Через все времена

Я тебя рисую ветром в небе крупными мазками, Я тебя античным метром возношу над облаками. И когда твоя улыбка затмевает наши страны, Я пойму, моя ошибка даже мне не по карману. (с) – Огни в деревне? – Да, именно. – И никто не удосужился сходить посмотреть, что там? – Стража боится – они думают, что это нечисть, и радуются, что замковые стены высокие. Сойк на это только многозначительно хмыкнул, не замедляя шага, а Джури пожал плечами: – Не знаю, может, надо проверить? – И что ты собрался проверять? – Ну... – Джури неуверенно замялся. – Вдруг это имеет отношение к нашему делу? – Вряд ли, – отозвался Сойк. – Это не духи и не призраки, им не нужен свет. В деревне явно человек, может, какой-то бродяга или путник. Хотя... Сойк на мгновение умолк, и Джури нетерпеливо уставился на него. – Хотя может быть такое, что там человек, которому нужна помощь, – словно нехотя, закончил Сойк. – Он бы пришел в замок, нет? – Может, ему не хватает сил? – озадаченно протянул Сойк, однако тут же отмахнулся. – Но вероятней всего, это кто-то из выживших жителей Паманусских Пещер. Подумаем об этом завтра. Сойк шел вперед по темным коридорам так уверенно, как будто этот замок был его родным домом. Они несколько раз свернули, и Джури, хоть и силился запомнить путь, понял, что окончательно запутался в хитросплетениях ходов. Замок был невелик, но на проверку оказался не так прост. – Мы идем в северное крыло? – наконец рискнул спросить он. – Совершенно верно. – Зачем? – Для проведения ритуала нужно место, где нас никто не потревожит. Место, куда никто не станет заходить весь следующий день. Джури кивнул: как волшебнику, совершенно не разбиравшемуся в ритуальной магии, ему ничего не оставалось, кроме как слушать. Редкие масляные светильники под потолком давали достаточно света, чтобы рассмотреть узкий проход, больше похожий на каменную кишку. Пол здесь был влажным и скользким, стены грубыми и необработанными – ни о каких картинах или портретах даже речи не шло. Очевидно, сюда даже слуги нечасто не заходили. В какой-то момент коридор сузился до того, что Джури пришлось пропустить Сойка вперед и идти следом. Его мастер шагал так быстро, что длинный темный плащ летел за ним. На мгновение Джури залюбовался: это было красиво. – Пришли. Сойк остановился у массивной, даже на вид тяжелой двери и вытащил из-под плаща металлическое кольцо с парой десятков ключей. Безошибочно он определил нужный и вставил в скважину. Замок на удивление поддался сразу, без скрипа и скрежета, и дверь приотворилась. За ней было абсолютно темно. – Северное крыло не освещается и не отапливается, – пояснил Сойк, но Джури это и так помнил со слов советника Гарэля. – Оно представляет собой точную копию южного, те же залы, те же комнаты. Проведем ритуал на втором этаже – там достаточно места. Под плащом у Сойка была припрятана еще пара свечей, одну из которых он сунул в руки Джури со словами "на всякий случай", но зажигать не стал, сложив вместо этого формулу Дневного Света. Магический шарик весело взмыл в воздух, освещая узкий коридор – точную копию того, что они покинули перед этим, и Джури наконец получил возможность осмотреться. Когда они вышли в некогда жилые помещения, он понял, что Сойк не соврал – северное крыло походило на южное, некогда здесь тоже была дорогая мебель и отделка, кое-что из роскошной обстановки сохранилось, и из-за брошенных вещей комнаты казались еще более мертвыми и неживыми. – Жутко тут как-то, – передернув плечами, сообщил Джури. – Здесь так же, как и в южном крыле, – возразил на это Сойк. – Но наш друг моррон был прав, когда говорил, что энергетика у места плохая. От комментариев Джури воздержался, решив просто наблюдать за тем, что будет делать Сойк. В небольшой гостиной – копии той, где сегодня утром они завтракали, Сойк освободил место в середине, отодвинув небольшой столик и скатав ковер. Их взору открылся грязный, порядком старый, но не ветхий паркет. И Сойк, постояв немного молча, выдохнул и начал объяснять. – Ритуальная магия – это серьезная наука, – ровно, как всегда, когда рассказывал Джури что-то о волшебстве, произнес он. – Серьезная и обширная. У каждого народа есть свои ритуалы, ритуалы создавались волшебниками на протяжении веков для самых разных целей, кроме того, ритуалы могут проводиться различными методами. Существует множество классификаций ритуальной магии, и я не совру, если скажу, что ни тебе, ни мне жизни не хватит, чтобы изучить хотя бы десятую часть того, что известно о ритуалах. Джури кивнул, показывая, что слушает, и Сойк задумчиво погладил свой подбородок. В свете магического шарика его