Не было бы счастья

– Таким образом, учитывая вызывающе неподобающее поведение охраны, считаю, что ей не место в нашей спальне. Метаморфы, которые не в состоянии удержать в узде свое либидо, пусть несут службу где-нибудь еще. На таможне, например. Там всегда дефицит кадров, – Эммонд закончил свою речь и положил ногу на ногу истинно королевским движением. Аделлин залюбовался: когда на Эммонда находила блажь изображать из себя монаршую особу, это всегда выглядело впечатляюще. – Хорошо, ваше величество, мы заменим охрану, – советник едва не скрипел зубами, – а господину Виберту укажем… – Вы не поняли, – Эммонд добавил в голос стали, – вся охрана отныне будет за дверью! Я не позволю никому хамски разглядывать моего мужа и смущать его своим видом! Можете быть свободны, – он указал на дверь. Советник Кортан замялся на секунду, но, видимо, поняв, что спорить сейчас с правителем бессмысленно, нехотя поклонился. – Да, а что там у нас с делегацией эльфов? – Ваше величество, переговоры в самом разгаре. – Его высочество скучает по сородичам. Ускорьте процесс. Хватит уже затягивать. – Но… – Его высочество строго выполняет все пункты договоренности, чтит традиции нашего народа, – вкрадчиво произнес Эммонд и встал, – по каким причинам государственной важности ему нельзя принять гостей? А нам достойно встретить посланников дружественного народа? Мы же не хотим осложнить с ними отношения и ввязаться в войну по столь смехотворному поводу? У советника не нашлось убедительного ответа. Зло сверкнув глазами, он распрощался, сквозь зубы пообещав принять меры и устроить встречу как можно скорее. – Ты мой тигр! – развеселился Аделлин и ойкнул, когда Эммонд внезапно стиснул его в объятиях и жарко выдохнул в ухо. – Такой? – Что? – Аделлин отстранился и чуть не упал от шока и удивления: торс Эммонда венчала натуральная тигриная голова! Желтый глаз прижмурился, подмигивая, и из пасти вывалился длинный язык. – Ой! Тигр оставил влажную полосу от подбородка до виска. Остановился, подумал и повторил. Кажется, такое озорство ему пришлось по душе. Аделлин зашелся смехом – это было невероятно щекотно и будоражаще. – Хватит, хватит! Не надо! – задыхаясь, произнес он. Эммонд рыкнул в ответ и подтолкнул к креслу. Не удержав равновесие, Аделлин рухнул в него и застонал, когда нетерпеливые руки задрали подол, обнажая стиснутый цепкими объятиями дракона восставший член. Тигр рыкнул, смачно облизал мошонку и прошелся вверх до головки. Раз, другой, третий… Тонкий палец щекотал головку члена Аделлина в разинутой пасти дракона, влажный язык вылизывал яички и ствол, невзирая на помеху. Несколько провокационных движений заставили забиться в судорогах небывало яркого, мощного оргазма, который перекрывал боль от клыков и жестких колец пояса верности. Кажется, Аделлин кричал и Эммонд испуганно его успокаивал, покрывая лицо короткими поцелуями, выгонял охрану, которая хоть теперь и обитала за дверями спальни, но бдительности от этого не утратила. – Обязательно вытребую ключ от этого безобразия, – угрюмо произнес Эммонд, осторожно перенеся безвольное тело на постель. – Тебе же нравится, и ты справился и так. – Нравится, – Эммонд ухмыльнулся, – более чем нравится. И я не против, чтобы ты носил это украшение. Очень даже за. Но хотелось бы иметь возможность в любой момент снять эту штуку. – А меня спросить? – Я и так вижу, что ты не против, – Эммонд потянулся за поцелуем. – То есть ты мне не доверяешь? – Аделлин уклонился от поползновений. – Ключ может быть и у тебя, главное – иметь возможность отомкнуть замочек в любой момент, – Эммонд нехотя отстранился, – но ты просто не представляешь, как заводит меня эта штука и как бесят ограничения. – Ты хочешь сказать, что мне можно будет не носить пояс всегда? – Но ты же не будешь возражать иногда поиграть? – прошептал Эммонд и придвинулся ближе. – Тебе же сегодня понравилось? – Это было неожиданно, – признался Аделлин. – А ты можешь кого угодно изобразить? – Практически да. Есть некоторые ограничения – законы сохранения обойти еще ни у кого не получалось. Если становишься выше, то соответственно худее, и наоборот. Но я уже говорил про сложность и опасность изменения внутренних органов, к такому изменению надо готовиться, учиться, сдавать практикум. И также существует спонтанное возвращение к изначальной матрице в момент сильного волнения, а при изменении внутренних органов велика вероятность застрять посередине. – Сложно у вас все. – Возможности нашей расы сильно преувеличены, – улыбнулся Эммонд. – Кстати, голова тигра была получена только за счет изменения и переноса мягких тканей. – То-то клыки у тебя были такие мягкие! – Клыки получаются из тканей зубов, – Эммонд приоткрыл рот и постучал себя ногтем по верхним резцам. – Проблем нет. Аделлин задумчиво