A nerd and The most popular guy

Больше всего хотелось сбежать. Прямо сейчас убежать из школы, а Акаши просто сказать, что, например, живот заболел. Но несмотря на все эти порывы, Куроко отчего-то продолжал стоять у дверей раздевалки, нервно покусывая губы и пялясь в пол. Он убеждал себя в том, что если он сбежит, то Акаши все равно все поймет, и лучше Тетсуя будет контролировать ситуацию, находясь рядом. Дверь раздевалки то и дело открывалась, но Куроко не поднимал головы, зная, что если Акаши захочется, то он его сам найдет, сам окликнет и позовет. Это же так работает, да? Прошло, наверное, минут двадцать с конца игры. Куроко не знал, как там все происходит, сколько нужно для того, чтобы объявить победителя, чтобы выступили чирлидерши, так что он не мог судить, насколько его ожидание напрямую зависит от нерасторопности Акаши. Колено уже начинало побаливать, но Тетсуя не собирался закидываться таблетками сейчас: переходить на новые лекарства из-за того, что он не смог потерпеть небольшой дискомфорт, решительно не хотелось. — У тебя волосы мокрые? Куроко вздернул голову. Как Акаши смог подойти так близко, чтобы Тетсуя его не заметил? Это получается, что какое-то время он пялился на чужие бедра. Точнее, не пялился, но выглядело именно так. Сейджуро поднял ладонь на уровень лица Куроко с явным намерением удостовериться в том, что глаза его не обманывают, но тут же отдернул руку, сжимая ее в кулак. Тетсуя вздернул бровь, что, наверное, не было так уж заметно со стороны. Акаши, похоже, торопился к нему. — У тебя тоже. — Потемневшие от воды рыжие волосы выглядели почти бордовыми. У Акаши по шее стекла капля воды, и Куроко несколько раз моргнул, надеясь, что показалось. — Я из душа, — Акаши перехватил лямку рюкзака. — Ты— — Пойдем, — Куроко резко отлип от стены и, обойдя Сейджуро, пошел по коридору. Не рассказывать же ему, что опять случилась истерика и пришлось давиться слезами в туалете, а потом долго держать голову под водой из-под крана, чтобы лицо перестало быть таким красным. Куроко все еще шел впереди, не заботясь о том, догоняет ли там Акаши или нет. Догонит, конечно же, он в разы быстрее. Перед самыми дверьми Тетсуя обернулся, чтобы не обнаружить никого позади себя. Нет, конечно, сзади шли люди, какая-то мелочь возбужденно обсуждала новую игру, но знакомого лица нигде не было. Куроко почувствовал, как начал дышать быстрее. Может быть, из-за того, что так быстро шел. Но, скорее всего, нет. В ушах начало звенеть. — Ну и куда ты так торопишься? — на плечо легла теплая, почти горячая ладонь. В любом другом случае Куроко бы раздраженно скинул руку и огрызнулся. Но, кажется, уже поздно, да? Он только медленно вздохнул и сглотнул. — Поскорее хочу отсюда убраться. — Меня отловила команда поддержки. Знаешь, эти ребята, которых никто никогда не выпустит на поле, но они всегда приходят и сидят в запасе, — начал объясняться Акаши, хотя, может быть, это не нужно было. Его рука все еще лежала у Тетсуи на плече. — Поздравляли. — Ох, — Куроко покачал головой и таки открыл дверь, наваливаясь на нее почти всем телом. Акаши поднял руку и уперся ей в дверь — Тетсуя чуть не вылетел, но вовремя успел перенести вес. На машине до торгового центра ехать куда быстрее, чем идти пешком от дома. Акаши — гад: молчал. Куроко то и дело кидал взгляд на его лежащие на руле руки, особенно на правую, с черными механическими часами. Акаши тоже был бледный, почти болезненно. Странно, Куроко этого раньше толком не замечал. Разве популярные мальчики не проводят все свое время, особенно в более-менее теплую погоду, на пляже? Ну, или хотя бы просто на улице. Акаши провернул руль, и взгляд Тетсуи скользнул выше, к плечам. Да, то, насколько эти руки рельефные, Куроко тоже не замечал. От плеч — к шее, от шеи — к лицу. Куроко резко отвернулся, уставился в окно, пытаясь понять, где они. В голове — сплошной мрак; Тетсуя снова начал кусать нижнюю губу и расчесывать руки. Они уже въезжали на территорию парковки у торгового центра, Куроко кое-как держал себя в руках, чтобы не посмотреть на Акаши, когда тот парковался, предпочитая смотреть не в зеркало заднего вида, а просто развернувшись, рукой держась за кресло Тетсуи. Тетсуя знал, как это выглядит. И