Через все времена

Золотой кулон в форме солнца уже добрую четверть часа лежал на столе, а Джури все рассматривал его и рассматривал, будучи не в силах отвести глаз. Он понимал, что выглядит сейчас как ребенок, обнаруживший чудо в собственной спальне, но ничего не мог с собой поделать. Джури никогда не доводилось видеть такие древние и такие светлые артефакты. Переплетение искрящихся нитей завораживало. – Поверить не могу, господин Гарэль, что вы могли повести себя так опрометчиво, – Сойк расхаживал по гостиной советника из стороны в сторону, пока сам советник сидел в кресле рядом с Джури. Вид он имел пристыженный. – Вы, конечно, не волшебник, но вам ведь прекрасно известно, что проклятия, духов и прочее могут привязать к предмету. Более того, вы говорили мне, что леди не сохранила ничего из своих вещей. – Леди и не сохранила, – пробормотал Гарэль. Джури вскользь отметил, что тот сейчас казался провинившимся школяром перед учителем, и выглядело это еще забавней от того, что Гарэль был старше Сойка как минимум в два раза. – Зато сохранили вы, – почти весело закончил за него Сойк. – И много еще у вас личных вещей, с которыми вы не смогли расстаться? – Только этот кулон! – Гарэль моментально вспыхнул. – Мальчик мой, я понимаю, что был не прав, но не держи уж меня совсем за идиота. Просто этот кулон, он... – Родовой, – помог с объяснением Сойк. – Да! – горячо согласился советник. – Родовой артефакт! Ну как я мог от него отказаться? – Это все равно было очень легкомысленно с вашей стороны, – упрямо повторил Сойк, и в его голосе Джури послышались знакомые нотки – так Сойк разговаривал с ним самим, когда Джури выводил его из себя. – Но должен заметить, именно это спасло вам жизнь. – Как? – удивился советник, и Джури тоже вскинул голову, вопросительно глядя на Сойка. – Признаться честно, с самой нашей первой встречи я ломал голову, почему проклятие леди Орлены касается всех, кроме вас. Когда речь идет о темной магии, случайностей не бывает. По правде, господин Гарэль, у меня даже были опасения, что вы причастны к несчастьям леди. – Я?! – советник возмутился так искренне, что Джури почудилось, сейчас он вскочит на ноги и топнет ногой. – Мастер Сойк, я бы никогда... – Не сердитесь на меня, – Сойк примирительно поднял руки. – Я не хотел в это верить, но просто не знал, что и предположить. От демонов с изнанки можно защитить лишь тех, кто призвал их, либо тех, кого им приказал не трогать призывающий колдун. – Но... Получается, меня они не трогают, – растерянно пробормотал Гарэль, его гнев быстро отступал. – Да, потому что я не учел еще одну возможность. Защитить от демона может очень сильный светлый артефакт. Такой, как все эти годы носили на шее вы. И если бы Джури сегодня не применил над умирающим формулу Магического взора, – Сойк кивнул в сторону Джури. – Мы бы так и не увидели, что из себя представляет ваше скромное, на первый взгляд, украшение. Все присутствующие одновременно посмотрели на кулон, и Джури про себя отметил, что со скромностью Сойк погорячился. Кулон был старым, тяжелым, выполненным из червонного золота. Даже не будь он артефактом, стоил бы кулон баснословных денег. – Позвольте задать вопрос, – неуверенно произнес Джури и посмотрел на советника, который кивнул в знак согласия. – Откуда у вас магический артефакт, если вы не волшебник? – О, ну это же так прозаично и так очевидно, мой юный друг, – развел руками советник. – Я – последний потомок древнего магического рода Гарэлей. К сожалению, я не унаследовал Дар, как, кстати, не было его и у моего единственного, ныне покойного сына. Детей я больше не нажил, передать артефакт некому, потому я носил его сам. Просто в память. – Гарэли... – шепотом произнес Джури, чувствуя, как широко распахиваются его глаза. – Неужели Гарэль Многорукий – ваш... – Мой прапрапра – и еще много раз пра – дедушка, – кивнул советник. – Да, так оно и есть. Все еще не верящий своим ушам Джури часто заморгал под снисходительным взглядом советника и насмешливым Сойка. – Простите, я просто не подумал, – тихо оправдался Джури. – Не за что извиняться, – развел руками господин Гарэль. – Магическая слава моего рода осталась в легендах, но не в современной жизни, увы. О Гарэле Многоруком, как и о других потомках великого рода, слагали легенды, которые, пройдя через века из поколения в поколения, уже больше напоминали сказки. Гарэль из легенд мог дышать под водой, ходить через огонь, проваливаться под землю. И еще летать. За его невероятные способности он и получил прозвище многорукого – за что бы ни брался волшебник из старых преданий, с любой задачей он справлялся. Поверить в это было сложно, но Джури думал, что на самом деле Гарэль Многорукий был просто великим стихийным магом и одним из самых сильных светлых чародеев всех времен. Встретив же Мартина Гарэля, Джури даже не подумал, что перед ним может быть прямой потомок легендарного мага. В такое было сложно поверить. – Но как же этот кулон спас мне жизнь? – выдернул Джури из размышлений голос советника. – Я же не маг