Прилив

— А потом он берет два пальца и сует ей… — Фу! Надеюсь, Тиг помыл руки после этого! — Я ему то же самое сказал! — Ага, а дальше что? — Дальше? — Пыр устраивается поудобнее, комкая подушку под спиной. — Дальше я не слушал. Я тебя искать пошел. Хеди встряхивает медно-рыжей гривой, давно нечесаной и спутанной, как дикая ежевика. Морроу лениво, аки сытая кошка, потягивается, чувствуя кожей взгляд Телфорда, свойски расхаживающий по ее голому телу. Шли, кажется, вторые сутки постельного режима. Хедвига серьезно восприняла рекомендации врачей и слово «постельный» понимала в буквальном смысле, так что ни она, ни Пыр за последние сорок восемь часов не покидали стен квартиры. И никто не был расстроен таким положением дел. Уж Пыр-то точно. Улучив момент, он перехватывает длинную ногу обнаженной богини и тянет Хеди на себя, проводя губами по изгибам колена, вплоть до внутренней стороны бедра. Хедвига выгибает спину, притворно выгибается и ведьмовски хохочет, а когда понимает, куда добрался Пыр под шумок, задыхается, хаотично мнет простыни, бьется в хватке сильных рук, крепко сцепившихся на ее бедрах. — Т-твою мать, — заикаясь выдает она потом, тщетно пытаясь заново научиться дышать. — Мне… Мне надо подышать, покурить и, возможно, переосмыслить все свое существование, — на дрожащих ногах, Хеди поднимается, пытается нашарить трусики или что-то из одежды, но потом машет рукой и уходит на поиски сигарет. Увы, в пачке обнаруживается последняя. Пыр (успешно отыскавший себе какие-то цветные шорты) находит Хеди в оконном проеме и силой натягивает на нее какую-то свою футболку. — Дует, — многозначительно говорит он, кивая на распахнутую половину окна. В многозначительной тишине, они курят одну на двоих. — Надо выйти, — вздыхает Хеди. — Удивлена, что сиги не кончились раньше. — Мы были как-то слишком заняты, чтобы курить, — самодовольно фыркает Пыр. Хеди откидывается назад, упираясь острыми лопатками в холодную стенку. Ее глаза жадно шарят по Телфорду: от лица, до босых ступней. — У меня салат между зубами? — спрашивает Пыр, заметив повышенный интерес к своей полуголой персоне. Хеди хохочет и тянется вперед, обвивая его руками, пряча лицо где-то в районе татуировки с банкнотой, трется щекой о кожу. Пыр слегка сбит с толку такой горячей и какой-то совершенно детской лаской. Все, что он может — растерянно провести руками по спутанным локонам и коснуться губами рыжей макушки. Черт бы тебя побрал, Хеди Морроу. Черт бы тебя побрал. За секунду до того, как Хеди готова разжать руки и дать Пыру докурить, все портит телефонный звонок. Из недр квартиры поет Джеймс Хэтфилд, и Хедвига вообще обожает этого металлического бога, но не сейчас. Ее ломает немножко от осознания, что нужно отойти от горячего (во всех смыслах) охерительного мужика и пойти брать трубку. Вариант «не брать» не рассматривается, потому что может звонить батя, а если батя решит, что его нагулянное дитятко пропало без вести, то душно станет во всем Чарминге. Схватив, не глядя, телефон, Хеди прижимает трубку к уху плечом и взглядом ищет свое белье. — Слушаю, — лениво выдыхает она, поднимая очередной предмет одежды, который оказывается банданой Пыра. — Привет, Дженни Уитчем. Хеди замирает, словно ее мгновенно прибили к полу. Она нервно комкает в кулаке бандану и оглядывается на дверь, ведущую в кухню. — Привет, — она старается говорить тише. — Сегодня четверг. Ты ведь не забыла? — спрашивает Грант на том конце провода. Конечно, никакого провода вовсе нет, хвала сотовой связи. Однако от устоявшихся выражений так просто не избавишься, и даже отъявленные атеисты иногда поминают господа бога всуе, вовсе не уповая на божественное вмешательство и помощь. Хеди на самом деле забыла. Она даже не вспоминала о самом факте существования Гранта, раз за разом скрещивая ноги за спиной Пыра и периодически поминая того самого господа бога в особо жаркие моменты. Но Морроу — дочка своего отца — лжец экстра-класса. — Нет, я помню. Я же писала