Пилот и его кот

Лео как раз торчал в ванной у зеркала, кисло поглядывая на пятнистое горло – синяки сходить не торопились, хотя Лео их ежечасно мазью удобрял. Как вдруг в запотевшем стекле мелькнула тень и сзади надвинулся мокрый, распаренный барс в одном полотенце вокруг бедер. Глаза у него горели зеленью так, что остальное лицо невозможно было разглядеть, а от груди полыхало жаром, будто он в кипятке поплескался. Барс придавил Лео бедрами к раковине, упираясь руками в нее с боков, чтоб сбежать и мысли не появилось, склонился и зарокотал в ухо: – Я ж-ж-е сказал, – и со связками у него явно проблемы были, похлеще чем у Лео, сплошь ворчание и шипение, – шею пр-р-рикр-р-рывай. – А ты не охамел? – Лео лихо развернулся и уткнулся носом в ямку над четко очерченными ключицами. Капелька воды, застывшая там и дрожащая в такт дыханию барса, едва не увела его ниже, в опасную зону, но он взял себя в руки и сурово продолжил: – Я, между прочим, заколебался уже в водолазке париться! Может, мне еще и мыться в ней?! В чём проблема-то? Жесткие пальцы сомкнулись на шее, барс потащил его вверх, заставляя привстать на цыпочки и сесть задницей на край раковины. Лео жалко всхлипнул и развел колени, сам не понимая, зачем. Наверно, для устойчивости, чтобы глубже в раковину не провалиться. Барс воспользовался моментом и с довольным рыком устроился меж раскинутых ног, по-хозяйски выгибая шею Лео, что у того затрещали позвонки, и, жарко дыша, уткнулся лицом куда-то под челюсть. Лео, может, был бы совсем не против, когда еще повезет с таким шикарным мужиком трахнуться, но сама постановка вопроса его никак не устраивала – захотел, подошел, воспользовался. Принципиальность, мать ее… Бить, орать и вырываться бесполезно, это он и сам понимал, ибо в процессе такой контактной возни не факт, что Лео сам не передумает. Поэтому действовать надо было осторожно и наверняка. Лео припомнил науку Вербовски, закинул руку барсу на плечо, медленно, будто лаская, пробрался под мокрые волосы, нашарил котовий загривок и несильно сжал. Барс замер, не двигаясь больше, не дыша, и как Лео показалось, даже температура тела у него слегка спала. Лео решил закрепить эффект и легко потянул, отрывая тяжелую голову от своей многострадальной шеи. Барс не сопротивлялся. Когда их лица оказались на одном уровне, Лео чуть перетрусил и сжал посильнее. В ответ барс только вздохнул, затрепетал ресницами, и взгляд у него стал осоловелый и покорный, как у кошки, которую за шкирняк поднимаешь. Лео даже рот приоткрыл в обалдении – вот это да! Кошак, он и правда как есть – кошак! Не удержался и усилил давление на позвонки, ласково, но твердо перебирая напряженные мышцы чуть ниже затылка. Результат не замедлил себя ждать – глаза у барса совсем закрылись, и сам он ощутимо обмяк, оседая на пол. Лео разжал пальцы и сполз с раковины следом, но не успел и шага сделать, как барс вдруг обнял его за бедра и крепко стиснул, переплетая пальцы в замок, прильнул к ногам, снова раскочегарившись и отчего-то мелко подрагивая. Лео испугался, дернулся, совсем забыв про всё, чему его Вербовски учила. Но кот в этот раз не отпустил, и было это еще хуже, чем с шеей. Потому что Лео возбудился моментально, а барс… Барс терся о его стояк щекой, скулами, носом, прижимался лбом, губами, горячо дышал открытым ртом. Потом принялся вылизывать сквозь ткань, спешно, жадно, пошло, играя с яичками, прихватывая головку. Лео пытался его отпихнуть, но кот не сдавался, впивался в ткань зубами, тянул за резинку штанов, и Лео капитулировал. Сердце бешено било в ребра, болезненно пульсировало в паху, он ослеп, оглох и онемел. Даже стонать не мог, только жалостно всхлипывал, шумно дышал и цеплялся скрюченными пальцами за белоснежную гриву, тянул за длинные пряди, которые паутиной опутали его. А барс мурчал, когда брал его член глубоко в рот, напрягал связки, заставляя стенки горла дрожать и сжиматься в каком-то гипнотическом ритме, отчего