Чёрный закат янтарной грани

      Немного приоткрыв глаза, Лиос заметила озарённую тёплым светом комнату. Серебряные стены отливали рыжими всплесками, словно сама зорька пришла к юной госпоже. Закутавшись поглубже в одеяло, девушка легко задремала, позволяя разуму ещё немного отдохнуть перед дневными хлопотами.       Где-то сбоку послышались лёгкие шаги. Сердце предательски ёкнуло, и чисто инстинктивно Лиос спрыгнула на пол, вытянувшись в струнку. Стальные мышцы быстро просыпались, и как пружина, были готовы в любой момент распрямиться для реагирования. — Госпожа, вы проснулись?       Асмодианка расслабилась, сделала короткий вдох и мгновенно отчитала себя. — Да, заходи.       В проходе появилось знакомое лицо служанки с тёмными волосами. Заметив госпожу в не проснувшемся, но близком к боевому состоянии, Ханьдун с грустью подумала, что разум наследницы не оправился от событий прошедшего месяца. — Прошу прощения, что побеспокоила.       В глазах Лиос мелькнуло что-то близкое к обречённости, которое человек принимает с вызовом. — Не стоит. Есть какие-либо новости? — Да, великий генерал просил появиться в Пандемониуме, они хотят поручить какое-то задание в землях балауров. Говорят, что близка битва при Вагабатаме, и верхушка хочет быть уверена в силах.       Служка заметила, что Лиосцитравешга легко и почти незаметно выдохнула, словно была рада. Видимо, она боялась, что отошлют в другое место... Белуслан? Ведь именно оттуда, по словам генеральши, пришло существо. — Подготовь тогда пока одежду. Я скоро отправлюсь на передовую.       Ханьдун покорно кивнула и вышла из спальни.       Асмодианка хлопнулась на кровать. Видимо, спросонья плохо получается скрывать чувства. Ей до сих пор было тяжело слышать чьи-то одиночные шаги. Повсюду чудилась тёмная тень преследовавшего. Пусть и в лаборатории Пандемониума говорили, что это были лишь временные мутации и скоро бы «бедняга»-офицер (ставший за время перевоплощения генералом) скончался, девушке не верилось.       А ещё она побаивалась выходить из дома, дабы ничего не напоминало об элийце. Было в какой-то мере легче, однако ведь от собственных мыслей не убежишь. Стараясь заваливать себя бумажной работой, она считала это похожим на Сивате. Его образ часто всплывал, когда она брала в руку длинное изящное чёрное перо. Голос разума требовал остепениться, но за все годы она так желала к кому-то испытывать чувства дальше ненависти и холодного уважения, что задавливала совесть и с чувством неопределённости продолжала отпускать мимолётные мысли.       Встав с кровати, она глянула в зеркало. На голове виднелся настоящий бардак, поэтому немного попробовав расчесать запутанные вьющиеся локоны, перестала пытаться и спустилась вниз.       Примерно в полдень генеральша уже шла по мостовым Пандемониума. Ей некуда было спешить, да и впервые за долгое время была в весенней столице.       И Пандемониум превратился в цветущий сад.       Повсюду стояли деревья: где маленькие, где побольше, где кроны закрывали почти всю верхнюю часть высоких сооружений. В любом случае, ветки были обрамлены огромным количеством разноцветных листьев: около района Анхейла синяя листва вилась вокруг голубых цветов, а кое-где и вперемешку с лавандовыми и бирюзовыми маленькими россыпями белых плодов. Около же храмов и зданий штаба легионов виднелись россыпи кривых деревьев с рыжими листочками, а около воды уже стандартные лотосы и тёмно-синие деревья, наклоняющиеся к земле. Уже не было так холодно, хотя снег был повсюду, и с горных склонов, окружающих Пандемониум, иногда сходили лавины.       После нескольких часов гуляний Верлассенхайт «дошла» до стандартного местообитания командующего состава и, немного переговорив, забрала свиток.       Миссия обещала быть долгой и тяжёлой в плане выполнения: помочь даэвам разобраться с фанатиками да и поработать над воспитанием обитателей Удаса, отбивать атаки балауров от крепости Келькмароса, помочь в битве на поле Вагабатам, скоординировать офицеров для уничтожения Мариссы (это нравилось мало), и даже установить контроль даэвов над тоннелем Силентера, и, собственно, Пхасумандиром.       Примерно прикидывая план выполнения, генеральша проследовала обратно в порт и села на корабль до земель балауров. Свежий ветер трепал волосы, и ей не хотелось покидать родину. Девушка облокотилась на долгие перила. Жизнь снова потекла в привычном русле.       Хотя, Лиосцитравешга признавалась себе, что размеренная жизнь немного наскучивала. Как бы не было порой тогда страшно, всё равно приятно иногда бросаться из огня да в полымя. Может быть, это время было самым интересным в жизни? Тогда всю оставшуюся жизнь будет вспоминать.       «Забавно, ведь можно остаться на острие кинжала. Стоит лишь напроситься в исследовательские группы по балаурам.»       Стоило ли? Определённо да. Слава за генералом укрепится, если будет сражаться не только против элийцев. Однако, она понимала, что вероятность смерти повышается. И даже не сколько смерти, сколько потери самостоятельности. Это ужасно. Стоит решить во время выполнения миссий в Келькмаросе.       Корабль странно шатнуло. — Балауры! Это корабль балауров!       «Опять? Зачастили они осаждать крепость Келькмароса.»       Девушка бросила взгляд вниз. Они находились не так далеко от поверхности, буквально метров 50. Поэтому сев на перила и вынув немного затупленные мечи, генеральша оттолкнулась и спрыгнула вниз. Развернувшись в полёте, вонзила острия в каменную стену и остановилась, немного потянув сухожилие на руке. Сгруппировавшись, она оттолкнулась от стены прыжком и приземлившись сначала на тканый навес, спрыгнула на землю. Сменив мечи на колчан и лук, Лиосцитравешга выпрямилась. Вскинув руку с уже натянутой тетивой, девушка сделала короткий выдох. Звуки битвы отошли на второй план и тогда девушка выстрелила. Стрела разбилась вдребезги о броню какого-то балаурского мага, и предвидя это, асмодианка насела на него сверху, воткнув сверкающие мечи в основание шеи.       Маг упал.       Мимо пронеслась балаурская стрела. Метнув взгляд назад, Лиос обежала сражение и, быстро нейтрализовав лучника, остановилась.       Нет, даже скорее замерло само время. На ничтожно малый момент, но замерло.       Посреди битвы виднелся густой алый туман, что скрывал кого-то. — Всё изменится. Однажды. Твой мир... Если сейчас не решишься, то потом, через множество лет пожалеешь, что раньше не хватило смелости.       Незнакомый голос отдавал женскими нотами... Кто это?       Что-то пронеслось мимо. Едва успев повернуть голову, она увидела кроваво-алые пряди волос, и в них были вплетены опалы и рубины самоцветов. Время вновь потекло своим потоком и вернуло асмодианку в крепость Келькмароса. Но не там, где оно остановилось — а словно отбросило вперёд, потому что сражение было почти выиграно и балауры отступали. Ошарашено смотря на окружающий мир, девушка едва успела увернуться от последнего заклинания отступавших тварей. Метнув в резвое чудовище валявшийся балаурский кинжал, Лиос с хладнокровием наблюдала, как оно упало.       Что ж, ещё одна атака отражена. Только вот что делать? Если они, конечно, постоянны. Стоит спросить у главного в крепости. Вроде сейчас была назначена одна из посланниц Маркутана? Прекрасно.       Убрав кинжалы, асмодианка на всякий случай посмотрела на уже свободный от балауров вход в крепость, и двинулась наверх по ступеням.       На улицах крепости Келькмароса вечерело. Устало разминая затёкшие руки, генеральша про себя костерила бумажную работу. Если б не этот легат, служащий здесь, она ещё утром проверила состояние всех баз в землях балауров, будь неладна эта педантичная капитанша. Придётся отправляться сейчас, чтобы не отстать от графика. Проверяя кинжалы, девушка приметила вновь покрывающимся золотым плацдарм. Мгновенно вынимая второй кинжал, асмодианка крутила головой, ища незваную гостью.       «Съем три ведра кониде, если это не балаур!»       Внезапно за стеной, там, где начиналась территория дикой природы, Лиос заметила кончики алых волос. В несколько огромных прыжков она настигла (как казалось) цели. Но золотые покровы исчезли, как и таинственная гостья. Оглядываясь, она приметила алый сгусток на вершине нагромождения камней вдалеке, уже около простирающегося вглубь каньона; сгусток невероятным образом исчез и в тот же момент оказался ещё дальше. — Ха, я с тобой поиграю, а потом свяжу и направлю в Пандемониум.       Рванув по тропам, перепрыгивая камни и пугая населяющую фауну, Лиосцитравешга добежала до первых мостов через каньон. Отдышавшись, девушка вновь побежала, и даже убрала кинжалы. Помнится, ей было под силу бежать и пять, и десять, и даже двадцать с лишним минут. Сможет ли догнать? Кто знает.       Не сбавляя темп, она бежала и бежала вдоль, нагоняя перемещающийся сгусток красного. И около первого лагеря асмодиан упустила.       Глубоко вдыхая, девушка чувствовала, как кровь неприятно бухает в голове. Давно ж не бегала, раз меньше чем за десять минут достигла предела. Люди, населяющие Атрею, может и превосходные ходуны — исследовать приходилось отдалённые уголки, деревеньки (особенно в Асмодее) находились далеко друг от друга, и часто приходилось тратить несколько дней, чтобы полностью пропатрулировать какой-либо участок — но ужасные бегуны (даэвы не в счёт). Редкие бывали случаи, что кто-то как Лиосцитравешга старался научиться долго бегать. Но Верлассенхайт старалась больше для конспирации, чем для здоровья. — О, госпожа генерал? Рады вас видеть, — чинно поздоровалась легионерша.       