* * *
Два тела, покрытые потом, сплелись вместе. Стоны и крики удовольствия разлетались эхом вокруг. Эти двое не обращали внимание на остальной мир. Для них не существовало ничего. Два тела напряглись от экстаза. Их рваные движения напоминали танец. Прелюдия давно была закончена. По-настоящему никто не нуждался в ней. Внутри. Зена хотела чувствовать его внутри. В душе, в теле, но не в сердце. Эмоции вызывали чувства, а Зена этого не хотела. Это бы заставило ее ощущать вину из-за поступка. А она не желала сожаления ни сейчас, ни когда-нибудь потом. Зена хотела лишь удовольствие. Хотя не совсем удовольствие. Удовольствие было бонусом, но не целью. Зеной управляли примитивные, животные инстинкты. Она хотела облегчения. Разрядки от боли. От ответственности. Облегчения от давления всего мира. Когда все закончится, то Зена знала, что будет проклинать себя за случившееся. Будет проклинать, ведь позволила ему воспользоваться слабостью. Будет проклинать себя за эту слабость. И королеве воинов придется столкнуться с последствиями после этого поступка. Но прямо сейчас Зену не заботило ничего. Все осталось далеко. Не было места для сожаления. Осталось место лишь для животных чувств. Зена была воином, и первым ее побуждением было использовать свое тело. Сегодня королева воинов поставила во главу инстинкты, а не сердце. Так было безопаснее. Арес стал двигаться резче и быстрее напротив нее, желая все большего… слишком многого. Несколько раз он что-то шептал ей на ухо, что-то о похоти, удовольствии и… любви? Но Зена быстро заставляла молчать его поцелуем. Она не хотела сердце Ареса, ни раньше, ни теперь. Любовь делала ее слабой. Нет, она никогда не хотела его сердце. Я хочу его тело. Зена хотела ощутить хорошо забытое. Она хотела действий, не слов, и удовольствия. Она хотела отдаться бушующему внутри огню похоти. Зена хотела ощущать себя богиней. Но прежде всего, она жаждала разрядки. И Арес дарил ей это. «К черту все… волноваться буду позже», - мелькнула в сознании мысль. И Зена подчинилась той мысли, отбросив назад голову, когда ее захлестнула очередная волна удовольствия.* * *
Перед ритуалом Габриэль дали наркотики. Барду разрешили оставить скромную одежду и избавили тем от унижения, но толстые кандалы сковывали ее запястья и лодыжки. Хотя блондинка и была королевой, она являлась пленницей. Габриэль шла к эшафоту, и вся деревня амазонок собралась, чтобы поглазеть на порку королевы. Ведь не каждый день такое происходит. Когда бард прошла мимо них, то все амазонки замолчали. Повсюду царило гробовое молчание, лишь едва слышался свист ветра, но глаза женщин, неотступно следивших за каждым шагом блондинки, были красноречивее всяких слов. На лицах некоторых амазонок царило смятение, некоторые смотрели с отвращением, но большинство женщин смотрело на Габриэль с молчаливым восхищением. Даже Вария, хотя и была в ярости, восхищалась ее мужеством. Только истинная королева амазонок способна принять наказания за то, во что верила. Может быть, я ошибалась в тебе Габриэль. Несмотря на то, что бард выглядела спокойной, внутри нее бушевали эмоции. Спокойствие менял страх. Но Габриэль знала, то, что она делала, было правильным. В путешествиях с Зеной она сталкивалась со многими вещами, но порка так и не стала одной из них. К тому же, двадцать ударов. Эта мысль заставила барда задрожать от страха. Потом Габриэль увидела лицо Евы, и спокойствие вновь поселилось в ее душе. Потому что независимо от боли, это стоило того. «Ева будет в безопасности», - Габриэль добралась до эшафота и начала подниматься по лестнице. Когда блондинка добралась до вершины, то встретилась с Варией. Молодая амазонка была облачена в королевский наряд, к которому добавился длинный черный кнут, висящий на ремне. Габиэль встретилась с Варией взглядом. В глазах молодой королевы была смесь печали, гнева и… восхищения? Бард сжала зубы, когда Вария начала говорить. - Ливия была обвинена в многочисленных убийствах амазонок и приговорена к сорока ударам плетью. Королева Габриэль верит в ее невинность и поэтому желает провести ритуал Дуо Зои. - Нет, - прервала ее речь Габриэль. – Я верю в невиновность Евы. Я верю в то, что Ливии необходимо дать второй шанс, чтобы исправить ошибки. - Как бы то ни было, ты потребовала проведения ритуала Дуо Зои, чем согласилась принять ее наказание. Как королева ты соединяешь воплощение Артемиды и себя, поэтому твой приговор будет таков. Ты получишь двадцать ударов плетью немедленно, - Вария подошла вплотную и жарко прошептала на ухо Габриэль. – Габриэль, ты все еще можешь прекратить это. Разреши наказать Ливию, как она того заслуживает. Никто не подумает о тебе чего-то неправильного, - умоляла Вария. - Да, они подумают, - сказала Габриэль. – Да и я не могу запятнать свою честь. Это