Мерзость

Денис не сразу осознал, что его приложило ударной волной и после звенящей, глухой черноты понесло по визжащему, неистовствовавшему залу блажащей массой. Со взорвавшейся сцены багряно полыхнуло огнём и дымом, и в отсветах пожара он рассмотрел пару лиц: женщину, окроплённую кровью и потом, и белого, как полотно, мужчину, чрезвычайно похожего на молодого Клинта Иствуда. Миг, когда, обрывая лязг и бой рок-группы «Вой гробовщика», рванула бомба, он не помнил, однако как-то сразу осознал, о чём орущие и визжащие люди думали: у всех в мозгу иглой засело зловещее и страшное «террористы» и «я не хочу». Дым заколол лёгкие. Народ, вопя, валил врассыпную. Живая волна понесла его по своему шумному течению, и Денис с изумлением обнаружил, что кричит и что по его голове ходят ноги. Он попытался понять, почему это его давят ступни сорокового размера и чьи-то чудом уцелевшие каблучки дырявят ему руки. Понял, когда увидел, что стены как-то странно легли, и в панике закрыл голову, сжимаясь в комок. Люди запинались об него и падали, и упавших точно так же затаптывали и плющили. Казалось, эта волна не утихнет. Он, поразившись, вспомнил за секунду – всего секунду – как в школе старенькая Клавдия Тихоновна на уроках обществознания наставительно говорила: - Избегайте толпы, ребята, а иначе – кранты. Пипец тогда – и всё. Ну, не смейтесь, ребят, я же серьёзные вещи говорю, ну что это такое. И публика, милые мои, может за секунду стать толпой. Так что всегда нужно быть предельно осторожными, искать выходы, мысленно прокладывать маршрут, по которому можно выйти в случае чего… Мозг зафиксирует эту картинку вот здесь, - она ткнула морщинистым, некрасивым пальцем в лоб, - и, пока вы будете в неадеквате – Чикуров, отставить смех! – мозг вам сам всё подскажет… А ещё он вспомнил, что Клавдия Тихоновна всегда носила на плечах белую, пуховую шаль в независимости от погоды и времени года – всегда белую и пуховую. И что она носила с собой термос, подаренный её старшим сыном, и на уроках, не стесняясь, швыркала чаем… И что он после её небольшой лекции крепко задумался о природе людей – вот какие они настоящие… Но секунда раскрошилась, а вместе с ней – и его череп под чужим тяжёлым сапогом.