вовсе. – Светлые артефакты защищают не только волшебников, но и людей без Дара, – пояснил Сойк. – Полагаю, вы не расставались с ним, а если и снимали, то ненадолго. Вам снятся странные сны, господин Гарэль? – Да нет, не замечал, – пожал плечами тот. – А вот всем остальным в близости от леди Орлены снятся. Артефакт защищал вас от влияния темной сущности. Это и правда редкое везение, потому что за всю свою жизнь я видел совсем немного настолько сильных оберегов. Точнее будет сказать, это третий. Почти такой же силой обладал медальон Нерэля, однако защитить от магического пламени он не смог и сгорел дотла вместе с его обладателем. Третий принадлежал леди Октавии. Ее серебряный гребень, если помните. – Как не помнить, – пробормотал вмиг помрачневший от упоминания имени темной колдуньи Гарэль. – А твой перстень? Он не столь силен? – Мое генеалогическое древо куда скромнее вашего, господин Гарэль, – Сойк легко поклонился ему. – И родовой артефакт, соответственно, слабее. – Кстати, я не видел его у тебя с момента приезда, – чуть прищурился Гарэль. – Ты не носишь оберег, Сойк? – Он сейчас не со мной, – как-то чересчур поспешно произнес Сойк и тут же сменил тему: – Я бы хотел все же просмотреть ваши вещи, если вы позволите. Безусловно, я верю вам, и все же... – Не оправдывайся, мой мальчик, – отмахнулся Гарэль. – Что взять со старого сумасшедшего? Я ведь и правда мог причинить вред леди, если бы сохранил предмет, обесчещенный темным. Мои вещи в твоем распоряжении в любой момент. Можете с мастером Джури посмотреть на них хоть сейчас. Отказываться от приглашения Сойк не стал, лишь коротко поблагодарил, и Джури встал из-за стола, не без сожаления наблюдая, как прекрасный артефакт скрывается под сюртуком господина Гарэля, который поспешил надеть кулон на шею. В покоях советника они неожиданно обнаружили простую обстановку без роскоши и излишеств. По сути, комнаты Гарэля ничем не отличались от комнат для гостей. – Не стесняйтесь. Смотрите все, что посчитаете нужным, – сказал напоследок Гарэль и оставил волшебников одних. Первые несколько минут, пока они просматривали драгоценности и мелкие безделушки, Джури сохранял молчание. Но вскоре не выдержал: – Если что, я никогда не видел, как выглядит предмет, к которому привязали демона. – Ты поймешь, если обнаружишь его, – заверил Сойк, перекладывая на полке книги. – Он будет переплетен магическими нитями, как оберег, только внешне они будут немного отличаться. Джури кивнул, перебирая канцелярские принадлежности на столе советника, стараясь не вглядываться в текст писем и других бумаг. – Сойк, – снова неуверенно начал он. – Можно спросить? – Ты уже спрашиваешь, – чуть сварливо отозвался Сойк, и этот ответ Джури посчитал согласием. – Артефакт советника. Я заметил в нем какие-то странные розовые нити. Никогда такого не видел. Это темная магия? – Неудивительно, что не видел, – вздохнул Сойк. – Нет, Джури, темная магия не оставляет следов. Я же наложил несколько заклятий на твой оберег, а он выглядит как прежде. Джури ненароком посмотрел на свой браслет и кивнул – действительно, ничего не изменилось. – Но что это тогда? Формулы светлой магии золотистые или серебристые. – Это не светлая и не темная магия, – Сойк говорил так буднично, словно речь шла о погоде. – Это другая – магия пустоты. – Магия чего-о? – протянул Джури, руки его замерли над письменным столом, сжимая пресс-папье. – Какой еще пустоты? Есть только два вида магии – темная и светлая, нет? – Нет. Если бы Джури сейчас сказали, что вода может гореть, а солнце – светить ночью, он и то удивился бы меньше. – Ты шутишь? – неуверенно улыбнулся Джури, но улыбка тут же сошла с лица, когда Сойк повернулся к нему, глядя внимательно и серьезно. – Это долгая история, Джури, ее не расскажешь за пять минут. Магия пустоты существовала так много веков назад, что даже упоминаний о ней почти не сохранилось. Лишь вот такие древние артефакты, как у советника Гарэля, да обрывки доисторических свитков открыли, что волшебники прошлого, кроме света и тьмы, обращались еще и к пустоте. – Но разве возможно подобное? – почти шепотом произнес Джури. – Пустота, она ведь... Пустая. – Отличное замечание, – криво усмехнулся Сойк. – Как раз на уровне мага с печатью. – Не придирайся к словам! – тут же возмутился Джури. – Я просто поверить не могу. Как можно обратиться к пустоте, если... Если в ней зацепиться не за что? Откуда в пустоте магия? Или это фигуральное выражение, и на самом деле... – Спокойно, спокойно, – Сойк поднял руки и вдруг коротко рассмеялся. – Джури опомнился и засыпал мастера вопросами. Джури в ответ насупился, но решил, что сердиться всерьез не стоит – сейчас Сойк насмехался над ним явно по-доброму. – Когда я впервые услышал об этой магии, у меня тоже возник миллион вопросов, – примирительно произнес Сойк. – Но беда в том, что ни на один не найти ответа. То, что я тебе рассказал о магии пустоты, – это в общем-то и все, что о ней известно. Никто не знает, как к ней обратиться. – Никто? – эхом повторил Джури. – Никто. Утраченное