Doll

«Что-то не так» Нитки мыслей крутятся и не плетутся в узор, вяжутся узлами. По чесноку, логическими цепочками подросток никогда не блистал, но в принципе всегда мог додуматься до необходимого. Сейчас же он расшатан настолько, что не в состоянии работать головой, от слова совсем. Для нормальной мозговой деятельности, во первых, препятствует до сих прорванное и незатягивающееся сердце. Во вторых, нахождение старшего в пределах видимости. Но то, что сейчас происходят какие-то не состыковки с нормальным пониманием происходящего, бьется и скребёт внутри довольно осознанно. Младший растерян. Может что-то упустил? Холод бежит по спине и треплет волосы, когда Чонгук закрывает окно. Юнги отправил его в магазин за продуктами, когда они встали, а сам остался дома и спалил весь завтрак. Открыл окно на проветривание и весь продрог. Пошел греться в ванной и заснул. Чон не понимает, как старший мог такое учудить. А еще он отказался от еды, ссылаясь на то, что уже поел. Но в раковине только кружка от кофе. Младший хмурится, но ест один. Юнги спит в зале. Чонгук роется в своей голове. «Что-то не так» Теперь это мысль уверенная и крепкая. Чон больше не сомневается в ней, но точно понять что же бурлит тенью и ядом над головой не может. «Я всё ещё слишком бесполезный» *** Он сжимает зубы и пытается растереть кожу. Прощупывает слабую мышцу и разминает её, закусывая губы. В голове всё мешается и рвётся. Кровь стучит в висках, бьется в затылке и, кажется, течет через нос. Больно. Пиздецки больно. Чёртова судорога. Он хотел сделать завтрак, как ноги резко подгибаются, и Юнги падает на плитку. Коленные чашечки нестерпимо болят, мышцы на ноге крутит. Старший доползает в ванную и включает горячую воду. Из горла лезут всхлипы. Так больно. Он залазит в ванну и сует ногу под кипяток. Мышцы немного расслабляются. Мин стирает с лица пот и слезы и спешит на кухню. Завтрак безнадежно утерян. Юнги выключает плиту, открывает окно и идет в зал под одеяло. Он не хотел делать завтрак. Он не хотел есть. Он не хотел чтобы что-то в его жизни менялось. Он не хотел ничего. Он не хотел жить. Но боль и Чонгук вытягивают его с глубинного дна подсознания. Заставляют возвращаться к времени за окном. К жизни. Воспоминаниям. И он готов орать, рыдать и метаться в истерике, в безумии от боли. Но он уже давно обессилил от этого. Уже сколотил себе панцирь-броню в виде гроба или капсулы. Уже закрылся от мира. Забаррикадировался от мыслей. Чтобы забыть. Чтобы не помнить ничего. Чтобы скорее исполнилось то сраное желание всех из его детства. «Просто не трогай меня» «Просто уйди от меня» «Не вытягивай меня на берег» «Не вытягивай из попыток забыть всё» «Или дай мне забыться в тебе, Чон Чонгук»