Подняв голову, асмодианка заметила соотечественницу и кивнула, подходя. Порой оглядываясь с каплями надежды, Лиосцитравешга удручённо выдохнула. Что значит? — Доложите о ситуации, акан. — А... Мы заранее приготовили отчёт, чтобы отослать в крепость, можете его прочитать: более ничего не сообщим. — Темноволосая передала свиток.       Генерал пробежалась глазами по главным аспектам. Какой-то генератор, вездесущие туки... Видимо тут весьма спокойно? Постойте, кто это? — Ирау. — Кивнула необычному даэву с розоватым крылом (одним!). — Салла туэс, темнокрылый житель севера. — Генерал, это старейшина юнов. Юны — даэвы, что после катаклизма оказались на внешней стороне Атреи и выживают тут. Неподалёку от Келькмароса находится их город — Сарфан, — быстро прошептала легионерша. — Они немного... иначе относятся к нам и к элийцам, но мы можем им доверять. — Вы здесь ради какой-то миссии, старейшина? — Да, приглядываю за старым другом Каспаром. Видите то прекрасное древо? — его пустые светло-голубые глаза обратились куда-то вбок. Верлассенхайт заметила странное углубление, обрамлённое пёстрой живностью древних древней. — Это древень? — Да. И очень мудрый. Каспар огромен и прекрасен, вот и наблюдаю за ним.       Подумав, Лиос решила заключить с ним сделку. — Асмодиане, как и все люди, заинтересованы в сохранении природы. Если что-то случится с древнем, передайте пожалуйста данному даэву, — Лиос показала на легионершу, — и наша раса постарается помочь вам.       Старейшина ничего не ответил, лишь странно покачал головой. Что бы это значило? То «Иначе относятся»?       Асмодианка посмотрела вновь наверх. — Что выглядываете? У нас есть патруль наверху, наверняка должны были заметить. — Заметить? — Да, при пролёте по воздушному потоку. — Я пришла по земле, проверяя каньон. — А, прошу тогда прощения. Так... Всё нормально? — Абсолютно. — Если нужно, мы можем отдать свиток с обращением в крепость вам. — Не стоит.       Генеральша кивком завершила разговор и спрыгнула с холмика вниз.       Она заметила едва видный протяжённый столб фиолетово-синего цвета.       «Нейтральная область дома? Интересно.»       Вода неприятно забралась в сапоги, и поджав губы, Лиос пошла дальше, меся ботинками тину. Бассилиты и туки неторопливо шныряли в сухих местах. Ветра практически теперь не чувствовалось — лишь непривлекательный зной, заставляющий спину потеть, а волосы прилипать к лицу. Раздражённо дёрнув ногой, асмодианка вытащила из рюкзачка резную заколку, прихватила белые волосы, скрутила в тугой жгут и закрепила повыше и покрепче.       Всё же, тот, кто родился в снегах, не может нормально чувствовать в пекле сродни элийскому. Поскорее бы бравые географы Асмодеи открыли новые области земель балауров, особенно со снегом, или хотя бы лес как в Исхальгене. С интересом разглядывая необычные дома даэвов, она услышала чьи-то шаги. Хм, так тут именно живут? Бывают же отморозки. Лиос стянула латную перчатку, решив более основательно закрепить заколку. — Необычно видеть вас не с распущенными волосами, генерал.       От неожиданности девушка почти что выронила заколку. — Сиватео? — обернулась асмодианка. — А, это единственный понравившийся мне комплимент в голове из всего выбора. Прошу простить.       Что за безумец! На языке вертелся вопрос «Зачем элиец сюда пришёл?», но Лиос по какой-то причине настойчиво игнорировала его. Поэтому асмодианка лишь упорно смотрела на врага, даже немного разглядывая. К интересу заметила, что золотые волосы, ранее длины чуть ниже лопаток, отрасли ещё немного; они были вольно распущены по бело-синей броне, что напоминала элийский вариант доспехов Теграка. Возможно, это доспехи противоположного посланника, Геры? Генеральша слышала, что они порой сталкиваются с друг другом в Ингинсоне и Келькмаросе, просто сама никогда не участвовала: не хватало убиться на поле битвы подручных богов. — В любом случае, здравствуйте. — Салла туэс, — почему-то брякнула девушка. — О, тоже знакомы с юнами? Интересная раса, не правда ли? — Они сотрудничают... Погодите.       