знание. Голос Сойка не был эмоциональным, но Джури почудилось, что последняя фраза упала камнем в саму его душу и осталась там лежать ощутимой тяжестью. "Как же это печально", – только и подумал Джури. Прежде он особо не задумывался о том, насколько опрометчивыми могут быть люди, не сохраняя знания предыдущих поколений. – Ужасно, – негромко сказал вслух он. – Наверняка это стало огромной потерей для всего человечества. – Вероятно, так и есть, – согласился Сойк и добавил: – Если в политике наших правителей ничего не изменится, через несколько поколений кто-то скажет то же самое о темной магии. И помолчав немного, он поднял глаза на ошеломленно смотрящего на него Джури: – А потом пройдет еще немного времени, и по какой-нибудь нелепой причине люди откажутся и от светлой магии. – Ну это ты перегнул, – фыркнул Джури и вновь склонился на столом советника. – Как знать, – спорить Сойк не собирался, но все же произнес: – Почему нет? Когда-то люди отказались от магии пустоты. Нельзя просто так потерять знание, это можно сделать лишь намеренно. Совсем недавно они посчитали, что можно обойтись без темной магии. Что помешает правителям будущего запретить светлое волшебство? Маги вырождаются – некогда один из сильнейших род Гарэлей яркий тому пример. Вся сила сконцентрирована в руках правящих семей. С каждым поколением нас все меньше. – Но не могут же волшебники исчезнуть совсем! – возмутился Джури. – Они все равно будут рождаться! – Рождаться-то будут, но если не знать, как чувствуется Дар, его легко прозевать, – возразил Сойк. – И я вполне могу себе представить, как последних волшебников сжигают на кострах, магические книги вместе с ними, и уже через пару сотен лет после этого волшебство считают вымыслом из детских сказок. Джури поймал себя на том, что снова в упор смотрит на Сойка. И нервно улыбается. – Хорошо, что ты не оракул, – наконец произнес он. – И что у тебя нет дара предвидения. Люди вымрут, если не будет магии. – Не обязательно, – пожал плечами Сойк. – Люди могут придумать, как улучшить свою жизнь без волшебства. Изобретут полезные приборы и лекарства, действующие без магии. На это заявление Джури только плечами передернул: – Может, ты и прав, конечно, да только что это будет за мир, в котором совсем не будет волшебства? Я бы не хотел жить в таком. – Вот здесь не могу не согласиться, – ответил ему Сойк и отвернулся, возвращаясь к работе. ~ В вещах Мартина Гарэля не обнаружилось ни одного предмета, к которому мог быть привязан демон. Джури даже не удивился – не в его жизни все получалось легко и просто. Погибшего стража похоронили за замковой стеной. Сойк, наблюдавший за процессией с хмурым лицом, пробормотал, что им надо поторопиться и разобраться, как наконец остановить нелепые смерти. Джури тоже чувствовал себя подавленным. Советник Гарэль сообщил, что уже рассчитал прислугу и написал в столицу: через два дня прибудут новые слуги и новые стражники – они уже были в пути. Ближе к вечеру Джури и Сойк получили от леди Орлены приглашение прогуляться с ней по замку на следующий день пополудни. На этом события долгого дня закончились, и когда после позднего ужина замок начал погружаться в сон, Сойк и Джури уже знакомыми коридорами отправились в северное крыло, чтобы закончить начатое накануне. – Зачем она нужна? – спросил Джури, когда на пороге комнаты, где они собирались проводить ритуал, Сойк снова сунул ему в руки свечу. – Затем, что только дурак пойдет в темное помещение, не имея чем осветить дорогу, – судя по напряженному недовольному голосу, Сойк пребывал не в лучшем расположении духа. – Но мы же волшебники, мы можем легко осветить дорогу магией. – А если так получится, что ты не сможешь обратиться к Дару? – Сойк пристально посмотрел Джури в глаза. – Что если тебе сломают пару пальцев, или ты создашь мощнейшую формулу, и у тебя не останется сил даже на простой Магический взор? – Да, конечно, – кивнул Джури, понимая, что спорить не стоит. – Надеюсь, огниво ты и так всегда носишь с собой. Это не было вопросом, и Джури отвечать не стал. Огнива у него не было, и Сойк об этом прекрасно знал. Но намек Джури понял: если в следующий раз окажется, что он не подготовлен, что лезет в темную, неосвещенную часть замка без свечи и огнива, он рискует выслушать, какой он безмозглый тупица. – Прежде чем мы приступим, внимательно слушаешь меня, – скомандовал Сойк, останавливаясь напротив Джури. Тот кивнул. Магический шарик в воздухе, даривший холодный белый свет, придавал лицу Сойка нездоровой бледности, а его строгий взгляд заставил Джури напрячься. – Ритуал опасный, – начал Сойк. – Не самый опасный из всех, однако любое соприкосновение с изнанкой – особенно с той ее частью, где живут демоны – требует собранности и сосредоточенности. Ты должен быть очень осторожен. – Конечно, – Джури опять послушно кивнул. – Я встану в центр круга и открою портал. Во внешнем круге появится иной. Я не могу знать, кто именно явится на призыв. Если повезет, ритуал вырвет с изнанки слабую сущность, у нее можно больше выпытать и меньше