смотрел на мужа и думал, что при всем богатстве выбора, которым одарила его судьба, послав в мужья метаморфа, он сам никого кроме Эммонда не хочет. Разве что того дроу, с которым случился первый раз. В качестве дани ностальгическим воспоминаниям. – Решайся быстрее, – поторопил его Эммонд, – выбор велик. Хочешь гуманоида из Туманности Андромеды? Перед Аделлином оказалось серокожее большеглазое и совершенно лысое существо. – Или секс-символа галактики андроида Дэвида? Черты гуманоида поплыли и сквозь них стало проступать известное всему Млечному Пути лицо. – А хочешь, можно и так… – Нет! Я не настолько самовлюблен, – со смехом запротестовал Аделлин, – я не смогу заниматься любовью сам с собой! – Напрасно, – Эммонд пододвинулся еще ближе, – ты такой красивый. – он провел указательным пальцем по лицу. – Изящные брови, точеные скулы, высокий лоб, волевой подбородок и такие милые ушки! – Но-но! – Аделлин шутливо хлопнул его по руке. – Уши у эльфов – это святое! – Ну и ладно, – сделал вид, что обиделся Эммонд, – тогда я буду трогать твои уши на себе! – и он демонстративно подергал себя за кончик. – Давай лучше Дэвида, – пресек святотатство Аделлин. – А вообще для остальных рас мы все на одно лицо. Не видел еще такого разумного, который бы различил двух одинаково одетых эльфов. – Не говори ерунды. Все остальные, может быть, и близнецы, а ты совершенно другой. Аделлин хотел возразить, но тут в дверь постучали и Митт сообщил, что пришел помочь переодеться к обеду. Эммонд выругался и поспешно принял свой привычный облик. Аделлин облегченно вздохнул: здорово, когда муж может принять какой угодно вид, но как же это напрягало с непривычки. – Пойдемте, ваше высочество, – пригласил его Митт в гардеробную, – я приготовил для вас… Аделлину ничего не оставалось, как пойти и примерить новое платье. Традиции, будь они неладны, следовало соблюдать. За обедом Аделлин был рассеян. Сказывался переизбыток впечатлений. Он прикладывал титанические усилия, чтобы не ерзать, беспрестанно думая о произошедшем в спальне. Член от воспоминаний почти все время находился в полувозбужденном состоянии, а задний проход сладко сжимался, желая быть заполненным до отказа горячей живой плотью, а не отвратительным суррогатом, который ежеутренне приходилось заталкивать в себя. Пояс верности не позволял излишних вольностей. Аделлин всегда считал, попросту был уверен, что как представитель эльфийского народа холоден по природе. Эммонду же удалось разбудить его чувственность. Аделлин пытался спроецировать ситуацию в спальне на кого-либо другого. Не получалось. Замена мужа любым другим объектом, мужчиной ли, женщиной ли, приводила к единственному результату – стойкому неприятию. За столом текла неспешная беседа, в которой Аделлин не принимал участия. Да, это было невежливо, но пустые разговоры, как дань этикету, занимали мало и прежде, что уж говорить о сегодняшнем дне. – Делли, – наклонился к нему Эммонд, – ты хорошо себя чувствуешь? – Да, ваше высочество, вы совсем на себя не похожи, – один из советников, имя которого как назло стерлось из памяти Аделлина, аккуратно промокнул губы салфеткой и снисходительно улыбнулся. – Хотя – я вас понимаю: чужая страна, чуждые нравы и обычаи. Для инорасника вы еще хорошо держитесь. – Реклард, вы забываетесь! – Эммонд отшвырнул вилку. – Но это же правда, ваше величество. Досадное недоразумение, которое скоро разрешится. Его высочество покинет наши гостеприимные земли, вы вступите в брак с милой девушкой на благо отечества. Эммонд долго смотрел на советника, который посмел вести себя настолько хамски. Аделлин после отлетевшей на пол вилки ожидал скандала, но Эммонд молчал. – Ну что ж, раз господин Реклард так близко принимает к сердцу судьбы родины, то мы, пожалуй, не будем препятствовать ему исполнять долг перед нею на морских рубежах. Тонганские острова ждут вас, господин советник. Лучше вас никто с этим не справится, я уверен. Постройка маяка и миникосмопорта – достойное занятие для деятеля такого тонкого ума. О спутнице жизни вас уведомят позднее. – Ваше величество! Но я женат! – Пустяки, – успокоил его Эммонд, – я подпишу разрешение на развод сразу после обеда. – Ты правда сделаешь это? – едва слышно спросил Аделлин. – Нет, жалко идиота, но припугнуть надо, а то совсем распоясались. Совет все же консультативный орган и должен следить за соблюдением законов и правил. А они за время моего отсутствия совсем распустились и считают себя верховной властью. Аделлин сомневался, что показательная акция будет иметь смысл. Судя по лицам других советников, правителю спускать выходку не собирались. Скорее всего, затаятся и выкопают из недр книгохранилищ еще какой-нибудь гадкий обычай. Забытый за давностью лет и бессмысленный, как граффити в открытом космосе.