Лео сходил с ума и почти терял сознание, содрогаясь от череды оргазменных спазмов. Барс терпеливо ждал, сглатывая сперму и жестко фиксируя бьющегося в его руках Лео. А потом посмотрел снизу вверх абсолютно трезво, облизнулся, растягивая в ухмылке припухшие губы. – Ты – моя добыча. Я пометил тебя и имею на тебя полное право. Любое. Если не хочешь узнать, до чего я еще додуматься могу – прячь лучше шею. Понял? Лео оторопело кивнул и, ведомый автопилотом, замахнулся, целясь в породистый нос. Барс гнусно оскалился и играючи его руку перехватил. Лео попробовал с другой стороны, тоже не достал, но котяру вдруг проняло, он дернулся и рассерженно зашипел, сдавливая запястье так, что кулак сам собой разжался. Запоздало пришла мысль, что пнуть пяткой в ребра было бы куда успешнее, тем более что барс с колен так и не поднялся. Лео обреченно зажмурился, ожидая репрессий за свою самодеятельность, и горький вздох вырвался сам собой: – Господи, как же ты меня достал, скотина! – Не больше, чем ты меня, – глухо буркнули ему снизу, и Лео открыл глаза. Барс все так же сидел у его ног и почему-то руки из захвата не выпускал, склонившись над его ладонями, будто гадание по линиям судьбы устроил. Лео прищурился, разглядывая занятную композицию, и сообразил наконец – волосы! Тонкие длинные пряди запутались меж его пальцев и обмотались вокруг запястья наподобие серебристых браслетов. И теперь кот аккуратно их распутывал. Лео присвистнул. – Ого! Сурово. Так можно и без скальпа остаться! Или вобще без башки – зацепился, дернул и привет. Зачем ты вообще такую копну носишь? Совсем не стрижешься? Барс раскрутил большую часть волос, но часть их держалась намертво, сцепившись между собой крохотными узелками. Кот безуспешно их подергал, недовольно взрыкнул и, болезненно морщась, стал обкусывать зубами. Сквозь них же и процедил: – Не могу. Щекотные касания и влажный шероховатый язык Лео немного отвлекли. И даже почему-то с произошедшим примирили. Котяра был такой… естественный, никаких комплексов, ни условностей, ни запретов. Только своя личная встроенная программа действий, порой отличающаяся от привычных общечеловеческих ценностей. Словно существо другого мира. В какой-то мере он им и был. И, может, нежелание стричься уходит корнями в какие-нибудь древние инстинкты Шираза. Лео стало любопытно. – По религиозным соображениям? Или просто сто процентов к убойному обаянию? Барс мотнул головой, заправляя освобожденные пряди за уши, прошелся по ним пятерней, приглаживая, и легко поднялся. Волосы послушно лежали на одном плече, стрекая по рельефной груди блестящей массой, и Лео вдруг подумал – они живые. Их захотелось потрогать, погладить, как пугливое, но любопытное животное. Он неосознанно протянул руку, барс перехватил и недовольно прихлопнул приподнявшиеся навстречу ладони намагнитившиеся нити. Сурово сдвинул брови, но все-таки нехотя ответил: – Скорее, по медицинским показаниям. Живые нервные окончания. Головная боль обеспечена, пока не дорастут до исходной длины. Лео присвистнул – да кошак просто полон загадок! Про такие анатомические особенности он и не слышал. Немудрено, в общем-то – раньше с котами не доводилось общаться, а уж тем более – с теми, кто нес в крови такую большую концентрацию чужих генов. – Нехило! А ты ими… ну, управляешь? Барс выразительно закатил глаза и съязвил: – А то, с утра в косу сами заплетаются, а еще придушить могут болтливого любовника. Лео нахмурился, соображая, – это барс абстрактно сказал, или ему ясно дали понять, что их отношения перешли в новую плоскость. – А не боишься, что я тебя втихаря ночью обкорнаю? Барс уже был у выхода, но обернулся и внимательно посмотрел на Лео: – Это меньшее из того, что ты можешь со мной ночью сделать. Несмотря на построение фразы, прозвучало это вовсе не пошло, а грустно и неожиданно обреченно, будто барс заранее признавал свое поражение. Вот только в чем? Подтекст от Лео ускользнул. Как и сам котяра.

