Медовый пряник и Сахарная вата

      Занимательный факт: за два месяца учебы Сугавара еще ни разу не встретил в общежитии или университете Ушиджиму Вакатоши, на которого так много жалуется Ойкава. Ушиджима учится на другом факультете, собираясь стать спортивным тренером, и Тоору сталкивается с ним каждый раз, когда заходит в спортивный зал. Первое время гордый капитан Аоба Джосай хотел вступить в волейбольную команду университета, но передумал, лишь иногда немного тренируясь в зале. Сугаваре он говорил, что у него просто мало времени для этого, но Коуши почему-то ему не верил. Бывший связующий Карасуно считал, что дело совсем не в этом. Он сам боялся близко подходить к волейбольному клубу: ему казалось, что его затянет с головой. Если он снова начнет играть в волейбол, не сможет остановиться — ему захочется большего, он будет ставить новые цели, будет стараться и в конечном счете может получить травму.       — На том последнем матче Дайчи вывихнул лодыжку. Он хотел сделать блок, но перенервничал, не рассчитал силу прыжка и упал. Мы сразу не поняли — он встал и продолжил играть как будто ничего не было. Но после игры в раздевалке я заметил, как его нога опухла... Если бы он остановился тогда, то всё бы обошлось. Но он слишком сильно нагрузил ногу. Поэтому теперь о волейболе ему можно даже не мечтать. — Сугаваре действительно было грустно вспоминать своего старого лучшего друга. Человека, вместе с которым он провел столько дней своей жизни. Савамура был отличным капитаном, и то, что он выбрал свой путь сам, лишь доказывает его уверенность и силу. А разговор с Тоору по душам немного успокаивал Коуши. Ему становилось чуточку легче.       Любимое время года Ойкавы застигло Коуши врасплох. Тоору стал чаще улыбаться, вести себя еще активнее, всё больше флиртовал, а одевался свободнее и более открыто. Вечер четвертого летнего дня Сугавара хотел провести в тишине. Ему была невыносима мысль о том, что стоит ему вернуться в общежитие, как он снова услышит "Коу-чан!" и ему придется долго слушать Ойкаву и его жалобы. Сугавара решил заглянуть в одну из университетских библиотек, взять несколько книг и подготовиться к приближающимся экзаменам. Лишь бы не думать о шумном парне в общежитии. Лишь бы отдохнуть от этих вечных «летних планов» Ойкавы.       Отыскав нужные книги, юноша размял плечи и уселся за свободный стол. Рядом была лишь одна девушка, что-то увлеченно выписывавшая из кулинарной книги. Она с таким усердием выводила иероглифы, что казалось, ничто не сможет ее отвлечь от данного занятия. Из блокнота, куда она писала, неряшливо торчал какой-то розовый листочек с нарисованным цветочком. Одно резкое движение — и листок выпадет. Но девушка этого не замечала (или не подавала вида), а Коуши совсем не хотелось заговаривать с кем-то и вообще отвлекать девушку. «В конце концов, это не моё дело,» — мысленно пожал плечами он, увлекаясь учебниками и выписывая себе конспекты.       В библиотеке приятная атмосфера: пахнет имбирными пряниками из соседней пекарни, играет тихая классическая композиция, которая не мешает учиться. Сугавара бы с удовольствием проводил тут свои вечера, но Тоору занимает почти всё время Коуши. Он снова бросает взгляд на соседку — та рассматривает рецепт в книге. Рядом нарисованы пряники, точь-в-точь как в пекарне рядом, и невольно блондин вспоминает свой последний поход туда. Они были там с Ойкавой и еще одним парнем из группы, у них было окно в расписании, и они болтали о каких-то нелепых и ненужных вещах. Это был довольно обыденный день, но приятный, несмотря на нелепую болтовню шатена.       Когда Сугавара отвлекся от учебников, девушки рядом уже не было. Коуши попросту не заметил, когда она ушла. На столе рядом лежала кулинарная книга, а на полу валялся злополучный выпавший листок. Всё же она не заметила его. Ведомый своим любопытством, Коуши поднял листок и тут же прыснул со смеху. «"Ойкава Тсугару"?» — мысленно читал Сугавара, — «Это тонкий намек на то, что он корчит из себя дурака?* Боже, она действительно так сильно ошиблась в его имени?» Блондин не мог решить, что выглядело смешнее: то, что девушка выписывала рецепт имбирных печений именно для Тоору, или то, что она даже не знала, как правильно писать его имя. Почему-то он даже сохранил этот листочек, запихнув его в свою тетрадь. Покажет надоедливому соседу, когда вернется. Наверное, его это тоже посмешит.

