На линии огня

      Я методично засыпала овес в кормушки — первая, вторая, третья… потом взялась за ведро. Сколько нужно воды? Налив чуть больше половины, я подошла к первому загону.       — Привет, девочка, — сказала я, открывая дверцу. — Ты же девочка, я не ошиблась? Да… да, моя хорошая, — я погладила островок жесткой белой шерсти на лбу. — Ты такая умница… сама пришла домой. — Большие влажные глаза под бархатными ресницами смотрели на меня недоверчиво. — Хочешь пить…? — мой голос дрогнул, и я протянула ведро поближе к лошадиной морде.       Немного подумав, лошадь макнула нос в воду, а затем начала шумно хлебать. Стараясь, чтобы мои руки не дрожали, я сглотнула и почувствовала, как горечь спускается по пищеводу. Но мерный звук успокаивал, как и простая, понятная работа руками. Спустя несколько минут я перешла в следующий загон, потом в следующий… Надо будет еще покормить кур, промелькнула у меня мысль, когда руки стали ощущать тяжесть ведра, как привычную. Хотя едва ли у них есть шанс на долгую жизнь, подумала я ― с таким-то количеством голодных мужчин в доме. Впрочем… едва ли у всех нас он есть.       Лошадь вдруг отпрянула, а я едва не выронила ведро из рук, выплеснув приличную часть на пол и джинсы. Громкий вопль, переходящий в истошный вой, преодолел расстояние между домом и конюшней, ввинчиваясь в барабанные перепонки и дальше, прямо в голову…       — Тихо, тихо, — забормотала я, не зная, кого именно успокаиваю.       Снова крик, и по коже поползли ледяные мурашки.       — Боишься растерять профессиональные навыки? — чуть насмешливый голос был непривычно мягок.       Я прерывисто вздохнула и невольно хмыкнула, сбрасывая неприятное оцепенение.       — Ну, по крайней мере, они не пытаются ухватить меня за задницу.       Эрик оказался рядом в мгновение ока.       — Я могу исправить это досадное упущение, — заявил он.       Лошадь меж тем прижала уши и отступила.       — Ты ее пугаешь, — я вышла из загона, чтобы сразу оказаться в кольце рук викинга.       — Соки, — пробормотал он и жадно втянул носом воздух.       Я чувствовала, как нужна ему, и честно говоря, разделяла его желание, но события вчерашнего дня и этой проклятой ночи продолжали стоять у меня перед глазами. И потом я просто не могла сейчас оказаться там, где совсем недавно нам было так хорошо вместе. Где буквально все напоминало о погибшем хозяине — от переброшенной на спинке стула рубашки до потертой шляпы на крючке при входе.       — Эрик… — я слегка отстранилась. — Есть новости?       Он покачал головой и отпустил меня, прислоняясь плечом к высокой перекладине.       — Лейла говорит, что придется обратиться за помощью. Но по мне, так было бы гораздо проще…       — Перестань, — устало перебила я. — Тварь и так отняла у нас слишком много.       Эрик промолчал, но одного его взгляда было достаточно, чтобы внутренности сжались от дурного предчувствия. И потом, его разум уже не был для меня тайной за семью печатями. Скорбь, охватившая его, была такой свежей и сильной, что от этого стало физически больно.       — Эрик? — охрипшим голосом спросила я.       — Нора, — коротко бросил он и сделал движение, чтобы отвернуться.       — Ох, Эрик, — я сжала его предплечье, а затем крепко обняла, заставляя застыть на месте.       Конечно, сестра Эрика не была моей любимицей и наверняка мечтала, чтобы я куда-нибудь сгинула — ну, или, по крайней мере, убралась из головы ее брата. Но она была своей. Она охраняла лагерь — и не важно, что делала она это ради своей вампирской семьи. Она подвергала себя опасности вместе со всеми, а однажды даже прикрыла спину Олси. Я помнила, как он рассказывал об этом Рикки в столовой — его голос звучал недоверчиво, но в нем сквозила благодарность. Если бы не Нора, ищейка успела бы проткнуть его полутораметровым железным прутом…       Но самое главное — она была дорога Эрику.       — Но… почему? Как?       Он посмотрел на меня странным немигающим взглядом.       — Помнишь, я говорил, что у меня появилась идея? — растягивая слова, произнес он. — Как раз когда ты лгала мне насчет Билла-мать его-Комптона, глядя прямо в глаза?       Я кивнула. Отпираться было глупо. Насчет лжи — уж кто-кто, а Эрик Нортман никогда не стеснялся в средствах достижения желаемого, так почему должна я? А уж о том, что ложью это было лишь наполовину, ему и вовсе знать не следовало.       — В общем, я решил раздобыть вампирскую Библию и хорошенько в ней покопаться. Один экземпляр очень кстати оказался поблизости у одного мелкого пиздюка в Джефферсон-сити…       — Джефферсон-сити? — я наморщила лоб, пытаясь сообразить, что к чему. Не так давно город был опустошен террором Лилиту, а потом в него стали стекаться самые преданные ее фанатики, которые жаждали послушать проповеди этого мерзопакостного ублюдка… — Ньюлин? — ахнула я, понимая, насколько рискованным, да откровенно ебнутым был этот план.       — Да, но все пошло не по плану. Приспешники Твари устроили в церкви пожар, как раз когда там были Нора и Тара…       — Тара? — в горле мгновенно пересохло.       — Жива, — коротко бросил Нортман.       Лицо его стало замкнутым, взгляд остекленел… Понимая, что он заново переживает ту ночь, я молча пыталась осмыслить сказанное. По всему выходило, что даже Нора стала жертвой до тошноты опостылевшей мне и наверняка всем вокруг миссии по спасению Соки Стакхаус. Внутри тихо екнуло, и я подумала: скажи я Эрику правду, он бы переменил свои планы? Скорее всего, нет, но, пожалуй, был некий призрачный шанс, что его сестра осталась бы жива. Я вспомнила ее лицо с неизменно презрительным, скучающим выражением, стоило ее полупрозрачным глазам остановиться на мне, капризный изгиб пухлых губ… и вдруг задохнулась от ужаса. Запекшаяся, почерневшая по краям корка с сочащимися кровью трещинами, слипшиеся и обгоревшие волосы, мазок сажи на белой щеке — единственная неизуродованная часть некогда прекрасного лица. Я видела… видела Нору в последние мгновения ее существования. Должно быть, я издала какой-то звук, потому что образ погас, а взгляд Эрика метнулся ко мне.       — Ты… — он замолчал, прерванный шорохом приближающихся шагов.       В конюшню зашла Лейла.       — Эрик, Соки, — махнула нам суккуб, призывая следовать за собой. — Извините, что прерываю, но вы мне нужны.       В ее голосе не было обычной медовой тягучести, только опустошающая усталость.       — Пойдем, — сказала я Эрику и, взяв его за руку, повела за собой.       Лейла остановилась в паре шагов от крыльца и обернулась, словно в последний момент передумала заходить внутрь. Я понимала, почему она приняла такое решение, но мне это не нравилось.       Люди волновались. Смерть хозяина ранчо от руки демона, надсадные хрипы и яростный рев Квинна, сухие короткие приказы, исходившие от Эрика, — мало кому это могло понравиться. Казалось бы, присутствие Лейлы должно было злить их еще больше, и так оно и было, но только до определенного момента. Стоило ей заговорить, приблизиться или просто улыбнуться, как гул их голосов и мыслей стихал, уступая место умиротворяющему туману в мгновенно пустеющих головах. Пожалуй, не действовало это только на Эрика, или же Лейла просто не пыталась применять к нему свои чары. Однако стоило суккубу скрыться из поля видимости, как брожения начинались с новой силой, и к ним отчетливо примешивался горчащий привкус неудовлетворенности. В конце концов, все это должно было закончиться взрывом, и так оно и вышло, когда Мэрдок Филс потребовал от нас объяснений. Он был старым товарищем Квинна, пришел вместе с ним в лагерь и с ним же отправился в эту поездку в один конец.       