Мерзость

- Открой мне душу, - попросила Салли, слегка прикрывая глаза, и прижала плечо к молочно-белой щеке. Кайли нахмурилась, вертя в руках пятнистое красно-жёлтое яблоко. - В каком смысле? Хохот у Салли был, как у Мэрилин: широкий. Почему-то на ум приходило именно это слово, когда Кайли видела разинутый в смехе рот, оскаленные ровные зубки и бездонный провал внутри, ведущий к содрогающейся гортани. - Не строй из себя дурочку! – весело воскликнула Салли. - Расскажи, что с тобой такое. Тебе что-то не нравится? Или ты устала, и мне лучше не совать свой нос в твои дела? Не хочешь поговорить? Душу облегчить? Мне замолчать? Кайли долго думала, потом равнодушно пожала плечами: «Как хочешь». - Ну расскажи, я же вижу: тебе нехорошо последние два дня. Мне так не терпится понять, что у тебя в голове и на сердце!.. Просто расскажи, что тебя грызёт, и сразу станет легче, вот увидишь, так и будет. Все психологи это утверждают: нужна отдушина, чтобы выпустить наружу все свои тайны, но очень важно, чтобы отдушина умела хранить тайны. - А ты подходишь под эту роль? Никому обо мне не расскажешь, если сейчас мы устроим сеанс? - Типа приём у психолога? – глаза у Салли загорелись. - Ну типа да, - кивнула Кайли, большим пальцем почесав топорщащуюся густую бровь. - Принцип конфиденциальности нерушим, и все тайны останутся только при мне! Я могила, вот уж поверь, – заверила Салли, шутливо прижимая к сердцу одну ладошку, а другую вскидывая в воздух. - Хорошо, - вздохнула Кайли и притянула чужую голову к себе, держа крепко, чтобы не вырывалась, и быстро зашептала в аккуратную, будто из розовой глины слепленную, ушную раковину всё то, что накопилось у неё на душе за последний год. С каждым словом лицо Салли менялось: проказливая улыбка стекла с жирно-красных губ, взгляд остекленел. Кайли говорила долго, много и разное. До оледеневших от ужаса рук разное. Затем отпустила кудрявую голову и беспечно подбросила яблоко вверх. Поймала его, закрутила в ладонях. Салли подняла на выговорившуюся подругу оловянно тяжёлый взгляд, мучнистое лицо её было до страшного безжизненно. - Ну? – безразлично сказала Кайли. – Никому не скажешь? Ничего не отвечая, Салли поднялась и на дрожащих ногах пошла в ванную, чувствуя, что её сейчас вывернет. «А позавчера, как раз, в последние два дня, как ты сказала…» - Сама просила, - пожала плечами Кайли и надкусила жёлтую сторону яблока, когда за дорогой подружкой, склонившейся над раковиной, закрылась дверь.