***

      Когда Коуши возвращается в общежитие, то застает злосчастного Ойкаву прямо посреди своей комнаты. Тот что-то увлеченно читает, сидя за пустым рабочим столом несуществующего соседа.       — Как ты сюда попал? — удивляется юноша, отвлекая Ойкаву от чтения и вырывая в реальность. На пальцах Тоору связующий замечает пластыри и тут же напрягается. Но староста лишь широко улыбается, почесывая затылок.       — Коу-чан! Мне как раз очень нужна твоя помощь! Я очень хочу есть. — и показывает на свои пальцы, мол, не может сам приготовить. Сугавара лишь закатывает глаза. Кажется, этим приёмом Тоору пользовался уже раз десять. Правда, раньше отговорки были другими.       — Что с руками? — всё же спрашивает Коуши, выкладывая из рюкзака свои книги и конспекты на стол.       — Кажется, я немного повредил пальцы на волейболе. Бинтов под рукой не оказалось.       — И ты решил, что пластыри помогут? — Коуши невольно вздрогнул. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь еще получал травму. Его беспокоило это.       — Не важно, Коу-чан! — вскочил Тоору, вырывая рюкзак из рук Сугавары и вешая себе на плечо. — Мне немного трудно двигать пальцами, поэтому ты должен мне помочь!       Сугавара даже не успел ничего возразить, как старосты уже и след простыл. Недовольно выдохнув, блондин поднялся следом на четвертый этаж, потому что игнорировать Тоору было бы хуже. В комнате Ойкавы как всегда царил легкий беспорядок , создававший, скорее, приятную атмосферу домашнего уюта, чем отвращение.       — Я хочу омурайс! — кричал Тоору с кухни, оставив рюкзак, видимо, тоже где-то там. Коуши закрыл глаза, просто представляя себе следующие несколько часов. Он будет готовить, потом, наверное, они поедят. Ойкава как всегда начнет нести чушь о том, что будет делать на летних каникулах (ему, кажется, было плевать, что до них еще почти два месяца). Если говорить проще — его ждет очередной вечер в компании самого болтливого человека в университете. Почему-то возражать не хотелось. Наверное, потому что альтернативного варианта у Сугавары не было (или он не хотел их искать). Тем более, что готовить ему нравилось.       — Смотри, я уже всё приготовил, осталось лишь...       — Неужели твои руки болят настолько, что ты сам не можешь приготовить омурайс? — Сугавара даже не спрашивает, скорее уточняет «для галочки». Проявляет ту нужную долю любопытства, без которой Ойкава будет на него дуться. Однако ответа он не дожидается, принимается сразу за готовку, лишь бы не думать о волейболе.       — Знаешь ли, заблокировать Ушиваку довольно сложно! — наигранно возмущается Ойкава, и Коуши вспоминает игру против Шираторизавы. Кажется, они его заблокировали лишь пару или тройку раз. Удары Ушиджимы очень сильные и точные, он действительно лучший игрок.       — Ладно-ладно, только не шуми, хорошо? И перевяжи свои пальцы нормально. У меня в рюкзаке есть бинты.       Сугавара чувствует себя мамой для дурака Тоору. Готовит, ухаживает, прикрывает его зад на учебе. Остается лишь переехать сюда и убираться начать. Ойкава по-хозяйски ищет в рюкзаке бинты, находит и отлучается в ванную под предлогом, что там удобнее. Сугаваре это только на руку — отвлекать от готовки никто не будет. В какой-то момент он вспоминает девушку из библиотеки. В своей записке она написала, что учится на параллельном курсе, на учителя математики. Она очень хотела бы готовить для Тоору. Но, к ее несчастью, готовил ему Сугавара. Не печенья и даже не пряники, а сытный омлет с рисом. Одно из любимых блюд Ойкавы. Та девчушка, наверное, не знает, что на имбирь у шатена аллергия. Её печенья не придутся ему по вкусу. Задумавшись, Сугавара не сразу замечает, как омлет начинает подгорать. Вздрогнув, юноша тут же переворачивает рулет на другую сторону и выкладывает его на блюдо рядом. Тянется к соусу и замечает наклейку на бутылке от кетчупа. «Напиши на омурайсу что-нибудь милое, Коу-чан!» Коуши даже не знает как ему реагировать.       — Как вкусно пахнет! — резкий голос Ойкавы прямо из-за спины застает Сугавару врасплох. Блондин дергается, роняет бутылку с кетчупом и вскидывает от испуга руки. Почему он так сильно испугался — он не знает и сам.       Раздается шум разбившейся чашки и тихое взвывание Ойкавы.       Кажется, Сугавара заехал ему в нос.       Коуши оборачивается и видит, как растекается по полу горячий шоколад из двух кружек (одна, кажется, даже уцелела). Любимый напиток Тоору. Сугавара тоже ужасно его любит, но никогда в этом не признается, иначе Ойкава замучает его. Подняв взгляд выше, Коуши отступает на шаг. Бинты на пальцах Тоору покрылись кровью. Не сразу до Сугавары доходит, что кровь идет из носа.       — А ты злой, Коу-чан, — смеется Ойкава, зажмуриваясь и тоже отступая на шаг. Коуши неловко смеется, прикрыв рот рукой. Ситуация вызывает у него самые противоречивые чувства. С одной стороны, виноват во всем, конечно, Ойкава. Однако почему тогда Суга так занервничал? Чертовы печенья, чертовы девушки из параллелей и ошибки в именах. Он тут же подбегает к своему рюкзаку — должна же там быть и вата. А отыскав её, отводит шатена в ванну, где осторожно вытирает ему кровь, лишь бы не запачкать всё вокруг. Ойкава, как на зло, притворяется ничего не умеющим мальчишкой, и Сугавара только сильнее чувствует себя мамочкой.       — Эй, Коу-чан, — произносит староста, пристально глядя на Коуши, промывающего ватку под водой.       — Чего тебе, идиот Тоору?       — Ты наконец-то назвал меня по имени! Это так мило! — внезапно начинает улыбаться Ойкава, наигранно приложив руки к своим щекам и покачав головой, как будто от смущения. Но почти сразу же зажмуривается — голова кружится.       — Дурак, не дергайся... — устало выдыхает Коуши, подойдя ближе и вновь начиная вытирать кровь. Ойкава, кажется, ничего не имеет против, — Чего ты хотел?       — Я сегодня читал про полярную звезду. Ты знаешь, что она очень яркая и помогает путникам найти нужную дорогу в ночи? — Тоору улыбается как маленький ребенок, снова снимая бинты со своих рук — всё равно теперь от них нет толку.       — Разве это не программа средней школы? Это довольно известный факт. Ойкава наигранно дуется. Коуши в третий раз за день желает закатить глаза.       — Она очень яркая и в темные ночи она будто единственная на небе. Знаешь, Коу-чан... — Ойкава сделал паузу, прищурившись и протянув руку вперед, к лицу Суги. — Твоя родинка... Она напоминает мне полярную звезду.

***

      Как и желал того Тоору, на омурайсе появляется «милая» надпись. «Дурак Тоору». Нет имбирных печений и неправильных иероглифов. Коуши вытирает пол и выкидывает осколки разбитой чашки. Тоору заваривает новый шоколад. Сугавара не может назвать Тоору своим другом. Надоедливый староста, отнявший у него то, о чем Коуши мечтал. Глупый и бездарный, несмотря на все свои уловки и хитрости. Сугавара не может назвать Тоору своим другом. Раньше он слышал лишь множественные комплименты, а теперь не может скрыть неловкого смущения от простого сравнения со звездой.