риска, что она вырвется. Если не повезет, придет демон. Если совсем не повезет – высший демон. – Понял, – Джури еще раз кивнул. – Ты можешь стоять рядом и смотреть. Для тебя это будет полезным, учитывая, что с ритуальной магией ты не знаком. Считай это показательным уроком. Твоя помощь мне не нужна, просто не вмешивайся и наблюдай. – Хорошо, – Сойк явно не нуждался в этих коротких ответах Джури, но стоять молча и просто внимать Джури казалось глупым. – Самое главное, Джури, – Сойк поднял вверх указательный палец, чтобы привлечь его внимание. – Когда рядом иной, даже если он огражден руническим кругом, никогда... Слышишь меня? Никогда не думай ни о чем постороннем. В особенности – не мечтай. Внимание твари будет сосредоточено на мне, но тебя она тоже почувствует. Если ты отвлечешься, если дашь слабину, иной может ухватиться за твои мысли, может повлиять на тебя. А если он завладеет твоими мыслями – заберется в твою голову, пиши пропало. Слабости людей – их сила. Большая часть попавших с изнанки в наш мир демонов, злобных духов и сильных призраков оказалась здесь лишь потому, что призывавшие их колдуны не смогли совладать с собой и позволили дряни сбежать. Это понятно? – Понятно, – заверил Сойка Джури. – Но что мне можно делать? Может, я могу как-то тебя подстраховать? – Ничего не надо, – твердо произнес Сойк. – Отходишь в сторону и наблюдаешь. Не вмешиваешься и не делаешь ничего, пока я не попрошу. Если что-то пойдет не так, я дам тебе знать. Джури в очередной, неизвестно какой по счету раз кивнул и попятился к стене. Он прикоснулся к Дару, чтобы видеть, что именно сотворит Сойк, и тут же увидел, как ярко светятся начертанные накануне руны. Теперь они казались алыми, и даже без формулы Магического Света в комнате от них было светло. Видимо, об этом же подумал Сойк. Сияющий белый шарик погас, и Джури несколько раз моргнул, чтобы привыкнуть к полумраку. Сойк неторопливо встал в центр круга и прикрыл глаза, чтобы сомкнуть пальцы. – Для ритуальной магии созданы свои специальные формулы, – пояснил он Джури. – В первую очередь, они призваны защитить призывающего волшебника. Джури хотел спросить, научит ли Сойк его, но прикусил язык. Сейчас было не до разговоров. Формулы, которые с видимой легкостью создавал Сойк, были необычными, ровными и резкими. Они рывками слетали с пальцев Сойка и окутывали его плотной пеленой. Уже через несколько минут Джури начало казаться, что он смотрит на своего мастера через паутинку трещин на льду. – Далее мы создаем формулы, которые не позволят твари сбежать в мир, – продолжил объяснять Сойк. – А как же руны? – рискнул подать голос Джури. – Руны лишь усилят формулы. Но усилят существенно. Созданные Сойком нити были в несколько раз толще предыдущих, они потянулись уже по внешней стороне магического круга, словно сетка, которая должна была удержать дикого зверя. – А теперь, когда все готово, можно начать призыв, – Сойк выдохнул и бросил на Джури последний короткий взгляд. Джури в нем почудилось беспокойство. Созданные формулы медленно растаяли в воздухе, Сойк снова беззащитно стоял в обыкновенном начертанном на полу круге. Но Джури не сомневался, что это лишь видимость – магия никуда не делать, а руны засияли еще ярче. Первые несколько мгновений ничего не происходило, и Джури в нетерпении переступил с ноги на ногу. Внутреннее напряжение нарастало как снежный ком, несущийся с вершины горы. А потом вдруг с кончиков пальцев Сойка поползли тоненькие струйки черного дыма, почти неразличимые в полумраке пустой комнаты. Вопреки всем законам здравого смысла, дым не тянулся вверх, он опускался вниз и то ли рассеивался, то ли впитывался в пол – Джури не мог понять. За секунду до того, как все произошло, что-то неуловимо изменилось в воздухе, запахло как перед грозой, и Джури даже испугаться не успел, когда перед глазами полыхнуло огнем. – Сойк... – Джури чуть было не заорал, но в последний момент дыхание перехватило, и он лишь беззвучно шевельнул губами. То место, где секундой ранее стоял Сойк – зачарованный круг – пылал огнем. У Джури оборвалось сердце, он хотел броситься на помощь, но пламя вдруг исчезло. Высокие, до самого потолка языки будто водой залили, и Джури снова увидел Сойка, невозмутимо стоящего на том же самом месте. Даже пол не выгорел, и Джури спросил себя, не сошел ли он с ума, не привиделось ли ему. На несколько мучительно долгих секунд повисла тишина, а потом Джури почувствовал – не увидел и не услышал, а именно ощутил – что в комнате появился некто третий. Это было странно и жутко, как понимание, что в пустом доме кто-то смотрит в затылок, но когда поворачиваешь голову, видишь лишь уходящий вдаль коридор. Джури имел слабое представление, как должен выглядеть иной. На подсознании мелькали неясные образы жутких чудовищ с хвостами, рогами, огненными пастями, хотя всерьез Джури не задумывался о том, кто предстанет перед ними. Однако теперь не происходило ничего из ряда вон выходящего, Джури не видел никаких оживших кошмаров, и только чувство тревоги росло. Будь Джури здесь