I need home (our tangled bones)

Гарри прикусывает нижнюю губу, неуверенно глядя на дверь, но через некоторое время он нажимает на кнопку звонка и ждёт. Он действительно надеется, что это нужная дверь, потому что иначе он собирается повязнуть в море смущения. Пока он ждёт, он нервно поправляет шарф, обвязанный вокруг его головы. Его волосы становятся довольно длинными, и, возможно, ему следует постричь их, но ему действительно не хочется этого делать. Ему больше нравится, какими длинными они стали. Единственные люди, которые когда-либо задевали его по поводу его волос — это друзья Джеммы, и он мог бы меньше заботится об их мнении. Спустя тридцать секунд дверь открывается и маленькая девочка стоит там, подняв брови. — Ты Гарри? — спрашивает она, недовольство в ее голосе просто невозможно не заметить. Гарри громко сглатывает, прежде чем кивнуть. — А ты, значит, Оливия? Она моргает любознательными серыми глазами, прежде чем медленно кивнуть. — Да, это я, — подтверждает она, прежде чем открыть дверь шире. — Дядя Найл рассказывал тебе обо мне? Оливия… милая. Честно говоря, она очень милая. Она намного ниже, чем Гарри, но большинство детей такие, так что это не относится к делу. Она доходит ему примерно до груди, но несмотря на ее рост, она все еще более пугающая, чем должна быть. Она точно не загорелая, но также далеко не бледная, и у нее русые волосы, доходящие ниже плеч. Он принимает раскрытую дверь как приглашение и нерешительно входит внутрь. Когда Оливия не кричит на него, он входит немного проще, заходя в прихожую. — Да, рассказывал, — подтверждает он, оборачиваясь, чтобы увидеть, как она сама закрывает дверь. Когда она оборачивается к нему, она выглядит немного более любопытной. — Что он сказал? — интересуется Оливия, прежде чем сдуть прядь волос на своем лице. У нее не совсем удается это сделать, и после момента нерешительности, она наклоняет голову и аккуратно заправляет ее за ухо. Прежде чем Гарри удается ответить на ее вопрос, появляется Найл с блестящими глазами. — Гарри! Спасибо, что согласился, приятель. Честно, Лу так благодарен, но я уверен, что он скажет тебе это сам вечером. Мне действительно пора бежать, потому что я думаю, что Грег мог поджечь что-нибудь в моей квартире, но номер Луи на холодильнике, и у тебя уже есть мой номер, так что просто позвони, если что-то пойдет не так! Гарри раскрывает рот, чтобы ответить, но через несколько секунд его лучший друг выходит из дома, и Оливия выдыхает, когда снова закрывает дверь. — Его лучший друг — сумасшедший, — сообщает она, когда обнаруживает его все еще смотрящим на дверь с открытым ртом. — Я… ладно, — бормочет Гарри себе под нос, прежде чем последовать за Оливией куда-то, что, должно быть, было гостиной. Их квартира довольно большая. — Найл не так уж много говорил. Он сказал, что ты очень милая девочка, и что твоему папе действительно нужен был кто-то, чтобы присмотреть за тобой сегодня. Оливия садится на пол, и Гарри делает то же, но прежде снимает свою куртку и кладет на кресло. — Ну, никто не говорил мне о тебе, — ворчит она, как только он уселся. Гарри не совсем уверен, что не так, но что-то действительно не так. Это очевидно по тому, как Оливия сидит, сгорбившись, и ее лицо нахмурено. — Ты хочешь узнать что-то конкретное? — решает спросить он, и когда она моргает ему в замешательстве, ему кажется, что он задал правильным вопрос. Она наклоняет голову, задумавшись на мгновение, прежде чем пожать плечами: — Думаю, нет, — говорит Оливия, и затем колеблется, прежде чем спросить. — Но если я придумаю вопрос позже, я могу задать его тебе? — Конечно, — соглашается Гарри, и она кажется довольной, именно поэтому ему действительно глупо рушить это, но он не может остановить себя и все равно спрашивает. — Что-то не так, Оливия? Оливия смотрит на него в течение какого-то времени, и на всем ее лице написана неопределенность, но в конце концов она кивает и опускает голову. Гарри еще более невероятно глупый, потому что он начинает давить. — Я могу чем-то помочь? На этот раз она качает головой, все еще не отрывая взгляда от своих колен. Он пытается еще раз: — Хочешь поговорить об этом? Кажется, это был хороший