A nerd and The most popular guy

Не сказать что Куроко обиделся. Он уже много лет не знает слова "обида". Это чувство слишком наивное, слишком простое, поэтому и осталось далеко в детстве. Но в груди отчего-то кололо, так что Тетсуя явно не радость ощущал, когда Акаши выбрал компанию девушек. Да, никаких прав у него на обиды не было, потому что Сейджуро просто проявлял интерес к его персоне. Да и тот интерес был весьма сомнительным. На секунду Куроко засомневался, что это не было обычной скукой, однако произошедшее в столовой все прояснило. Акаши был типичным "популярным парнем", которые плевали на всех кроме самих себя. В общем, первое впечатление подтвердилось с лихвой. Акаши был очень умным циником, имевшим достаточные данные и возможности для удовлетворения всех своих потребностей, начиная низменными: вроде секса и развлечений, — и заканчивая более-менее адекватными, потому что он мог поступить в любое учебное заведение, мог получить любые необходимые инструменты, пособия и книги. Более того, он был очень красив. И не так, как модели из коммерческой рекламы — его внешность цепляла, и он умел ее подчеркивать и, соотвественно, пользоваться ей. Чего одни только глаза и скулы стоили. Красивый, воспитанный, умный и богатый капитан школьной команды по баскетболу. Мечта каждой девушки. Но как убедился Куроко, за красивой оберткой была пустота. Скорее всего, то, что он почувствовал в тот момент, можно было назвать разочарованием. Первым уроком, на который попал Куроко в тот день, когда перевелся в новую школу, была биология, на которой были объединены два класса, и так уж вышло, что он оказался в паре с Акаши. Остальные были заняты, а Сейджуро, кажется, не терпел никого рядом с собой и к "партнеру" отнесся скептически. Не менее скептически к нему отнесся Куроко, увидев однозначно дорогую одежду — даже черная футболка, которая казалась самой простой на первый взгляд, явно была из магазина типа "лакшари", — проколы в ушах и модную стрижку. Тетсуя готовился к тому, что опыт с препарированием лягушки они провалят, так как принял Акаши за выпендрежника с опилками вместо мозгов. Но к концу урока мнение о Сейджуро достигло почти ватерлинии, потому что он оказался крайне образованным и достаточно интересным. И ровно с такой же скоростью оно упало, когда звонок прозвенел, и около Акаши образовалась толпа из девушек. Куроко напоследок посмотрел на партнера по лабораторной взглядом "Все с тобой ясно" и скрылся из кабинета. И с того самого дня на всех спаренных уроках — а их было немало — Тетсуя представал перед Акаши занозой в его пятой точке, однако, вопреки ожиданиям Куроко, тот самый сомнительный интерес к его скромной персоне рос в прямой пропорциональности к числу проведенных вместе часов, и Тетсуя этого решительно не понимал. Не понимал ровно до вчерашнего дня. Куроко безбожно проспал, потому что почти всю ночь напролет гулял по бескрайним просторам интернета и даже договорился об одной очень важной встрече, однако Акаши испортил все хорошие ожидания нового дня одним только своим явлением. Кто его просил изображать из себя заботливого друга, беспокоящегося о том, что Тетсуе придется топать в школу пешком? День определенно мог стать хуже и стал. Куроко прибежал почти под звонок, кое-как справляясь со сбитым дыханием и снова разболевшейся ногой, и первым, что он увидел, была знакомая компания звезд их школы: Акаши Сейджуро собственной персоной, его вице-капитан и по совместительству единственный человек, которого он может терпеть около себя, Кагами Тайга, и троица девушек-чирлидерш. Куроко мог гордо прошествовать мимо, спрятав пол-лица за челкой, но проблема была в том, что стояли они напротив шкафчика Тетсуи, а там лежал доклад на урок истории. Почесав одну ногу другой, Куроко зачем-то поправил футболку и застегнул ветровку, а также одернул серые в клетку укороченные и подвернутые брюки. Привычным движением правой руки, он водрузил очки на более высокую точку переносицы и пошел к шкафчикам. Он не знал, почему так сильно нервничает, но у него даже ладони слегка вспотели, и он одной из них схватился за лямку