Медовый пряник и Сахарная вата

      Экзаменационная неделя закончилась так же быстро, как и началась. Сугавара много готовился к этому событию, а потому никого совсем не удивили его высокие баллы по профильным предметам. Другое дело Высший Король — Ойкава Тоору, который умудрился стать первым в списке лучших студентов. В его табеле красовались только высшие баллы. После объявления результатов в группе ещё долго стояла полная неразбериха, всем хотелось узнать секрет их старосты, который вечно прогуливал. И только Коуши знал — Ойкава готовился даже ночами. И он действительно заслужил свои оценки.       Некоторые парни в группе оживленно спорили — списывал ли Ойкава? Ну не может же самый популярный красавчик быть ещё и самым умным! Здесь Сугавара бы им возразил — он не считал, что оценки влияли на ум, и, более того, не считал, что Ойкава был красавчиком. О да, никакой зависти к толпе фанаток у Коуши не было. В любом случае, душа у Сугавары была спокойна, потому что ему не нужно было посещать дополнительные занятия на каникулах, а это значит, что он мог вернуться в Мияги, чтобы встретиться с семьей и друзьями. Как он по ним скучал!       Ехать вместе с Тоору он ну совсем не планировал. Не хватало ещё и совместной поездки, нужно было отдохнуть от шумного и непоседливого парня. Однако Ойкава явно имел совершенно другие планы.       — Коу-чан, я купил тебе билет для поездки! — выпалил бывший связующий сразу же, зайдя в комнату Коуши одним из вечеров перед каникулами. У Сугавары, казалось, чуть не отвисла челюсть. И никаких отговорок придумать не вышло. Осталось лишь укоризненное «А если бы у меня уже был билет? Глупый Тоору!», всё еще летавшее где-то в воздухе. Но все же пришлось согласиться поехать вместе, хотя Сугавара и выдвинул условие — вернуть Ойкаве деньги, потраченные на билет.       В первый же день каникул, Коуши встал с самого утра, проверяя заранее собранные вещи, завтракая и принимая душ. Без проблем не обошлось. Когда нужно было уже выходить из общежития, Суга поднялся на четвёртый этаж. Ойкава проспал. Он носился из комнаты в ванную и обратно, поспешно собирая вещи, одновременно причесываясь с зубной щеткой во рту. Сугавара невольно засмеялся, приложив ко рту ладонь.       — Ты выглядишь как Усаги Цукино, — заметил он, с легкой улыбкой помогая парню. Сугавара уже достаточно знал о Тоору, чтобы помнить, как тому нравится старенький мультфильм «Сейлор Мун».       — Не время для шуток, Коу-чан! Мы опаздываем! Опаздываем! Только вот Ойкава все равно смеялся, собирая вещи. Отчего-то ему было очень приятно знать, что Коуши помнил о его увлечениях. Это же очень круто. Возможно, Сугавара сможет стать новым лучшим другом, вместо Ива-чана? Конечно, Ойкава не собирался никем заменять своего лучшего друга, но сейчас, когда они живут в разных городах Тоору было... несколько одиноко. Поэтому он был рад, что можно было проводить время с Сугаварой и даже с Ушивакой. Пусть и с последним парень мирился очень неохотно.       Когда они наконец приехали в родной город, была уже середина дня. Парни попрощались, пожелав друг другу приятных каникул, отправившись каждый к себе домой. Отчего-то Ойкава даже загрустил. Он не совсем понимал, что это за чувство. Он привязался к Токио? К учебе? К Сугаваре? Ему даже хотелось, чтобы каникулы закончились как можно скорее. Коуши же, напротив, наслаждался каникулами в полной мере. Он получил гору сладостей от заботливых родителей, поздравивших с успешными экзаменами. На третий день он навестил Карасуно — интересуясь, конечно же, волейбольным клубом. Он смеялся, слушая веселые рассказы Танаки и Хинаты (который очень гордился заслуженным званием «семпай»). К ним из Токио приезжали их друзья на тренировочные матчи — Некома, Фукуродани и еще пара команд. Сугавару даже позвали посмотреть на тренировки, после которых он был очень воодушевлён. Может, вернувшись в Токио он все же вступит в волейбольную команду университета? Конечно, он не станет профессионалом, но... Сугавара очень хотел вспомнить те счастливые дни, наполненные жаждой играть, тренироваться и побеждать. Ещё через пару дней он навестил Дайчи, который в свободное время тоже посещал тренировки по волейболу. Только сам Савамура уже не играл — травма давала о себе знать. Он лишь давал какие-то советы (как всегда, как заботливый отец), помогал придумывать интересные тактики, делился опытом с национальных. Было видно, что даже старшие ребята из университета его очень уважают. Многие даже открыто восхищались — они были на национальных в прошлом году. Суга чувствовал себя слишком сентиментальным.       