Лиосцитравешга заметила знакомое красное мерцание на камне с противоположной стороны дороги к Ауллау. Элиец резко обернулся. — В чём дело? — Сюда я пришла из-за странного алого свечения, что скорее всего балаур. Или полубалаур, потому что голос человеческий. — Алого свечения? — внезапно напрягся Сиватео. — Да. — Ха, боюсь нам либо надо начинать трястись от страха, либо это подражатель, и мы сможем... Расправиться. — Что значит трястись от страха? — Вы когда-нибудь читали «сказки» балауров, генерал? Среди них есть «Легенда о наследовании». Причём, на языке драканов идёт игра слов — одновременно произносится и «наследие» и «кровь». И в ней есть интересные слова, что алое мерцание — признак кровавого дракона. Вот весело будет, если в Келькмаросе поселился лорд балауров. — Тогда я сейчас же должна преследовать. — Это легенда, генерал. Легенды порой врут. Возможно, это просто... эфир тёмного цвета.       Верлассенхайт качнула головой. Даже если легенда, надо проверить. А что, если легенда верна? Она, как куратор действий в Келькмаросе, не может проигнорировать факт. Постойте. Алое свечение в Келькмаросе? — Ведь я ранее видела его... — прошептала девушка. — Кого? — Свечение. Я всегда прикреплена за Келькмаросом, но однажды против воли оказалась в Белуслане, просто куда-то зайдя здесь. Теперь вспомнила. Последнее, что видело, было как раз алое свечение. Почему же могла забыть?       Девушка было метнулась с кинжалами наизготове из нейтральной зоны, но почувствовала руку, аккуратно схватившую за тканую основу перчатки под латы. — Остановитесь. Это может быть ловушкой Юдитры, — проговорил элиец, крепко держа её за руку.       Как забавно! Опять он хватает её против воли, но сам факт, что это тепло , вызывает некоторую степень смущения. А заодно — нежелание вырываться. В груди загорелся вновь забавный огонёк. — Да не может быть! — воскликнул то ли радостно, то ли удивлённо элиец. — Чего не может быть? — Кхе, ничего, — быстро поправился Сивате, вызвав огоньки подозрения в глазах Верлассенхайт. — Просто... Я давно думал об одной вещи, и не верил, что это может быть правдой. Однако, сейчас понял, что всё именно так. Как вы знаете, я из семьи историков, и просто сейчас понял одну важную вещь, что пригодится моей семье. — А.       Молчание. — Хорошо, допустим, сейчас не буду преследовать. — Просто соберите отряд и возьмите. Это будет безопаснее.       Лиосцитравешга скептически задумалась. Только с одной стороны. Что, если это опять какой-то полубалаур с информацией о жизни генеральши, что не должна быть предана огласке? К слову, зачем сейчас так поступать, если то чудище исчезло из их жизней?       Хах, как интересно, что такие мысли настолько приглушены, что почти не слышны.       Элиец всё также держал её руку. Его тепло почему-то казалось иным: оно не вызывало непременно желание броситься в сугроб, чтобы охладиться, оно вызывало странные мурашки вдоль позвоночника и странное ощущение, текучую массу там, где находится душа. Она понимала, что это значит, к сожалению. Оставалось понять, насколько далеко зашло сердце.       Сивате отпустил руку и отступил. Вмиг множество мыслей отступило вместе с ним. Как же ей быть? — Я должна идти, — быстро проговорила девушка и быстрым шагом зашла в ближайший дом, и прикоснувшись к сфере, переместилась в Асмодею. Не заметила лёгкой улыбки элийца.       Она сжала пальцами серебряную с гравюрой стеблей шиповника заколку и распустила волосы. Пряди опали на снежную броню. — Госпожа? — поинтересовалась служанка. — Именно.       Ханьдун хлопнула глазами, не понимая, в чём дело. — Извини, здравствуй, — поправилась Верлассенхайт, мотнув головой. — В чём дело? — Ну... Сложно описать. Да и ты в шоке будешь, так что нет. — Улыбка озарила лицо Лиос. — Хорошо, но вам пришло письмо от вашей матери, Ксеравенсиры Верлассенхайт. Она некоторое время будет в Пандемониуме, поэтому написала некоторые рекомендации. Оно лежит в обеденной зале.       Подозревая что-то нехорошее, асмодианка проследовала в комнату и увидела бумагу, обёрнутую алеющей лентой. Недоверчиво расплетая узел, поддевая кое-где острыми когтями, Лиос развернула пергамент.       Её лицо посерело. — Что-то не так? — тихо спросила госпожу служанка. — Ладно, я сама в этом виновата, — резко сказала Лиосцитравешга. — Ханьдун, будь добра, напиши, как мать вернётся. Мне надо продолжать... — вспомнив элийца, девушка оборвала фразу. — Что продолжать? — Работу, — вздохнула Лиос. — О работе вы так не вздыхаете. Вы уже продолжительное время о чём-то задумываетесь. Ранее возможен был вариант с тем чудищем, но это что-то иное. Если вы не будете кому-то рассказывать о своих страхах и переживаниях, однажды просто сорвётесь на публике.       Верлассенхайт долго буравила взглядом Ханьдун. Потом покачала головой. — Возможно однажды ты узнаешь. Возможно нет. Не хочу рассказывать, пока всё непостоянно. И я не сорвусь из-за этого, нет, — больше для себя добавила девушка. — Так... Когда вернётесь? — Через пару часов. Остыну немного... В Белуслане, — брякнула Лиос. — Почему Белуслан? — Мне дух надо закалить. — Разве вы недостаточно сильны? — спросила в спину уходящей госпожи. — Нет. Я должна преодолеть свои страхи.       