Книга тайн

1570 г. от заселения Мунгарда, Норикия, Дюарль Парикмахер уже ждал в специально отведённой комнате. Ровнять обкорнанные Иветтой пряди пришлось долго. Как только он закончил, Николас пощупал колючий ёжик волос на голове, как после тифа или блох. Отражение в маленьком зеркале выглядело жалко, словно он похудел и стал младше на несколько лет. Остались только синие глаза, бездонные омуты, огромные, как блюдца, на пол-лица. Парикмахер счистил щёткой волосы с его одежды, и Охотник вернулся к себе. Побыть одному не удалось: на стуле рядом с кроватью уже устроился Ноэль, заложив ногу за ногу. – Не знал, что у тебя есть ключ от моей комнаты, – хмыкнул Николас. – У меня есть ключ от всех комнат. Но жаль, что нет возможности войти, когда ты запираешься изнутри. – Извини, вчера я был не в духе. Сняв сапоги, Охотник забрался на кровать с ногами. Друг повернулся к нему, оседлав стул задом-наперёд, и положил подбородок на спинку. – Что говорил мой дед? – Пообещал свободу, если я назову тебя Безликим. Так что, дорогой братец-ворон, либо ты уводишь меня отсюда по вихревым воронкам, либо я делаю так, чтобы все поверили в твою божественность. – А как же совесть? Правила, которые нельзя нарушать? Разве ты сам не слышишь, какой это бред? Никто не поверит! – Я что-нибудь придумаю, – Николас перевёл взгляд на сундук. Можно убить двух зайцев сразу: убеждая людей в том, что Ноэль – Безликий, разыскать самого бога. Тогда от него все отстанут, и может быть, даже Белый Палач даст жить спокойно, раз уж не Николас – его главный враг. Он слез с кровати и принялся копаться в вещах. Есть ведь артефакты, воспользоваться которыми выйдет только у Безликого. С помощью них получится самая точная проверка. Николас достал замотанный в тряпки проклятый клинок. Он соблазнял небывалой мощью, сам просился в руки. Исполнит любое желание, сокрушит любого врага. Только всё это – смертоносный обман. Нет, с помощью меча проверять нельзя, брать на душу столько смертей – зачем? Положил оружие обратно, Охотник вынул из сундука «Книгу тайн». Ничего в ней не изменилось: изображение спящих тотемов на потёртой кожаной обложке, потемневшее серебро скоб на углах. Сама словно на стофунтовый замок заперта – не открывается, хоть ты тресни. Но! Никому вреда не причиняет – её неоспоримое преимущество перед мечом. Даже если никто её не откроет, все уйдут живыми. Нужно только выгодно её подать. – Ты меня слушаешь? – крикнул Ноэль. Николас и забыл, что друг до сих пор тут сидит и не сводит с него глаз. – Когда ты так выпадаешь и ничего не замечаешь вокруг, это действительно страшно, – продолжил тот. – Как будто с пустой оболочкой разговариваешь. Так о чём я? Ах, да. Ничего у вас не выйдет, я прилюдно откажусь зваться Безликим. – Пойдёшь против деда? – Если понадобится. Это… это последняя капля. Почему бы тебе не назвать Безликим себя? Николас скосил взгляд на зеркало, в котором отражалась белая маска бога. – Нет, ну, нет! Я не могу быть им! – Почему? Судя по легендам, он был тот ещё авантюрист и так же, как ты, превыше всего ценил свободу. Николас невольно рассмеялся. Он на месте напыщенного, разговаривающего загадками божка, которому все кланялись в ножки? Никогда в жизни! Хотелось взлохматить волосы пятерней, но щетина лишь колола пальцы. – Как будет выглядеть, если я назову себя? В это уж точно никто не поверит. К тому же, политика мне претит. Видимо, будучи твоим сподвижником, власти я хлебнул с лихвой и теперь одна мысль о ней внушает мне отвращение. – А я, будучи Безликим, не хлебнул, получается? – возмутился Ноэль. – Ты же бог! Соберись с духом, братец-ворон, и прими свою судьбу. В конце концов, это тебя растили лидером, наследником вождя, а я всего лишь воин и слуга, – Николас поклонился деланно учтиво. – Да таких слуг на конюшне порют до полусмерти! – не выдержал друг. На щеках проклюнулись шаловливые ямочки, и он засмеялся в голос. В дверь деликатно постучали. Внутрь вошла Бианка с подносом в руках. – Ужин уже начался, а ты так и не спустился, поэтому я решила… – она запнулась, заметив Ноэля, и покраснела. – Прости… те, не знала, что вы не одни. – Ужин, совсем забыл! – подбодрил её Охотник и за локоть проводил к столу. – Не смущайся так, я же говорил, все члены Компании равны. Правда, Ноэль? – Я тоже говорил, – он быстро сел, как подобает, выпрямив спину и расправив плечи. Николас усмехнулся себе в кулак. – Рада… кхм, рада, что вы помирились, – Бианка устроилась на услужливо подставленном стуле. – Мы и не ссорились, так, поспорили немного. С