Не было бы счастья

«Успокоительное все же хорошая штука», – отстраненно думал Аделлин, скользя по натертому до зеркального блеска паркету в тронном зале. Его не смущали ни удобные туфли из материала, принимающего форму стопы, ни высокая прическа, ни бриллианты на шее. Собственное равнодушие радовало. Члены Совета, которым Аделлина представили чуть более часа тому назад, кажется, выглядели довольными. Один из них произнес краткую речь про честь, про необходимость ее блюсти, про верность традициям и уважение чужих обычаев. Аделлин кивал и соглашался. Говорили в общем и целом правильные вещи, и спорить, портя тем самым отношения с власть предержащими, было бы неразумно. Эммонд выглядел великолепно, но казался несколько напряженным; это вполне можно было списать на первый день после возвращения и явно малоприятное приватное общение с Советом перед самым торжеством. Разобраться сходу в соотношении сил в верхах было невозможно, и Аделлин просто выбросил все сомнения из головы – время само расставит все по своим местам. – А сейчас прошу минуточку внимания, – голос советника Кортана прозвучал неожиданно, – наступил торжественный момент признания брака нашего правителя легитимным, и пусть в прошлом прецеденты отсутствуют, тем не менее традиции есть традиции, и отступать от них значит осквернить память предков. Аделлин смотрел, как вокруг них образуется широкий круг из придворных. Советник подошел совсем близко, держа в руках продолговатый инкрустированный перламутром ларец. – Итак, главное украшение супруги или супруга правителя – добродетель, – Кортан раскрыл ларец. На темном бархате покоился пустотелый продолговатый дракон с раскрытой пастью, длинным хвостом и сильными лапами. Аделлин покосился на бледного Эммонда, который кусал губы и прятал глаза. – Да, вы правильно поняли, – самодовольно произнес советник, – это пояс верности сообразно вашим анатомическим особенностям. – Я… Вы… – у Аделлина не нашлось таких слов, чтобы дать понять, насколько сама идея нацепить на него эту дрянь абсурдна. – Позвольте я надену. Аделлин шарахнулся в сторону и налетел на Эммонда, который сжал его в объятиях. – Пожалуйста, так надо. Не усложняй ситуацию. Аделлин обмяк в крепком кольце рук – бежать было все равно некуда. Ему казалось, что все происходит с кем-то другим. Это не ему прилюдно задирают подол, обнажая гениталии, не ему совершенно посторонние личности прилаживают пояс, чтоб его, верности. Он чувствовал, как холодный металл облегает нежную кожу члена, охватывает головку и как в клетку зажимает яички, а тонкий драконий хвост уходит по промежности назад, прикрывая анус. – Вот и все, – советник оправил пышные юбки на платье Аделлина и отступил на шаг, сгибаясь в поклоне. Отовсюду раздавались громкие аплодисменты, практически овации – видимо, шоу произвело впечатление, и господа придворные спешили выразить свой восторг. – Благодарю вас, – произнес Эммонд, продолжая прижимать супруга к себе, – а теперь мы бы хотели немного отдохнуть. День выдался насыщенным. Аделлин шел сквозь строй желающих спокойной ночи придворных, как на казнь и не поднимая головы. Он чувствовал рядом плечо Эммонда и руку, поддерживающую его за локоть. Только это живое участие не позволяло сорваться. – Спокойно, спокойно, все хорошо, – приговаривал Эммонд, ведя его по коридорам. Дорогу Аделлин не запоминал, был просто не способен. И как они оказались в своих комнатах, тоже не понял, просто в какой-то момент увидел под ногами знакомый узор ковра и догадался: пришли. – Оставьте нас, – Эммонд выгнал охрану из спальни и с тревогой спросил, развернув к себе Аделлина: – Как ты? – Отлично! – Они уперлись, я ничего не мог сделать. – Верю. А теперь помоги снять эту дрянь. Эммонд поспешно стал расшнуровывать корсет, неловко дергая за