кожа казалась белой, а волосы, наоборот, очень черными. С опущенной головой и сосредоточенным лицом Сойк меньше всего напоминал человека из плоти и крови, скорее он был похож на древнего вампира. И он был очень хорош собой в этот момент – Джури не заметил, как мысли его уплывают от темы, а сам он просто стоит и любуется. – Как бы то ни было, все эти тонкости нас сейчас не касаются, – тряхнул волосами Сойк. – Сегодня мы подготовимся к ритуалу, выявляющему иные, нечеловеческие сущности в радиусе примерно мили от места проведения, а завтра ночью мы проведем его. Каково законное место обитания иных сущностей, Джури? – А? – Джури вскинул голову – его сознание зацепилось за произнесенное имя, но предшествовавшие ему слова он прослушал. – Я задал вопрос, – Сойк мгновенно посерьезнел и нахмурился. – П-прости, я задумался, – промямлил Джури и тут же под негодующим взглядом Сойка почувствовал себя очень маленьким и ничтожным. – Высшие силы, мальчик, – Сойк мгновенно вышел из себя, он не повышал голоса, но от этого тона было даже страшней. – Мы говорим о серьезных вещах. Из-за одной мелкой ошибки в ритуале, который я собираюсь провести, могут погибнуть все обитатели этого замка. Позволь спросить, о чем ты посмел задуматься, когда решается такой важный вопрос? На последних словах голос Сойка стал громче, и Джури невольно вжал голову в плечи, но быстро взял себя в руки и постарался невозмутимо выпрямить спину. – Прости, Сойк, день был длинный, я устал просто. Я буду внимательным, честно. – Безмозглый тупица, – процедил сквозь зубы Сойк, и Джури закусил губу. Сойк сто тысяч раз называл его так, но почему-то именно сегодня ему вдруг стало действительно обидно. – Прости, – еще раз тихо повторил он. – Вопрос, – проигнорировал его извинения Сойк и скрестил руки на груди. – Где по правилам природы и мироздания должна обитать нечисть? – На изнанке, – буркнул Джури, не поднимая головы. – Так бы сразу, – язвительно отозвался Сойк. – В силу того, что происходит здесь, в замке, мы можем предположить, что в наш мир пожаловала агрессивная, недружелюбно настроенная нечисть. Назови, кто это может быть. – Дух. Озлобленный призрак некогда сильного волшебника. Призрак обычного человека, умершего в страшных муках. Признак человека, неотомщенного или неупокоенного. Морок. Сильный низший демон. Высший демон. И... Вроде все? – Не все, – сердито отрезал Сойк, который не спешил менять гнев на милость. – Существует еще пара десятков возможных иных, которые могли быть призванными когда-то и теперь обитать рядом с нами. Однако я склоняюсь к тому, что это был высший демон. Почему я делаю такой вывод? Джури переступил с ноги на ногу. Допрос ему не нравился – Сойк всегда становился невыносимым, когда злился, а в том, что сейчас он был в гневе, сомнений не возникало. Джури искренне верил, что не слушать учителя – это серьезное неуважение, но все же полагал, что Сойк делал из мухи слона. – Я затрудняюсь ответить, – честно сказал Джури. – Высшие демоны – это из темной магии, я практически ничего не учил о них, кроме общих характеристик. – Ну и дурак, – бросил Сойк, отчего Джури почувствовал, что краснеет от обиды. – Раз ничего не учил, выбрось из головы ту чушь, о которой постоянно мечтаешь, и запоминай каждое слово, что я скажу. У всегда острого на язык Джури не нашлось ни единого достойного ответа на такую несправедливость. "Он же не может знать, о чем я думал?" – мысленно спросил Джури и тут же поспешил себя успокоить – Сойк не умел читать мысли. К счастью Джури. Узнай его учитель, что Джури был невнимателен, потому что засмотрелся на него, было бы не миновать грозы. – Смерти случайных людей и сны о сокрытых желаниях – это не цель высшего демона, это побочные проявления. Демон питается от людских страданий и провоцирует их. Люди болеют, падают, ломают руки и ноги, в конце концов умирают. На энергетическом уровне это подпитывает демона. Только высший демон способен на это. – А сны? – не удержался Джури. – Что сны? – Как демоны питаются от снов? – Мальчик, только не говори мне, что твой сон не принес тебе мучений, – Сойк окинул Джури скептическим взглядом. – Я видел твою физиономию сегодня утром и клянусь, ты бы многое отдал, чтобы никогда не увидеть этого снова. Джури стоило большого труда сохранить невозмутимое лицо – точнее, он очень надеялся, что у него получилось. – Подавленные желания в девяти случаях из десяти – это либо что-то отвратительное и гадкое, по мнению самого человека, либо что-то настолько фантастическое, что не может произойти никогда. В любом случае, после пробуждения человек испытает острый всплеск негативных эмоций: