Кровь и пламя. История угасшего огня.

Кою сладко потягивался, разминая мышцы после крепкого сна. Сегодня мы выспались впервые за долгое время. - Счастливый такой, - Кай, улыбаясь, смотрел на него. - Когда есть, где ночевать, осознание счастья приходит само собой, - зевнув, ответил рыжий, и встал с разложенного дивана. Это уже была не жёсткая кровать в гостиничном номере эконом-класса и не твёрдый пол сквота, а полноценное спальное место, манящее своим уютом. Казалось, что находишься у себя дома, и никакая опасность не может тебе угрожать. Хотелось, не вставая, включить телевизор и проваляться в постели весь день, послав глубоко в задницу осточертевшие проблемы. - Кто в душ? – после вопроса Ютаки ребята переглянулись и, одновременно сорвавшись с места, рванули в ванную. Руки оказался быстрее и, обогнав остальных, скрылся за дверью, быстро заперев её изнутри. - Эй, я тебе припомню! – Уруха изобразил детскую обиду. Мы все сейчас были похожи на детей, собиравшихся в школу. Вот-вот из кухни выглянет мамочка и позовёт нас завтракать. Однако вчера мы не удосужились заехать в магазин, да и «мамочка» в лице Мива была полностью погружена в раздумья о чём-то постороннем: Ишихара прохаживался туда-сюда по гостиной, после чего развернулся и направился в соседнюю комнату. Никто из нас ещё не успел обследовать всю квартиру: приехав сюда, мы отрубились, разложив диван и два кресла, стоящие по бокам. - Всё в порядке? – я заглянул в комнату, оказавшейся детской. Полки были заставлены игрушками, а на полу возле кровати находился замок, построенный из конструктора. Лёгкие занавески приятного медового оттенка, висевшие на окнах, были красиво задрапированы, а на подоконнике стояла игрушечная гоночная машина и цветочный горшок с высохшей землёй и останками какого-то растения. На письменном столе – опрокинутый фиолетовый стакан и беспорядочно вывалившееся из него разноцветные фломастеры. Всё было так, словно в эту комнату вот-вот должны были забежать дети, и лишь высохший цветок на подоконнике и пыль, покрывавшая стол и полки, давали понять, что сюда уже давно никто не заходил, - Мив… в порядке всё? - Нет, - спокойно ответил он, не оборачиваясь. Стоя ко мне спиной, парень рассматривал какую-то вещь, которую держал в руках. Обеспокоенный его состоянием, я подошёл ближе. Обыкновенный брелок в виде диснеевского Микки Мауса. Но судя по тому, как Мияви поглаживал круглые чёрные ушки, эта безделушка пробуждала в нём тяжёлые воспоминания. - Знаешь, что это? – спросил он, показывая мне брелок. - Герой мультфильма. Вряд ли его кто-то не знает. - А ещё моя последняя связь с мамой. - Как это? - Рассказать? – Мив немного выпрямил спину и отошёл к окну. Он провёл рукой по гоночной машине, оставив чистый след на толстом слое пыли, - Мы переехали отсюда, когда мне было двенадцать. Отец специально не взял с собой ничего, что было в этой квартире. Хотел, чтобы я поскорее забыл маму. Знаешь, она серьёзно болела… Но ему-то что, он только о деньгах думает, а вот мне каждый день приходилось видеть её страдания. Это действительно больно, Юу, - он обернулся, - видеть, как плачет твоя мать, и при этом не знать, как я ей помочь. - Ты говорил с отцом? - Конечно… А он её в психушку запихнул, чтоб не мучиться… И вот это, - Мив снова посмотрел на брелок у себя в руке, - была наша с ней связь. Тебе странным покажется, но когда я брал его в руки, мама звала меня или приходила в комнату. Наверное, всего лишь совпадения, но уж слишком часто они были. Просто понимаешь, она не давала мне той любви, которую обычно испытывают родители к своим детям. Сторонилась меня почему-то… Но