смотреть на это не хотел. Совсем. Акаши заглушил мотор и вытащил ключи. Куроко почувствовал его взгляд на себе. — Тетсуя, у тебя, — Сейджуро наклонился к нему, — кровь на подбородке. — Что? — Куроко развернулся, тут же начиная ощупывать свой подбородок. Кровь уже немного начала густеть. — Ты губу прокусил, — Акаши выглядел взволнованным. Он полез в бардачок и вытащил оттуда салфетки. Куроко рассматривал свои пальцы, испачканные в растертой крови. Первый раз как будто. Хорошо, что просто губу прокусил, а не из носа кровь пошла, иначе бы он весь был грязный. Акаши взял его за запястье и начал вытирать пальцы — Тетсуя не двигался и не начал даже тогда, когда Сейджуро приподнял его голову, чтобы убрать кровь и с лица. Куроко продолжал пялиться в никуда, стараясь не думать о том, насколько они сейчас близко. И насколько сильно он хочет, чтобы Акаши убрал нахер эту салфетку с его губ и сделал все языком. — Зачем? — Сейджуро скомкал испачканные салфетки и сжал их в кулаке. — Я задумался. Акаши перевел взгляд на его ладони, на их тыльную сторону. Расцарапанную. Не до крови, но вся кожа была красная и в полоску. Акаши ничего не сказал и вылез из машины. Куроко вздохнул и, закинув рюкзак в ноги, открыл дверь. В его любимой кофейне, как обычно, было мало людей, и музыка играла достаточно громко, чтобы нельзя было разобрать, о чем говорят за соседними столиками. Акаши буквально на секунду замер у входа, оглядываясь. Наверное, за все время, что он тут живет, он ни разу сюда не ходил. Куроко едва заметно пожал плечами и пошел к своему любимому месту в углу. Акаши молча проследовал за ним и сел напротив, тут же утыкаясь в меню, лежащее на столе. Тетсуе нет смысла туда смотреть, потому что он попробовал уже все, кроме, наверное, двойного эспрессо, но его как-то и не тянет. Определившись, Куроко сказал Акаши, а тот подозвал официанта, чтобы сделать заказ. Обычно Тетсуя просто тыкал в меню наугад. В кафе работал напольный кондиционер, но все равно было жарко, потому что Куроко, как обычно, в кофте с длинными рукавами. Еще даже не лето, а он уже готов завершить начатое и умереть. Куроко упал на свои руки, утыкаясь в них лбом. Во рту все еще стоял металлический привкус, и Тетсуя старался сопротивляться желанию снова покусать губы. Акаши сидел, подперев голову кулаком, и мягко отбивал пальцами по столу какую-то мелодию. — Знаешь, недавно Кагами мне пытался рассказать что-то про твое прошлое. Куроко тяжело вздохнул. Ну, началось. — Я не стал его слушать. Не знаю, хорошо это или плохо, что я все еще не знаю, но я… — Акаши сделал паузу, подбирая слова, — хотел узнать все от тебя. А если ты никогда не захочешь рассказать, то так и быть. — Это не такая большая тайна, как ты думаешь, — Куроко поднял-таки голову и посмотрел Акаши в глаза. — Я просто сломал ногу на выступлении, вот и все. Проблема даже не в том, что я бывший гимнаст. Это херня. Сейджуро сел ровнее, убирая руку от лица. Заинтересовался, что ли? Куроко пожал плечами. — Дело реально не в этом. Травму я уже давно пережил. Но не то, что она за собой повлекла, — Куроко криво улыбнулся. — И это я не готов вообще с кем-то обсуждать. — Так что не думай, что ты какой-то особенный. — С одной стороны, это звучит как оскорбление, но, с другой, это обнадеживает. — У Акаши слишком серьезное лицо. Его правда это беспокоит? Им принесли заказ, и у Куроко появилась отличная отмазка от разговора. Черт, нужно было брать что-то прохладное, а не горячий капучино. Акаши задумчиво мешал свой кофе. — Тебе не жарко? — внезапно спросил Сейджуро, наверное, пытаясь сменить тему. Смешно, но он только сделал все хуже. — Жарко, — честно ответил Куроко и тут же закусил губу. Объясняться он не хотел ни в каком случае. — Тогда почему ты не наденешь футболку? Или хотя бы что-то не такое темное? — Сказал тот, кто носил черные вещи три дня подряд. — Я невосприимчив к температуре. В плане, мне одинаково нормально в футболке в плюс тридцать и в плюс десять. — Кому-то везет, — Куроко вздохнул и начал методично вскрывать пакетики с сахаром и высыпать их в кофе, следя за тем, как сахар медленно проваливается в пенку. Что сегодня за день такой? Тетсуя дважды сорвался до слез, так еще и Акаши не таким мудаком