***
С начала урока Чонгук пытается прийти к какому-то выводу, что получается отнюдь не очень. Различные головоломки не хотят решаться, а Чон уже привык к подобному. Постоянные вихри мыслей о старшем не дают покоя даже на физике и неважно, что лабораторная. У него нескончаемые чувства, которым нет никакого выхода. Какое ему дело до проводков и формул? Каждый взгляд кажется таким бессмысленным. Он вкладывает во всё столь огромный смысл, получая в ответ глаза в глаза и то, если старший снизойдет до него. Это так глубоко засело наподобие противной аллергии, появляющейся внезапно. Только если от подобного хотя бы лекарство есть, то Чонгуку не повезло. Это засело внутри с корнями, которые распространяют все остальные признаки и хер вырвешь. - Так бесполезно, — думает Чонгук и впервые думает о том, чтобы прекратить. Столько времени в пустую потрачено было и даже ни одного слова в их немом диалоге: одни точки. Одна мысль о подобном не радует - под дых ударом словно. Только тут не борьба, а чувства, которым нет ни конца, ни края. Из крайности в крайность: от жестокости к эстетике, когда кажется, что чувства подобны чему-то высокому, насколько бы обманчиво это ни было. Яркими красками вырывается полностью всё, что только можно и трудно осознать, что это никому не нужно. Тренировка как спасательный круг. И неважно, что из формы только спортивные штаны,которые в шкафчике завалялись. Он выходит в зал, щурится от яркого света и начинает разминку, пытаясь хоть как-то отвлечься. Чимин слишком молчаливый: рядом прыгает и совсем не спасает. Хосок перед каким-то значимым выступлением на юбилее школы становится совсем дьяволом: заставляет делать много того, к чему Чон не привык. Импровизация была для него в новинку. Но оказалось совсем не трудно, особенно, когда на тебя смотрят старшие. Остается только показать им то, что хранится под семью замками. Что вскрывать опасно, потому что взрыв будет масштабен. Но Чонгук старается. Вкладывает всё, что от него требуют и даже больше. Закрывает глаза и отпускает так, что становится легко. Такой непривычный ритм, полный жизни и всего того, что не было прежде. Без указки, только под его движениями плавится невообразимое нечто, а внутри всё расцветает от облегчения. Агрессивное нечто мешается с красками непривычными прежде и Чон втайне радуется, вот она — свобода. Стоит музыке закончиться, как он замечает на себе взгляды и нет ни одного против: все в ступоре. Маленькое понимание того, что перешагнут очередной порог свободы дает поблажку и шанс на вздох. — Необычно. Правду говорю, я удивлен, — одобряет Хосок, улыбаясь так, что Чонгука отпускает окончательно и он отступает со своего места, давая шанс следующему человеку. Прилив энергии радует невообразимо и силы прибавляются стократно. Он любит, когда его хвалят, но больше, когда ценят. Значит намного больше. Поэтому после Чон полностью оттачивает все движения новой связки, спорит с Хосоком, хотя мало кто позволял себе подобное. Но, после окончания, когда старший хлопает его по плечу и улыбается, то понимает, что не зря. Даже когда видит, что на трибунах лишнее лицо, то не совсем удивляется: такое часто бывает. Данный клуб славился не только горячей и взрывной хореографией, но также и подкаченными участниками клуба, так что любители поглазеть присутствовали часто. Но, когда Чимин ведёт его на выход, он не понимает зачем. Его там Юнги ждёт, а он на него время растрачивает. В компании данной парочки находиться не хочется совершенно и даже подколы над Паком не удосаживают внимания. Только на плечо опускается тяжелая рука, а рецепторы под завязку забиваются знакомо-приятным ароматом, который внутри всё переворачивает. — Ну что, вы готовы идти отсюда? — произносит тот самый предмет воздыханий, с приятной хрипотцой в голосе и Чонгук не знает, что делать. Так же, как не понимает, с чего вдруг. — Да! — восклицает Пак, который по другую сторону от рыжего и шагает как ни в чем не бывало. Рой догадок гудит в голове и ни одного точного ответа на подобное.3
14 сентября 2016 г. в 14:03
Чонгуку кажется, что он в прошлой жизни, по меньшей мере, сжег поселение ведьм, так как все то, что происходит сейчас кажется ему возмездием. Пак Чимин становится прилипалой: везде и всюду следует за ним. Даже скрыться негде: из-под земли достанет. Не сказать, что действует на нервы, но маниакальности Пака можно позавидовать. К тому же он при любом удобном случае пытался что-то, да как-то с подковыркой доказать. И неважно в чьём обществе.
Этот пункт особенно напрягал, с учетом того, что чаще всего, во время обеденного перерыва (или просто на переменах) он был в компании того самого парня, на чей светлый образ обращены все взгляды и мысли. А от него и взгляда порой не добьешься. Только в самые редкие случаи, когда Пака терпеть невозможно и настроение скверное.
Сильно бьёт по самолюбию. Потому что себя Чонгук считал симпатичным парнем с приятной внешностью и крепким телосложением. Чего греха таить, его ляжки достойны внимания, а задница так и манит ладони шаловливых личностей (по типу Хосока или того же самого Чимина).
Только вот парня этим не пронять: на внешность он внимания не обращал. Такой расклад даже радовал, ведь старший - не пустышка, цепляющаяся за симпатичную обложку. Ему, скорее всего, необходимо человека изнутри понять. Но тут Чонгуку не на что рассчитывать: они даже незнакомы.
Подобные мысли сопутствуют на протяжении всего дня. Неважно, что он на тренировке, на уроке или вообще релаксирует в ванной.
Когда с утра он идёт в школу под холодный ветер отнюдь не весенней погоды, настроение падает на отметку ниже нуля, а в голове ни одной хорошей мысли.
— Чонгук-и! — слышится позади вскрик. Даже не оборачиваясь, он понимает, что на него несётся Чимин, который со спины внезапно запрыгивает и обхватывает намертво, что не отцепить.
— Что вообще…
— Не представляешь, насколько я тебе сегодня рад!
— Ты мне каждый день так рад, — бурчит Чон, пытаясь стряхнуть с себя старшего, которого устраивало даже то, что он грудью вжимался в портфель.
— Сегодня по-особенному, — вещает он, ещё сильнее сжимая в своей крепкой хватке младшего. И только хихикает на показушное недовольство, потому что знает, что младший на ходу скидывать не будет.
— И что же сегодня настолько прекрасного с утра пораньше случилось, что ты на людях вешаешься? — устало интересуется Чонгук, подхватывая старшего под коленками, полностью смирившись со своей беспомощностью.
— Понимаешь, — с придыханием начинает Чимин, сильнее сжимая руки на крепких плечах, — сегодня, в этот прекрасный день, Хосок решил устроить внеплановую тренировку, а так же Юнги встретит после занятий.
— Как внеплановая тренировка?
— Ты вообще уловил хоть суть моего прекрасного настроения?
Голос Пака звучит немного обиженно, но Чонгук не берет этого во внимание.
— Ты рад Юнги, но точно не тому, что у нас дополнительная тренировка, — ворчит Чон, ощущая, как старший болтает ногами в воздухе. Ну, правда, кто тут младше?
— Не умеешь ты радоваться за друзей.
— Я вообще радоваться не умею.
— И это, между прочим, очень плохо, Чонгуки!
— В ухо не кричи!
— О, Тэхён! — и весь груз вдруг пропадает с плеч, а Чимин несётся вперед ланью, оставляя расстроенного Чонгука одного.