стоило мне взять в руки этого Микки Мауса, как тут же всё менялось. Ненадолго, но всё-таки. А когда мама собирала вещи, я отдал ей этот брелок. Сказал, что так всегда буду рядом. - И как она отреагировала? - Никак. Просто положила его в сумку рядом с зубной щёткой. Но она не раз брала его в руки, я чувствовал это. Или, может, мне казалось, что чувствую… Когда ты маленький, ты просто обязан верить в какие-нибудь чудеса. Вот и я верил. А потом мама умерла, и вера в волшебство как-то сама собой улетучилась. - Что с ней произошло? - Не важно. Но в ту ночь я проснулся, потому что знал, что с ней что-то случилось. Разбудил отца, но он сказал, что это просто дурной сон. Через час нам позвонили из больницы, и сон оказался реальностью. Микки вернули вместе с её вещами. - Не знаю, что тебе ответить, - честно сказал я, - Но я слушаю это, и мне сейчас так же больно, как и тебе. - Не ври, не так же. Где твои родители? - Они далеко живут, - я отошёл к столу и начал рассматривать фломастеры, - Но им до меня нет дела, слишком заняты скандалами. А может, развелись уже… Когда я уезжал, всё к этому шло. - Странно, правда? Странно, когда родителям нет дела до своих детей. Да? - Наверное, - я пожал плечами, - Для меня это норма. Многие в мире так живут. - Акира, например. Его вообще в детдом хотели отдать, но тётя, старшая сестра его папы, заступилась. Она была намного старше, Акира даже бабушкой её считал больше, чем тётей. Когда она умерла, он собрал вещи и уехал в Токио вместе с Урухой. Вообще, он не такой уж любитель приключений. Но знакомство с Кою пробудило в нём дух авантюриста. Сам я не знал этого рыжего, потому что в то время уже жил здесь, в Токио, а эти двое только собирались выезжать из Осаки. Я обрадовался, потому что думал, что мы с Акирой наконец-то встретимся после нескольких лет разлуки, но когда они приехали, уехал я. - Как-то всё запутанно… И разве у Рейты плохие родители? Он же любит их, говорил как-то раз… Да, точно говорил, сразу после побега из клуба. Он сказал, что боится за их жизни. - Да никто их трогать не станет, они уж, наверное, позабыли, как его зовут. А что запутанного? Началось всё в Осаке, где мы с Акирой дружили с самого детства. Потом отец увёз нас с мамой в Токио, а квартиру в том городе продал. Мы какое-то время жили здесь, а после смерти мамы я понял, что пора валить из этого места, где нет её самой, но зато каждая вещь и даже воздух хранит невыносимые воспоминания. Отец это понял и тут же купил другую квартиру. Только от этой почему-то избавляться не стал, причину я до сих пор не понимаю. Однако и на новом месте я не смог найти покой. В конце концов, сбежал обратно в Осаку. А Сузуки с Такашимой поехали в Токио, вот так мы и разминулись, к сожалению. - И что же ты делал, когда приехал туда? - Ничего. Просто сел на обочине и начал голосовать. Ни одна машина не остановилась. Зато подошёл какой-то синеволосый парень и, проверив, не пьян ли я, протянул бутылку лимонада. Вот так, просто, как будто мы с ним знакомы уже лет сто. Представляешь, оказалось, что действительно знакомы. Вместе мячик во дворе гоняли, а теперь я не узнал его за синей взлохмаченной шевелюрой, - рассказывая это, Мияви улыбался, - Мы разговорились, он сказал, что тоже только что сбежал из дома. Поклялись друг другу, что не вернёмся обратно. Он познакомил меня со своими друзьями, которым так же негде было жить. Все они оказались на улице по разным причинам, но были настолько классными, что я моментально проникся симпатией к этим ребятам. И как-то так автоматически стал лидером. Так получилось, что ещё вчера у меня не было крыши