вопрос, потому что она, наконец, поднимает взгляд на него и затем медленно кивает, будто не уверена, должна или нет. — Да, пожалуйста. Гарри кивает в ответ, выпрямляясь. — Я весь во внимании, — говорит он ей, демонстративно поворачивая уши к ней и прикладывая к ним руки. Она тихо хихикает, и в животе Гарри оседает теплое чувство. — Ты смешной, — бормочет Оливия, глаза становятся немного светлее. — Мне нравится. Он улыбается на ее любезность, и он знает, что на его щеках, должно быть, образовались ямочки, потому что она наклоняется и тычет ему в щек, а затем хихикает снова. — Мой палец тонет! — кричит она, пробуя то же самое с его другой щекой свободной рукой. Гарри обнаруживает, что смеется, прежде чем может остановить себя, и тогда Оливия смеется тоже, непрерывно тыкая в его щеки. В конце концов, Оливия откидывается на спинку дивана, щеки вспыхивают светло-розовым. — Мне было грустно из-за моего папы, — говорит она ему, выглядя немного более сдержанно. Гарри хмурится, наклоняя голову в сторону. — Почему ты грустишь из-за папы? — спрашивает он, слегка запутавшись. Он не знает многого, но он знает, чья это дочь. Это дочь Луи Томлинсона, совладельца звукозаписывающего лейбла, в котором работает Найл. Он знает, насколько успешен их лейбл, и он бы знал это даже если бы Найл не рассказывал ему каждый раз, когда они встречаются. У них подписаны контракты с такими исполнителями, как Зейн Малик, 5 Seconds of Summer, Олли Мерс и многие другие, которых он сейчас не может вспомнить. Они очень успешны. Основываясь на этом, Гарри бы подумал, что Оливия проводит захватывающее детство, встречаясь со знаменитостями, и он также уверен, что у них нет недостатка в деньгах. Кажется, есть что-то еще, за рамками всего этого, что беспокоит Оливию. — Он больше не проводит время со мной. Он всегда занят работой, и мне никогда не удается увидеть его, никогда! Он просто продолжает нанимать других людей, чтобы они присматривали за мной, и все они — отстой! — жалуется Оливия, выглядя сердито, но затем ее глаза расширяются, и она быстро поправляет себя. — Не обижайся. — Ни в коем случае, — уверяет Гарри, похлопывая ее по колену. — Он никогда не проводит время с тобой? Оливия грустно качает головой, и сердце Гарри сжимается в груди. Он не знает практически ничего об этой девочке, сидящей перед ним… но что он знает, так это то, что она не заслуживает грусти. Никто не заслуживает. Гарри хмурится, неуверенный, что сказать. Он не был готов к этому, когда Найл сказал: «Помнишь моего начальника Луи? Он занят сегодня вечером, но у него нет никого, кто смог бы присмотреть за его дочерью, и я знаю, что ты любишь детей, так что, как думаешь, ты смог бы?..» Он, наверное, не должен был сразу же соглашаться. В то же время, не то чтобы у Гарри были дела получше в вечер субботы. Он предполагает, что мог бы сходить на вечеринку или что-то вроде того, но он гораздо больше предпочитает остаться дома и прочитать книгу. Очевидно, английская степень не строит его жизнь хорошо. Когда его сестра, Джемма, говорила, что английская степень бесполезна, Гарри, вероятно, следовало послушать. Всё нормально, потому что он просто станет учителем в средней школе или что-то вроде того. Он надеется. Гарри думает, что прямо сейчас это будет хорошей практикой, если он собирается им стать. — Ты пыталась поговорить с ним? — спрашивает Гарри, закусывая нижнюю губу, и Оливия снова кивает, тихо вздыхая. — Ничего не получилось? — Ничего! — восклицает Оливия, выглядя расстроенно. Гарри надеется, что она не собирается начинать выдирать свои волосы. Он не готов к этому. — Абсолютно ничего! — Ну, — начинает Гарри и затем понимает, что у него нет ни единого понятия, что он собирается делать с этим. Из него получится ужасный учитель. — Я не знаю, чем помочь тебе с твоим отцом, но почему все твои няни — отстой? Оливия внезапно хмурится. — Я не ребенок! Мне не нужна няня. Я уже взрослая. Гарри моргает, смотря на нее, а затем кивает. — Да, конечно. Прости. Она вздыхает, проводя рукой по лицу. — Пора бы уже въехать, — отчитывает она его, и Гарри сдерживает смешок за улыбкой. — Прости, — повторяет он, и она просто растерянно махает на него рукой. — А