё, за её идею, в любой момент, без лишних вопросов, без сожалений: как тогда во время боя с Властелином-Назарой, так и во время самоубийственной миссии в центре Галактики… Даже без этих дебильных миссий на лояльность. Но и при этом всё равно многим Шеп помогла, просто потому что могла и хотела сделать что-то для тех, кто рядом с ней. Вот и куда мне — скромному майору, а скорее всё же капитану, несмотря на одинокую звезду, оставшуюся на погонах парадки там, до такого… — Макс, ты спишь? —острый локоть турианца воткнулся мне в бок. — Ой, прости. Постоянно забываю, насколько вы мягкие. — Да ничего… И не спал я, — заснуть и правда бы не получилось. Несмотря на значительную скуку из-за игры актёров, всё-таки это было продолжение «Светлячка», серию которого включил Гаррус, когда закончился шестой эпизод. Так что краем сознания я всё же следил за развитием событий, закончившихся раскрытием известных событий на Миранде… На Миранде, хе-хе-хе. — И вообще, у меня день рождения, с чего бы мне спать-то, веселюсь, — внезапно даже для себя буркнул я. Потом прислушался к Максу внутри себя и понял, что действительно, сегодня Максу стукнуло… В общем, по законам Альянса систем я уже мог нести полную уголовную, сексуальную, алкогольную и гражданскую ответственность. Кроме некоторого ряда наркотических веществ и так же некоторого вида преступлений совсем уж мелкого пошиба, которые для моей возрастной группы квалифицировалось как хулиганство, в отличие от уголовного, которые считались уже по «полной стоимости». Не самый весёлый способ взрослеть —на войне. За то время, пока я в голове докручивал остатки самокопаний, рефлексий и прочей хренотени, не заметил, что Гаррус умудрился куда-то слинять… Да и чёрт с ним, что, собственно, я и объявил во всеуслышание. Когда распахнулась дверь, вместо ответа мне прилетела граната…Кто я? Где я? Когда и зачем?
I walk this empty street On the boulevard of broken dreams Where the city sleeps And I`m the only one, and I walk alone
Сознание возвращалось ко мне крайне медленно. Судя по моим ощущениям, лучше бы я сдох вчера или позавчера, или в той жизни… Теперь, наверное, трижды. Там ведь я сдох и так без моих причитаний. Мало того, что меня упорно преследовали вертолёты, от которых не помогал даже старый проверенный способ в виде надёжной установки стопы на полу. Наличие пола в шаговой доступности порадовало — это означало, что я, как минимум, не на каком-нибудь матраце на полу в вытрезвителе или на гауптической, блин, вахте. Ох, как же стрельнуло в голову от мысли про… гауптическую гауптвахту. Да и всё остальное не радовало от слова «пиздецблятьнахуйебисьоноконёмтриждырогимвжопу»… Похоже, меня пытали, потому что ощущения в голове вообще похожи на отходняк после скополамина, а скопившаяся во рту гадость… Меня пытали кошками, заставляя их закапывать свои дела там, куда я ем. И отрубили руку. Правую. Её я не чувствую даже на уровне фантомных болей: попытки шевельнуть пальцами не давали никакой обратной связи. Я опасливо повернул голову вправо. Так, стенка… стенка… Одеяло, его откинуть. Плечо на месте, рука похоже что на месте. Почему похоже? Да потому что весь обзор закрывает чья-то башка, волосы на которой отдают рыжиной!***
Пояснения по некоторым встречающимся терминам: зелёнка - это не то, чем ранки мажут, а лесистая местность, где можно при желании спрятать пару армий или потерять одну польскую РЭБ - радиоэлектронная борьба Дед - главный по БЧ-5, сиречь, электромеханической части корабля, и отвечающий за ГЭУ и всё что с ней связано и пробегало мимо БЧ-4 и БЧ-7 - связь и управление ГЭУ - главная энергетическая установка «подсолнечная» база - военный учебный центр «Сенеж»