Поэтому девушка хлопнула дверью. Облокотившись, словно не желая, чтобы Ханьдун вышла и увидела Верлассенхайт в таком состоянии. — Хватит, не спрашивай об этом... — шептала она.       Отойдя от дома, который скоро будет очень трудно видеть, генеральша направилась в Белуслан.       Холодная пустошь встретила Верлассенхайт пронизывающим ветром. Впрочем, это было на пользу: аканы, стойко переносившие порывы, не обращали внимания на силуэт в белых доспехах, выходящих в выжженное поле. Она услышала в вышине свист чьих-то крыльев, отчаянно перебивающих потоки воздуха. Перейдя на лёгкую рысь, Лиос добежала до знакомого перекинутого моста через ущелье: небольшая граница между ледяной крепостью Белуслана и бушующей стихией Асмодеи. Однако, на противоположной стороне что-то мелькнуло.       Лиос нервно улыбнулась, считая увиденное игрой уставшего разума. Но по спине поползли предательские мурашки, а в ветер вновь в ударил острые уши, оглушая свистом. Не показывая внешне волнения, воительница благополучно пересекла разлом. Оглянувшись в поисках врагов, заметила лишь парочку трирогов, чинно и медленно шествующих по скрипящим сугробам. Теперь со спокойной душой могла фыркнуть: кажется, действительно надо отдохнуть побольше!       Позади послышался свист разрезаемого ветра. Попытавшись обернуться, что-то сильно стало душить сзади. Вырываясь и желая цапнуть длинными когтями невидимого врага, девушка яростно крутилась, но в глазах постепенно мерк свет и в один момент всё покрылось тьмой.       Медленно открыв глаза, она заметила зелёную лужайку, одновременно освещаемую чёрным светом. Как-то это не состыковывалось с лазурными небесами и нещадно палящим светом из башни. Всё казалось неправильным, искажённым. Ни шума ветра, ни стрекотания надоедливых жучков, и даже не было слышно шороха листвы и птиц. Где она?       Дёрнувшись, девушка чуть ли не всем телом почувствовала, что находится в совершенно ином месте, чем ранее. Тут был... Иной запах? Пожалуй. Конечно, столь чёрного цвета видеть можно было только на бархатных платьях, но эфир! — Проснулись.       Приподняв голову, генеральша заметила Сивате, что сидел почти рядом с заведёнными за спину руками. — Где мы, балаур подери? — Меткое сравнение, потому что мы опять у балауров.       Лиос скривилась. Значит, тот невидимый противник был балауром, ну просто прекрасно. — Это какая-то странная база. — Да, это элийская земля из будущего. Фоэта. Многие из нас называют её Фоэтой тьмы. — Разве элийские земли захватили балауры? — Не совсем, это одно из вероятного будущего. Знаете, как вот если вам дать выбор перед корзиной фруктов, то вы выберете, скорее всего, например, ранобе. Это и есть вероятное будущее, только масштаб поболее. — Почему здесь? — Потому что власть балауров почти безгранична. Мне очень интересно, почему опять мы. — Можно ли сбежать? — спросила Лиос, переваливаясь на бок, а после сев. — Да. У артефакта ограниченное время: у элийцев действует только пятьдесят минут. Балаурский артефакт может быть таким же по времени, или чуть менее и более. В любом случае, имеет ограниченное время действия. Возможно, кто-то не хочет, чтобы нас видел кто-то, поэтому пока поместил в вероятное будущее, подконтрольное балаурам. — Как вы сюда попали? — Кто-то сильно ударил по голове. — Его скривившееся лицо говорило, что да, сильно. — Вас так же? — Меня просто придушили, — буркнула Лиос, коря за неслушание интуиции. Не надо было идти туда!       Верлассенхайт активно ёрзала, насколько было возможно. В поле зрения не было ничего острого, кроме как латных краёв доспехов. Никак не выходило дотянуться до них.       Метко заметив потуги асмодианки, элиец подобрался поближе и предложил разрезать об края его доспехов. Скептически осмотрев броню, Лиос медленно кивнула и немного поднявшись, начала пилить за наплечник. Тонкая верёвка постоянно сползала с линии острого края. Девушка активно пыхтела, быстро разрезая путы. Через несколько минут, когда руки начали затекать, верёвки дрогнули и мгновенно освободили ладони. — Дайте ваши руки, — попросила Лиос.       Хор с некоторой улыбкой протянул их вперёд. На этот раз верёвки отливали каким-то необычным цветов, словно зачарованные. Странно, ведь её были иными. Мысли о причине Верлассенхайт беспощадно отгоняла.       Асмодианские когти сверкнули чёрным цветом.       