стыд, отчаяние, горе, тоску. Все это питает демона. Под пронизывающим взглядом учителя было не по себе, и Джури, сдавшись, слабовольно отвернулся. Больше всего ему хотелось спросить, что снилось самому Сойку. Впрочем, вероятней всего, он и так догадывался. – Хорошо, а какова тогда его цель? – решительно спросил Джури, запрещая себе думать и вспоминать детали сна, который вопреки всем правилам и законам не желал забываться и при малейшем упоминании вставал перед глазами как наяву. – Цель? – Ты сказал, что смерти и сны – это не главная цель демона. Что же тогда является целью? – А вот это нам мог бы рассказать только тот, кто демона призвал, – Сойк заметно помрачнел. – Даже если мы выявим иного и загоним его назад, мы уже никогда не узнаем, для какой цели его вызвали. Демон не станет отчитываться. Разве что мы сами догадаемся. – Ясно, – Джури кивнул и замер, ожидая, что будет дальше. Сойк же, пройдя из стороны в сторону, будто подбирая слова, продолжил: – Итак, когда мы можем сделать предположение о том, кого ищем, есть шанс, что мы сразу прибегнем к верному ритуалу. Завтра мы попытаемся выявить темную сущность, обитающую в магическом пламени изнанки. Джури снова кивнул – об этом он слышал. Демоны, мороки и прочая гадкая нечисть пылала в магическом пламени изнанки и там бы и оставалась, если бы очередной не в меру амбициозный колдун не призывал ее в мир людей. – Завтра мы применим с тобой ритуальную магию севера и стихийную магию огня. Запомни, Джури, любой ритуал состоит из четырех частей. Первая – это подготовка, мы проведем ее сегодня. Вторая – защита волшебника. Ни один ритуал нельзя начать, не обезопасив себя. Третья часть – это сам ритуал, его мы проведем завтра. Четвертая, самая главная, – завершение ритуала. Каким бы ни был ритуал, каким бы простым и безопасным ни казался, самое важное – это окончить его, иначе последствия могут быть необратимыми и разрушительными. Это понятно? – Понятно. – Повтори. Джури покорно, почти слово в слово повторил сказанные Сойком слова, и лишь после этого тот удовлетворенно кивнул и вытащил из кармана какой-то предмет. – При проведении огненных ритуалов используется уголь, – он поднял вверх руку, и Джури понял, что в пальцах Сойк сжимал маленький уголек. – Уголь взаимодействует с огнем, тлеет, но не сгорает моментально. Начертание символов другим материалом возможно – на самом деле, ты можешь рисовать хоть лошадиным навозом. Однако это будет куда опаснее для тебя самого. А теперь просто смотри. В комнате было очень холодно, Джури зябко кутался в свой плащ и потому лишь рот раскрыл от удивления, когда Сойк легко сбросил свой и опустился на колени прямо на пол. На Сойке была белая рубашка с широкими рукавами, она казалась дорогой и праздничной – наверное, пока Джури гулял по замку, Сойк проводил время за светскими беседами с Гарэлем или даже с самой леди Орленой. В этой рубашке, белоснежным пятном выделявшейся в полумраке, Сойк был потрясающе хорош. И Джури даже головой замотал, отгоняя непрошенные мысли. Не хватало еще раз замечтаться и получить нагоняй от мастера. Джури не был уверен, что Сойк стерпит оскорбление невнимательностью два раза подряд. "Это все проклятый сон", – зло подумал Джури. Что бы Сойк ни говорил о том, что им снились собственные желания, Джури казалось, что причина и следствие поменялись местами. Что он чувствовал себя куда лучше, пока не увидел будто наяву, как Сойк его ласкает. Тем временем Сойк ловко, словно делал это каждый день, начертил на полу ровный круг диаметром в пару ярдов, а внутри него еще один. – Рунические символы, – прокомментировал свои дальнейшие действия Сойк, выписывая с внутренней стороны нарисованной окружности витиеватые письмена. – Ты хорошо помнишь руны, Джури? – Да, руны мне всегда легко давались. – Отрадно слышать, – усмехнулся Сойк. – Что я написал сейчас? Джури всмотрелся в написанное внимательно, пока Сойк продолжал работать дальше, теперь выводя руны уже с внешней стороны окружности. – Похоже на защитные заклинания, – задумчиво произнес Джури. – Только я никогда не видел такие. – Разумеется, не видел. Это защитные заклинания ритуальной магии. Во время ритуала волшебник стоит во внутреннем круге, призываемые сущности появляются во внешнем, фактически в кольце. Если все сделать правильно, иной не сможет напасть на волшебника внутри круга, но и не сможет вырваться наружу, в мир людей. Теперь формулы. Запоминай и постарайся выучить. Сойк легко поднялся на ноги и отступил в сторону, останавливаясь рядом с Джури. Секунду он любовался проделанной работой, качнул головой, явно оставшись довольным, и поднял руки, смыкая