показался. Нет, точнее, Куроко перестал его воспринимать как мудака в принципе. И сейчас он сидел и, похоже, ему реально было дело до всего этого дерьма, которое на него вывалили. Размешав кофе, Куроко спрятал ладони в рукава кофты и начал потирать худые пальцы. Ему одновременно и хотелось, и не хотелось рассказывать. Акаши уже даже не смотрел так выжидательно, вероятно, поняв, что ему не ответят. На самом деле, было страшно. Если Куроко сейчас ошибется, то это все. Конец. Тетсуя вздохнул, резко задернул рукава кофты, оголяя бледные руки, и практически сунул их Акаши, ладонями кверху. Пальцы, нет, почти все руки сразу начали дрожать. Блять. Куроко боялся поднять глаза на Сейджуро, боялся его реакции. Боялся увидеть отвращение. Акаши тоже вздохнул, даже как-то прерывисто, и аккуратно взял руки Тетсуи в свои, теплыми пальцами поглаживая запястья. — Сначала, — тихо, почти шепотом, сказал Куроко, — я делал это просто так, не думая. Поэтому на левой руке они такие неаккуратные. Зато на правой, вот, все ровно, даже промежутки старался… — Тетсуя. Куроко почувствовал, что на мгновение забыл, как дышать. Перед глазами помутнело. Только не плакать, сколько уже можно сегодня? Акаши перевернул его руки ладонями вниз, и сильнее сжал пальцы. Куроко кое-как заставил себя посмотреть ему в глаза. Тетсуя не знал, что он там увидел, но это точно не отвращение. На него вообще так еще не смотрели. — Я думаю, у тебя должна быть веская причина. — Нет ее, я просто идиот, которому очень хотелось привлечь к себе внимание. — Отлично, голос уже задрожал и стал максимально жалким. — Тетсуя. — Не надо меня от этого отговаривать, я знаю, что это глупо. Сейчас я этого уже не делаю, поверь. Это слишком заметно. Акаши расслабил плечи. Нет, не расслабил, он как будто внезапно обессилел. Он прикрыл глаза и чуть опустил голову. — Это не то, о чем нужно говорить в таком публичном месте, — наконец сказал он, буквально пропихивая слова. — Но, знаешь, я не собираюсь все так оставлять. Даже не думай, что я шутил, когда говорил, что ты мне важен. Куроко не думал. Точнее, старался думать, но получалось, откровенно говоря, хреново. — Я понимаю, — коротко, тихо и сдавленно. — Я хочу обнять тебя, а не только руки твои держать, — так же тихо произнес Акаши, чуть наклоняясь вперед. — Но я лезть, конечно, не буду. — Да, я думаю, оно еще не… не надо, в общем. — Но я рад, что ты рассказал. — Акаши погладил пальцами ладонь Куроко. — Мы еще поговорим об этом, хорошо? Тетсуя почувствовал, как будто внутри что-то согрелось. Почему это так тепло? Его глаза, всегда казавшиеся такими далекими и холодными, чужими, сейчас горели ярче любых огней. Было странно осознавать, что горят для него, для Куроко. Настолько странно, что он мог только поджимать губы и хмурить брови. Лицо Акаши, не искривленное ухмылкой и отточенными годами гримасами, выглядело поразительно реальным и оттого почти родным. Сейчас на нем не было маски золотого мальчика, только он сам, самый настоящий, внимательно вглядывающийся в лицо Куроко, пытающийся, видимо, узнать ответ наперед. Он был уверенно спокоен и в то же время взволнован своими мыслями. Тетсуя не рвался додуматься, обеспокоен ли Акаши его трагичной историей из прошлого, его желанием навредить самому себе или вообще всем его общим жалким видом. Потому что это очень тяжело принимать и неизменно ведет к самокопанию, отрицанию рационально ясных вещей во имя уже привычных переживаний. Это молчание становилось, мягко говоря, напрягающим, более того, эффект множился тем, что они все еще держались за руки и ладони Тетсуи все согревались, грозясь начать потеть, что было бы ну уже совсем смущающе. Куроко мягко потянул руки на себя, разрывая контакт. Акаши выглядел почти разочарованным (насколько разочарованным он может выглядеть без своих привычных гримас). Отпив остывший кофе, Куроко снова уставился Сейджуро в глаза: — Лучше по переписке. — Как тебе удобнее, — Акаши слабо улыбнулся. Наверное, впервые за долгое время так откровенно и просто. *** Жара становилась все невыносимее. С каждым днем жажда убивать внутри Куроко росла в прямой пропорциональности к росту температуры. На градуснике было уже под сотню, и Тетсуя по утрам тихо скулил, натягивая на себя