2
5 сентября 2016 г. в 22:08
Чонгук сидел прямо на полу, весь взмыленный после продолжительной тренировки и, оперевшись руками о пол, вдыхал спасительный воздух, которого так не хватало. Да, продуктивная тренировка — это прекрасно. Особенно когда надо избавиться от мыслей и образов в голове. Но сколько ни пытайся заставить себя не думать о том, что было в душевой, всё равно само по себе всё воспроизводится.
Три дня прошло с того события, после которого привычный мир Чон Чонгука был разрушен.
Смотреть на рыжего теперь без смущения просто невозможно. Поэтому проще отворачиваться в другую сторону или из класса вообще не выходить. Чонгук конечно многое понимал (сам парень и всё такое), но принимать не хотел, потому что картины в голове строились такие красочные, что хотелось взвыть как минимум.
Он не отрицает того, что увиденное очень даже понравилось. И прилипшие яркие пряди ко лбу, и всё тело в каплях воды, и, конечно же, взгляд вверх. Определенно и сильно.
— Эй, вы что развалились все? А ну-ка встали! — воскликнул Хосок, заставляя всех измученных школьников подняться на ноги. Удостоверившись, что все снова стоят, он удовлетворенно кивнул, — Итак, в наших рядах новенький. Не совсем конечно новенький, раньше мы в одном месте занимались, но теперь он примкнул к нам.
Потом хён развернулся в сторону трибун, где сидел в первом ряду уже чем-то знакомый парень, который на представление Хосока поднялся со своего места и поклонился.
— Чимин со следующего занятия начнет с нами, так что прошу любить и жаловать! — продолжает хён, опять поворачиваясь к группе, — А теперь повторим для закрепления последнюю часть, а то с синхронностью у вас ещё проблемы.
И не обращая внимания на шквал недовольных возгласов, он включает музыку и заставляет всех выстроиться по линиям.
На протяжении выходных Чонгук активно пытается вспомнить, откуда этот Чимин показался ему настолько знакомым. Возможно, видел в школе. А может быть и ещё где.
В понедельник он с трудом поднимается с постели, кое-как разлепив глаза, смотрит на дисплей телефона долго, пытаясь понять в чем подвох. Спустя несколько секунд до него медленно начинает доходить, что он проспал. От этого он скорости не прибавляет, а только медленно плетется в ванну для утренних процедур и мысленно прикидывает, во сколько вернется после тренировки, потому что мама просила пораньше освободиться.
В школу он добирается так же не спеша: толку нет, первый урок уже идёт. Поэтому Чонгук вспоминает о том, что сегодня, скорее всего, после повторного прогона танца он будет домой скорее волочиться, а не идти бодрой походкой. Вся его страсть к танцам омрачалась только жуткой усталостью. Зато он мог в полной мере забывать обо всем: Хосок не давал думать о чём-то лишнем во время тренировки.
А постоянная причина его мыслей стояла около входа в школу с тем самым Чимином и тихо переговаривалась, опираясь на стену. Такого Чонгук ожидать никак не мог. Но теперь понимает, почему он казался таким знакомым. Правда он так же не мог ожидать того, что когда будет проходить мимо этой парочки, то рыжий окликнет его.
— Привет!
Чон останавливается около двери, оглядывается на них недоверчиво.
— Ты мне? — интересуется на всякий случай.
— Ну, если я видел тебя на прошлом занятии у Хосока-хёна, то да, — отвечает он, сопровождая всё это яркой улыбкой. Такое радушие со стороны незнакомых людей всегда настораживало, поэтому Чонгук махнул ему рукой и пошёл дальше.
Идя по коридору, он запоздало понимает, как дрожат руки от одной только мысли о том, что он был настолько близок к человеку, к которому он неровно дышит.
На протяжении всей тренировки Чимин так или иначе лип: то растяжку вместе с ним делал; потом попросил его показать некоторые движения, потому что другие заняты (и не суть что он тоже); а после самой тренировки (когда хотелось уже просто откинуться на кровать и уснуть беспробудно), тот начал смотреть на него внимательно.
— Ну что? — раздраженно спрашивает Чонгук, когда тот не отводит взгляд даже после того, как снял насквозь мокрую от пота футболку. Тот пожал плечами только.
— Качаешься?
— Нет. Захотел, и они сами появились, — иронизирует Чон в ответ и замечает, что улыбка у Чимина внезапно погасла.
— Можно было и без сарказма, — бурчит он, и тоже спешит стянуть верхнюю одежду.
Смотря на то, как Пак, словно маленький обиженный ребенок скидывает с себя одежду и небрежно пихает всё в сумку, заставляет Чонгука усмехнуться.
— Ладно, не обижайся. Я просто устал, — извиняется уже на выходе он. Гук не успевает среагировать, когда Чимин закидывает руку ему на шею и ведет в сторону выхода.
— А я и не обижался.
«Оно заметно», - мелькает в голове, но вслух сказать он не решается. Только недовольно морщится, потому что Пак его вниз тянет из-за значительной разницы в росте.
Пак что-то лепечет про удавшуюся тренировку, когда они выходят из здания.
— Вообще, я к тебе почему лезу? — слетает с его губ риторический вопрос, когда они идут к воротам, — Ты из всех тех нудных людей выглядел самым живым. Считай это комплиментом, - он посмотрел вперёд и тут же замер, - О, Юнги-хён! Ладно, до встречи!
А потом быстренько шмыгнул вперед, подбегая к какому-то парню и тут же, таща его куда-то, скрылся за воротами. От большого количества болтовни Чонгук чувствует, как голова начинает побаливать и надеется побыстрее добраться до дома.
Только после горячего душа и плотного ужина до него доходит простая истина о том, что друг парня, который ему нравится, идет с ним на контакт. Это может помочь ему во многом. Например, хотя бы в том, чтобы узнать его имя.
Чонгук - не тот человек, который пользуется другими ради своей выгоды. Но этот Чимин вроде как на деле оказался интересной личностью и очень дружелюбный сам по себе. Не общаться с ним теперь Чон не сможет никак.