***

Однако предупреждениям барса Лео внял и на всякий случай перед сном намотал на шею чью-то бандану, которая очень кстати обнаружилась в барахле одной из кают. А еще он заправился энергетиком и часа три усиленно мял несчастную подушку, изображая здоровый сон. Но чертов котяра заявился, только когда Лео уже по-настоящему срубало, – вкрадчиво втиснулся в приоткрытую дверь, немного постоял над затылком Лео, вздохнул, звякнул ремнем и завозился на полу, устраиваясь. Дрема с Лео мигом слетела, теперь он жадно прислушивался к чужому дыханию, боясь лишнее движение сделать и кота спугнуть. К счастью, барс затих довольно быстро, а Лео лежал теперь на спине, тупо моргал в потолок и в очередной раз поражался своей дурости. Ну вот, выследил он барса, убедился, что тому половичок на сквозняке милее, чем комфортабельная койка с матрасом, возьми медаль, умник! Так, может, он по жизни на полу спит, кто этих котов знает, с их пристрастиями? Да и дальше-то что? Вряд ли с этим знанием теперь крепче спаться будет. Лео скрипнул зубами и медленно перекатился на бок, осторожно свесился вниз. Ночное освещение на уровне плинтуса скупо обрисовало темную фигуру, мягкими бликами ложась на скулу и раззолотив волосы, брови и густые ресницы. Казалось, будто кошак пыльцой фей присыпан, зачарованный принц, блин. Лео сглотнул: только у принца совсем не сказочный норов и замашки отпетого разбойника с большой дороги. Барс лежал, заложив одну согнутую руку под голову и выпрямив другую. Расслабленные пальцы мелко подрагивали, словно кого-то ловили или пытались удержать. Лео коснулся их совсем невесомо, прослеживая слабый отсвет на коже, от острых костяшек, вдоль длинных фаланг, до самых кончиков крепких и коротко запиленных ногтей. Он понимал, что сейчас бессовестно пялится на мужика, который с успехом изводит его уже четвертые сутки. Но остановиться не мог. Барса хотелось рассматривать, исследовать, любоваться им и шепотом спрашивать себя – как вообще такое можно создать искусственно? Безупречное тело и мятежный характер, сплошной клубок парадоксов и противоречий. Разгадать этот ребус – жизни не хватит. Но Лео вдруг понял, имей он такой шанс – он хотел бы. Лео не помнил, до чего он вчера додумался и как в итоге заснул, но вот креативно просыпаться уже стало для него привычкой. Вот и сейчас, после того как мозг включился, первым пришел сигнал, что ниже пояса он своего тела совсем не чувствует. Сплошное онемение: вроде его и нет, а тяжесть сверху – есть. Лео нехотя разлепил глаза, примерно уже представляя, что он там увидит. Вернее, кого. Кот практически весь взгромоздился ему на ноги, оплел руками, причем одну из них Лео ощущал под задницей, и сладко спал на его костях, посапывая куда-то в район диафрагмы. Лео застонал и откинулся на подушку – он никогда не держал домашних животных, но подозревал, что эта камасутра неспроста. С любовниками спят иначе – уж это-то Лео знал на личном примере, доводилось. Барс по ходу опять утверждал свои мифические права. И это начинало изрядно выбешивать. Рука сама привычно нашла котовый загривок и несильно сжала. Барс тут же что-то хрипло буркнул и, не открывая глаз, потерся о грудь Лео. Сначала одной щекой, потом другой, намеренно задевая сосок. Лео замер – от кота он возбуждался и без всяких