ленты. – Что, умения маловато? – не сдержался Аделлин. – Все приходит с опытом. Или я научусь, или ты будешь пользоваться услугами личного камердинера. – Постой, я что-то не понял. Мне теперь все время ходить в этих безобразных платьях? Даже не думай! Больше не надену! Шелковая ткань легко соскользнула с плеч и упала к ногам легким облачком. Аделлин вздрогнул, увидев в зеркале себя с украшением на причинном месте: золотистый дракон скалил пасть, угрожая порвать всякого, кто покусится на святое. В передних лапах он сжимал жемчужину. С недоверием потрогав сомнительное украшение, Аделлин повернул голову к мужу: – Сними. Эммонд не отводил взгляда от зеркала. Восхищенного, голодного, вожделеющего… – Хочу тебя, – прошептал он, проведя кончиком пальца по чувствительной кожице между драконьих зубов. Аделлин подался назад. Прижался голой кожей к парадному костюму Эммонда, чувствуя холодок застежек и легкое покалывание позументов. – Хочу, – повторил Эммонд, касаясь губами его шеи. Ненавистный пояс верности сжал возбужденный член как тисками, и Аделлин недовольно застонал: – Сними. – Сейчас, – Эммонд опустился на колени перед ним и лизнул дракона в пасть. – Это невероятно красиво и возбуждающе, – прошептал он. – Просто невероятно. Неприятным сюрпризом оказалось отсутствие ключа. В разгар любовной игры пришлось отвлекаться и звать слугу. Оказалось, что отомкнуть хитрый замочек можно с помощью специальной чип-карты, которая как раз и находилась у Митта. Дубликат ключа был у советника Кортана, главного ревнителя традиций. Аделлин не мог поверить, что после всего, что произошло сегодня, он будет с удовольствием отдаваться мужу. Может быть, сама ситуация способствовала тому, чтобы все происходило именно так, но желание было очень сильным и обоюдным. Аделлин прогибался в спине, опираясь руками на стену и отставляя зад как можно дальше, давал полный доступ и власть над своим телом мужу и млел от этого. Млел от тягучей волны желания, от нарастающего удовольствия, так непохожего на все испытанное ранее. Может быть, успокоительное имело отсроченный возбуждающий эффект? Он не знал. Не хотел знать. В зеркальном отражении сплетались в жарких объятиях два тела. Аделлин не мог оторваться от этой картины и смотрел почти не мигая, отстраненно улавливая отражение такого же пьяного и плохо вменяемого взгляда мужа. – Сейчас, – прошептал Эммонд и ускорил темп. Аделлин потянулся рукой к своему члену – отставать не хотелось – и потерялся в оглушительной волне оргазма… – Под душ? – спросил Эммонд, когда они чуть-чуть отдышались, Аделлин лишь кивнул, не в силах ответить. Он лежал в постели и рассматривал в свете ночника полог. Складки ткани красиво драпировались, закрывая лишь изголовье роскошной королевской кровати, оставляя на виду все остальное. Можно было представить, что кроме них двоих в спальне никого не было, если бы не ровное дыхание охранников, скрытых от глаз складками полога. Аделлину не спалось. Он не мог расслабиться и закрыть глаза. Присутствие посторонних, постоянное присутствие раздражало, гнев заставлял беспокойно ворочаться и прогонял малейшие намеки на сон. Не то чтобы Аделлин был так прихотлив относительно условий жизни. Приходилось ему делить комнату и с пятью товарищами, и это не вызывало отторжения, но навязчивая стража – пора назвать вещи своими именами – выводила из себя. Как и невозможность уединиться хотя бы ненадолго. Личное пространство, вот чего ему не хватало больше всего. Эммонд держался немного лучше, но было видно, что и ему все дворцовые заморочки в тягость. Отвык. Или в связи с прошлым побегом охрана усилила бдительность. Аделлин как никогда хорошо понимал мужа и его поступок. Наверное, требование жениться немедленно оказалось последней каплей. И если с навязанной женой жить вот так, под