пальцы. Формулы были несложными – Джури не сомневался, что смог бы повторить, если бы Сойк показал ему их несколько раз. Золотистые нити стихийной огненной магии слетали и его пальцев, и каждая опускалась вниз, словно впитывалась в пол, в конкретную руну, после чего та вспыхивала, наполняясь силой. – Всё, – произнес Сойк через несколько минут. – Всё? – недоверчиво переспросил Джури. – А что еще ты хотел увидеть? – насмешливо поинтересовался Сойк. – Драконов и огненную колесницу бога солнца? – Я думал, что увижу темномагические формулы, – нахмурился в ответ Джури. – О, не волнуйся, их ты пронаблюдаешь завтра, причем столько, сколько я сам уже сто лет не видел. Сойк отряхнул руки, словно те были грязными, и кивнул головой в сторону коридора, откуда они пришли. – На сегодня все. За сутки формулы наберут силу, руны замкнут круг, и мы откроем вход в наш мир для обитателей изнанки. – А что потом? – Потом на призыв явится иной, и уже с помощью темных формул мы заставим его ответить на вопросы. – Ого, – недоверчиво протянул Джури. – Что, на любой вопрос ответит? – Не на любой, к сожалению, – поморщился Сойк. – И не факт, что ответит честно. Ритуалы с темными – всегда риск и сомнения. Но одно нам иной скажет точно – кто живет здесь, в замке. С кем нам бороться. Почему так, почему призванный иной не соврет в таком вопросе, Джури не успел спросить. Он уже открыл было рот, но в этот момент Сойк, все так же всматривавшийся в руны на полу, отступил на шаг назад и, не рассчитав, едва не столкнулся с Джури. Он резко обернулся, и Джури хотел отшатнуться, но в последнее мгновение его ноги словно к полу приросли. Сойк был примерно одного с ним роста, их лица оказались настолько близко, что даже в тусклом магическом свете Джури видел, как пульсируют зрачки Сойка. Сойк резко втянул носом воздух, Джури заметил, как затрепетали его ноздри, а на лице отразилось незнакомое выражение. И Джури, как завороженный с открытым ртом наблюдал за этой удивительной реакцией на собственную близость. Расстояние между ними было до того ничтожным, что одежда практически соприкасалась. Неожиданно Джури почувствовал, как низ живота болезненно дернуло, а в ушах прозвучал знакомый, хриплый от возбуждения голос: "Ты никого так не хотел прежде..." Джури сглотнул, безотчетно зажмурился и уже почти сделал полшага вперед, когда... – Прекрати это, мальчик. Он даже не сразу понял, что случилось, но когда через долю секунды открыл глаза, Сойк стоял от него на почтительном расстоянии и сверлил таким злым взглядом, будто Джури только что оскорбил его в лучших чувствах. Даже тени той неясной эмоции, что Джури наблюдал секундой ранее, не осталось в его глазах, и только чуть сбившееся дыхание выдавало Сойка – показывало, что Джури не ошибся, не придумал то, что произошло между ними. Сойку требовалось неслабое усилие, чтобы контролировать себя и сохранять невозмутимость. – Прекратить что? – спросил Джури и мысленно порадовался: голос звучал четко и уверенно. – Прекрати заигрывать со мной, – голосом Сойка можно было резать бумагу. – Это не приведет тебя ни к чему хорошему. – Заигрывать? – Джури искренне захлебнулся от возмущения. – Да я никогда... – Ты постоянно, – резко перебил его Сойк – Джури заметил, что руки тот сжал в кулаки. – Я прекрасно вижу твои телячьи взгляды в мою сторону, вечно красные щеки и слышу сбивающуюся речь. Хватит, Джури, заканчивай с этим. – Вот это самомнение, а! – Джури даже думал демонстративно поаплодировать, но в последний момент сдержался. – Чтоб ты знал, я даже не думал... – О, вот в это охотно верю, – усмехнулся Сойк. – Верю, что большая часть твоих вздохов и взглядов украдкой – неосознанные. Это вообще очень на тебя похоже – делать и не думать. – Да... Да пошел ты! – от недостатка аргументов выпалил Джури. Больше всего ему хотелось броситься на Сойка с кулаками, и он сам не понимал, что его до сих пор сдерживает. – Ничего я к тебе не чувствую, понял?! – Я и не говорил, что ты чувствуешь. Я сказал, что ты заигрываешь. Очередная детская блажь. – Я не заигрываю, – медленно, по словам отчеканил Джури. Перед глазами темнело от злости. Но Сойк, словно вопреки негодованию Джури, вдруг заметно расслабился – даже воинственно напряженные плечи опустились, а сам он вдруг спросил подчеркнуто спокойным голосом: – Что тебе приснилось прошлой ночью, Джури? Это был удар ниже пояса, которого Джури не ожидал. Как выброшенная на берег рыба он открыл и закрыл рот, и хотя заняло это всего несколько секунд, Сойк понимающе усмехнулся. Даже без злорадства или ехидства – просто устало. – Вот именно, Джури. У тебя очень выразительное лицо, оно всегда