***
— Ты-мож-итти, я сама, — сказала Дианта, разуваясь. — Зрелище прям-скажем на любителя. Она обошла Квинна по кругу, аккуратно переступая босыми ступнями с неоново-оранжевым педикюром и склоняя голову то на одну, то на другую сторону. — Я останусь, — сказала Лейла, отступая, чтобы не мешать, но и голосом, и всей своей позой демонстрируя твердую уверенность в своем решении. — Как-хошь, — пожала плечами демоница и, без всяких предисловия, прикрыла глаза и начала издавать низкие, гортанные звуки, перемежая их щелчками, наподобие птичьих, и стрекотом. Лейла слегка поежилась. Она не впервые слышала древний язык Агарес, но никогда еще не присутствовала на ритуале, и почти не видела их магию в действии, кроме каких-то банальных вещей вроде поиска потерянных вещей и существ, в чем они были непревзойденными мастерами. Тело Дианты словно бы наливалось жаром. Сначала от него шла лишь легкая рябь, которую можно было принять за обман зрения, но затем воздух вокруг нее накалился и побелел, расходясь по подвалу жгучими, удушливыми волнами. Тощие, бледные руки и ноги Дианты стали отливать золотом и краснотой, и когда Лейла сощурила начинающие слезиться глаза, ей показалось, что на них мерцают и словно бы движутся неуловимые письмена. Магия все сильнее разгоралась в этом хрупком, угловатом теле, меняя, подчиняя его себе, делая своим проводником. В какой-то момент промелькнула пугающая мысль, а сумеет ли молодая демонесса с ней справиться, но похоже Дианта отлично знала, что делает. Медленно, плавно окутавший ее, вибрирующий сгусток энергии стал смещаться в сторону Квинна, протягивая к нему свои щупальца. В груди у Лейлы что-то болезненно сжалось, а в следующее мгновение вертигр яростно, надрывно завыл, захлебываясь болью и кровью, полившейся у него изо рта. — Дианта!.. — сдавленно выдохнула суккуб, чудовищным усилием воли подавляя желание кинуться к Квинну. Ответом ей послужил еле заметный, нетерпеливый кивок головой. Не вмешивайся. Стой, где стоишь. И дрожа всем телом, она продолжала смотреть на корчившегося, извивавшегося в адских муках мужчину, все глубже всаживая заострившиеся ногти в собственную плоть. Перед ее внутренним взором проносились смазанные образы их знакомства — когда он спас ее от издевательств… то, как он заботился о ней и фактически вытащил с того света, ни о чем не спрашивая и ничего не прося взамен… их первую близость... Она так и не спросила его, что он делал в том богом забытом месте, как нашел на опушке леса в старом, насквозь проржавелом трейлере, а он не интересовался, как она там оказалась. Позже Лейла рассказала ему какую-то очень краткую версию событий, не в состоянии избавиться от снедающего стыда. Она-то всегда считала себя разумной и сдержанной, не брала больше того, что требовалось, изучала свою магию, а не слепо ей следовала, развивала способности. И вот, не просто увлеклась человеком, а доверилась ему, принимая извращенное удовольствие, которое он получал от их близости, за реальное чувство. Глупо и жалко. Поэтому-то она так долго отгораживалась, не желая снова попадаться на эту удочку, поэтому не отказывалась от встреч с Эриком, которые всегда приносили столько удовольствия, поэтому слишком поздно опомнилась и потеряла своего тигра… Квинн зашипел, срываясь почти на визг, изрыгая проклятия и ругательства не своим голосом. — Вы все тут сдохнете… сдохнете!.. Но она уже не раз слышала, как тварь говорит его губами. Сознание Квинна путалось, и он почти не узнавал ее, а в редкие минуты ясности в его глазах плескалась такая тоска, что она была рада забытью. Эта война сломала его, и понимание того, что в этом есть и ее вина, нестерпимо жгло ее день и ночь. Слишком поздно она узнала о том, что случилось с его семьей. Слишком поздно нашла их всех. А он сам не захотел искать ту, что когда-то, как он думал, предала его. Вот чем она отплатила ему за спасение… Дианта заговорила громче, раскачиваясь из стороны в сторону и взмахивая руками. Квинн захрипел, содрогаясь и давясь сочившейся из его рта, глаз и ноздрей густой мглой, выгнувшись в дугу, он несколько раз страшно дернулся, потом вдруг задеревенел на несколько мгновений и обмяк. Дианта направила ладони на черный сгусток над его телом, плавно