Бечёвка оказалась вспоротой за мгновение и лежала на зелёно-чёрной траве. Сивате медленно потирал затёкшие суставы, разминаясь. — Дело в том, что мы находимся не просто в Фоэте: мы находимся за границей владений элийцев. Это неисследованные территории, и лишь пару раз, ведомый старыми знакомыми по академии, залезал сюда. Прекрасно-ужасное место, хочу сообщить. Нестабильные потоки эфира, различные его слои, слишком резко сменяющие друг друга, ландшафт — тут всё настроено против даэвов и всех, кто зависит от эфира.       Лиосцитравешга задумалась, оглядывая местность. Они оказались на небольшом островке среди высоких холмов. Внизу виднелось огромное озеро, отражавшее такую же чёрную гладь. — Куда выходит озеро? — В посёлочный городок. — Тогда нам стоит там спрятаться. — И, не ожидая ответа элийца, стала спускаться вниз. — Но оно же на целый километр ниже... Ладно, неважно.       Он спрыгнул с обрыва, расправив крылья. В белых перьях затрепетал слабый эфир, грозясь не удержать даэва. Асмодианка неодобрительно посмотрела, наблюдая корявое планирование. И не зря: через пару десятков метров крылья не выдержали и схлопнулись, а Сивате, чертыхнувшись, покатился вниз. Сначала не придав внимания (даэвы ведь бессмертны), Лиос ахнула, вспомнив, что душу могли насильно привязать к иному кибелиску. Через несколько минут упорных скатываний по травянистой поверхности, полной колючек, девушка заметила отплёвывающегося элийца, что латал раны с помощью аделлового порошка. — Зато спустились быстро.       Верлассенхайт проигнорировала высказывание. Девушка натянула получше латные перчатки и продолжила спуск.       На удивление обоих, это заняло не так много времени, как ожидали: через десяток минут пленники стояли у глади с чёрным блеском, которая отражала пыльные доспехи. Лиосцитравешга понимала, что не может плыть в доспехах: латы чрезвычайно тяжёлые. К счастью, данный комплект был недорогим, поэтому девушка стала снимать обмундирование. — В чём дело? — спросила у замершего элийца. — Вы серьёзно намерены переплыть озеро? — Я кто по вашему, деревенщина? Каждый уважающий себя человек должен уметь плавать. — фыркнула девушка, сбрасывая кольчугу.       Элиец поджал губы, что-то обмыслив, и резво стал раздеваться.       Когда оба бравых бойца остались в тканых одёжках, позволяющих не натирать доспехам кожу, Лиос оттолкнулась от берега и рыбкой вошла в воду. Озеро оказалось беспощадно холодным, из-за чего девушка побоялась, что может утонуть. Стараясь быстро работать руками и ногами, а следовательно, разогреваться (как озеро в таком пекле может быть холодным?), асмодианка, порой отплёвываясь и фыркая, быстро плыла, пересекая неподвижную гладь. Чёрный оттенок пугал, ровно как и недвижность. Что не так с Элиосом и трижды клятым местом?       После пары минут вода уже не казалась столь холодной. Она приятно чувствовалась кожей и промокшей до последней нитки тканью, что порой тянула генеральшу вниз. Устье реки приближалось и совсем потерявшая страх девушка, наплевав на любую безопасность, лишь бы убраться из этого безмолвного места, с остервенением гребла руками. Внезапно её просто оглушила волна звуков, запахов и внезапно забурлившая поверхность реки: повсюду слышался звон оружия, рычание балауров, ударный запах пота, крови, пыли, гнили, а трава из изумрудной превратилась в иссушённые блёклые листья.       Выбравшись на песчаный берег (выглядевший достаточно безобидно по сравнению с остальным пейзажем), девушка часто дышала, забирая то количество воздуха, что не хватало, пока плыла. Через пару минут подплыл фыркающий элиец. Его причёска как-то очень странно сдвинулась, что ввело в заблуждение высыхающую девушку. — Думаю, осталось немного времени до отмены активации артефакта, — бросил шёпотом Сивате, выжимая ткань.       Асмодианка кивнула, погружённая в свои мысли. Её клонило в сон. Видимо, в Асмодее скоро ночь. — Что насчёт вашей привязки к кибелиску?       Элиец задумался, что-то шепнул и в руке появился сгусток эфира. Быстро схлопнув клубок, он коротко выдохнул. — Логично, что спали мы долго. — Нужно что-то делать с этими балаурами, — злобно сплюнула асмодианка.       Внезапно раздался свист рассекаемого воздуха, резкий вскрик балауров и всё так же быстро стихло. — Что за...? — Сивате медленно поднялся и вскарабкался на холм. — Великие боги!       Верлассенхайт быстро поднялась к элийцу и глаза округлились от ужаса.       