Dragon Drabbles

Нет, у него еще ни разу не было женщины. Почему? Да демон его разбери, не было и все тут. Лотеринг был проклятой дырой, где их семьи опасались, где их дом обходили стороной — конечно, где это видано, чтобы в одном доме и три отступника разом. Кто-то что-то заметил. Кто-то растрепал. А Карвера, конечно же, боялись тоже — так, за компанию. Но Лотеринга больше нет. Больше нет сестры. Все, чем обернулся мир Карвера — это протухшее, провонявшее рыбой судно, которое уже несколько дней тащило их в Киркволл, на родину матери. Грязное. Скользкое от проникающей с верхней палубы воды. Холодное. Мариан, сделав почти невозможное, уговорила капитана пустить мать в пустую матросскую каюту — Лиандра уже начала оглушительно кашлять. Сами же ютились в трюме, среди бочек с селедкой и ящиками с начавшими подгнивать овощами. Было холодно. Особенно ночами. Мариан прибивалась ближе, к его теплу, подбирала колени и утыкалась лбом в грудь. Где-то в углу тихо плакала Авелин — она не позволяла себе поминать Уэсли днем, но ночью, думая, что никто ее не услышит, давала выход скопившейся за день скорби. Авелин, забившись в угол, тихо подвывала и, кажется, тряслась — или это просто была качка? И так каждую ночь. Карвер уже потерял счет таким стылым ночевкам. Но Мариан было теплее от него, ему — не слишком-то, но менее холодно с ней. А если сверху еще и тряпья набросать, так можно было даже заснуть, не стуча зубами. Если бы не одно “но”. Не маленькое “но”, а большое “но”, очень большое. Когда Мариан приваливалась к нему, пытаясь согреться, Карверу начинало хотеться… странного. Нет, он вполне понимал — чего. Сестра прислонялась спиной и неосторожно елозила задницей ему по бедрам, заставляя невольно отодвигаться. Еще не хватало, чтобы она почувствовала… ну это. Это самое. Демон… — Карвер… — она запротестовала, когда он в очередной раз отодвинулся, притиснувшись спиной к деревянной перегородке. — Холодно же. И снова прижалась, зябко поежившись. — Эй… Глаза в темноте блеснули отраженным светом. — Это что еще такое? Он схватил скомканную тряпку и прижал к себе, пытаясь скрыть очевидное. — Ничего. Не твое дело! — Как раз мое, раз уж я лежу здесь, а ты… — Я — ничего! — рыкнул он, вскочил и бросился прочь. Да вот только куда? Куда ему было бежать? Мариан нагнала его около лестницы, ведущей наверх, на палубу. — Карвер, — схватила за руку. — Да нет, я ведь все понимаю. — Конечно, — отмахнулся он, грубо тряхнув запястьем. — Ты всегда все понимаешь. Ты же у нас самая умная… Получилось неосторожно — его толчок, усиленный качкой, откинул Мариан прямо к стене. Она приложилась спиной к перекладине и ойкнула. — Прости, — наверное, машинально, он кинулся к ней и схватил за плечи. — Я не хотел. Я случайно. От нее, даже несмотря на долгую дорогу, пахло терпкими травами. И, видимо, она ощутила, как он предательски вздрогнул. — Карвер, так все ведь решаемо… Руки потянулись к нему, скользнули по бокам, сомкнулись на пояснице. — Мариан, какого ляда ты делаешь? — Проблемы надо решать, Карвер, — шепнула она и потянулась к губам. Безумие. Ненормальное, сумасшедшее безумие, как это еще можно было назвать? Корабль плясал на волнах, сестра горела в его руках, а он, мысленно обзывая себя всеми известными ругательствами, поддавался. Скрипели доски палубы, выл ветер в парусах, может быть, даже чуть приглушая вскрики и всхлипы, в которые превратились сдавленные стоны. У него не было женщины. У него была только его сестра. Проклятая Мариан. P.S. Потом, уже в Киркволле, у него, конечно же, были другие женщины и много. Но почему-то каждый раз ему казалось, что от них невыносимо несет рыбой.