перемещая их вправо и влево, словно удерживая невидимый мяч, она забормотала еще быстрее, временами переходя на крик, и чернота заметалась по невидимой клетке, рассыпая алые искры. Наконец что-то вспыхнуло, обжигая лицо и руки, и наступила тишина. — Ушел, — флегматично заметила Дианта, вновь становясь собой. — Можешь подойти, он, кажется, жив, — сказала она и осмотрелась в поисках обуви. Лейла неловко шевельнулась, чувствуя каждую мышцу в сведенном страхом и чудовищным напряжением теле, а затем кинулась к Квинну. Ощупывая его мертвенно-бледное лицо, размазывая по нему кровь, она с облегчением ощутила слабое биение жизни под своими пальцами. — Квинн… Квинн… — шептала она, гладя его по плечам, спине, забирая в свои пылающие ладони его ледяную руку. — Принеси, пожалуйста, воды, — срывающимся голосом попросила она у Дианты. Демоница кивнула. Лейла снова повернулась к Квинну, с замиранием вслушиваясь в слабое биение его сердца. Его веки дрогнули, и он медленно приоткрыл их, останавливая на ее лице мутный взгляд. Узнавал ли он ее? А самого себя? — Это я, — сказала она, — я… Лейла. Квинн судорожно вздохнул. И посмотрел чуть осмысленнее. — Лучше бы… ты дала мне… умереть, — выдавил он, с трудом разлепляя запекшиеся губы. — Нет, — она замотала головой, не скрывая охватившей ее болезненной радости и, забрав из рук Дианты стакан, приподняла ему голову, поднося воду к губам. — Не лучше, — повторила она, глядя, как он делает первый глоток. Это усилие оказалось для него чрезмерным, и он снова рухнул на пол, со стоном откидываясь на спину. Поставив воду поблизости и прошептав одними губами «Спасибо» Дианте, Лейла легла рядом, ничуть не заботясь о том, что к ним может кто-то зайти. Да и кто бы захотел? Сколькие из тех, кто наверху, тайно или явно надеялись, что он не выдержит изгнания? Неважно, сейчас это было неважно. Прижавшись к его боку, она закрыла глаза и начала медленно, по капле переливать в него накопленную жизненную силу — редкое умение, которым владел далеко не каждый суккуб и уж точно не каждый считал необходимым. Дианта ушла, прикрыв за собой дверь. А какое-то время спустя Лейла почувствовала, как рука Квинна неуверенно шевельнулась, а затем легла на ее плечо.***
Мы шли в молчании в предрассветных сумерках, осторожно ступая по пересохшей, потрескавшейся земле. Да и о чем нам было говорить? Делиться впечатлениями? Эта мысль вызвала у меня слабую усмешку. К тому же я снова и снова прокручивала в голове все те предложения, что мне сделали за последние сутки. Найлз, Тварь… и, наконец, самое заманчивое — от Эрика. Я никогда не хотела обращаться, но сейчас, с учетом возможных альтернатив… тут было о чем подумать. Наконец мы дошли до места, и я остановилась, пристально осматриваясь и надеясь, что из-за ближайшего куста не выпрыгнет очередное чудовище. Тишина давила на уши и казалась неживой. С каждым днем это ощущение разлитой прямо в воздухе смерти только усиливалось, сгущаясь и расходясь кругами от проклятого Логова. — Соки, — робко позвала Кэндис. — Я хотела бы сказать пару слов… насчет… насчет Эрика. — Кажется, ты уже говорила, — напомнила я. — Говорила? — Кэндис удивленно распахнула свои кукольные глаза. И тут до меня дошло. Хватило буквально нескольких секунд, чтобы сообразить, что к чему. — Вот сучка, — ругнулась я, припоминая холодное, неподвижное лицо вампирской королевы. Кэндис испуганно вздрогнула и отшатнулась. Должно быть, в этот момент она подумала, что я вовсе не собираюсь ее спасать, а планирую закопать тут же, в ближайшем леске. Абсурдность ситуации показалась почти комичной. — Не ты, — поспешила я ее успокоить. — Слушай, все нормально, правда. Довольно глупо переживать по этому поводу сейчас, не находишь? — Да… да, ты права, — она неуверенно улыбнулась. — Знаешь… мне кажется, он очень тобой дорожит. — Эрик-то? — хмыкнула я. — Позволь дать тебе маленький совет. Когда имеешь дело с вампирами, поменьше думай о чувствах, и побольше — о собственной безопасности. По своей природе они хладнокровные, расчетливые и жестокие твари, никогда об этом не забывай. — Но… — она запнулась, растерявшись, и ее можно было понять — только что я выскользнула из объятий своего вампирского любовника, чтобы