Повсюду, насколько хватало глаз, лежали мёртвые балуры; их кровь залила всю траву, песок и камни с развалинами, удушливый запах смерти витал в воздухе вместе с тошнотворным металлическим привкусом, ощущавшимся во рту, они были убиты ровно там, где стояли, и убиты зверски: тела походили на бросающую в дрожь чёрную кашицу из-за огромных дыр в телах, произраставших из них же. На всех мордах застыло выражение изумления, казалось, что они не поняли, что произошло, почему вся поляна была молниеносно вырезана. — Кому под силу сотворить такое? — Не знаю. Ведь нельзя убежать от такой скорости. Вы слышали? Мы буквально заметили свист крыльев, как все были убиты. Во всех закоулках, во всех маленьких комнатках! Кто бы это не был, нас пощадили не просто так.       Картинка покачнулась перед глазами: мир словно поплыл, искажаясь, пока не превратился в окружающий девушку Белуслан около балаурского Драубнира. Картина тут была та же: повсюду смердящие трупы драканов.       Верлассенхайт и Сивате одновременно уловили звуки шуршания нагарратовой кожи и вместе обернулись.       К несчастью беглецов, это была сама Юдитра. Нага что-то шепнула, и Лиос заметила резкий свет перед глазами, предвещавший ничего хорошего. Далее всё произошло всё так быстро, что асмодианка едва заметила: в мгновение ока к ней рванул элиец, после медленно осевший на землю, а в уши ударил бешеный свист, который появился бликом алого, а сама Юдитра осталась с дырой вместо сердца. Асмодианка подхватила падающего Сивате и к ужасу, заметила нависший над собой сгусток темноты, в которым мелькали алые всплески и янтарные искры. — Уходи. Сейчас же. И не забудь элийца. — Знакомый голос, услышанный в Келькмаросе раздался из облака.       Из него упала капля крови, и асмодианке стало по-настоящему страшно: кем бы не было это существо, оно беспощадно вырезало весь гарнизон белусланских балауров, мгновенно, безапеляционно, словно вестник смерти пройдя над драканами. И не тронуло пленников. Значит, действительно пора заталкивать глубже гордость.       Подхватив за подмышки бездыханного элийца, Лиос, пыхтя, поволокла его. Повсюду были видны трупы балауров, постепенно растворяющихся в эфире. Запах смерти витал ужасный: теперь она понимала, как раньше выглядели поля битвы балауров и людей, ужасные, залитые багровой и тёмной кровью, что уже начинала смешиваться, поля, испещрённые магическими заклинаниями, воткнутыми в землю обломками и целыми мечами, поле не битвы, а истребления. Сгусток крови медленно следовал за ними, более не привлекая внимания. Генеральше было не по себе от такого, но ничего не сделаешь, тем более, элиец был лёгок для мужчины, но всё же имел вес, поэтому пот в три ручья тёк по спине девушки, стекая до хвоста.       Ей пару раз пришлось остановиться и немного отдохнуть, и тьма также останавливалась и упорно ждала, пока генеральша не встанет и не продолжит путь. Но в какой-то момент это что-то превратилось в тень и просто исчезло.       Когда девушка устало плюхнулась на пол пещеры, которую использовала во время патрулирования Белуслана, она позволила себе развалиться на ледяном полу. Он приятно остужал тело.       Внезапно голову озарила мысль, что ей-то, в тонких тканях на полу, может, и хорошо, однако, элиец может и замёрзнуть насмерть. Оправдывая действия «Лучше сражаться в такой битве вдвоём, даже с врагом, чем в одиночку», Лиос соорудила небольшую подкладку и перевалила всё так же оглушённого Сивате. Однако, когда это делала, с головы элийца отвалились волосы. Не видя полной картины, асмодианка немного нервно усмехнулась, но подобравшись, увидела, что длинная шевелюра оказалась обычным париком! Она скрывала светло-песочные волосы невероятной длины: Лиос аккуратно полностью сняла парик, и на деревяшки упал целый ворох прядей. Их было так много (и такой длины), что они полностью укрыли с боков голову элийца.       Осознав, что узнала секрет элийца, девушка резко отодвинулась в сторону. Нельзя! Отодвинувшись к стене, чтобы просматривать вход, заставила отвлечься.       Уже совсем скоро мысли наполнила музыка снежной вьюги: она была тихой, поглощала любые звуки, и рождала спокойствие в душе. Белый демон играл в поле, задевая деревья: они покачивались, изредка скрипя, и их тёмно-зелёные рукава трепыхались от порывов ветра.       Девушка не знала, сколько просидела на камнях, вглядываясь в бурю. Решив от скуки поиграть в маленькую игру, в своей голове, Лиосцитравешга уселась, обхватив ноги недлинными руками.       Вот она игра: думать, что бы ты отдала за одну из важнейших вещей в жизни? Конечно, часто сам вопрос вызывал неопределённость. Что является важным? Карьера? Она уже стала генералом. Титул дворянки? Да бросьте, она образцовая придворная дама. Часто все вопросы сводились к «Что бы я отдала за минуту с тем человеком, что стоял в том саду?». И что же? Титул? Пожалуй, нет? Но данный человек манил: тем, что появился, тем, что Лиос даже не помнит лица, тем, что без понятия, кто он? Возможно, тем, что она больше всего желает — получить ответы на вопросы, роющиеся в голове?       