теперь ты можешь сказать почему все твои сиделки — отстой? — Они все такие скучные, — стонет Оливия, драматично зарываясь лицом в ладони. — Они будто не знают, что такое веселье! Гарри слегка растерянно поджимает губы. — Что ты имеешь в виду? — Каждый раз, когда я хочу сделать что-то хоть капельку веселое, они говорят, что мне это делать нельзя, потому что папа разозлится! Зачем папе злиться за то, что мне весело? Они такие тупицы, — ворчит она, её руки все еще закрывают лицо. Не раздумывая, Гарри наклоняется и убирает руки Оливии от ее лица, беря их в свои собственные и удерживая там. — Эй, дружище, я уверен, что это только потому, что они не хотят попасть в неприятности с твоим папой, — успокаивает он. Оливия фыркает, качая головой в попытке драматично сбросить несколько прядей волос с лица, но у нее это не получается, и Гарри тихо посмеивается. — Ладно, а что насчет этого. Всё, что твои бывшие ня- сиделки тебе не позволяли делать, мы возьмем и сделаем сегодня? — пробует Гарри, надеясь, что она не просила их делать то, за что он действительно мог бы попасть в неприятности с ее отцом. Когда ее глаза загораются, он думает, что, возможно, даже если он попадет в неприятности, он всё равно выполнит любую ее просьбу. Ее первое желание было довольно простым: — Ты можешь заплести мне волосы? Гарри мысленно благодарит Джемму за все те года тренировок в заплетании волос. — Конечно, — легко соглашается он, прежде чем отпустить руки Оливии и жестом указывая ей повернуться, что она охотно делает. Пока он заплетает её, он задумывается об отце Оливии. Гарри ни разу не видел его… даже на картинке, так как он слишком ленив, чтобы забивать в гугл кого-то, кто никак не влияет на его жизнь. Он смотрит на Оливию, которой, по словам Найла, семь лет. Он предполагает, что отец Оливии не может быть очень старым в таком случае. Наверное, ему лет под сорок. — Эй, Оливия? — зовет Гарри, перебрасывая косу через ее плечо, прежде чем стянуть ее резинкой, которую он носил на запястье сам. Она оборачивается, ярко улыбаясь: — Да, Гарри? — отвечает Оливия, легко проводя рукой по косичке, и ее восхищение непередаваемо. У Гарри теплеет на сердце от того, как простая косичка может заставить ее лицо так засветиться. — Твой папа… он никогда не проводит с тобой время? — снова интересуется Гарри, прикусывая нижнюю губу. Он немного встревожен, честно говоря. Семилетняя девочка не должна расти без отца, и мысль о том, что так живет Оливия, заставляет его тревожиться. Радость Оливии немного спадает, прежде чем она, наконец, не качает головой. — Нет, он проводит со мной время, — бормочет она, не смотря Гарри в глаза. — Я просто хотела бы, чтобы его было больше. Он постоянно ходит во всякие места, а я постоянно застреваю дома. Он - всё, что у меня есть. Если от сердца Гарри еще оставалась хоть какая-то часть, сейчас он ее потерял, распадаясь на кусочки, хмурясь, смотря на нее. — Мне очень жаль это слышать, Оливия, — говорит он серьезно, а затем заправляет ей прядь волос за ухо. — Ты тоже всё, что у него есть, не так ли? Она кивает, наклоняясь к его руке. — У папы нет никого, кто целовал бы его, — тихо соглашается Оливия, а затем осекается, широкими глазами уставившись на Гарри. Прежде чем Гарри успевает среагировать на ее слова, она вскакивает с широкой улыбкой на лице и кричит: — Гарри! — Оливия? — кричит он в ответ, запутавшись. Он вот-вот впадет в припадок от того, насколько легко она приходит в восторг. — Ты забавный! — восклицает она, практически подпрыгивая, и Гарри недоверчиво смеется, протягивая руку к ее плечу, чтобы удержать ее ровно. Оливия улыбается, по-прежнему подпрыгивая у него под рукой. — У тебя приятная улыбка и красивые глаза! И ты такой милый! Это так здорово! — она практически кричит, крепко сжимая его запястье. Гарри моргает, смотря на нее немного смущенно, но он не собирается отказывать от комплимента семилетнего ребенка, особенно когда Оливия выглядит так счастливо. — Спасибо? — повторяет он, до сих пор не особо уверенно. — Ты умеешь готовить? — спрашивает она сразу же после того, как он закрывает рот. Он немного шокирован тем, как неожиданно задан этот вопрос, но спустя секунду