тебя выдает. – Это не твое дело... – запоздало взял себя в руки Джури, но Сойк лишь отмахнулся. – Обрати свое внимание на кого-то другого, мастер Джури. На кого-то, кто больше подходит тебе по возрасту и характеру. Это действительно блажь, любопытство и не более. Не позволяй ему перерасти в нечто иное. Сойк смотрел на него прямо из-под полуопущенных ресниц, невозможно было понять, о чем он думал, но Джури казалось, что этот взгляд раздевает его – не тело, но душу. Что Сойк уже давно видит и понимает, знает самое сокровенное – знает даже больше, чем Джури может рассказать о себе сам. От этого становилось страшно. Но против воли Джури ловил себя на том, что внутри него шевелится некое не совсем понятное чувство. Заставляет дрожать, предвкушать, ожидать... Что будет, если он не послушается Сойка? Что будет, если он всего лишь на минуту позволит себе помечтать?.. – Когда-то мастер Эйман сказал мне одну очень мудрую вещь, – помедлив, но так и не дождавшись от Джури ответа, Сойк продолжил: – Он сказал мне, что жизнь – это не книга, которую ты читаешь, переворачивая страницу за страницей. Жизнь – это множество дверей. Ты можешь войти в одни и пройти мимо других. – Допустим, – неуверенно отозвался Джури, потому что надо было сказать хоть что-то. – Я не любитель выражаться фигурально, Джури, но сейчас сделаю исключение, – Сойк заметно поморщился. – Сейчас ты стоишь у двери, в которую тебе не следует заходить. Джури гордо дернул подбородком. – Если ты возомнил о себе, будто я... – Да ничего я не возомнил, – в очередной раз перебил его Сойк. – И меньше всего я желаю слушать твои возражения и доказательства того, как сильно тебе на меня плевать. Просто запомни, что я сказал. Продолжать дискуссию Сойк не собирался, он развернулся и направился к двери, а созданный им шарик магического света метнулся следом, в коридор. Джури шумно выдохнул, но не сдвинулся с места. На него навалилась такая тяжесть, словно Сойк забросал его не откровениями и признаниями, а тяжелыми камнями. В темноте комнаты Джури заметил, что напитанные магией руны светятся на полу – желто-оранжевые, они казались огненными. – Мальчик, не гневи богов! Ты же не собираешься здесь оставаться? Сойк ждал его у выхода и, похоже, начинал снова злиться. Превозмогая себя, Джури угрюмо двинулся следом за ним, не поднимая глаз и стараясь ни о чем не думать. ~ Для того чтобы защитить их от насланных снов, Сойк за прошедший день составил очень сложную формулу. Когда она, сверкающая и совершенная, опустилась пологом над кроватью Агги, Джури не сдержался и выдохнул от восхищения. Золотая сеть переливалась и сияла. – Что там такое? – забеспокоился моррон, который не мог ничего видеть, но реакцию Джури расценил верно. – Ничего, – тут же сердито отозвался тот. – Джури видит формулу, – равнодушно пояснил Сойк. – Я вложил в нее все, что смог, и она однозначно поможет – сон не будет таким реалистичным как вчера. Однако будь готов к тому, что тебе все равно может присниться что-то неприятное. – Говорил же, валить отсюда надо, – сразу помрачнел Агги. – Мы уже начали ритуал, теперь поздно уходить, – возразил ему Сойк. Над кроватью Джури Сойк создал такую же удивительную магическую защиту, но, как он и предупреждал, сработала та не идеально. Сон, который Джури видел в эту ночь, уже не походил на правду, он был сумбурный и смутный, как и полагается грезам. Вот только снилось ему то же самое, что и накануне. Вокруг было темно и тихо, Джури никого не видел, но отчетливо слышал вкрадчивый шепот. Знакомый до боли голос говорил ему, как дорожит им, как хочет его, как любит. И Джури снова чувствовал, как к нему прикасаются, это было мучительно и приятно одновременно. Он проснулся снова возбужденным с приспущенными штанами. В этот раз Джури не стал опускать полог, было относительно светло – луна заглядывала в незашторенное окно. Шея и виски Джури взмокли от пота, но в целом состояние было куда более сносным, чем в прошлый раз. Сомкнув пальцы и призвав формулу Магического взора, Джури увидел, как волшебная сеть искрится и переливается над ним, однако защитить полностью не может. Возбуждение было настолько сильным, что Джури никак не мог успокоиться. Несколько минут он глядел в потолок, пытался дышать ровно, чтобы снова уснуть, но ничего не помогало. И плюнув на все, Джури опустил руку под одеяло, стягивая с себя штаны. Ему даже делать ничего не пришлось: едва он с силой сжал свой член, облегчение накрыло теплой волной, и Джури крепко стиснул губы, чтобы не начать позорно стонать в голос. А после он перевернулся на бок, прижал колени к груди и закрыл глаза. На душе было гадко. "Надо