Мерзость

- О господи, Пит! Господи-боже! – пакеты с покупками грохнули о каменную дорожку, и из бумажного логова на свет поползли струйки минералки из расколовшейся бутылки и яичный белок. Пухлая стопка фотокарточек была уверенно взята мужскими руками, изображения замелькали одно за другим. Рыжеватые брови Пита сомкнулись над переносьем, глаза чуть расширились; Лори встревоженно смотрела на супруга. Водянисто-вязкая лужица на дорожке достигла прелестной туфельки: чёрной, с кокетливым бантиком. - Никому это не показывай, - твёрдо произнёс Пит, засовывая фотографии в карман брюк. – И не рассказывай. И вообще, лучше сжечь это. - Но ведь… мальчик… - Да, мальчика жалко, - соврал Пит, - но надо сейчас подумать, как нам их переплюнуть. - Поедание собственного сына во время секса с ним же? Серьёзно? Что может быть ещё хуже? Лори досадно передёрнула плечами, вспоминая кадры с алыми кусками мяса на огромной скворчащей сковороде; потом вспомнила снимки, запечатлевшие сам процесс совокупления… расчленения… белые обломки хрупкой кости с шматами мяса, голубые запёкшиеся губы мальчика… - Здесь надо сильно постараться, - категорично сказала она, гордо взмахивая густой шевелюрой с мелкими колечками кудряшек, и процедила сквозь ровные зубки. – Мало им было нашей собаки. Но мы же постараемся? Мы их ещё умоем? - Ага, нельзя же их заставлять ждать - это, как минимум, моветон. Только сначала надо убрать весь этот мусор, - кивнул Пит на заляпанную желтком дорожку и приподнял размякший во влаге бумажный пакет. - Я сам. А ты иди пока в дом... Потом что-нибудь сообразим. Негласное соревнование с только-только заселившимися через дорогу соседями лишь набирало обороты.