единственный способ, Вария. Пожалуйста, продолжай, - холодно произнесла Габриэль. Вария отшатнулась, будто обожглась. - Хорошо, - шепнула молодая королева, а потом продолжила. – Габриэль, как королева, ты имеешь право на любую просьбу перед исполнением приговора. Есть ли у тебя последняя просьба? – спросила Вария. - Да, Вария, у меня есть просьба, - бард звучала холодно, а в ее голосе не было никаких эмоций. – Во-первых, я хочу, чтобы Зене и Еве дали право безопасно покинуть земли амазонок. Им не должны причинить никакого вреда, - твердо произнесла Габриэль. – Во-вторых, я хочу, чтобы ты не щадила меня, не делала удары мягче, Вария. Бей меня так, будто я пленная, а не королева. Вария молча кивнула головой, внутри раздираемая противоречивыми эмоциями. Молодая королева боялась. Она видела избиение плетью много раз, но никогда не делала его сама. Как царица амазонок Вария должна была воплощать силу. Но я не думаю, что я сильная. Последняя просьба Габриэль – не оказывать ей никакого снисхождения в наказании из-за титула. Бард все правильно понимала: именно это собиралась сделать Вария. Теперь же она не могла сделать этого, ведь ее честь не позволила бы пойти против воли Габриэль. Черт, я определенно недооценила ее. Стражницы схватили Еву, собираясь увести, но Вария остановила их. - Стойте, - приказала она. – Я хочу, чтобы она была свидетелем последствия своих преступлений. Пусть увидит хоть небольшой кусочек своих преступлений. Оставьте ее. Стражницы сразу же оставили Еву, которая судорожно сглотнула. Часть нее желала остаться здесь, а другая часть не могла видеть боль Габриэль. Ева любила Габриэль и боялась увидеть боль барда, особенно ту боль, причиной которой была она сама. Ева медленно обернулась, чтобы взглянуть на блондинку. Внутри все оборвалось. Габриэль же ободряюще улыбнулась ей. «Она хочет защитить меня. Спасти меня», - Еве стало лишь хуже от этого. Если бы Зена делала это, то темноволосая девушка не чувствовала бы себя так плохо. В своей жизни Ева делала много такого, чем не гордилась, за содеянное она заслуживала наказания. Габриэль, о, Габриэль… бард была невинна и не должна была пострадать. Мама, где же ты? Но Зены не было. Ева знала, что ее мать и Габриэль поссорились, также она знала, что стала причиной конфликта. И это осознание заставляло девушку чувствовать себя еще хуже. Ева ничего не ела с момента ареста и едва спала. Она была истощена, но все еще ощущала боль от вины. Это все моя вина. Вария кивнула стражницам, которые приковали Габриэль за руки и ноги к кресту. Теперь тело барда сформировало гигантскую Х. И вся площадь погрузилась в тишину, было слышно малейшее дуновение ветра, а солнце нещадно палило. Вария глубоко вздохнула, подняла кнут и опустила. Я не готова к этому. Ветер обдувал обнаженную спину Габриэль. Взгляды абсолютно всех женщин были прикованы к ней, и на их лицах отражался ужас. Бард закрыла глаза, стремясь спастись от него. Она должна была быть храброй. «Я буду храброй», - блондинка глубоко вздохнула. – «Я не готова к этому». Вария решительно занесла руку для удара. Началось.* * *
Арес вошел в нее с неиссякаемой страстью, отправляя Зену в пучину блаженства. - О, боги, - простонала женщина, а по ее телу прошлась волна наслаждения. Арес продолжал двигаться, пока и его не захлестнула волна блаженства. На некоторое время бог остался в женщине. И они просто лежали, покрытые потом, наслаждаясь друг другом. Арес был словно на Елисейских полях, ведь держал в своих руках женщину, которую любил. Он не хотел находиться ни в каком другом месте, ведь действительно имел чувства к Зене. Почему бы мне просто не сказать ей об этом? Действительно, почему? Потому что Арес знал, что его чувства - правда. И Зена заметила бы его беспомощность, ведь он был богом, а, значит, не мог иметь слабости. Арес боялся увидеть в глазах Зены жалость или отвращение. Сама же воительница просто наслаждалась ощущениями: весь мир остался где-то далеко, и ничего не имело значение. Это все, чего хотела женщина, ведь возвращение в реальность грозило новой болью. Зена просто хотела убежать. Арес находился рядом, и это было хорошо. Даже слишком хорошо. Было так заманчиво вернуться к прошлому. К нему. Но вернуться к Аресу - значило оставить Габриэль, и несмотря на всю боль, что испытывала Зена, бард все еще держала в руках ее душу. «Я люблю ее больше, чем что бы то ни было в этом мире. Я должна это рассказать», - королева воинов любила блондинку больше, чем могла выразить словами. – «Но зачем ей меня слушать? После сказанного я сильно удивлюсь, если она когда-нибудь простит меня». Габриэль. Мысли о ней принесли новый виток боли, а Зена не хотела этого. «Забыть. Мне нужно забыть», - с яростью она начала двигать бедрами, начиная новый раунд страсти.