Жаркие июльские дни тянулись медленно, заставляя Сугавару встряхнуться, радуя его и заставляя... скучать по Токио. Парень так сильно привык к посиделкам с Ойкавой, походам в библиотеку или пекарню, к общению с Вакатоши, что не сразу понял, что это стало неотъемлемой частью его жизни. Прошло меньше полугода, а Сугавара уже не представлял свою жизнь без этого. Даже от волейбола отказаться было в разы проще.       В итоге, Сугавара сдал свой билет до Токио и обменял его на более ранний. Нет, ему нравилось гостить в Мияги, видеть старых друзей, проводить ночи в своей комнате, обедать вместе с семьёй, но это одновременно делало ему больно. Конечно, он всё это любил. Но такая приятная и хорошая атмосфера заставляла его усомниться — а рад ли он, что его жизнь так изменилась? Что он уехал в другой город, что нашел новые интересы, новый круг общения? И парень сдался, решив пораньше вернуться в Токио — уже почти родной город. Пусть это место будет его вторым домом.       Проходя по коридору общежития к своей комнате, Сугавара боялся, что в ней уже заселился его новый сосед, которого обещали предоставить ему после каникул. Он ещё не свыкся с мыслью, что придётся делить и так небольшую комнату с кем-то ещё. Хотя он был к этому близок — сколько раз уже Ойкава засыпал на пустой кровати в комнате Суги? Вот вам и староста. Отыскав в кармане ключи, Суга открыл дверь, включая в комнате свет, проходя внутрь. Опасения подтвердились. На свободной кровати кто-то спал, закутавшись в одеяло, как в кокон, и отвернувшись к стене. Выдохнув, парень положил ключи на свой стол, сбросив на пол и сумку. Незнакомец зашевелился и через пару мгновений поднял голову с подушки, сонно открывая глаза. Волосы растрепались и приподнялись вверх, чем-то напоминая прическу Куроо Тетсуро, бывшего капитана Некомы. Но это был не он.       — Ойкава? Какого... черта? — Сугавара позволил себе выругаться, мысленно повторив про себя, как это было пугающе. Он смирился, что у Тоору был ключ от его комнаты, но почему он теперь и спит тут посреди каникул? Почему он вообще вернулся раньше назначенного времени?       — Коу-чан, а ты рано... Я не ждал тебя раньше пятницы...       — Что. Ты. Делаешь. В моей. Комнате? — с расстановкой проговорил Сугавара, не выдержав и закатив глаза. Чертов сталкер!       — Я соскучился по тебе, вот и решил поспать здесь. — Ойкава приподнялся с кровати, потирая затылок. — Я рад, что ты тоже решил вернуться пораньше!       Сияющая улыбка Тоору сбавила злость Коуши, и парень лишь устало вздохнул. Ничего не попишешь. Ойкава — это Ойкава. И ему нет равных ни в чем, включая его проделки.       После долгих и утомительных уговоров, Сугавара согласился «отпраздновать» возвращение в Токио, успешные экзамены и даже каникулы. Они заказали пиццу и китайскую еду, даже пронесли в общежитие чуть-чуть дешевого алкоголя, стараясь не быть пойманными. Благо у Ойкавы были знакомые со старших курсов, которые и купили им по бутылке. И хотя Коуши эта задумка совершенно не нравилась — не поддаться на уговоры было слишком трудно. Ведь Ойкава так и искрился весельем и ехидством. Коуши про себя отметил, что это был первый раз, когда Ойкава при нем что-то пил. Да и сам Сугавара выпивал до этого лишь один раз — на Рождество, когда родители разрешили попробовать. Сугавара совсем не хотел нарушать закон (им же еще нет двадцать одного!), но соблазн был велик.       — Хорошо-хорошо, Коу-чан, время поиграть в «Kiss, Marry, Kill»! — тараторил Ойкава, когда они досыта наелись и смеялись над собственными историями с тренировочных матчей. На фоне играла какая-то музыка с телефона Короля. Сугавара вскинул брови, и Ойкава поспешил объяснить правила игры: — Один называет трёх персонажей или реальных людей, а второй отвечает, кого бы он поцеловал, на ком бы женился, а кого бы убил. Удивляясь самому себе, Сугавара согласился, пожав плечами. Почему бы и нет? Это кажется забавным. Сперва они перечисляли известных людей — звезд кино, айдолов, песни которых они за сегодня слушали, популярных волейболистов. Потом дошла очередь и до персонажей фильмов и аниме, которых Ойкава так сильно любил (а как долго он выбирал между Споком, Дарт Вейдером и Джузо Окитой, героем его любимого аниме про космос!). И чтобы избавиться от сложности выбора, Ойкава вдруг предложил преподавателей. За ними последовали девчонки из группы.       — Так! Я придумал! — внезапно громко заговорил Ойкава, — Коу-чан! Поцелуй, женись, убей: Ушибака, твой-любимый-Дайчи, — на одном дыхании протараторил он, наконец заканчивая фразу: — и я!       Сугавара на мгновение замер, слегка приоткрыв рот. С самого начала игры он как-то совсем не ожидал такого вопроса. Однако вернул он самообладание себе так же быстро, как и потерял его до этого. Улыбнувшись, он прикрыл глаза, делая глоток своей газировки.       — Слишком легко. — ответил он слегка веселым тоном, желая поддеть парня. — Поцеловал бы Вакатоши-куна, женился бы на Дайчи, а тебя убил бы. Посмеявшись над гримасой полного оскорбления и предательства на лице Ойкавы, Сугавара все же вскинул руки в примирительном жесте:       — Шучу, шучу. Я не могу выбирать между своими друзьями. Задай лучше другой вопрос. Но на Ойкаву извинения не подействовали. Изобразив вселенскую обиду, он слегка отвернулся, хмуря брови.       — Убить меня! Да как такое возможно. Ты ему душу открываешь, ты скучаешь по нему, ты с ним проводишь вечера, а он — убить! Да еще и целоваться с Ушибакой вздумал! Предатель! Ненавижу тебя, Коу-чан. Ойкава не совсем понимал, действительно ли он чувствовал обиду или это всего лишь действие алкоголя. Однако внутри ему всё же льстило, что Сугавара назвал его другом. Кажется, это было впервые.       Коуши еще немного попытался успокоить Ойкаву, но быстро устал — Тоору никак не хотел мириться и упрямился.       — Ну всё! Поднимайся с пола. — вдруг сказал Коуши, сложив руки на груди, уже поднявшись. Ойкава на него вопросительно посмотрел снизу. — Поднимайся, говорю. Я тут извиняться собираюсь. Ойкава удивленно распахнул глаза, а Коуши протянул ему руку. Оперевшись, Тоору встал, все еще непонимающе глядя на Сугу.       — Ойкава Тоору, мой близкий и хороший друг. Извини, что так грубо пошутил над тобой, — официально проговорил Суга. —Могу я попытаться загладить свою вину танцем? — Коуши снова улыбнулся, а у Ойкавы так и отпала нижняя челюсть. Чтобы Коу-чан и предложил такое! — Чтобы доказать тебе, как я хорошо к тебе отношусь, — добавил парень, сжав Тоору за руку.       Ойкава нерешительно кивнул — ему было ещё слишком сложно говорить. На телефоне как раз играла какая-то медленная песня, кажется саундтрек к какому-то аниме — Ойкава уже плохо соображал. Положив руку на талию парню, он встал в позу, которую помнил из старых фильмов, которые смотрел с мамой по телевизору в детстве. Сугавара тоже положил руку, на плечо Ойкавы, слегка прогибаясь в спине. Ойкава так и не понял — кто кого вел, а кто следовал. Они явно танцевали не вальс, скорее просто двигались под музыку, как подсказывала интуиция, то шаг вправо, то назад, то снова в право. Тоору почувствовал, что это было очень захватывающе. Они в общежитии были почти одни — другие студенты ещё на каникулах. Музыка уже давно остановилась, а они все ещё пытались кружиться по комнате. Они уже не помнили, как закончилась игра, как они уснули и как сильно устали. Впереди еще несколько дней и учеба. Но Сугавара мог поклясться — после этого праздника они стали намного ближе друг к другу.