взять пример с Агги и познакомиться с кем-то из служанок", – обреченно подумал Джури. В полудреме, на границе между сном и явью, он вспоминал, как близко стоял к нему Сойк, когда случайно оступился. Теперь, под покровом ночи, Джури особенно отчетливо мог вспомнить запах его кожи. То, как Сойк смотрел на него. Для равнодушного к нему человека у Сойка был слишком красноречивый взгляд. "Он не хочет, чтобы ты к нему приближался, потому что сам за себя не отвечает, – вел с собой мысленный диалог сонный Джури. – Столько лет одиночества и наверняка воздержания. Так и свихнуться можно". "И что толку? У него одна любовь до гроба, ты ему не нужен". "А зачем мне его любовь? Я же не этого хочу, нет?" Мысли, которые при свете дня Джури даже не позволил бы себе, сейчас, под покровом ночи, казались разумными и здравыми. В конце концов, Леда давно погиб и что бы Сойк ни чувствовал к нему, это уже не имело значения. Мертвые не возвращаются. Легко любить кого-то годами, когда живешь в затворничестве. А что будет, если появится выбор? Мысли лениво ворочались в голове Джури, и перед тем, как окончательно провалиться в сон, он видел перед собой лицо Сойка. Со шрамом, который теперь совсем его не портил, в обрамлении темных длинных волос. И его глаза, смотрящие в упор с тем самым нечитаемым волнующим выражением. ~ Утром Сойк, оценив состояние Агги, сказал, что тот идет на поправку быстрее, чем ожидалось, и разрешил приподнять подушки. Теперь моррон полулежал в постели и, несмотря на некоторую бледность, выглядел куда более довольным, чем прежде. Задерживаться Сойк не стал, сразу ушел по своим делам, а Джури остался, чтобы наложить укрепляющие формулы и дать лекарства. – Вчера две, сегодня по плану еще две, а если повезет, то зайдет и третья... – мурлыкал под нос Агги и еще больше, чем обычно, напоминал огромного довольного кота. – Что ты там считаешь? – подозрительно спросил Джури, хотя поначалу начинать разговор не хотел. – Считаю, сколько прекрасных дам мне покорилось, – охотно похвастался Агги. – Вчера ко мне утром заходила та рыженькая, с кухни, а вечером заглянула ее старшая сестрица. – Надеюсь, ты не забываешь надевать повязку, – передернул плечами Джури. – Не хватало, чтобы ко всем слухам об этом месте добавился еще один. О том, что здесь прячут моррона. – Не добавится, – легкомысленно отмахнулся Агги. – А если и да, все равно никто не поверит. Джури презрительно фыркнул и приступил к следующей формуле. Он очень надеялся на то, что Агги продолжит мечтательно глядеть в потолок и думать о своих новых подружках, но тот вдруг перевел на него ехидный взгляд и прищурился. – А ты не хочешь пообщаться с кем-нибудь поближе? – спросил он. Джури лишь поглядел в ответ сердито, продолжая создавать не сложную, но кропотливую заживляющую формулу. – С какой-то из служанок? – не отступал Агги. – Или ты предпочтешь парней? – Не отвлекай меня, – процедил Джури. – Ой, да ладно, Джуни, я прекрасно видел, как ты колдуешь и болтаешь, я тебе не мешаю. – Я не хочу это обсуждать, – сказал как отрезал Джури. – Ну как знаешь. Давай тогда другое обсудим. Что сегодня Айрас делал с тобой во сне? Уже почти готовая формула, дрожавшая между пальцев Джури, моментально рассыпалась, а сам Джури громко выругался. – Ничего себе! – глаза Агги округлились в наигранном восхищении. – Джуни, ты ругаешься, как моряк. А я думал, что ты интеллигентный волшебник! – Провались к демонам, Агги, – от злости Джури почти шипел. – И закрой свою грязную пасть. – Так провалиться или закрыть? Я не могу делать столько всего одновременно. И Джури не сдержался. Он щелкнул пальцами правой руки, между ними проскочила искорка, и Джури метко направил ее прямо моррону в лоб. – Ай, больно! – тут же возмутился Агги, хватаясь за голову. – Да ты обалдел, Джуни! – Больно будет в следующий раз, – тихо и без улыбки ответил ему Джури. – Это предупреждение. – Да чего ты нервный такой! – возмутился Агги. – Тебе точно надо развеяться. Рыжую не бери, она как ледышка и болтает в постели много... С многозначительным выражением лица Джури снова щелкнул пальцами, правда, на этот раз не прикасаясь к Дару, но Агги не мог этого знать и сразу замахал руками. – Да молчу я, молчу! Тоже мне трагедия – сказал правду. И так все ясно! Тебе снится, как тебя ублажает Айрас, Айрасу снится, как он ублажает Нерэля, а мне снится, как я жру своих товарищей. Делов-то. Спасибо, в этот раз хоть не знакомым мне человеком обедал. – А в прошлый раз был знакомый? – Джури даже позабыл на миг, что злится. – Да, – коротко и явно нехотя отозвался Агги и отвернулся. – Ты не говорил. – Я и так достаточно сказал, – возмутился