тебе сообщение с адресом. Неужели не дошло? — она нападает, вместо того, чтобы защищаться. Отличный способ, это Хеди выучила еще в школе. — Надо же, какая жалость. — Наверное, какой-то сбой, — Грант принимает все за чистую монету или просто не хочет раскачивать лодку. — Так что, через сколько за тобой заехать? — Нет, не надо заезжать, встретимся там, — слишком громко говорит Хеди. — Я… я скину тебе адрес еще раз прямо сейчас. — А вдруг не дойдет? Говори так, у меня отличная память, я запомню. Хеди закатывает глаза к потолку, тщетно пытаясь вспомнить адрес хоть какого-нибудь бара, кроме того, где постоянно тусуются «Сыны». Наконец, в голове всплывает одно из названий, виденное ей на вывеске — через пару улиц от дома Джекса и Тары, Морроу проходила там несколько раз, наведываясь к названному братцу. — Знаешь такое место — «Две сестры»? — Хеди садится на кровать. — Вот там увидимся. Скажем так, часиков в… — она пытается понять, сколько сейчас времени, но на стенках нет часов. — В семь? — Да, отлично, уже через два часа буду там, — Грант улыбается, слышно по голосу. Хеди слегка неловко так его обманывать и отшивать, но… В конце-концов, она же согласилась сходить с ним выпить! Это и будет благодарностью за то, что он сохранил их с Пыром маленький секрет и подвез ее тогда, пусть и не до конечной точки. Этим вечером все и закончится, доктор Бойдлин навсегда останется в прошлом. По крайней мере, Хеди хочется в это верить. А пока — надо совершить невозможное и покинуть Пыра. Кстати о сексуальных мужчинах в самом расцвете сил: Телфорд перешагивает порог комнаты ровно в тот момент, когда Хеди нажимает кнопку «Отбой». — С кем говорила? — спрашивает он, укладываясь на кровать рядом с Морроу. — С Тарой, — она ненавидит ему врать, но что поделать. Хеди не знает, ревнив ли Пыр и как бы он отреагировал на новость о Гранте и его подкатах, так что предпочитает умолчать. — Забыла, что обещала помочь ей. — С чем? — интересуется Пыр, поглаживая Хедс по спине. Морроу на секунду закрывает глаза, и почти поддается соблазнительному порыву остаться тут, никуда не ходить, и гори этот Грант синим адским пламенем… Но нет. — Покупки, — Хеди небрежно машет рукой. — Девчачьи штуки, тебе это не нужно. — Не хочешь, чтобы я забивал свою красивую голову всякими глупостями? — смеется Пыр. Хеди дотягивается рукой до его щеки и мнет пальцами жесткую щетину, касаясь кончиком шрама. Ее притягивают эти рубцы на коже, гипнотизируют, чаруют. — Само собой, — она вздыхает и потягивается. — Мне правда нужно спешить, — девушка встает, сбросив бандану с колен. Если сейчас — пять часов, у Хеди, наверное, достаточно времени. — Но мне нужно принять душ. Как насчет потереть спинку? Конечно, спинку Пыр потер Хеди качественно. Сходя по лестнице, Морроу даже прихрамывала. Ныла внутренняя часть бедер, коленки цвели тридцатью тремя оттенками синего, а нехарактерно скромный ворот футболки прикрывал россыпь засосов. Телфорд словно пытался ненавязчиво намекнуть миру: эта девочка — моя, так что даже не дышите в ее сторону. Думая об этом, Хеди счастливо улыбалась и светила глазами, словно прожекторами. Это-то больше всего и бросалось в глаза: отчаянно-пьяно-залихватски счастливый взор Хедвиги. И, конечно, Тара Ноулз заметила этот ненормальный блеск, стоило Хеди оказаться на пороге ее дома. — Ого, — сказала она, провожая Морроу в гостиную. — Что-то случилось? — взгляд докторши переместился ниже и тон разговора тут же сменился. — Святая корова, Хеди! Что с твоими коленками? — Упала, — к этому Хеди была готова. — Иду, такая себе, по улице, тут опа — кочка. Ударилась, больно было. — Кошмар, бедняжка ты моя. — Нормально, на мне все быстро заживает. Если бы ты знала, сколько раз я падала в детстве. Не привыкать. — Раз ты так говоришь — ладно. Хочешь кофе? — Не откажусь. Слушай, Тара, я по делу. — Что-то случилось? Клэй в порядке? — О, в полном, — сказала Хеди, понятия не имевшая, чем занимался ее батя в последние дни, и где он вообще