рюкзака, а другую сунул в карман черной ветровки. Звездная компания не обращала на него внимания, и облегчение уже прокатилось по всему существу Куроко. Он вытащил свою папку с докладом, даже успел пролистнуть ее, убеждаясь в целостности материала, как сзади раздался знакомый голос. — Доброе утро, Тетсуя. Куроко на секунду застыл как вкопанный, но отошел достаточно быстро и, захлопнув шкафчик, развернулся к Акаши. — Виделись уже, — заявил он, тряхнув головой, пытаясь откинуть надоедливые пряди челки с глаз, а потом спустил рюкзак с плеч и принялся засовывать увесистую папку внутрь. — Ты что-то хотел или я могу спокойно уйти? — Иди, — разрешила Сицилия. — Стой, — распорядился Акаши. Куроко вскинул бровь и посмотрел сначала на девушку, скрестившую руки на груди, а потом на Сейджуро. — Заранее послушаюсь Джексон, потому что ты все равно в итоге солидарен с ней, — Куроко закинул рюкзак на спину. — Удачного дня. Куроко видел непонимание в разноцветных глазах, но предпочел развернуться и уйти. Где-то внутри даже вспыхнула мимолетная гордость за свое поведение. Но что-то подсказывало ему, что на этом приставания не закончатся, во всяком случае, можно было вывернуться и уйти. Тетсуя со стороны выглядел как типичный ботаник и уже привык, что его задирают. Однако из-за истории с Акаши он и думать забыл о других людях. Куроко почувствовал привычный толчок в плечо, когда мимо него прошел какой-то высокий бугай в форменной куртке школы. Тетсуя слегка отшатнулся и собрался спокойно идти дальше, наплевав на грозное "Глаза разуй, чмошник", как ему в спину прилетел еще один толчок, а пол внезапно оказался слишком близко к лицу. Куроко больше чувствовал, чем видел и слышал, как вокруг него образовалось пустое пространство: остальные старшеклассники расступились и зашушукались. — Ты оглох, что ли? — поинтересовался парень откровенно бандитской внешности. Кажется, он был на год младше, и Куроко часто видел его в спортзале на тренировках по регби. — Нет, — произнес Тетсуя, приподнимаясь на локтях и оборачиваясь через плечо. — А мне кажется, что да, — заявил обидчик. Куроко лишь тяжко вздохнул, уже заранее представляя, как будут болеть синяки. — Извинись. — Нет, — твердо заявил Тетсуя, подбирая под себя колени и делая попытку встать. Однако он не успел это сделать, потому что ему своеобразно помогли, хватая за ворот ветровки и вздергивая на ноги, а после и вовсе отдирая от пола. — Ты охуел? — осведомился бугай. — Нет, — произнес Куроко, но потом почти шепотом сказал так, чтобы слышал только его противник: — Бей уже, и дело с концом. У парня, по-видимому, шарики за ролики заехали, потому что он удивленно распахнул серые глазищи и посмотрел так, будто его мир только что разрушился. Оно и ясно: когда это неудачники и слабаки сами просят побоев? Рука, сжатая в кулак, была уже не столь крепка, и Роберт начал подумывать отпустить мальчишку за храбрость и все такое, как на его плечо опустилась чья-то рука. — Могу я поинтересоваться, что тут происходит? Роберт обернулся через плечо и увидел Акаши. Точнее, увидел его глаза, в которых отчего-то плескался гнев. Тяжелый взгляд разноцветных глазищ с непомерно узкими вертикалями-зрачками заставил желудок Боба взметнуться к горлу. Он отвернулся и посмотрел на Куроко, которого все еще держал за ворот. Легче не стало, потому что он наткнулся на столь же яростный алмазный взгляд, но тот хотя бы был адресован не ему. — Я повторюсь, что здесь происходит, Роберт? — голос Акаши был поразительно спокоен. — Ничего особенного, — пробасил Боб, предпочитая смотреть на грозного — щуплого — Куроко. — Отпусти его, — Сейджуро сжал крепкое плечо, ощутимо давя сильными пальцами на мышцы. Роберт послушно отпустил Тетсую, ставя его на ноги и даже поправляя ворот его ветровки. Куроко заботы не оценил и, смерив парня злым взглядом, обошел его и подошел к Акаши. Роберт предпочел отойти. Некоторые ребята начали расходиться, поглядывая на капитана команды чуть ли не как на супергероя, спасшего несчастного задохлика из рук ужасного злодея. — Ты в порядке? — Зачем ты это сделал? — Куроко нахмурил брови и посмотрел