что-либо с длинным рукавом. Недавно Акаши предложил свою помощь, но Куроко смутно мог себе представить, как можно спрятать такую площадь изрезанной кожи, чтобы это выглядело максимально неподозрительно: больше, чем обнаружения, он боялся интереса. Смешно, но изначально порезы должны были как раз привлекать внимание. Куроко хотелось избить себя из прошлого, но он просто яростно щипнул себя за щеку. Дурак. Теперь Акаши ждал его в школе на входе (Тетсуя буквально запрещал подъезжать к дому на машине: каждый в этом треклятом районе (а то и городе) знал, чей это Порше). Сегодня он был довольнее, чем обычно, — он теперь часто был довольный, даже круги под глазами перестали быть такими темными. — Вот, — Сейджуро сунул ему в руки какой-то маленький запечатанный прозрачный пакет. Хоть он и не улыбался, Куроко понял, что Акаши это все радует. Идиота кусок. — И что… — Куроко надорвал пакет (спасибо отросшим ногтям), — это? В пакетике лежало два куска мягкой ткани, по фактуре напоминавшей банное полотенце. Что это такое, Тетсуя даже предположить боялся. — Это просто напульсники. — Акаши забрал странные штуки у Куроко из рук и продемонстрировал, куда их и как надевать. — Не делай такое лицо, — все-таки усмехнулся. — Я не "делаю лицо", Акаши, — для убеждения Куроко шмыгнул носом и забрал одну "штуку", напялил на запястье и помахал у Сейджуро перед носом. — Вау. — Теперь можешь ходить в футболках, — Акаши стянул второй напульсник и самолично надел на худую руку Тетсуи. Выглядело странно. Куроко посмотрел на него, конечно, как на идиота, но кофту на замке все-таки снял и сунул в рюкзак. Теперь он остался в одной только бордовой футболке с нелепой надписью, которую нереально было прочесть из-за шрифта (потому и нелепая, кто вообще отвечал за дизайн?) и штуках, которые, кстати, были чисто черные. — Осталось только купить ваши огромные шорты-парашюты, и вы будете принимать меня за своего. — Тетсуя начал рассматривать свои запястья: нужно отдать Акаши должное: шрамов не было заметно, только парочка бледных полосок виднелась на левой руке. Но это мог быть кот, которого у Куроко никогда не было. — Ха, — коротко отозвался Сейджуро, поправляя рюкзак на плече. Куроко снова глянул на него исподлобья: да, я круто пошутил, я знаю, спасибо. Акаши выудил смартфон из джинсов, на его лице появилось нечитаемое выражение, и он, кратко откланявшись, быстро свалил куда-то в сторону лестницы. Куроко вздохнул. Не от облегчения. И поплелся в кабинет литературы на очередную промывку мозгов. *** Они теперь ели за одним столом — вдали ото всех, почти у самого забора. Там обычно никто не сидел, ведь все сливки общества аккумулировались внутри столовой или около здания, но никак не на отшибе. Тот эпизод с Сицилией оба замалчивали, как будто ничего и не было. Куроко грустно жевал булку, параллельно переписываясь с братом. Акаши тоже сидел, уткнувшись в телефон, постоянно что-то листая. Тетсуя уже не рисковал узнавать, чем так Сейджуро увлечен, потому что однажды это были мемы, которые Кагами и Акаши тщательно собирали отовсюду, а однажды — какой-то монументальный труд по квантовой физике. У Акаши не было золотой середины. Куроко ставил на то, что это была какая-то книга, потому что Сейджуро был слишком спокойным и выглядел довольно задумчиво. Тетсуя поднял глаза, намереваясь что-то спросить, но запнулся еще на вдохе: солнце сегодня светило как-то по-особому мягко, и Акаши в этом освещении выглядел слишком. Просто слишком. В кои-то веки он причесался, и его лоб был открыт; Тетсуя впервые заметил, насколько у него темные и длинные ресницы и яркие губы. Эти маленькие детали не давали жить спокойно. Если со скулами и выпирающими на руках венами Куроко уже почти смирился, то такие мелочи выбивали из колеи. Чтобы как-то успокоиться, Тетсуя быстро отвернулся и напечатал: "блять, я его хочу, что делать" Телефон, конечно, глючил как проклятый, но Куроко не обратил внимания. Пока не понял, что диалог совсем не тот. Он даже не стал удивляться: что могло пойти так? — Тетсуя? — Просто ничего не говори, — Куроко завис, пялясь в экран, грустно разглядывая аватарку Акаши в углу, — Чихиро кинул мем. — Да, — Сейджуро как-то сдавленно кашлянул и почесал затылок. "Ну блять".