один, без старшего мастера, он бы запаниковал. А потом он увидел его – иного. Напротив Сойка прямо от пола неторопливо поднялась черная, почти не прозрачная тень. Длинное, в два человеческих роста, высоченное существо медленно встало на ноги и разогнулось. Очертания были неясными, тень дрожала. Ее облик лишь смутно напоминал человеческий – вроде бы Джури видел голову и руки, и немного ссутуленную спину, но мгновение – и все расплылось перед глазами. Джури почувствовал, что у него кружится голова. Запах озона стал невыносим, от него уже тошнило. – Назови свое имя. Голос Сойка, спокойный и холодный, произвел на Джури эффект ушата ледяной воды на голову. Он вздрогнул и выпрямился, с силой закусив губу, чтобы слабая боль вернула его в нормальное состояние. Джури оторвал взгляд от потустороннего гостя и посмотрел на Сойка, чтобы тут же выдохнуть от невольного восхищения. Его мастер стоял перед монстром, гордо выпрямив спину, расправив плечи и вскинув голову. Сойк смело смотрел на иного, немного запрокинув голову, но при этом свысока, будто перед ним предстало не чудовище с изнанки, а ничтожное насекомое. "Саргатанас", – у существа не было голоса, ответ прозвучал в голове Джури. Он несколько раз моргнул, прежде чем понял, что Сойк тоже это слышал – тот прищурился, разглядывая иного. И из-за того, что иной разговаривал так странно, Джури не сразу осознал, что именно тот сказал. "О боги..." – если бы рядом была не гладкая стена, а хоть что-то, за что можно ухватиться, Джури сделал бы это. Он всегда хорошо учился, а мастер Эйман почему-то настаивал на том, чтобы его подопечные запомнили имена всех демонов Высшего круга. Всех сто одиннадцать демонов. Тогда Джури не понимал, зачем это нужно, а теперь подумал, что, видимо, именно к подобной невероятной ситуации и готовил его мудрый учитель. Саргатанас был не просто высшим демоном – он был одним из сильнейших. Джури метнул перепуганный взгляд на Сойка, чтобы вновь поразиться. Его учитель не испугался, он не выглядел растерянным – напротив, в его глазах светился вызов, а безобразный шрам делал выражение лица еще более угрожающим. Джури вдруг подумал, что не хотел бы встретить Сойка на поле боя, где тот ему враг. – Сейчас я задам вопрос, и ты ответишь, Саргатанас, – громко и четко произнес Сойк. – Ответишь честно и кратко, по сути и без хитростей. Теперь в голове Джури послышался смех. Он был отвратительным, не страшным и не громовым, а напротив, ехидным и мерзким. Так смеются старикашки, потирая сухонькие ручки над своими богатствами, когда под окнами умирают от голода нищие. "С чего вдруг, колдун?" – словно от этого хохота тень задрожала сильней. – Не заговаривай зубы. Ритуал обязывает тебя дать честный ответ на один вопрос, – пока у Джури тряслись поджилки, Сойк невозмутимо ухмылялся. – Скажи мне, Саргатанас, кто из ваших сейчас в этом доме? Кроме тебя, разумеется. Назови мне имя, большего я не требую. Смех стал громче и злее, Джури очень хотелось зажать уши руками, но он сдержался, понимая, что не поможет – демон хохотал внутри его головы. "В этом доме живет глупец, который рискнул тягаться с тем, о чем имеет лишь смутное представление, – наконец ответил демон. – Ты дурак, колдун, и тебе не победить". – Имя, Саргатанас, – в голосе Сойка зазвенел металл. Если бы с Джури тот хоть раз заговорил вот так, он бы как на духу выложил все, что бы Сойк ни требовал. Но демона не смущала скрытая угроза. "Кто живет в замке? Дай подумать... – у голоса не было интонаций, но Джури все равно слышалось в нем ехидство. – Здесь живет тот, кто убьет тебя. Тебя и твоего маленького помощника. Здесь живет тот, кто сведет тебя с ума воспоминаниями о прошлом и мечтами о несбывшемся. Здесь живет тот, кто может уничтожить сотню человек и не дрогнуть. Здесь живет тот, кто отомстит за колдуна, призвавшего его. Здесь живет тот, кто отомстит вашей жалкой стране за то, что вы сделали с нашими слугами". – Хорошая попытка, – Сойк улыбнулся демону широко и насмешливо. – Но ничего не выйдет, Саргатанас. Ты чувствуешь мою силу и знаешь, что ее хватит, чтобы удерживать тебя столько, сколько потребуется. Пока ты не назовешь имя. За этим последовала тишина, и она была куда неприятней смеха и жутких слов существа. Джури замер, при этом чувствуя, как у него подрагивают руки. Демон же молчал. – Имя, – тихо и с угрозой процедил Сойк. "Ты напрасно ввязался в это, колдун. Здесь не твоя война. Уезжай, пока не поздно". – Я не нуждаюсь в твоих советах, – Сойк упрямо дернул подбородком. – Назови имя и возвращайся на изнанку. Джури тихо выдохнул – в эту минуту ему начало казаться, что ничего не выйдет, что Сойк не разговорит иного. Видимо, об этом же подумал Сойк. Он вдруг высоко поднял руки, сомкнул пальцы, но вместо привычной формулы Джури увидел, как засияли ладони его учителя. А еще через мгновение голову Джури чуть не разорвало от истошного вопля демона. "Ты поплатишься за это, колдун!" Тень заметалась по кругу, желая вырваться. Джури не видел сдерживающей ее магии, но соприкосновение с защитными