находился. — Привет передает. — Да ладно? — Тара скептически выгнула бровь. — Хорошая шутка. — Ага, я такая юмористка. — Так что за дело? — У тебя есть… Что-нибудь из одежды? У меня встреча вечером, и я просто… — Ох, я знаю, что за встреча, — Тара выглядела так, будто сейчас схватит Хедс за руки и будет с ней так прыгать по кругу и визжать. Морроу опасливо попятилась, на всякий случай. Ноулз, ничего не замечая, продолжала говорить. — Я видела Гранта вчера, он в предвкушении. Просто светится — почти как ты сейчас. «Упаси меня господь», — подумала Хеди, нервозно улыбаясь. — Неужели доктор Бойдлин не способен удержать язык за зубами? — она не удержалась от капельки яда в голосе. — Пожалуй, стоит иметь это в виду. — Эй, он по-дружески поделился. Мы неплохо общаемся, Грант отличный парень. Знаешь, сколько девушек хотели бы попасть на твое место? — Я с удовольствием им уступлю. Может быть, Грант и милый, и прекрасный, но он не в моем вкусе. Этот вечер — просто благодарность. Он пару раз выручил меня, так что я просто… Мы просто выпьем, и все. — Как знаешь. Пойдем, выберем тебе что-нибудь, — Тара увлекла Хеди наверх, в спальню. У Морроу и Ноулз оказался почти один размер, только Хеди была ниже, поэтому брючные варианты отпали сразу. Хедвига хотела прикрыть свои бесстыже синие коленки, так что выбор пал на симпатичное платье в стиле бохо. Тут штучка, там финтифлюшка — смотрелось вполне симпатично. А когда Хеди спешно произвела реконструкцию своего лица при помощи косметички, стало вообще сносно. — Погоди, — Тара покопалась в шкатулке, стоявшей на комоде, и выдала Хедвиге крупные серьги в виде ловцов снов. — Нормуль, — вежливо отреагировала Морроу, не особо любившая украшения. — Давай, образ надо завершить, — Тара так светилась, словно сама собиралась на свидание. Хеди, питавшая к доктору самые светлые чувства, улыбнулась ей в ответ и покорно надела цацку. — Ты неотразима, — сказала Тара, чуть сжимая плечи Хеди, стоявшей перед зеркалом. И то же самое сказал Грант, когда Хеди появилась в баре «Две сестры». Морроу поблагодарила его и позволила проводить себя за столик. На счастье, в четверг вечером не особо много собиралось запивать свое горе коктейлями с бурбоном и джином, так что свободное место было найдено без труда. — Выпьешь что-нибудь? — спросил Грант, изучая меню.  — Пива, — Хеди не была поклонницей пенного, но это был идеальный вариант, чтобы растянуть порцию на весь вечер. — Да брось, — Грант покачал головой и кивнул заинтересованной официантке. — Нам два виски, пожалуйста. И ведерко льда. Хеди протестующе замотала головой, но Грант мило взял ее за руку, свободно лежавшую поверх столешницы, и так просительно посмотрел, что железная Морроу дрогнула. — Ладно, один стакан не повредит, — согласилась Хеди. В этот момент она действительно так считала. Алкоголь помог чуть разгладить нервозность байкерской принцесски, Грант был милым и ненавязчивым, он говорил на какие-то отстраненные темы, о музыке, о футболе, о своей практике, и ни разу не коснулся дальнейших отношений с Хеди, за что та ему была сто раз как благодарна. Так что, Хеди расслабилась — общение и правда выходило дружеским, без намеков на счастливое продолжение. Она выпила первую порцию, вторую и согласилась на третью. — Мне нужно выйти, — сказала она, прервав очередную историю о том, что Грант повидал во время ординатуры. — Освежусь. — Хорошо, — Грант кивнул. — Буду скучать. Хеди усмехнулась и отправилась к дверям с буквами WC. Внутри она чуть задержалась: вымыв руки, Хеди недовольно осмотрела себя и сочла отражение слишком лохматым. Пока она расчесывала свои кудри, в туалете появилась какая-то девушка. Она отошла было к кабинкам, но вдруг оказалась позади Хеди и постучала ее по плечу. — Что такое? — Хеди повернулась к незнакомке. — Я вам мешаю? Я скоро… — Прости, это ты ведь сидишь с тем парнем в синей рубашке? — вдруг спросила неизвестная. — Да, — Хеди призадумалась, она почти не обратила внимания на то, как