Мерзость

- Тебе совсем на меня плевать, да? – в тоне Салли отчётливо засеребрилась сталь. До побеления сжав тонкими пальчиками мокрую тарелку, девушка раздражённо посмотрела на оторвавшегося от чтения Тома. - Не понял. Руки, перепачканные мыльной пеной, откинули прядь волос со лба. Так-так-та-а-ак… Ноздри раздулись, брови стали какими-то низкими, рот недобро поджат – ссорой попахивает, чуешь, Томми? - В чём дело, милая? – мягко, стараясь сгладить свою непонятную вину, спросил Том. Салли долго молчала. Собиралась, видать, с мыслями, чтобы обругать его красиво, пафосно и с изящными выражениями. «С женщинами всегда так, сынок, хлебом не корми дай поорать на пустом месте». Ага, пап, не корми хлебом. Уже недели две не корми, потому что, Том, я толстая? Нет, милая, ты не толстая. Нет, ты посмотри, жир с боков свисает, на мне можно в мыльном бизнесе раскрутиться!.. Вот здесь уже сидит. В печёнках, мать вашу. Вот и сейчас: я устала так жить, не хватает романтики, когда мы заведём ребёнка, когда мы в последний раз?.. - …когда мы в последний раз говорили о чём-то, кроме работы и того, что можно съесть на обед, Том? Когда мы в последний раз мечтали о кругосветном путешествии? - У нас напряжёнка с финансами, ты же знаешь, - прохладно заметил Том, пальцем заложив страницу книги. Продолжит, как только истерика поутихнет. - Не перебивай ты меня! – вскрикнула Салли, и по полу брызнули осколки, капли воды и ошмётки пены. Том сердито оглядел возникший бардак, разбитую тарелку. Ядовито глянул на жену. - Ты вообще в курсе, о чём твоя жена мечтает? Ты знаешь, какую последнюю книгу я читала? Знаешь, что я хотела сходить на тот грёбанный мюзикл, который ставили в прошлую среду… как его? Название… Да не важно! Мой внутренний мир тебя хоть когда-нибудь интересовал?! Что я чувствую, когда вижу закатное небо, что я думаю о поэзии Серебряного Века – ты знаешь?! Салли замолчала слишком внезапно. В звенящей тишине Том, отложив книгу в сторону, встал, опустился на корточки перед женой и в тяжёлом молчании принялся собирать нежно-зелёные осколки. «Знай, сынок, если женщина истерит, дай этой кобыле отдышаться, успокоиться – а потом поставь на место. Не дай бабе помыкать тобой, потому что мужчина здесь ты.» - Ты неудачник, Том. Пустой, ненужный человек с застывшей, холодной душой и мёртвым сердцем… «Опять сериалы бразильские до полуночи смотрела?..» - раздражённо подумал он, поднимаясь. Том медленно поднимает взгляд на замершую Салли, зло швыряет в мусорку цветное стекло, вжимает жену в стенку, помня заветы отца, и говорит: - Ладно, давай узнаем, что у тебя внутри. - Внутренний мир, внутренний мир… - ворчит Том, и Салли пристыженно молчит. - Ничего у тебя интересного нет, милая, – всё как у всех. Только вот с лёгкими какой-то определённый непорядок, - руки, обтянутые прозрачными перчатками, коснулись смоляной черноты на розовой плоти, - а в остальном… Пустышка. Завернув распахнутые, как страницы книги, края кожи обратно, Том без интереса стянул с рук перчатки в подкожном жиру и крови, кинул их в мусорное ведро. Салли, разложенная на кухонном столе, не шевелилась, вся бледная от стыда. Ополоснув в раковине тесак, Том быстро вышел из кухни, прихватив с собой книгу, и продолжил читать уже в зале, растянув ноги на диване. «Дурашка моя… Кто ещё из нас ненужный человек с мёртвым сердцем…» - подумал он и углубился в чтение.