формулами явно причиняло иному страдания. Руны на полу вспыхнули ярче. – Назови имя, и я отпущу тебя. Демон не ответил и задергался сильнее, и точно так же усилилось сияние вокруг рук Сойка. Существо снова истошно заверещало – если бы звук шел извне, у Джури наверняка лопнули бы барабанные перепонки. Но казалось, что демон вопил где-то внутри, и выдержать это было практически невозможно. Джури застонал, сжав голову руками, и рухнул на пол, больно ударившись коленями. – Имя. Я жду. Крик в голове Джури вдруг оборвался. Джури несколько раз вдохнул и выдохнул, прежде чем поднял голову. Перед глазами плыло, и он не сразу понял, что по его лицу катятся слезы боли. – Имя! Секундная пауза показалась очень долгой, и Джури мысленно взмолился, чтобы это противостояние наконец завершилось. "У него нет имени, – последовал злой ответ. – Как нет имен у лжи и иллюзий". Слепящий желтый свет вокруг ладоней Сойка погас, и он опустил руки, глядя прямо перед собой. Образ демона не исчез, но медленно истончался, как бывает со всеми тенями, когда солнце затягивают полупрозрачные облака. И только руны по-прежнему светились ярко. "Все закончилось", – не без облегчения понял Джури. Сил почему-то не было, словно он сам проводил ритуал, а не был сторонним наблюдателем. Надо было подняться на ноги, но Джури все так и стоял на коленях, глядя на своего учителя. Сойк выглядел спокойным и удовлетворенным, озлобленность исчезла с его лица, и Джури вдруг подумал, до чего же красивым тот был. И до чего могущественным. Наверное, в мире чувствовало не так много волшебников, которые смогли бы удержать одного из сильнейших демонов и добиться от него ответа, пускай и невразумительного. Впрочем, Сойк не выглядел огорченным – вполне могло оказаться, что он понял, о чем говорил иной. Джури вдруг остро почувствовал, что хочет подняться, сделать шаг к своему мастеру и просто обнять его в знак своего восхищения... Это было последней мыслью, которая проскочила в голове Джури. В висках стрельнуло острой болью, Джури вскинул голову и закричал. Его тело как от сильного удара бросило на стену, чего Джури почти не почувствовал – голова разрывалась изнутри, и только это сейчас имело значение. "Ну-ка, ну-ка... И кто это тут у нас?" – Джури не сомневался, что демон в его мыслях смеялся. Со звоном рвались нити защитных формул на магическом круге, а перед глазами Джури мелькали неясные жуткие картинки, и единственное, что он мог ухватить из ускользающих образов, это лицо Сойка. "Слабости людей – их сила", – прозвучало где-то на периферии сознания. Джури успел лишь понять, что он все испортил, что он отвлекся – сделал то, что строжайше запретил ему делать Сойк. Он подумал, что ритуал окончен, но это было вовсе не так. А потом Джури показалось, что в его голове что-то лопнуло, и он провалился в спасительную темноту. ~ Забытье не было долгим. Джури только-только отключился, когда его грубо вернули в реальность. Он даже не успел потерять кончик ускользающей мысли о том, что натворил. – Джури! Над ухом рявкнули так громко, что Джури внутренне вздрогнул, а за этим последовал хлесткий удар. Прежде чем открыть глаза, Джури понял, что его бьют по щекам. – Очнись, идиот! Его резко встряхнули, и Джури невольно застонал. Голова раскалывалась как после хорошей попойки, перед глазами плыли фиолетовые круги. Он жалобно заскулил, но тут же прикусил язык. – Ну наконец-то! – Сойк почти рычал от злости, и Джури, несмотря на свое плачевное состояние, подобрался. Ничем хорошим такое поведение мастера для него не могло обернуться. Сойк с силой оттолкнул его, и Джури, не сохранив равновесия, стукнулся затылком о стену. Он часто моргал, пытаясь прийти в себя и разобраться, что произошло. В комнате не было темно, руны погасли, но лунный свет лился через грязное окно. Джури распластался на полу в том же месте, откуда наблюдал за ритуалом, а Сойк стоял в двух шагах от него. Взгляд Джури уперся в его колени, и Джури несмело поднял голову, чтобы тут же невольно отпрянуть – Сойк смотрел на него с яростью и даже ненавистью. – Ты не просто безмозглый тупица, – обманчиво тихо произнес тот. – Ты самый последний кретин на этом свете. Джури сглотнул и нащупал рукой стену рядом. Он понимал, как жалко выглядел, когда пытался подняться, но не мог этого сделать без опоры. Однако полулежать на полу, пока Сойк стоит, было еще унизительней. И при этом Джури испытал невольное облегчение – демона не было. Сойку удалось обуздать его и прогнать. Неизвестно как, но его учитель снова справился. – Я что тебе велел, мальчик? – все так же ровно продолжал Сойк. – Что я сказал не делать ни в коем случае? Джури молчал. Он хотел ответить, но во рту пересохло, и вдруг стало так страшно, как не было даже в присутствии иного. Казалось, что в эту минуту Сойк способен его убить. – Ты молчишь, – констатировал Сойк. – Разумеется, ты молчишь, потому что ты тупой. У тебя в одно ухо влетело, в другое вылетело. Тогда специально для тупых повторяю еще раз. Во время призыва иного нельзя отвлекаться, нельзя думать о посторонних