кивает. Оливия буквально визжит. — Это просто потрясающе! — кричит она восхищенно. — Ты такой потрясающий! Это лучший день в моей жизни! Он дает ей несколько секунд насладиться моментом, прежде чем кладет свободную руку на другое ее плечо. — Оливия, это, конечно, звучит очень лестно, но я понятия не имею, о чем ты говоришь, — говорит он ей серьезно, и она лишь смеется в ответ. Не говоря ни слова, Оливия делает шаг вперед и крепко его обнимает, зарываясь лицом ему в шею и сжимая вокруг него руки. — Спасибо, Гарри, — говорит она, перед тем как отстраниться, ее глаза горят. — Прошлая сиделка не разрешала мне рисовать. Можно мы порисуем? И хотя Гарри не понимает, что происходит, он кивает, щурясь на нее в замешательстве. — Да, конечно можем. Хочешь рассказать мне, что только что произошло? — Неа, — отвечает Оливия, растягивая букву «а». — Все равно рано или поздно узнаешь. А теперь пошли, я хочу нарисовать динозавра! Оливия тянет его за руки, и он встает спустя мгновение, позволяя ей вести себя к сундуку в углу комнаты. Когда она его открывает, он оказывается наполненным разными художественными принадлежностями, и через несколько секунд он уже держит в руках кисточки для рисования. С этого момента, Гарри и Оливия делают самые странные вещи: начиная с рисования и заканчивая шоу говорящих носков для ее мягких игрушек. Во всей гостиной беспорядок и где-то в глубине сознания он знает, что им необходимо убраться, прежде чем отец Оливии придет домой или Найл его убьет. Он не особо хочет умирать сегодня. Они сидят посреди беспорядка, покрытые краской руки Оливии пытаются нарисовать корабль на его руке, когда открывается входная дверь. Голова Гарри неожиданно вскидывается наверх в сторону двери, и Оливия громко смеется, потому что от этого движения ее палец скользит вниз по его руке, оставляя ярко-розовую полосу по пути. Мужчина, стоящий у двери, изумленно раскрывает рот при виде гостиной, и Гарри вообще-то не винит его. Здесь просто хаос. На самом деле, здесь хуже, чем на некоторых самых диких вечеринках, которые он посещал. — Какого черта, — говорит мужчина, в частности, никому, осторожно заходя в квартиру и закрывая за собой дверь. В тот момент Гарри осознает, что мужчине далеко не под сорок. Он не может быть старше самого Гарри больше, чем на пару лет, возможно, он лет на десять моложе, чем Гарри думал. Второе, что осознает Гарри, это то, что мужчина выглядит возмутительно хорошо. У него волосы цвета карамели и голубые глаза, цвет которых Гарри может видеть даже со своего места. Он явно не брился несколько дней, потому что на его лице легкая щетина, делающая его скулы еще более заметными. Гарри не знает почему, но он напоминает ему волка. То есть, если бы волки были такими же убийственно красивыми. В тот момент, когда они попадают в поле зрения мужчины, Оливия начинает громко смеяться, а Гарри смотрит на него, будто олень, попавший в свет фар. — Что за х… — начинает мужчина, а затем неожиданно осекается, когда его взгляд падает на Оливию, которая ухмыляется ему. — Папа! — взволнованно кричит она, немедленно вскакивая и подбегая к мужчине, который, очевидно, является ее отцом, так как он с готовностью ловит ее в свои объятия без каких-либо указаний. — Ты дома! — Привет, Лив, — мужчина… Луи, поправляет он у себя в голове, встречает ее, поднимая на уровень своей талии. - Ты, должно быть, Гарри, — говорит он спустя мгновение, посылая ему такой взгляд, что Гарри становится неуютно. Если бы он не был так напуган, он бы даже сказал, что Луи, возможно, проверяет его (но он знает, что это просто смешно, так что оставляет эту мысль). Гарри неловко машет рукой, а затем резко опускает руки, когда вспоминает, что они окрашены в как минимум десять разных цветов. — Это я, — соглашается Гарри, нервно прокашлявшись. Гарри требуется момент, чтобы понять, что ему, вероятно, следует встать. Он это и делает, аккуратно, стараясь не поскользнуться и не упасть ни на что, потому что он не хочет, чтобы первое впечатление Луи Томлинсона о нем стало еще хуже. Луи смотрит на Оливию, глаза которой горят, когда она смотрит на Гарри. — Кажется, у вас двоих была… интересная ночь. Оливия слегка толкает