над головой, и я был один, а теперь появилась своя стая, принявшая меня как вожака. Но у стаи, кстати, тоже фактически не было крыши: мы в гаражах поначалу ночевали. Потом нашли сквот. Один, второй, третий, отовсюду нас выгоняли спустя некоторое время. И внезапно – какая удача! – та квартира, о которой я сказал Акире по телефону. И не одна, а целый район, принадлежащий только нам. Это ж кайф просто! Но и его обломали, суки… - Откуда у Рейты твой номер? - С давних времён. Я не менял его ни разу. - Не боялся, что отец тебя найдёт? - Я тебя умоляю, да ему ж пофигу, - Мив закатил глаза. - Не совсем, раз жильё предоставил. - Ещё один способ поиздеваться, наверное. Он ведь знает, как невыносимо мне находиться в этом месте. Впрочем, чёрт с ним, с папашей моим. Если бы дом не снесли, никогда бы к нему не обратился. Унизительная ситуация: сам сбежал, сам вернулся, - из гостиной донеслась ругань, - Пошли, что ли, наведём порядок, а то эти придурки друг друга поубивают за возможность побывать в ванной, - сказав это, Мияви усмехнулся и вышел из комнаты, по пути сунув брелок с Микки Маусом в карман широких штанов. *** Нервы… Мы сидели на репетиционной базе. Казалось, что у каждого из нас было по несколько иголок в заду: настолько нервно проходило ожидание Ишихары-старшего. Мива не было рядом, и это ещё больше напрягало. Он сказал, что придёт, но почему-то до сих пор не появился. Дверь открылась, и мы все разом вскочили со своих мест. Мужчина вошёл в помещение и сел на диван рядом с Рейлой, которая постаралась вжаться в угол, чтобы её не заметили и не прогнали. Впрочем, владельцу лейбла не было до неё никакого дела. Он молча кивнул, разрешив нам начать. Всё должно быть идеально. Эту песню мы репетировали не один десяток раз, затем феерично выступили с ней на концерте… Всё должно быт идеально! Должно было быть. Но я пару раз сбился, да и Кою заметно нервничал, а Ютака и вовсе выронил из руки одну палочку в самом начале песни. Рейта держался молодцом. А вот Руки забыл текст припева. Это провал. Я уже представлял разочарованное лицо Мива, узнавшего, что мы проворонили свой единственный шанс. Его отец не смотрит. И вроде уже даже не слушает. Чёрт, чёрт, чёрт! Как мы могли так облажаться?! - Вы всё уже? – будто проснувшись, он посмотрел на нас, спустя полминуты после того, как мы закончили играть, - Отлично, вы приняты, поднимайтесь ко мне в кабинет для подписания договора, - с этими словами он поднялся с места и вышел в коридор. Повисло нелепое молчание. - Пошутил, наверное, - тихо предположил Кай. - Да нет, серьёзно… вроде, - неуверенно сказал Уруха, глядя на дверь, за которой только что скрылся мужчина. - Надо догнать его, сказать, чтобы ещё раз послушал и понял, какие мы лузеры, - Руки положил микрофон и действительно хотел осуществить эту затею, но его вовремя остановил Рейта. - Короче, я не знаю, что здесь происходит, но мы не будем заострять его внимание на очевидных ошибках, а просто воспримем эту ситуацию как охренительное везение. Ладно? – басист серьёзно посмотрел на каждого из нас. Кивнув в знак согласия, мы оставили инструменты и пошли в кабинет продюсера, где нас уже ждал контракт о сотрудничестве с лейблом. Не знаю, что я чувствовал в этот момент. Что-то очень странное. Какую-то тяжёлую смесь неверия и глупого счастья. Тупого счастья, если уж по правде сказать. Когда разум занят сложными мыслительными процессами, а ты существуешь где-то отдельно от него и просто радуешься тому, что происходит, хотя происходящее никак не вяжется со здравым смыслом. Вот примерно такие ощущения я испытывал, открывая дверь кабинета продюсера.