вещах. Чем больше Сойк говорил, тем громче становился его голос, тем четче он произносил слова. Джури понимал, что от злости Сойк начинает терять над собой контроль. – Еще раз. Нельзя. Отвлекаться. Ты слышишь меня, безмозглый тупица? Джури захотелось сделать одновременно несколько вещей. Провалиться сквозь землю от стыда и обиды. Объяснить, что он не понял – не понял, что ритуал еще не окончен, иначе он никогда бы не отвлекся. Ответить, что он не тупица, и Сойку вовсе не обязательно его оскорблять – и так уже паршиво дальше некуда. Но вместо этого Джури стоял перед своим учителем на подгибающихся ногах, держался рукой за стену и не мог выдавить из себя ни слова. Надо было вытереть щеки, Джури все еще чувствовал на них слезы, и Сойк мог подумать, что Джури разревелся из-за его слов, когда дело было в демоне и простой физической боли от его вторжения в голову Джури. – Он мог убить тебя, мальчик, – голос Сойка дрожал на опасной грани между напускным спокойствием и настоящим, всепоглощающим гневом. – Он мог сожрать твою душу. Душу, мальчик! Это хуже смерти – тебя бы просто не стало. Он мог вырваться через тебя и уничтожить всех в этом замке. Ты понимаешь это?! – П-прости... – Джури нашел в себе силы сказать хоть что-то, но получилось задушено и жалко. – Прости меня... – О чем ты думал, мальчик? – Джури не сомневался, что с таким лицом, какое было у Сойка в этот момент, люди бросаются с голыми руками на медведей. – О чем, раздери тебя драконы, таком важном ты подумал, что никак нельзя было сдержаться?! Джури знал, что надо промолчать. Но он не был уверен, что Сойк стерпит это. Придумать ответ он не успевал – парализованный страхом Джури стоял перед Сойком и ни на секунду не сомневался, что тот легко раскусит любую ложь. – О тебе. Джури произнес это одними губами, даже сам себя не услышал, но по тому, как вытянулось лицо Сойка, он понял, что тот разобрал слова. На его лице промелькнуло так много эмоций, что Джури сделалось дурно. За мгновение неверие сменилось изумлением, а на смену ему пришла неприкрытая ярость. Глаза Сойка опасно вспыхнули, Джури был уверен, что он и правда видит в них недобрый свет. Губы сжались в тонкую линию, и Сойк решительно шагнул вперед, сокращая и без того малое между ними расстояние. Время замедлилось, и Джури словно со стороны наблюдал, как Сойк замахивается, как отводит в сторону руку, но не предпринял попытки защититься. Сойк ударил его так сильно, что Джури показалось, будто у него хрустнула челюсть. В ушах зазвенело, ноги подкосились, но Джури не просто упал – отчаянно цепляясь на стену, он сполз на пол. Сойк не сказал больше ни слова, он развернулся и быстро вышел за дверь. Джури остался один в комнате и еще некоторое время слышал тяжелые решительные шаги Сойка в коридоре. Но потом стихли и они, а Джури устало подтянул к себе колени и уперся в них лбом. Так отвратительно тоскливо ему еще никогда не бывало. ~ Джури плохо помнил, как добрался до своей комнаты. Он не знал, что подкосило его больше – контакт с демоном или сцена, устроенная Сойком после, но чувствовал, что именно удар, который нанес ему учитель, оказал сокрушающее воздействие. Джури нередко выводил Сойка из себя – на самом деле, со вспыльчивым характером его мастера не так уж сложно это было сделать. Но как бы сильно Сойк ни злился, он ни разу не позволил себе поднять на ученика руку. И вот сегодня это произошло. Когда Джури закрыл за собой дверь и доплелся до кровати, он упал навзничь и закрыл глаза. В висках все еще пульсировало, и запоздало до Джури дошло, что он ведь может снять боль. Он был волшебником, более того – целителем, но в критический момент даже не додумался облегчить собственные страдания. Сомкнув пальцы, Джури только со второй попытки смог создать обезболивающую формулу и уже через минуту почувствовал облегчение. Когда в голове перестало трещать, мысли тоже упорядочились, но от этого настроение Джури не поднялось. Напротив, пришло горькое осознание, как же сильно он опростоволосился. Все возможные оправдания ему самому казались жалкими. Он действительно подумал, что ритуал окончен, но ведь не было ни единой причины так считать. Джури никогда не видел, как именно проходят ритуалы, он мог полагаться только на Сойка, а Сойк никак не дал понять, что можно выдохнуть и обсудить случившееся. Напротив, он стоял в магическом круге и, наверное, собирался делать что-то, создавать запирающие формулы, например. От отчаяния хотелось выть, но Джури только тихо застонал и прижал ладони к пылавшему лицу. Вот бы Агги посмеялся над ним, если бы присутствовал при ритуале. Ни дать, ни взять, сцена из постановки деревенского театра "Мастер и его ученик-дурак". "Агги!" – Джури подскочил на постели, вспомнив о морроне. Он должен был зайти к нему перед сном сразу после ритуала, но вместо этого неизвестно сколько провалялся на полу в пустой комнате северного крыла замка. Ко всем прочим чувствам добавился еще и стыд перед единственным пациентом, которому Джури был не в состоянии уделить должное внимание. Когда он