феромонов, вспыхивал, как сигнальная ракета. Вот и сейчас его опять накрыло, бросило в жар, а сердце забилось судорожно, с перебоями. Опомнился Лео, когда барс недвусмысленно уткнулся ему в живот, приподнимая влажным дыханием жесткие волоски. Остатков самообладания хватило лишь на слабое движение, но и его оказалось достаточно: затылок под его пальцами напрягся, и Лео усилил давление: – Нейтан, нет! Барс наконец открыл глаза, лениво и тягуче зевнул, на миг сверкнув острыми парными клыками, и пошло облизнулся. – Что, и никакого утреннего минета? – Только если этот минет будет с продолжением к обоюдному удовольствию, – Лео стиснул зубы и оформил накопившиеся претензии в слова, – и ты не свалишь в голубую даль с видом «я утешил твои низменные желания, человече, радуйся». Меня эта игра в одни ворота уже заколебала. Барс приподнялся на локтях, навис над Лео своими девяноста килограммами роскошного тела, склонил голову набок и долго разглядывал его, как забавную зверушку, задумчиво и как-то пакостно ухмыляясь. Лео как раз успел разнервничаться и согнуть одно колено для пинка, как барс, видимо, решил что-то про себя и выдал: – Пока меня все устраивает. А если что-то не устраивает тебя – твои проблемы. Лео задохнулся от такой наглости и не сразу вспомнил, чем ответить – нога так и замерла на полпути к барсовым яйцам. Нейтан хмыкнул, поймал лодыжку, чувствительно куснул за выступающую косточку и под раздраженное айканье стёк на пол. Лео зашарил рукой по тумбочке, но так ничего найти не успел, а за барсом уже закрылась дверь, издевательски-аккуратно. Лео взвыл не хуже рассерженного кошака и бессильно откинулся на подушку. Похоже, он сам превращался в пмс-ную истеричку. После долгого отрезвляющего душа Лео с некоторой опаской сунулся на кухню, но кота там не было. Зато на столе опять красовался завтрак, сервированный даже с некоторым изяществом: Лео хмуро поглядел на торчащую из омлета ветку петрушки и со мстительным злорадством выскреб содержимое тарелки в утилизатор. Однако отправить кофе в тот же путь не смог – барс умудрялся варить его просто божественно, и не подумаешь, что концентрат. Лео зажевал бодрящую жидкость булочкой с маслом и с тоской вызвал на комме календарь – до окончания их совместного заключения на Сосновной оставалось четыре дня. Новый день практически ничем от предыдущего не отличался – Лео скучал на базе, а кот где-то бегал по подземелью, скиллы, наверно, прокачивал. И, очевидно, весьма удачно – вернулся барс, живописно присыпанный мусором еще больше вчерашнего. Лео лениво ему салютнул с дивана и, не выдержав, откомментировал: – Ты сегодня проходы тротилом расчищал? Кот уже направлялся в душевую, на ходу стягивая пыльную майку, но у дивана притормозил, глухо буркнул куда-то в натянутую ткань: – Почти. Выравнивал стены. Начальство решило расширяться. Будут ставить еще один складской модуль, а этот переведут на постоянное жизнеобеспечение с посменным присутствием. Отлично, хоть отмалчиваться и бегать друг от друга они не будут. Лео смотрел на взъерошенного барса, наконец вынырнувшего из грязной и мокрой от пота тряпки. Отчаянно захотелось пригладить спутанные волосы, пропустить их сквозь пальцы, вновь почувствовать тяжесть и холодную шелковистую упругость. Лео вспомнил про их особенность и поправил