выглядит Грант, но вовремя вспомнила синий отлив ткани, который напомнил ей об одном из материных атласных платьев (не лучшая ассоциация, если мы говорим о Монике Спанджен). — А что такое? С ним что-то случилось? — Я понимаю, мы не знакомы, ты можешь не верить мне, но… — Да брось, говори, ничего страшного. — Я случайно увидела, как он подсыпал что-то в твой стакан. Прошу, не пей, позвони кому-нибудь, пусть тебя заберут, — девушка аккуратно дотронулась до предплечья Хеди. — У тебя ведь есть, кому позвонить? — О, да, черт возьми, — Хеди кивнула, уже мысленно представляя дальнейшее развитие событий. — Спасибо тебе… эм… как твое имя? — Анна, — девушка улыбнулась. — Я Хеди, — Морроу улыбнулась в ответ. — Спасибо тебе, Анна, за то, что мне рассказала. — Брось. Девочки должны защищать девочек. Быстро и решительно, аки пуля из дула револьвера, Хеди ворвалась в зал и остановилась у столика.  — Ну ты и пидор! — прорычала она, хватая со столика один из стаканов. Взмах тонкой руки — и все содержимое оказывается на лице, одежде Гранта, на мебели вокруг. — Ты рехнулась?! — Бойдлин опешил, он вскочил, принимаясь отряхиваться и вытираться салфетками из диспенсера. — Что на тебя нашло? — Охуеть, мразина, ты еще спрашиваешь! — Хеди схватила второй стакан и швырнула его Гранту в голову. Бойдлин увернулся: стекло звякнуло, разлетаясь осколками. В баре стало как-то тихо, только Белинда Карлайл пела из колонок под потолком о небесах на земле. Хеди же собиралась сотворить на земле ад и геенну огненную. Дочь Клэя Морроу не стала прятать голову в песок и ждать, пока ее спасет прекрасный рыцарь со шрамом во всю бородатую рожу. Она спасала себя сама: очень в духе современного Диснея. — Какого хуя, Грант? — она наступала, загоняя Бойдлина в угол, колотя его сумкой, насколько могла дотянуться. — Ты тупой? Ты ебнутый? Ты совсем охренел, да? Это, мать его, преступление, понимаешь? Сраный ты клофелинщик! — Замолчи ты уже! — получив по голове клатчем на длинной цепочке (тоже из имущества Тары, да простит она Хеди потом), доктор вдруг озверел. — Чокнутая ты сука! Если бы ты была чуть сговорчивее, если бы ты не строила из себя гребаную леди Гамильтон, ничего бы этого не было! Это твоя вина! Ты вынудила меня! — Ох, так это я заставила тебе подсыпать мне в стакан какого-то говна, чтобы ты мог потом трахнуть мое бессознательное тело? А старушек в коматозе тоже так пользуешь, а? — Хеди кто-то схватил за плечи, но она юрко вывернулась, даже не поглядев, кто это был. — Это ты виновата! — Грант сжал кулаки и кинулся вперед. — Это все ты! Вот тут-то Хеди поняла, что из нее хреновый спасатель. К счастью, в зале были еще люди, так что пара парней оттащила Гранта прочь, а бармен громогласно объявил, что вызывает полицию. Анна, спасительница Хеди, подошла к ней и предложила вызвать такси. — Не стоит, — Хеди покачала головой. — Спасибо тебе еще раз, — она развернулась и зашагала прочь, снимая на ходу надоевшие сережки. Оказавшись на улице, Хеди рьяно двинулась в сторону дома Джекса, до которого было не больше двадцати минут ходьбы по хорошо освещенным улицам. Однако она не прошла и десятка шагов, как остановилась, обыскивая сумочку в поисках сигарет. Если бы Хеди знала, если бы она могла критически осмыслить ситуацию, она бы приняла помощь Анны, села бы в такси, доехала бы прямо в надежные руки Пыра. Но Морроу была не только дочкой Клэя, в ней еще присутствовала недюжинная толика генов Моники Спанджен, а эту даму никогда нельзя было назвать разумной. Не подозревая, насколько она вся в мать, Хедвига остановилась и зачиркала зажигалкой. Вдруг ей что-то прилетело в плечо. Зажигалка полетела прочь, сигареты разлетелись красивым белесым веером по асфальту. Морроу вцепилась в плечо, на котором расцветал синяк, вовсе не такого загадочного происхождения, как отметины на ее коленках. Она ошеломленно глянула на пустую бутылку, покатившуюся по асфальту прочь. А потом из темноты выступил разъяренный Грант, сжимавший кулаки.