К тому времени Эрик уже давно отнес бессознательного вера в подвал, а Лейла с моей неумелой помощью создала нечто вроде магической клетки при помощи заклинания, которое я бездумно повторяла вслед за ней.       — Это удержит его на какое-то время, — сказала Лейла, встревожено посмотрев на меня. — Эй, ты в порядке?       Я пожала плечами и неуверенно кивнула. Моя правая рука все еще была в крови Мартина. Я накрыла ее левой и сжала.       — А ты уверена, что…? — я оборвала себя, не договорив.       Я и сама не до конца понимала, о чем намеревалась спросить. Что его можно спасти? Что он этого заслуживает? Что нам стоит сохранять жизнь тому, из-за кого только что погиб человек, а все наши и без того весьма туманные планы чуть не сорвались?       — Уверена, — коротко кивнула Лейла.       — Знаешь, он не был похож на того, кто находится под внушением, — жестко сказала я. — Он не казался фанатичным, обдолбанным, ведомым некой незримой силой, ни хрена подобного. Он был просто… Квинном.       — Это другое, Соки, и потом… — она как будто поколебалась, а затем вдруг повернулась спиной и спустила с плеч рубашку.       Недоумение и едва шевельнувшееся было странное желание, были мгновенно заслонены увиденным. Узкие золотистые плечи, чуть заостренные, едва обозначавшиеся лопатки и холмики позвонков, изящная линия спины… и поверх всего этого — шрамы, шрамы, шрамы. Длинные, белые, блестящие.       Я сглотнула и отступила.       — Ни одна магия не смогла помочь, — Лейла понимающе усмехнулась и натянула обратно рубашку. — Но это, наверное, и не удивительно, учитывая, что она стала их причиной. Специально заговоренный для таких, как я, хлыст…       — Это сделал… другой демон? — тихо спросила я.       — Нет, Соки. Это сделал человек, точнее несколько. Это была запутанная и глупая история с участием одного существа, именующего себя мужчиной, его невесты и ее подруг, среди которых оказалась ведьма. И предупреждая твои подозрения — я не совращала его ради еды и никакого понятия не имела о ней. Я живу на этом свете не одну сотню лет, Соки, но никогда еще не испытывала такой боли и унижения, — она смотрела прямо на меня, и от этого было только хуже. — Тогда меня спас Квинн. Совершенно случайно. Ну а потом… — она хмыкнула и повела плечом, подтверждая мою уверенность, что когда-то этих двоих связывали отношения. — Я просто хочу, чтобы ты знала — я не пытаюсь спасти бывшего любовника. Я хочу вернуть долг. И потом, я знаю, какой он. Семья всегда много для него значила, но не настолько, чтобы…       Оглушающий грохот прервал ее на полуслове. Мы с Лейлой бросились наверх. Я резко остановилась в дверях гостиной, так что суккуб едва не врезалась в меня на бегу. Прямо посреди комнаты стоял на задних лапах и яростно скалился взъерошенный барибал. Странно, отчего-то я была уверена, что Мэрдок вервольф, промелькнула отстраненная, словно чужая мысль. Ни в одной прошлой стычке ему не пришлось обращаться — он и так был чертовски хорош. Довольно неловкий и замкнутый в общении, в бою он мог похвалиться идеальной выдержкой, молниеносной реакцией и поразительной меткостью вне зависимости от вида оружия. В двух шагах от Мэрдока замер Эрик, выражение лица которого можно было бы счесть невозмутимым, если бы не сверкающее в глазах викинга холодное бешенство. Вокруг застыли остальные участники сцены, равно взбудораженные и растерянные.       — Просто какой-то чертов зоопарк, — процедил викинг сквозь зубы.       Низко зарычав, медведь двинулся вперед, Эрик занес руку… и я, не помня себя, кинулась между ними.       — Ты совсем ебанулась?! — заорал вампир, отталкивая меня в сторону, но этого замешательства оказалось достаточно, чтобы все в комнате пришло в движение.       