Мерзость

- Хочешь, куда-нибудь сходим? Я уже тысячу лет не была в театре, – отрывая глаза от зеркала, предложила Мила. Плойка распахнула огненную пасть, выпуская аккуратную волнистую прядку на волю. – Ну так что? – переспросила девушка, пшикая на волосы лаком. Молли молчала, отвернувшись к окну. - Ты что, обиделась? – огорчилась Мила, поворачиваясь к своей наипрекраснейшей душечке. – Ау-у? Ноль реакции. - Ну и на что же? Молли молчала, как язык проглотила, и это молчание прямо-таки возмущалось: «Догадайся!». - Я могу извиниться, я не гордая, только скажи, что не так. - … - Ну и пожалуйста, - поджала губы Мила. Её это, конечно, не устраивало: игнорирование всегда сводило с ума, особенно незаслуженное. Вот возьмёт сейчас и тоже обидится, и устроит бойкот, чтобы у Молли в привычку не вошло так себя вести. - Ну и пожа-алуйста, - поддразнила она и сделала радио погромче: Армстронг рассказывал миру о его удивительности. Но долго терпеть Мила не смогла (Луи только докончил петь) и пошла на мировую: - Молли, мне не нравится, когда мы так с тобой ссоримся. Давай помиримся? Я очень тебя люблю. Ты одна во всём городе меня понимаешь, с тобой мне не страшно ничего. Я помню… - Мила улыбнулась, хмыкнула по-девичьи весело, - я помню, как боялась первые дни оставаться в квартире. Я не знаю, чего боялась, глупая была, но от одиночества ломило вот тут, вот под рёбрами, знаешь такое? Я поняла, что далеко-далеко от всего мира, хотя вроде бы вот он, рядом. И что я одна, совершенно одна – вот это меня по-настоящему испугало. А потом я встретила тебя. В театре, помнишь? Мила глянула в зеркало на Молли и уловила в полупрофиле своей ненаглядной лёгкую улыбку, которая всегда её украшала. Значит, слушает… - Ты была такая красивая… Самая-самая, как и сейчас. И глаза у тебя были в тот день как васильки, и тогда-а… - Мила улыбнулась шире, - я поняла, что мне без тебя не выжить. И что возвращаться в квартиру без тебя невозможно больно. Так давай не будем ссориться по мелочам и сходим туда, где нас связала судьба? Или, если хочешь, можем пойти в кино. Или просто погуляем. Мы ведь… никуда не ходим. Молли специально, Мила это видела, знала, что нарочно, не ответила. Не отреагировала вообще никак, даже взглядом не удостоила, гордячка. Ах вот ты как… Ах вот ты как! Мила скосоротилась, упёрла кулачки в бока: - Ну и ладно. Схожу без тебя. Можешь сегодня меня не ждать, вернусь поздно. Она быстрыми шагами вышла из комнаты, быстро собралась и вышла навстречу тёмному, неприветливому городу. Молли, конечно, дождётся её, будет ждать хоть до утра. Промучается, пострадает, но виду не подаст. Молли всегда улыбается нежно и ласково, даже когда происходят такие вот… казусы. И пускай она не дышит, и глаза у неё кукольные, и вообще она завалялась в театральной подсобке, тоже одинокая, уродливая и всеми забытая, и в её пластмассовой груди не очень красивая трещина и дыра – Милу это не заботит. Теперь её хотя бы кто-то ждёт каждый день.