без стука толкнул дверь в комнату моррона, Джури был уверен, что застанет того мирно спящим. И в кои-то веки это не было на руку – Джури должен был дать ему снадобье, и если бы Агги спал, его пришлось бы будить. Однако Джури ошибся: стоило ему переступить порог, как моррон, чем-то до этого занятый, поднял на него глаза. – О, мой персональный целитель Джуни, – если бы мог, Агги наверняка отвесил бы ему насмешливый поклон. – Какая честь. А я уж и не чаял лицезреть ваш светлый лик сегодня. На его слова Джури не отреагировал. Он решительно пересек комнату, останавливаясь у ночного столика, где еще со вчерашнего вечера оставил нужные снадобья. Смешивая в стакане ингредиенты и накладывая формулы, Джури очень старался, чтобы у него не дрожали руки. – Так-так-так, – молчать Агги не собирался и окинул Джури насмешливым взглядом. Он полусидел на подушках и сжимал что-то в пальцах. Глянув украдкой, Джури понял, что до его прихода моррон коротал время, вырезая какую-то фигурку из дерева. – Лучше сразу заткнись, – предупредил Джури. – Я не могу, я молчал весь день, – хмыкнул Агги. – Вы ко мне не заходите, а мне ведь нужно общение. – К тебе служанки ходят, – огрызнулся Джури. К его сожалению создание лекарства требовало времени, и уйти отсюда так быстро, как ему хотелось бы, он не мог. – Я с ними не дискуссии веду, – парировал Агги. – И неинтересные они. Другое дело – мой старый друг Айрас и его юный мальчик... Ученик, я хотел сказать. В чем дело, Джуни? Что у вас произошло? – С чего ты взял, будто что-то произошло? – как можно спокойней отозвался Джури. По опыту он знал, что отмолчаться не получится – Агги начнет изводить его намеками и вопросами, и в итоге выйдет только хуже. – Причин несколько, – развел руками Агги. – Вы удаляетесь в Айрасом в пустое темное помещение. Через некоторое время прилетает психованный Айрас, переворачивает в гостиной стул и хлопает дверью так, что дрожат стекла... Джури на это заявление сглотнул и ниже опустил голову, наклоняя пузырек и считая капли над стаканом. – Потом появляешься ты, – как ни в чем не бывало продолжил Агги. – Сначала тоже уходишь к себе, потом вспоминаешь обо мне, возвращаешься такой пришибленный и не хочешь ничего говорить. – Мы проводили ритуал, – сквозь зубы процедил Джури. – И как? Провели? – Провели, – Джури начинал закипать от неуместно веселого тона Агги. – И что сказал иной? – Я не понял. – А Айрас, стало быть, не объяснил? – брови Агги взлетели к самым корням волос. – Не было времени. Объяснит завтра, – отчеканил по словам Джури. – Ага. То есть говорить времени не было, а дать тебе по морде – нашлось? Джури выругался сквозь сжатые зубы и инстинктивно прижал ладонь к щеке. Кожа была горячей, уже начал наливаться синяк. Как последний дурак, он вспомнил о том, что надо снять боль, а о том, чтобы залечить отек, даже не подумал. – Что ты сделал, Джуни? – Агги тянул слова и говорил таким сладким голосом, что Джури больше всего хотелось съездить по физиономии уже ему. – Это не твое дело, – огрызнулся он и сунул Агги под нос стакан. – Пей. Однако принимать лекарство из его рук моррон не стал, зная, что как только он сделает это, Джури уйдет. – Разумеется, не мое, – ухмыльнулся он. – Но если что, Джуни, Айрас из своей комнаты не выходил. И если он не научился шастать сквозь стены, то он все еще там. – И что? – сердито рявкнул Джури. – Ничего, просто ставлю тебя в известность, – Агги задумчиво почесал свой небритый подбородок. – Вдруг ты захочешь извиниться за то, что натворил? Пока Айрас в таком возбужденном состоянии, возможно, он не просто вежливо кивнет в ответ, а сделает что поинтересней... Джури так резко ткнул стаканом в лицо моррона, что едва не врезал ему по зубам, и Агги, рассмеявшись, наконец принял лекарство из его рук. – Куй железо, пока горячо, Джуни, – последнее, что услышал он, прежде чем захлопнуть за собой дверь. Шумно выдохнув, Джури оперся рукой на стену и оглядел темную гостиную. На столе догорала последняя пара свечей, один из стульев и правда лежал на ковре, словно его набегу смели с дороги. Видимо, так оно и было, а Джури даже не обратил внимания, когда вернулся в свою комнату из северного крыла. На душе были тревога и полный сумбур, мысли и чувства путались – Джури не знал, какими словами описать свое состояние. Зато он понимал, что не сможет уснуть сегодня, снедаемый переживаниями из-за всего случившегося. "Надо поговорить", – твердо решил Джури и запретил себе думать о словах Агги, о его глупых намеках. Джури просто верил, что отношения надо выяснять сразу, а не копить недоговоренности и обиды. В худшем случае разозленный Сойк еще раз его ударит, и это Джури переживет. В лучшем – они объяснятся, и Джури не придется завтра утром с замиранием сердца ждать завтрака. "Да уж конечно, все дело в этом", – ехидный внутренний голос вдруг стал очень похожим на голос Агги, и Джури велел ему замолчать. Пока решимость не покинула его, Джури сделал несколько смелых шагов вперед, остановился возле двери в комнату Сойка и, выдохнув, отрывисто постучал.