моррон. – Вы о своих снах вообще скромно умолчали. Хотя о чем вам рассказывать... – Заткнись, а? – устало попросил Джури. – И без тебя тошно. – Молчу-молчу, – поднял руки, словно сдаваясь, Агги. На некоторое время в комнате действительно повисла тишина, пока Джури занимался лечением, а Агги лежал без движения и думал о своем. Но молчать долго моррон был физически не способен. – А что насчет несчастных случаев? – спросил он. – Каких еще случаев? – нахмурился Джури. – Ну ведь помимо снов есть еще одна скромная неприятность – люди внезапно умирают. Не хотелось бы пополнить их ряды. – Видимо, с этим ничего не сделаешь, – пожал плечами Джури. – Надо быть осторожными. – Отличный совет, – проворчал в ответ Агги. – Даже лучше совета не грустить. – Ты о чем это? – удивился Джури. – Ну, знаешь, есть такой хороший совет – "не грусти". Человеку плохо, тошно, а ты подходишь такой и говоришь: "Не грусти". И этот человек тебе в ответ: "Ведьмины подштанники, действительно! Не буду грустить!" И всё – сидит веселый. Против собственной воли Джури тихонько фыркнул, опуская голову и пряча улыбку. – Вот и здесь то же, – продолжал Агги. – Мы живем бок о бок с какой-то жуткой потусторонней тварью, которая убивает людей, и тут приходит мастер Джуни и рекомендует: "Будьте осторожны!" И р-раз! Все собрались, сосредоточились и перестали умирать. Не удержавшись, Джури рассмеялся в голос. Агги, еще несколько секунд удерживавший серьезное выражение лица, поддержал его. На миг Джури почудилось что-то ненормальное и истеричное в таком дружном хохоте – как в смехе на поминках, но он отмахнулся от этих мыслей. – Вижу, вам нескучно. Веселье Джури как отрезало – он резко замолчал и повернул голову. Сойк стоял на пороге, опираясь рукой на дверной косяк, и внимательно рассматривал их с Агги. – О, привет, Айрас, давно не виделись, аж полчаса, – приветливо махнул ему рукой Агги, продолжая посмеиваться. – Твоя кислая рожа подсказывает мне, что случилась какая-то гадость. – Так и есть, – Сойк мрачно кивнул. – Собирайся, Джури, и бегом за мной. К сторожевой башне. Сойк исчез так же быстро, как и появился, а Джури торопливо вскочил с постели Агги. – Если бы у меня был золотой зуб, я поставил бы его на то, что в замке новый труп, – от смеха на глаза навернулись слезы, но говорил Агги уже серьезно. – Жаль, что у меня нет золотого зуба... Конец фразы Джури услышал, когда уже выбегал из комнаты. ~ Снег на земле окрасился алым, а тело разметалось в такой неестественной позе, что Джури мог сходу сказать – уцелевших, не сломанных костей у человека осталось немного. Джури бежал со всех ног, он наспех оделся и обулся, и даже плащ не застегнул. Один из стражников, уже знакомый Джури Кнар, лежал на земле в луже собственной крови, а Сойк стоял возле него на коленях и торопливо создавал формулу за формулой. Недолго думая, Джури опустился рядом и сомкнул пальцы, чтобы помочь. Кнар упал с огромной высоты, сорвался с башни – Джури сразу это понял. Он украдкой бросил взгляд вверх и внутренне содрогнулся: при прочих равных не такая уж высокая замковая стена здесь, у подножия, казалась неприступной как скала, уходящая в самое небо. – Я создаю Восстанавливающую, ты усиливаешь вдвое, – тихо командовал Сойк. – Теперь Бодрящая. Усиливаешь втрое. – Его сердце может не выдержать, – напомнил Джури, пока руки творили формулы, беспрекословно следуя требованиям мастера. – Он и так нежилец, – сухо ответил Сойк. – Надо попытаться узнать, что с ним случилось. Джури кивнул. Вокруг собирались люди, Джури видел силуэты боковым зрением, но времени, чтобы поднять голову и оглядеться, не было. Кто-то горестно ахал, кто-то тихо переговаривался. Грудь стражника вздымалась и опускалась от тяжелого дыхания, а его веснушчатое лицо побледнело до синевы. Капюшон спал с головы, и по снегу разметались длинные пшеничные волосы – днем ранее Джури думал, что они должны быть рыжими. В какой-то момент после четвертой или пятой Бодрящей формулы глаза Кнара широко распахнулись, он уставился в небо, а его губы приоткрылись в безмолвном крике. – Что с тобой случилось? – громко и раздельно спросил Сойк, склоняясь над стражником. – Что ты видел? Кнар услышал вопрос, в его глазах отразилась понимание, и он зашевелил губами, но беззвучно. – Ты сам это сделал? Зачем ты спрыгнул? Пока Сойк говорил с ним, Джури вспомнил формулу, которой когда-то давно научил его мастер Эйман – формула Второго дыхания, как называл ее старый учитель. Она придавала сил так много, что через время человек начинал чувствовать страшную опустошенность. Решив, что терять уже все равно нечего, Джури прикрыл глаза и прикоснулся