Сзади послышался шорох. Вот и один из ответов — когда проснётся местная Сванхильд (хотя по цвету глаз ближе к Вирсе)*.       Лиос подошла к мужчине и присела рядом.       Закряхтев, элиец медленно открыл глаза. Они были цвета чистейшего золота, блистающего на свету. Маленький чёрный зрачок окружали круги, придавая глазам ещё более необыкновенный шарм. И впервые девушка поймала его взгляд — в нём читалось столько эмоций! Они менялись достаточно быстро и лицо так точно их передавало, что девушка оторопела от этого. Лёгкая радость, изумление, сноп странных чувств — всё это было видно в «огоньке» крайне умных глаз. — Как долго я спал? — Немного.       Девушка отвернулась. — Я пыталась вам помочь, когда оглушили. Простите, что... Так вышло.       На лице угадывалась озадаченность. — А, это. — Мужчина взял в тонкую кисть прядь волос и лёгким движением смахнул назад. — Спасибо, что помогли. — И даже краем глаза Лиос приметила выражение глаз, слишком эмоциональное. — Не стоит обращать внимания на мои глаза, они действительно слишком «говорящие». — Поэтому скрывали? — Именно. Мы на войне, генерал: в месте, где эмоции используются против. Выходит, что теперь у вас есть оружие.       «Нет», — кто знает, почему именно это подумала асмодианка. — Это ваша тайна. Так что не собираюсь раскрывать кому-либо.       Элиец ничего не ответил. Взяв всю пушистую копну, стал что-то с ней делать. — Позвольте помочь, — тихо проговорила Лиос.       Мужчина остановился, с интересом высматривая на её лице какие-то малоприметные вещи. Девушка же потихоньку подобралась поближе. — Испытываете смущение? — Немного, — откровенно сказала больше самой себе, чем собеседнику. — Ваше лицо тоже весьма говорящее. — Руки Лиос дрогнули. — Приведите иные примеры. — Их достаточно, все наши встречи. — Неужели? — Ваше отношение ко мне сильно изменилось с первой встречи. — Как меняется и отношение двух незнакомых людей, которые много работают вместе. — Хах, верно.       Девушка заметила лёгкую улыбку. — Почему вы никогда не воспринимаете за врага? — Бастет не рассказывала, кто я? — Лиосцитравешга замечала всё больше и больше деталей у этого человека. Тихий голос, изредка переливающийся, иногда проявлял эмоции — но в основном умиротворённый. — Только что из семьи историков. — Ну, весьма поверхностное описание... — улыбнулся он. — Моя семья очень древняя. Кажется, далёкий предок записывал ещё историю первой войны людей и балауров. — Девушка искренне удивилась. — Именно поэтому я и не хотел сражаться с асмодианами. Мы — один народ, разделённый катаклизмом. — Одна из рас падёт, потому что планета не выдержит... — Нехватки эфира, генерал? Значит, и у вас так говорят. — Разве это не правда?       Мужчина обернулся и устремил золотые глаза на неё. — Не стоит верить всему, что говорят. — Чувствуя, к чему может привести такой диалог, Лиос поспешила сменить тему. — Когда вы были оглушены, там был сгусток какой-то энергии. Есть предположения, что это? Оно следовало за нами на всей территории лагеря. — Сгусток энергии? Уточните. — Черноватый клубок эфира, с которого падает кровь, — прошептала генеральша. — Но я слышала свист опахала пера, значит кто-то специально замаскировался. Вы лучше разбираетесь в таких вещах. — Свист? — Именно. — Девушка закончила заплетать из длинных волос косу, закрутив её красной лентой, которую часто использовала сама.       Элиец с интересом осмотрел косу, и заметив ленточку, в его глазах что-то промелькнуло, но слишком быстро, чтобы девушка заметила. Возможно, он пытался спрятать от неё. Воительница почувствовала, как щёки слегка покраснели от неудобной ситуации. — У балауров есть предание о множестве личностей, попадающих в такой расплывчатый промежуток. О наследнике первого балаура, о прячущихся среди людей... Слишком много. — Наследник первого балаура? — Да, они верят, что первый балаур обладал великой силой, буквально, мог уничтожить мир. Но он не делал этого, лишь помогал остальным развиваться. Однако после войны с рунами его жестоко убили оставшиеся в живых руны. По легенде, наследник первого будет мстить всем, чтобы поднять из мёртвых данного балаура. Конечно, это может быть просто сказкой — сейчас нам ничего не известно о землях балауров и загадочных «рунах» — но порой в легендах балауров проскакивают такие вещи, которые моя семья историков не может не признать. Словно не легенды вовсе, а историческая летопись. Конечно, на каждый такой момент находится доля откровенного вымысла, поэтому не могу сказать, где правда и ложь. — Расскажите мне подробней о сказках, Сивате, — попросила заинтригованная асмодианка.