прицелом десятков глаз… Захочется ли жить? Аделлин услышал шаги и повернул голову: смена караула. Он резко развернулся в другую сторону и укрылся одеялом по самые уши. – Ну что ты? – услышал он сонный голос совсем рядом. – Спи. «Спи!», – с горечью подумал Аделлин и вздохнул, ощутив на себе тяжесть руки супруга и мимолетную ласку тонких пальцев по коже. Но спать все-таки было надо. Он постарался расслабиться и представить, что лежит на берегу океана в гамаке и слушает шорох волн. Как ни странно, такой нехитрый прием помог, и он проснулся уже от громких голосов: в спальне опять кто-то ругался. Даже не открывая, глаз можно было сразу догадаться, что Эммонд пытается его защитить от очередной «традиции». – Я считаю это излишним. Совершенно ненужной и неоправданной мерой. – Вы считаете, ваше величество, что наши с вами предки были неумны? И что у них не было причин, чтобы вводить такие правила для монарших особ? – Помилуйте, советник! Я могу согласиться, что чистота для девушки, которая может стать супругой правителя, важна. Учитывая нашу физиологию и то, что акт дефлорации в данном случае является отправной точкой для дальнейшего развития организма… – Вот именно! Мы по прихоти матушки-природы имеем две матрицы исходного состояния, одна из них привязана к моменту рождения, а вторая к моменту полного полового созревания. Именно поэтому не рекомендуется иметь слишком ранние половые контакты, чтобы точка восстановления метаморфных изменений приходилась на взрослый, полностью зрелый и готовый к воспроизводству организм! Иначе мы обречены на вымирание и… – Не надо мне рассказывать о прописных истинах, – в голосе Эммонда слышалась усталость и досада, – мы говорим о моем супруге, который не метаморф и не женщина. Ему не придется рожать наследника. Зачем этот унизительный вотум недоверия? – Эльфы известны своей ветреностью и меняют за свою жизнь десятки партнеров. Вы хотите быть рогоносцем? – Да с чего вы взяли… – У нас есть данные обо всех расах, и любой желающий, – советник выделил голосом последнее слово, – может ознакомиться с особенностями соседей по вселенной. В любом случае иных вариантов нет. Совет проголосовал единодушно, и вашему супругу, несмотря на пол и принадлежность к иной расе, придется соответствовать высокому статусу. – Вас послушать, так Аделлин спит и видит, как наставить мне рога. С кем? С охраной, что ли? – Не передергивайте, ваше величество. В своде правил однозначно сказано: супруга императора должна быть выше подозрений. И не будем забывать обстоятельства, при которых совершилось бракосочетание. Так что ношение пояса верности обязательно. Пожизненно. И пол супруги, кстати, нигде не оговаривается. Хотите изменить законы? Попробуйте провести поправки через Совет. Сомневаюсь, что получите поддержку. И учтите, что через три года вы разведетесь и у вас будет другая супруга. Традиционная. – Вот именно. Разведемся. – Не будем спорить. Его высочество давно проснулся и внимательно слушает наш разговор. Поэтому не отнимайте мое время. Сами наденете пояс или доверите мне? – Сам! Аделлин перестал притворяться, что спит, и сел. В руках Эммонда была вчерашняя штучка в виде дракона. Она казалась бы красивой, если бы не назначение. – Делли… – Сделай это, все равно вариантов нет. Члена коснулся холод металла, и теплые руки неловко поместили внезапно взбодрившийся орган в тесную клетку. Аделлин опустил веки: видеть косящих глазами от любопытства охранников и внимательный взгляд советника, контролирующего процесс, он был не в состоянии. – Ключ, – произнес советник, – как всегда, будет у Митта. Обращайтесь если что. Теперь вам нужно одеться к завтраку, не буду мешать. – Платья носить не буду, – произнес Аделлин, не открывая глаз. – Попробуйте, – насмешливо отозвался советник от двери.