к Дару. Формула напоминала тонкую паутинку, и Джури, чтобы проверить точность плетения, еще раз сомкнул пальцы, призывая Магическое Зрение. – Парень, что произошло? – сделал последнюю попытку Сойк – глаза Кнара быстро мутнели, осмысленность уходила из его взора. – Она... – едва слышно произнес умирающий. – Она? – переспросил Сойк. – Прекрасна... Синюшные губы тронула слабая улыбка, и взгляд остекленел. Если бы Джури не видел множество смертей прежде, зрелище показалось бы ему жутким. – Это он про невесту свою, – негромко пояснил он. – Что? – Сойк повернулся, его лицо было озадаченным и очень хмурым, между бровей залегла уже знакомая Джури морщинка. – Он говорил о невесте, видимо, – продолжил Джури. – Я вчера с ним разговаривал, он сказал, что ему во снах является покойная невеста. Вот он ее и представил сейчас... Наверно. Сойк нахмурился еще сильней и отвернулся, прежде чем подняться на ноги. А Джури все так же разглядывал мертвого парня перед собой. Бесполезная уже формула осыпалась золотой пыльцой на грудь Кнара. – Не мог он просто так упасть, мастер, – краем уха Джури слышал, как кто-то из стражников объясняет ситуацию Сойку. – Он сегодня на самом верху дежурил, там поручни очень высокие. Джури покачал головой, без слов соглашаясь. Когда накануне он забрался на верхнюю площадку, он тоже отметил это. Поручень доставал ему почти до середины груди, свалиться случайно было просто невозможно. – Помогли, что ли? – продолжал рассуждать стражник. – Да только кто? Все ж свои. А чтоб самому броситься, так Кнар слишком веселым был для этого... – Что здесь произошло? Расталкивая слуг и стражников, столпившихся вокруг тела, появился Гарэль. Джури бросил на него короткий взгляд, успев отметить, что советник был взъерошен и даже не успел надеть плащ. – Высшие Силы, что случилось? – всплеснул руками он. – Кнар, младший стражник, упал со смотровой башни, – тут же доложили ему. – Как упал? С площадки упал? – ужаснулся Гарэль. Вздохнув, Джури вяло подумал о том, что советнику пора бы перестать удивляться, и медленно поднялся на ноги, отряхивая влажные от снега колени. Сойк стоял рядом, скрестив руки на груди, и думал о чем-то, а Джури огляделся, отмечая, сколько расстроенных, обеспокоенных лиц вокруг. – Разошлись все, не на что тут глядеть, – Мартин Гарэль быстро взял себя в руки и принялся разгонять любопытную прислугу. – Так, ты и вот ты. Принесите покрывало, накройте тело. А вы поможете отнести его в башню... Джури бросил последний взгляд на еще недавно болтливого жизнерадостного парня, потом посмотрел на советника и вдруг почувствовал, как у него в груди что-то обрывается. – Сойк, – задушено произнес Джури. – Не сейчас, все потом, – отмахнулся его мастер. – Понимаю, что толку наверняка не будет, но надо подняться на башню... – Сойк! – если бы шепотом можно было кричать, Джури сейчас делал бы именно это. Он грубо дернул учителя за рукав. – В чем дело? – Сойк подозрительно уставился на него. Слуги вокруг суетились, Гарэль раздавал последние распоряжения. – Посмотри на советника, – одними губами произнес Джури. Сойк медленно повернул голову. – Смотрю. Все как обычно, Джури. – Да нет же! Магическое Зрение! Сердце билось так часто, а дыхание перехватывало, и из-за этого Джури мог только бессвязно лепетать. Но Сойк сразу понял его и легко сомкнул пальцы, сплетая формулу Магического взора. Джури никогда не видел подобного. Уже знакомый ему по предыдущим встречам с советником золотой кулон-солнце на его шее не просто блестел – он сиял. Сиял как настоящая звезда, переливался магическими плетениями: золотыми, серебряными, розовыми. Прежде Джури никогда не видел розовых нитей магии. Зрелище было прекрасным и завораживающим, было невозможно отвести глаз от удивительного артефакта. – Что это? – слабо спросил Джури и тут же добавил: – Он ведь не волшебник, ты сам говорил... Откуда у него? Джури осекся, он даже не знал, что еще можно сказать об увиденном. От одного взгляда на артефакт становилось тепло, и пускай Джури мало знал о демонах, он почему-то верил, что этот кулон не может быть предметом, к которому привязали темного иного. Объяснения происходящему Джури не видел. – Отлично, – тихо произнес рядом Сойк, и Джури, обернувшись, обнаружил, что тот улыбается радостно и удовлетворенно. – Вот мы и нашли ответ на один из вопросов. – На какой? – спросил Джури, но в этот момент советник Гарэль оглянулся через плечо, не иначе почувствовав, что на него смотрят. – В чем дело, мой мальчик? – мягко спросил он у Сойка. Сойк же, очевидно, в этот день решил добить Джури и, к его изумлению, просто рассмеялся. С явным облегчением.