на Акаши исподлобья. — Тетсуя, благодарность не была бы лишней. — Какая благодарность? Я бы сам справился, а ты все испортил. — Справился? — Сейджуро цыкнул. — Тебя бы по стене размазали. — Ничего подобного, не лезь, — Куроко сжал руки в кулаки. — Кто тебя вообще просил помогать мне? — Да потому что тебе бы досталось так, что мокрого места не осталось. — Акаши, за кого ты меня принимаешь? — За того, кем ты являешься. Ты слаб. Тетсуя склонил голову и глубоко вздохнул, про себя считая до десяти. Не получалось: дыхание очень быстро сбилось, и цифры столь же быстро закончились. — Тетсуя. У Куроко не было особого опыта в драках в качестве агрессора, но рука была достаточно тяжелой. Голова была поразительно пуста, и никакой внутренний голос его не останавливал, когда он вскинул руку, слегка размахнувшись, с характерным хлопком вмазал ладонью по чужой щеке. Хваленных рефлексов Сейджуро хватило только чтобы слегка отшатнуться перед ударом, иначе затрещина получилась бы куда сильнее. — Оставь меня в покое, Акаши, — ровным голосом сказал Куроко и, подхватив упавший до этого рюкзак, развернулся и пошел к кабинету истории. Пораженные произошедшим подростки столпились и с неприкрытым ужасом смотрели на застывшего в проходе Акаши. Они ждали продолжения трагедии, в которой, похоже, жертва не выживет. Однако, вопреки их опасениям, Акаши не сжал кулаки и не побежал карать провинившегося. Он просто жутковато усмехнулся, вскидывая голову, провожая удаляющегося Куроко долгим взглядом. *** Если раньше совмещенные уроки Тетсую даже радовали: класс становился больше и на него обращали меньше внимания, — то сегодня спаренная физкультура принесла только неудобства. Учитель географии заболел, а потому класс С отправили на дополнительный урок физической культуры. Куроко понуро переодевался среди одноклассников, стараясь не замечать их косых взглядов. А также внимательного — даже пристального — взгляда Акаши. Его щека все еще была чуть красной. "Поделом ему", — грозно размышлял Куроко, шнуруя свои белые кроссовки. Возможно, всем хотелось пообсуждать произошедшее в коридоре — даже те, кто не видел, уже все знали благодаря сплетням, разошедшимся почти в миг, — но они то ли боялись Акаши, то ли, как бы парадоксально не звучало, Куроко. Да и вообще неудобно как-то. Ребята то и дело бросали взгляды на щеку Сейджуро, будто пытаясь убедиться, что слухи не врут. Переодевшись, Куроко пошел в спортивный зал и там уселся на скамейку. Физкультуру вел другой учитель, и было бы хорошо, если бы он великодушно позволил Тетсуе отсидеть урок. Однако грозно смотрящие из-под жестких кустистых бровей глаза учителя мало обнадеживали, и Куроко приготовился к худшему: объяснениям своей некомпетентности как спортсмена. Зал мало-помалу начал заполняться людьми, даже послышались сдавленные восторженные писки завидевших Акаши девушек из класса Тетсуи — шрамы (как и остальные следы побоев) украшают мужчин! — и Куроко постарался испариться. Ну или хотя бы провалиться за ряд скамеек. Сейджуро же чуть ли не покровительственно ухмылялся, глядя на старшеклассниц. Тетсуя ощутил прилив раздражения: он был бы не прочь дать пощечину и с другой стороны, или, может быть, даже ударить кулаком. Взглядом разноцветных глаз одарили и Куроко, когда Акаши остановился около него. Парень довольно усмехнулся, и Тетсуя подумал, что, в принципе, можно схватить зазнавшегося идиота за лодыжки так, чтобы он приложился лицом об пол. Куроко глядел исподлобья, по его мнению, достаточно зло, чтобы нормальный человек смылся поскорее, однако, вопреки его желанию и ожиданиям, ухмылка на лице Акаши становилась только шире, и в глазах зажглась откровенная насмешка напополам с недюжинным интересом. Их злобным переглядкам помешал звонок и последовавший за ним противный свист учителя. — Построились! — проорал он. Заметив Тетсую, проигнорировавшего его грозный крик, он упер руки в бока. — Тебе особое приглашение нужно, Куроко?! — У меня освобождение. — Освобождение? И что же там у тебя? Сопельки? Горло бо-бо? — осведомился физкультурник. — А ну марш в строй! Больные все. Куроко еле подавил