Луи в грудь, и это, должно быть, знак, чтобы он ее отпустил, потому что он опускает ее, а землю. Почти сразу же она подбегает к Гарри, оборачивая руки вокруг его талии в движении, что почти заставляет Гарри упасть назад. — Это была лучшая ночь всех времен, — восторженно говорит она, плотно сжимая вокруг него руки, и спустя секунду Гарри кладет одну из рук ей на плечо. — Гарри самый крутой человек на планете! Он даже волосы мне заплел! Луи кивает, облизывая губы и встречаясь взглядом с Гарри. — Вижу, — бормочет он тихо, наклонив голову. — Тебе было весело? Гарри не уверен, к нему обращается Луи или нет, но Оливия спасает его от ответа, охотно кивая. — Нам было очень весело, пап! Гарри такой классный! И он милый, разве не милый? Кажется, это испугало ее отца, потому что Луи моргает, смотря на них двоих, прежде чем медленно кивнуть головой. — Конечно, Оливия. Мне очень нравится шарф на его голове. Оливия лучезарно улыбается на это по той простой причине, что это касается Гарри. — Значит, я думаю, ты можешь сказать, что тебе нравится его стиль в одежде? — спрашивает она самодовольно. Должно быть, это что-то значит для Луи, потому как на лице мужчины появляется осознание, и он устало проводит по лицу рукой. — Оливия Элиза Томлинсон, даже не смей начинать проделывать это со мной, — тихо угрожает он, сузив глаза. В ответ Оливия дуется на него. — Я даже ничего не сделала! Мне просто очень нравится Гарри, ладно? Он мой лучший друг! — кричит она возмущенно. Гарри просто смотрит на нее, понятия не имея, что вообще происходит. Хотя что-то определенно происходит, потому что ее отец нервно зачесывает рукой волосы назад, а Оливия хмурится, она убирает руки с талии Гарри, только чтобы поставить их на бедра. — Твой лучший друг? — повторяет Луи почти недоверчиво, прежде чем напомнить ей строгим голосом. — Ты знаешь его всего одну ночь! Это, очевидно, задевает Оливию за живое, потому что она внезапно свирепо смотрит на него. — Ну, если бы ты был рядом, у нас бы не возникло такой проблемы, не так ли? — огрызается она, хмурясь. Даже Гарри хочется сжаться под ее взглядом, но Луи выдерживает. — Отправляйся в кровать, мы не будем говорить об этом сейчас, — говорит он ей, зажимая пальцами переносицу. Оливия громко фыркает, прежде чем зло топает от Гарри предположительно в сторону своей спальни. Через несколько секунд дверь захлопывается, а затем Гарри наблюдает, как Луи сам почти сжимается, выглядя абсолютно растерянно. От этого Гарри хочется утешить его, но он в неподходящем месте, чтобы делать что-то подобное. — Эм, мистер Томлинсон? — пробует он вместо этого, поднимаю свою куртку рукой, на которой нет краски и делает несколько шагов вперед. — Вы в порядке? Кажется, Луи вспоминает, что он все еще находится в комнате, потому что его голова поднимается и он несколько раз моргает, абсолютно растерянно. — Я… да, я в порядке, Гарри. Спасибо, что спросил. Мне жаль, что- да, — Луи жестом указывает в сторону, куда направилась Оливия. — Я надеюсь, с ней не возникло слишком много хлопот? Гарри быстро качает головой. — Нет, она просто чудо, — уверяет он и спустя несколько неловких секунд добавляет. — Мне жаль, если я сделал или сказал что-то не так. — Нет, — отвечает Луи, снова облизывая губы, и вблизи он еще более красив. Гарри надеется, что его сердце не перестанет биться на самом деле. — Совсем нет. Это моя вина. Не беспокойся об этом. Наступает момент молчания, и затем Гарри говорит: — Ладно. Что ж… пожелайте ей от меня спокойной ночи? Луи снова моргает, прежде чем кивнуть. — Да, конечно, приятель. Гарри стоит там еще какое-то время, кусая нижнюю губу и теперь, когда между ними всего лишь несколько шагов, он видит, что Луи определенно старше его на несколько лет, и он также ниже на дюйм или два. — Ой… прости, я стою на проходе? — спрашивает Луи, сразу же отходя от двери, и Гарри качает головой, но из его рта не выходит ни слова. В конце концов он просто делает несколько шагов по направлению к двери, его плечо задевает Луи, когда он проходит мимо. Когда он уже проходит через дверь, то слышит «спасибо» от Луи, и Гарри оборачивается, чтобы ответить ему улыбкой, прямо перед тем как закрыть дверь.