препроводить ее сюда, а теперь вот читаю мораль об отношениях с кровососами. — Заметь, я не сказала, что они не способны на любовь, — добавила я. — Но за эту любовь придется очень дорого заплатить. Ты молода, хороша собой, у тебя впереди жизнь и, если нам очень повезет, будет много других, куда менее смертоносных возможностей. — Я и сама об этом думала, — немного помолчав, тихо сказала она. — Ну и отлично, — кивнула я. — Эй, можешь выходить, я знаю, что ты здесь! — я повысила голос, и сквозь открывшийся на наших глазах мерцающий портал к нам шагнул Клод. — Тебя теперь не проведешь, — посмеиваясь, заметил он. — Вот именно! Заруби это себе на носу, родственничек, — фыркнула я, но, как ни крути, была очень рада видеть фейрийского засранца. — И я счастлив видеть тебя в добром здравии, Соки, — он улыбнулся. — Итак? Внутри меня все дрогнуло в ответ на этот простой вопрос. Я набрала полные легкие прогорклого, душного воздуха. — Мы начнем завтра в полдень, — твердо произнесла на выдохе. — Так скоро? — он внимательно посмотрел на меня. — Тварь дала время до заката, и какое-то время мы еще сумеем держать ее в неведении. И будем надеяться, ваши ключи продержатся как можно дольше. Немного подумав, он кивнул. А затем взглянул на Кэндис. Та неуверенно переминалась с ноги на ногу. — Готова к самому запоминающему приключению в твоей жизни? — ласково спросил он. — Вот так вы и заманиваете молодых да доверчивых, — ворчливо заметила я, вызывая у Клода смешок. Он протянул руку, и Кэндис вложила в нее свою. — Я все передам и вернусь, — сказал Клод. — Вернешься? — Да, и не один, — с неуловимым лукавством в голосе сказал он. — Матерь божья! — воскликнула я, когда перед моим внутренним взором возникло нечто огромное, белоснежно-чешуйчатое, с изогнутой змеиной шеей, узкой головой и поджарым телом, напоминающим кошачье. Беспокойно перетаптываясь, зверюга хлестала себя по ногам длинным хвостом, который словно был отлит из металла. В янтарных глазах подрагивало и мерцало живое пламя. На спине животного закованный в сверкающие доспехи восседал фейри. — Тао. Лучшие охотники на демонов, — с гордостью произнес Клод. — Было непросто привести их в этот мир, но, кажется, Найлз готов на все, чтобы защитить тебя, — с уважением прибавил он. — Эти шесть тао выращены и подготовлены под его личным присмотром. На душе стало теплее. И неважно, кого на самом деле защищал Найлз — меня или память о той, которую когда-то любил. А может, хотел исправить таким образом свою ошибку, которая в конце концов привела к моему появлению на свет. Главное, мы были не беспомощны, у нас было что противопоставить Лилит. — Знаешь, если бы это не заняло примерно всю мою жизнь, я бы с удовольствием взглянула, что еще у вас там такое водится, — сказала я, все еще ментально удерживая невероятный образ. — О, наши земли прекрасны, Соки, — немного грустно улыбнулся Клод, — и ты могла бы… — он замолчал под моим заострившимся взглядом. — Но это твой выбор, и я его уважаю. — Спасибо, — я кивнула, — за все. Фейри улыбнулся, снова взял за руку окончательно растерявшуюся Кэндис и через мгновение, окруженные мерцающим ореолом, они растаяли в воздухе. — Ты могла бы уйти с ними. Я вздохнула, не оборачиваясь. Конечно же, я почувствовала появление Эрика и, что уж там, прекрасно понимала и его беспокойство, и даже желание проследить за мной. — Если бы я ушла, мы бы больше никогда не увиделись, — медленно проговорила я. — Пришлось бы найти там какого-нибудь симпатичного фейри и завести дюжину фейрийских ребятишек. Я обернулась ровно в тот момент, когда он переместился ко мне. Его ладонь коснулась моей щеки, и я прикрыла глаза. — Не самый плохой вариант, — заметил он. — Тем более, если брать во внимание, что наши шансы пережить этот день смехотворно малы. Слова, который произносил Эрик, казались почти такими же нереальными как фейрийские зверушки. Он был готов отправить меня в фейри-ленд. Просто, чтобы я жила. И больше никогда меня не увидеть. Я открыла глаза и улыбнулась ему. — Но я хочу остаться здесь. С тобой. Даже если шансов нет совсем. Он обнял меня и бережно, почти осторожно прижал к себе. — Ну, что я говорил? Ты же совершенно чокнутая. Моя любимая, чокнутая фейская девочка...