желание попрепираться с учителем и поднялся со скамейки, направляясь в конец строя юношей. И тут ему неожиданно захотелось съязвить что-нибудь злорадное, потому что супер-звезда, капитан баскетбольной команды и просто вредный засранец стоял через три человека от него. Чем-чем, а ростом природа его обделила. — Пятнадцать кругов по залу, бегом марш! — распорядился учитель. И ученики побежали. Куроко решил тоже побегать, хотя прекрасно знал, чем эта затея закончится. Первые пять кругов было терпимо, на шестом он уже начал прихрамывать, а на середине седьмого остановился и сжал руками бедро, пытаясь справиться с болью в нижней части ноги. Ниже колена резко закололо, как будто кто-то разлил жгучую жидкость. Вроде прошло уже полтора месяца, как сняли гипс, а нога все еще болела при относительных нагрузках. Впереди кто-то остановился, и что-то подсказывало Тетсуе, что лучше просто продолжить бежать, пока он не свалится без сознания от болевого шока. Потому что лучше было оказаться в лазарете, чем в компании Акаши. Сейджуро подошел ближе и, уперевшись в свои ноги, наклонился, заглядывая в перекошенное от боли лицо Куроко. — В чем дело? — Я… кажется, — превозмогая боль — и желание съездить Акаши по лицу, — проговорил Тетсуя, — просил оставить меня в покое. — Что с ногой? — Ты действительно не понимаешь моих слов или издеваешься? — прошипел сквозь стиснутые зубы Куроко. — Голубочки мои сизокрылые, что вы там встали? — обманчиво-сладким голосом поинтересовался учитель, подходя ближе. Остальные ученики застыли вокруг, заодно переводя дыхание и отдыхая после бега. Забавно, в последнее время Куроко поразительно часто бывает в центре внимания. Это непривычно. Это раздражает. — Мистер Бергер, у Куроко что-то с ногой, — оповестил его Акаши, а потом присел на корточки и обхватил ногу Куроко рукой. Ладони у Акаши были спасительно холодные, однако его прикосновения возбуждали в Куроко жажду насилия и крови, и он почти дрожал от желания резко согнуть колено. Сейджуро провел большим пальцем по белому шраму, выглядевшему поразительно нелепо. Даже на такой бледной коже была видна соединительная ткань, которой не коснулся скупой загар и на которой не было светлых волос. — Что такое, Куроко? — голос учителя стал более озабоченным и немного обеспокоенным. — Нога заболела, — неожиданно Акаши чуть ли не ласково провел по ноге, оглаживая пальцами шрам, Куроко дернулся, приподнялся и посмотрел мистеру Бергеру в глаза. — У меня три месяца назад была травма. — Я же спрашивал, почему ты освобожден, — учитель подхватил Куроко под локоть. — Я думал, что Вы издеваетесь, — честно ответил Тетсуя. Акаши тоже соизволил отлипнуть от больной ноги и подняться, закинул руку Тетсуи на свою шею, предлагая опереться на себя. Как бы не хотелось врезать Сейджуро, Куроко понял, что сейчас это просто необходимо. Иначе он просто свалится на пол. — Мистер Бергер, я отведу Куроко в лазарет. — Не надо, — Тетсуя повернул голову в сторону нежеланного помощника и сверкнул раздраженным взглядом из-под длинной челки. Вряд ли он выглядел достаточно грозно с поджатыми губами и едва сдерживаемыми слезами на глазах. — Я не инвалид, помоги мне дойти до скамейки и все. — Тетсуя, — резко начал Акаши, но почему-то запнулся и отвел глаза. И вскоре Куроко понял почему: щеки обожгло слезами, — и парень быстро отвернулся, опуская голову. — Ладно. Сейджуро явно хотел возразить, но передумал. Возможно, даже хорошо, что боль была такой сильной, что Куроко не смог сдержать слез. Ныть на публике хотелось меньше всего — лучше уж валяться на полу и орать, как резаный, — и поэтому Тетсуя полумертвым грузом повис на Акаши, чтобы идти, не поднимая глаз. Послышался крик мистера Бергера, который начал гонять разленившихся старшеклассников, занятых наблюдением за странной сценой. Куроко не казалось — он слышал странные предположения. Их с Акаши уже даже "парочкой в ссоре" окрестили. Слезы отчего-то полились сильнее, и Тетсуя свободной рукой начал тереть глаза. Противно, Боже, как противно. Он не ревел даже тогда, когда навернулся с этих чертовых брусьев и сломал ногу. Пока Куроко