Понадобилось время, чтобы привести в чувство и вампира, и оборотня, но, в конце концов, Мэрдок, сумевший, не без помощи Лейлы, справиться со своим гневом, велел нам выкладывать все, как есть, и немедленно.       Выкладывать пришлось мне. Только я знала эту историю с самого начала. Когда я закончила, в комнате воцарилась мертвая тишина.       — Да какого… какого вообще… — в какой-то прострации выдавил из себя Мэрдок, по его телу снова пробежала дрожь, но в этот раз он сумел сдержаться. — Это же полная хуйня! Если бы Квинн… если бы с ним… — он вдруг замолчал и посмотрел себе под ноги.       Наверное, и без всякой телепатии можно было понять — он вспомнил. Вспомнил брошенные вскользь взгляды и невпопад фразы, какие-то мелкие несоответствия в поведении и поступках. То, что он предпочитал игнорировать. На что закрывал глаза, зная, как привязан его друг к семье и как тяжело переживает ее пропажу...       — Блять, — выдохнул он, а затем развернулся на пятках и вышел из дома.       — Не стоит, — я взглядом остановила тех, кто захотел последовать за ним. — Он хочет побыть один.       Они послушались.       — И что теперь? — первым нарушил тишину Майк, высокий, сухощавый вер с вытянутым лицом. — Как вы собираетесь поступить с предателем?       Я открыла было рот, но не успела ответить, как из подвала донесся пробирающий до дрожи, яростный рык…       Остаток вечера Лейла билась над тем, чтобы разорвать связь Квинна с Лилиту. От моей помощи она отказалась, да и мне не доставляло удовольствия наблюдать за тем, как Квинн мечется между своими сущностями, орет благим матом или валяется в отключке. Он почти ничего не говорил, словно обратившись внутрь себя, только снова и снова бился о невидимые границы, закатывая глаза и шипя от боли.       — Он хочет освободиться?       — Или сбежать, — тихо сказала Лейла, на миг прервавшись, — она почти непрерывно читала заклинания и делала причудливые пасы руками.       Я нахмурилась, вновь испытывая сомнения. Все еще свежи были в памяти руки Квинна, до боли сжимающие мои запястья. Все еще ощутима тяжесть головы Мартина на моих коленях.       — Метка сводит его с ума, Соки. Когда я убирала свою, то была готова землю зубами грызть, чтобы это прекратилось… Но у меня был стимул. А Квинн стал предателем ради семьи, а теперь уверен, что они обречены. Скорее всего, метка уже давно выворачивала ему мозги, вот почему он так и не поверил, что я смогла спрятать его сестру в надежном месте.       — Но принял-то он ее добровольно, — с угрюмым упрямством сказала я.       Лейла ответила мне пристальным взглядом, а затем отрывисто кивнула.       — Иди отдохни, Соки. Здесь твоя помощь пока не нужна.       Я поднялась наверх и растерянно оглянулась. Из кухни доносились приглушенные голоса, и, невольно затаившись, я не услышала ничего такого, о чем стоило бы всерьез беспокоиться — ни в словах, ни в мыслях. И тогда пришлось в очередной раз нехотя признать, что Квинн действительно выбрал лучших из лучших — людей со стальными нервами, решительных и отважных, готовых идти до конца. Довольно странно, учитывая… Следующая мысль поразила меня как громом. А что если и это тоже — часть плана? Что если он специально увел их из лагеря и отправил на верную смерть? Внутри все похолодело, в ногах появилась отвратительная дрожь. Я растерянно обвела взглядом гостиную, не зная, с кем поделиться своими подозрениями, и не понимая, стоит ли вообще ими делиться. И словно в ответ на мой мысленный призыв в дверном проеме замаячила высоченная фигура. Не успела я раскрыть рта, как Эрик поманил меня за собой. Мы вышли на улицу, пересекли двор и обогнули конюшню. Я бросала на викинга вопросительные, тревожные