Глава 1.
Цена всему сущему.
"Стандартный день, всё как обычно, просыпаюсь в шесть часов утра, чищу зубы, умываюсь..." подумали вы, ага, разбежались. Мой день если так и начинается, то начинается он с того, что я включаю комп и сижу в нём до упора, ну может зубы почищу, хотя я обычно, как только за комп сажусь начинаю жевать жвачку, как следует. В общем особо не парюсь касательно своего образа жизни. Каждое утро провожаю свою девушку, Ольгу, до школы, старается и учится, она очень занятая. Всё время в делах. А вот я тот ещё лентяй, вроде как в университет поступил, а ума от этого не прибавилось. Только больше проблем. В институте меня друзья расспрашивали о том не видел ли я хотя бы раз в жизни гуля, разговор шёл продолжительное время, моя подруга рассказывала, как её бывший пытался её сожрать, как выяснилось он был гулем. - Это просто жуть. Я так перепугалась, пыталась его вразумить, обещала, что никому не расскажу его секрет, я плакала у него на плече, говорила, что всё равно люблю его, а он меня чуть не убил. Если бы нас в этот момент отряды CCG не патрулировали наш район, то я бы была мертва. - Диана вытирала свои, полные слёз, глаза. - Я лично не воспринимаю гулей, как "машины для убийств" обычные люди с обычными потребностями, просто нас жрут, вместо обычной еды. - я улыбнулся и продолжал есть бутер, который спешно приготовил, выбегая из дома. - У тебя уж слишком позитивное к ним отношение, - Ильнур скрестил руки и задал мне вопрос присмотревшись к моему бутерброду, - Зачем ты положил помидор, а не огурец? - Потому что "почему", Ильнур, а не "зачем", - сказал я ему со злобой и продолжил есть, после чего ответил, - просто я больше помидоры люблю, да и огурцы только солёные остались, а так бы я и то и другое положил. Мы просидели все пары, каждый, как хотел, кто записывал лекции, кто рисовал, а кто болтал. Я же делал всё это сразу, ибо слава диктофону, моё любимое изобретение человечества. После лекций ребята хотели меня позвать с собой погулять по парку и зайти в Мак, но я отказался, так как думал, что и дома наемся после того, как провожу Олю до дома. Когда я поехал домой до меня дозвонилась мать, мы с ней переговорили, я ей рассказал, что как есть и сказал ей, что пошёл провожать Олю до дома. Я как всегда ждал её около выхода из музыкальной школы, посматривая на время. "19:37 ну 23 минуты потерпеть можно, тем более ради неё", думал я. - Руся, привет! - на меня внезапно сзади на прыгнула Оля, вся радостная и светилась от счастья, но её глаза были красные и раздражённые, будто она всю ночь плакала. - Оль, что-то случилось? - она сменила улыбку на пустое выражение лица и обняла меня, как мне казалось, изо всех сил. Из её глаз будто полились слёзы. Я схватил её на руки сказал ей, - Ну что ж ты на людях то плачешь? - Оля вся покраснела и начала меня постукивать своими кулачками и быстро шевелить своими ножками, приговаривая, - Опусти меня, дурак! - я опустил её и мы вышли из здания музыкальной школы. Она мне предложила пойти немного другой дорогой, чем раньше, я подумал, что она хочет по дольше со мной побыть в честь своего дня рождения, в конце концов ей всё таки исполнилось 15 лет. Я был счастлив, как младенец, а она будто хотела зареветь. Я был обеспокоен на её счёт, но не спрашивал, не хотелось её чем либо огорчать. И вдруг, когда мы зашли туда, куда она меня завела, она наконец заговорила со мной, - Почему... - моё выражение лица постепенно менялось на удивление, - почему ты молчишь... не остришь, не несёшь всякую фигню, как прежде, будто тебе не хочется и вовсе со мной разговаривать, - по её щекам потекли слёзы, - поцелуй меня хотя бы или обними! Или поздравь с днём рождения! - я ничего не понимал, моё сердце начало биться редко, но сильными ударами, мне будто было больно. Но не от физического ущерба, а от её слов, - мы ведь с тобой любим друг друга, так? - Верно, - ответил я продержал недолгую паузу, - Оля, я чем-то опять тебя обидел? Прости дурака, я ведь правда не очень хорошо умею общаться, а тут ещё и вовсе молчал, я не думал, что тебе от этого будет неприятно. - Оля вытирала слёзы и когда вытерла повернулась ко мне лицом и побежала в мои объятия. - Руся, скажи мне, прошу тебя, если бы я была гулём, ты бы любил меня? - я взглотнул воздуха и ответил ей. - Да... - я уже начал понимать к чему она могла вести, я был готов ко всему, к любому удару Кагуне, или вопросу вроде "ты что совсем дурачок? чего же ты так перепугался, дурашка!", лучше бы это было второе. Я почувствовал её дыханье, оно участилось, а из-за её спины: из области копчика появилось Кагуне, я был в ступоре, дрожал, из моих глаз полились слёзы, - так тебе не понравилась моя стрепня? Прости уж, готовлю я и правда паршиво. - я не смог выдавить из себя ничего, кроме этой недо-шутки, она же обняла меня ещё крепче и начала плакать ещё больше. Мне казалось, что всё моё пальто промокло на сквозь её слёзами, наконец я обнял её в ответ. Она же мне сказала. - Прости меня! Прости, что не говорила! Я уверена, что ты хорошо готовишь, но дело не в этом! - она втиралась своей головой в мою грудь, продолжая плакать, - Я... я... я не хочу тебя убивать! Но пожалуйста! Дай мне это сделать, я не голодна, нет! Просто мой отец... он обещал сам с тобой разобраться на моих глазах, растерзать тебя, если я сама тебя не убью! Т-ты... будешь моим первым убитым человеком, прости! - я только поцеловал её в ответ и обнял ещё сильнее, - Дурёха, если уж на то пошло, кончай со мной по быстрее, я всё равно буду тебя любить, - я не понимал, что я несу. Я боялся, дрожь неслась по всему телу, я не хотел умирать, я хотел стать её мужем и родителем её детей, а в итоге я умру вот так просто, даже не став её первым... и о чём я только думаю, я расплакался тогда. Сказал, что боюсь, сказал, что хотел бы больше времени провести с ней, но в конце концов отпустил её и повернулся спиной. Я услышал её дрожащие последние слова... - П-прощай!.. - После чего я слышал только её крик и всхлипы своей плоти и себя самого, моя, якобы, самая крупная грудная клетка хрустнула у меня на глазах, я видел, как её сияющий синеватого оттенка хвост пронзал моё тело, но я не мог смотреть на это зрелище так долго, вскоре мой взгляд окутала чернота, и я слышал только крики, но не её... а свои.