себя – не совсем волосы, конечно… А что? Вибриссы? Все равно потрогать хочется. И влажную темную кожу, легкими касаниями стереть с нее серые разводы. И выпуклый рисунок татуировки на пояснице… Его лучше обвести языком, спуститься ниже… Лео помимо воли выдохнул: – Я мог бы помочь? Барс недоуменно дернул бровью: – Ты же не спец по взрывным работам. Да я уже закончил все. Сказал и скрылся за дверью. Лео чуть не крикнул вдогонку: «А спинку потереть?», но вовремя прикусил язык и рухнул лицом в диван. Он запутался капитально, сам не знал, чего хочет. Стоило барсу проявить инициативу – и Лео от злости на стенку лез. Потому что казалось, что кот просто изощряется, как может. Даже ублажая, как наложник – своего господина, наверняка посмеивается, что Лео в его руках размякает, как неопытная малолетка. Что в этом было самому коту – неясно. Может, и правда, такая извращенная игра в кошки-мышки. Но как только барс становился отстраненно-недоступным – слюна у Лео начинала выделяться в удвоенном количестве. Хотя, если подумать, недоступным кот был всегда, даже когда на член Лео насаживался. И это вот бесило больше всего – смотри, но руками не трогай и в душу не лезь. Хотя сам уже к Лео под кожу забрался, и в душе основательно потоптался, свернулся наглым клубком и на сердце давил. И кому тут нужна психологическая помощь? Или сеанс с Вербовски? Барс плескался недолго, минут через двадцать уже гремел посудой на кухне, и Лео нехотя приманился на чудный запах готовящегося мяса. За бездельем он совсем забыл о еде, о чем ему охотно напомнил урчащий желудок. Нейтан оценил голодный блеск его глаз и плюхнул в тарелку два полноценных половника с горкой и осторожно придвинул к Лео. Затем выставил в ряд специи: – Не солил и не перчил. Заправляй сам по вкусу. Не знал, что ты привередливый. – С чего вдруг такие выводы? – Лео подгреб тарелку поближе и затряс над ней поочередно то солонкой, то перечницей: – Я вообще всеядный. Барс покосился на утилизатор: – Тогда чем ты был недоволен? Лео воткнул вилку в жаркое. Сейчас утренняя выходка показалась ему такой детской. Действительно, чем тут можно быть недовольным? Обслуживание, как в первом классе. – Ты мог бы и не готовить мне. Я вполне в состоянии справиться сам. Барс раздраженно передернул плечом, словно досадуя на себя: – Я делаю это машинально, – и, предупреждая очередной идиотский комментарий Лео, зачем-то пояснил: – Никаких намеков или оскорблений в твою сторону. Не нравится – можешь выкидывать. Но готовить тебе я не перестану. Лео открыл рот, посидел так с минуту и молча его закрыл. Очередной кошачий загон? Раз Лео – его добыча, он теперь его откармливает? А потом что? Станет жрать? Недостатков у котов, конечно, по самую макушку, но в каннибализме их еще никто не обвинял. Лео хмыкнул – и правда, глупость. Но, как завещала одна мудрая женщина, надо смириться и терпеть. – Ничего не понял. Но ты меня убедил. Больше продукты переводить не буду. Несколько минут они ели в молчании, а потом Лео вдруг осенило: – Слушай! А приходишь ко мне спать ты тоже машинально? Типа добычу стережешь, да? – Можно и так сказать, – барс задумался всего на секунду и как-то спокойно, даже миролюбиво уточнил: – Гонять будешь? Позвучало это настолько нелепо, что Лео не выдержал и заржал: – Ага… Тапком.