взгляды, но отчего-то не решалась заговорить. Свернув за хозяйственной пристройкой направо и пройдя вдоль покосившихся заборных перекладин еще около пятидесяти метров, я резко остановилась, понимая, что была права в своих предчувствиях…        Эрик аккуратно опустил завернутое в обрывок выцветшей ткани тело Мартина на дно глубокой ямы, возле которой высился холм бурой, комковатой земли. Он выполнил свое обещание и теперь взглянул на меня, как бы интересуясь, буду ли я что-то говорить. Но в моем горле намертво застрял огромный комок. Посмотрев вдаль на пики горных вершин, похожих сейчас на неровные гнилые зубы в разинутой пасти, я подумала, что возможно стоило позвать остальных, но эта мысль утонула во внезапно охватившем меня злом, отчаянном чувстве — мы все сдохнем здесь. Как Мартин. Один за другим или все разом. Я сжала руки в кулаки, стараясь сдержать слезы.       — Он умер достойно, — первым заговорил Эрик. — Так, как желал бы умереть настоящий воин — сражаясь за то, во что верил. Идя до конца даже перед лицом неминуемой гибели, — он сделал небольшую паузу. — И еще он умер, защищая то, что мне особенно дорого. Тебя, Соки. За это я выражаю ему свою особую благодарность и почтение.       С каждым его словом тяжелый морок отступал, выпуская меня из своих удушливых объятий. Улыбнувшись вампиру сквозь слезы, я потянулась и взяла его за руку.       — Спасибо, — а потом перевела взгляд вниз и тихо повторила: — Спасибо. Не знаю почему ты решил, что я того стою, но… спасибо, Мартин. И знаешь, я постараюсь… правда.       Глупое обещание. Но на краткий миг мне захотелось поверить в то, что это возможно. Что жертва Мартина была не напрасной не только для мира, но и лично для меня.       Наклонившись, я сорвала бледно-лиловый цветок кастиллеи и опустила его в могилу.       Эрик взялся за лопату, и спустя считанные мгновения над телом старого ковбоя вырос бурый земляной холм.       Вернувшись в дом, мы отправились прямиком в комнату Эрика. Все сомнения и страхи, что мучили меня совсем недавно, ненадолго отступили в тень. И если вдуматься — что конкретно мог изменить этот разговор? Мы уже были здесь, и никто не принуждал нас к этому.       Эрик вытянулся на кровати всем своим длинным телом, и я легла рядом, устроив голову на плече викинга. Из подвала донесся приглушенный рев. Сердце словно онемело, отдавая за грудиной тихой, ноющей болью.       — Надо было просто прикончить его, — сухо сказал Эрик.       — Давай я закрою глаза и представлю, что ничего этого нет. Только ты и я, — попросила я. — Пожалуйста.       Ответом мне послужила тишина. И прохладная ладонь на моей талии.       Когда я проснулась, Эрика в комнате уже (или еще) не было. Я выглянула в окно — Мэрдок шел через двор, еще двое ребят тихо переговаривались на крыльце, но в общем-то в доме стояла довольно мирная тишина. Вероятно, Лейле все-таки удалось, подумала я, но большого прилива радости не испытала. Ни видеть Квинна, ни разговаривать с ним я была не готова. С другой стороны, он мог что-то знать. Что-то хотя бы отчасти полезное.       Но вместо того, чтобы спуститься в подвал и узнать новости, я сбежала на конюшню. Возле нее беспокойно топталась та самая лошадь, которую вел под уздцы Мартин. Я открыла дверь и завела ее внутрь, расседлала, а потом решила и покормить — пожухлая, серо-желтая трава в округе выглядела не слишком аппетитно.       Когда Квинн закричал в первый раз, я поняла, что ошиблась насчет него. На втором подумала, что Лейле все-таки нужна моя помощь и определенно — отдых. Ну а потом пришел Эрик… и вот теперь мы стояли перед крыльцом, и я с тревогой вглядывалась в лицо суккуба.       — Не получается, — она мотнула головой. — Эта тварь слишком сильна. Мне понадобится помощь.