стоически вытирал слезы кулаком и тихо всхлипывал, Акаши успел довести его до скамейки и даже развернуть и уже собрался усадить на нее, но Тетсуя вовремя опомнился и неловко отстранился, почти падая на лавку. Вытянув правую ногу, он схватился чуть выше колена и от боли почти согнулся пополам, щекоча челкой кожу в районе большеберцовой кости. Сейджуро заботливо уселся рядом и даже зачем-то начал осторожно похлопывать по спине. Хотел утешить? За такие утешения хотелось напополам поблагодарить и послать. — Если так сильно хочешь помочь, — пробормотал Куроко, уверенный, что Акаши слушает его внимательно и услышит даже шепот. Тетсуя облизал пересохшие губы, задевая в уголке соленую дорожку, оставленную слезами. — У меня в рюкзаке… во внешнем маленьком кармане лежит упаковка с обезболивающим. Принеси, пожалуйста. Акаши подорвался с места неестественно быстро для человека, который просто стал невольным свидетелем, и резвым шагом удалился в раздевалку. Одной из немногих причин для переезда стала как раз-таки травма Тетсуи. Куроко нередко думал, что было бы, если бы он не поехал на эти соревнования, если бы снаряд был исправен, если бы он упал иначе, если бы не сломал ногу. Но история не знает сослагательного наклонения. Из-за ошибки в расписании, Куроко пропихнули вперед вместо другого гимнаста, который, как потом оказалось, кому-то не угодил, поэтому этот кто-то испортил брусья, и они попросту упали. С ними упал и Куроко, сломав при крайне неудачном падении ногу, а потом еще получив по колену упавшей деревянной палкой со стальным стержнем внутри. Разговоров о том, что это могло быть несчастным случаем, даже не было, однако виновника так и не нашли. — Держи, — послышался голос Акаши откуда-то слева. Куроко приподнялся, отрываясь от своей ноги, и взял обезболивающее, благодарно кивая. — Может быть, все-таки пойдешь к врачу? Тетсуя отрицательно покачал головой, выдавливая на руку из бластера две белые таблетки, а потом, резко запрокинул голову, приложив ладонь ко рту. Проглотив обезболивающее, он принялся ждать, пока боль отпустит. — Тогда иди домой, — предложил Акаши, за что получил недовольный взгляд из-под рваной челки. — Я не буду пропускать уроки из-за боли в ноге. — А как ты будешь по школе ходить? Ладно по одному этажу. А если по лестнице? — Уж что-нибудь придумаю. Не лезь, пожалуйста. Это не твое дело. — Я пытаюсь помочь. — Я благодарен за то, что ты принес таблетки, но больше мне от тебя ничего не нужно, — Куроко вздохнул, а после на пробу подвигал ногой, с удовлетворением отмечая, что она почти не болит. — Я как-то справлялся без тебя. Более того… — Более того? — Ты думаешь о себе слишком много, Акаши, — не выдержал Тетсуя, ведь он был достаточно прямолинейным человеком, но Сейджуро чуть ли не вынуждал его юлить. — Не надо ко мне приставать, это раздражает. У тебя свои интересы, свой круг общения, у меня — свои. — Я пытаюсь преодолеть эту разницу. — А ты не думал, что я этого не хочу? — вырвалось у Куроко. Раздался свист и оклик: "Акаши!" — его звали в команду, — Иди. Им ты нужен, мне — нет. Сейджуро ничего не ответил, он просто цыкнул и ушел. Куроко аккуратно поднялся со скамейки и поплелся в раздевалку. Акаши был слишком заботлив для себя. За то время, что Тетсуя учился в этой школе, он видел многое с участием капитана баскетбольной команды. Иногда запасникам — или даже игрокам основы — прилетало не физически, так морально, а за каждый выпад в сторону Акаши можно было схлопотать по шее. От него ли, от кого-то еще, но можно было. Или, по крайней мере, с его легкой руки можно было стать изгоем общества. Ему просто нужно было сказать. Удивительно, что Сейджуро терпит все язвительные фразы и издевки, которыми его поливает Куроко чуть ли не ежедневно. Акаши даже про пощечину ничего не сказал. С одной стороны в Тетсуе заиграло азартное желание узнать, насколько велика терпелка Акаши, с другой ему было жалко себя. Этот человек явно не привык оставаться ни с чем, он мог достигнуть всего, он добивался всего. И сейчас Сейджуро чего-то хотел, и вряд ли Куроко понравится его цель и средства ее достижения.