кем не бывает, правда, Ноэль? Тот покивал, внимательно наблюдая за девушкой. Сказать прямо, что она ему нравится, было не судьба? – Я попрошу слуг принести ещё одну порцию, а вы начинайте без меня, – решил Николас. – Но я не думала, я… – начала отнекиваться Бианка. Уже за претворённой дверью Охотник расслышал, как она спросила: – Он ведь успокоился? – С ним нельзя знать точно, – ответил Ноэль. Вскоре Николас вернулся с ещё одной порцией ужина, а заодно захватил три кубка с вином. Гости сидели на своих местах и переглядывались украдкой. – Хорошо, что вы оба здесь. Как раз хотел сделать объявление, – Николас вручил каждому по кубку. – В ближайшее время хлопот у меня прибавится, и я не смогу уделять ученикам должного внимания. Поэтому хотел передать тебя в надёжные руки, – он перевёл взгляд с насторожившейся манушки на друга. – Ты ведь не откажешь? – Что? – нахмурился тот и только потом сообразил: – Да, конечно, всё, что скажешь! Бианка испуганно побледнела и обняла себя руками. – Хорошо! Он один из лучших наставников Компании, куда опытней и терпеливей меня. А я проверю ваши успехи на выпускном испытании. – Ты преувеличиваешь, – покачал головой Ноэль. Николас пропустил его слова мимо ушей и принялся вводить в курс дела: – У манушей очень своеобразный дар. Они читают будущее по символам, значение которых им нужно прочувствовать сердцем. Бианка, покажи свои карты. Вздохнув, как перед прыжком в воду, та протянула Ноэлю колоду. Он с любопытством вгляделся в изображения. – Искусная работа. Твоя? Всегда хотел посмотреть, как ты рисуешь. Николас подошёл к шкафу, где хранил альбом, вынул оттуда лист и вложил в ладони друга. – Наш будущий вождь, – подмигнул Охотник манушке, чтобы она хоть немного расслабилась. Ноэль присмотрелся к рисунку. Николас выводил его долго и тщательно, особенно в те дни, когда требовалось расслабиться, успокоиться и помедитировать. Хотелось сделать его как можно более выразительным, передать, каким выглядит этот человек со стороны: благородным, величественным, безупречным в каждой черте. Небожителем. – Так красиво! Настоящий король! – восхитилась Бианка и случайно встретилась взглядом с Ноэлем. – Ой, это же вы! Ты! Ой, прости! – Да-а-а, – он вернул Николасу портрет, глядя с усталостью. Ещё самую малость, и сдастся! – Только венец дорисовывать не стоило. Воображение у тебя, конечно, очень яркое. Охотник убрал портрет, и они вернулись к делам насущным. – Сейчас Бианка ближе знакомится с картами. Обычно она рассказывает мне, что с ней случилось за день, какие мысли пришли в голову. Вместе мы обсуждаем, что это могло бы значить, если бы изображение на карте было ключом. Бианка, выбери нам что-нибудь на завтра. Она потянулась за Колесом удачи, но в руку лёг Шут, лицом вниз. Охотник едва заметно взмахнул пальцами, и карта перевернулась. Манушка не заметила, но, озадаченно посмотрев на карту, просияла: – Шут – это тоже к удаче. Повезёт тем, у кого весёлый настрой, причём так, как они сами не ожидают. – Молодец! – похвалил её Николас. – Видишь, она быстро учится. – Схватывает на лету, – ответил Ноэль настолько мрачно, будто предупреждал, что догадался об уловке. – Всё будет хорошо! – заключил Охотник, несмотря на его неверие. *** Идея с проверкой Жерарду не понравилась. – Это займёт прорву времени. Сколько голодранцев придётся перевидать прежде, чем можно будет показать Ноэля, чтобы не заподозрили обман? А если кто-то другой откроет книгу? – Неужели вы не верите, что ваш внук – Безликий? – спросил Николас с вызовом. Это заставило вождя замолчать. – Никто, кроме бога, её не откроет. А если у Ноэля не получится, я помогу. Это единственный шанс заставить его поверить в себя. Скрепя сердце, Жерард согласился. Дальше требовалось отправить прошение королю. Этим занялся сам вождь, опасаясь, что Николас снова ввяжется в свару. Орлен воспринял затею с гораздо большим воодушевлением и пообещал оказать любую помощь. К вечеру во всех поселениях, куда добрались гонцы, объявили, что Компания ищет Безликого. Лорд Комри подготовил испытание, которое пройдёт только бог. Приглашаются все желающие. Внешность, возраст, достаток, наличие дара, даже мужчина или женщина – не важно. Уделят внимание каждому. Черновик вступительной речи Николас набросал заранее, но шлифовать её пришлось до самого выхода из штаба. Охотника хотели обрядить в парадный костюм и нахлобучить парик на почти лысую голову, но вместо этого Николас надел обычные штаны из серого сукна и тёмный тапперт с глубоким капюшоном. Даже одолженное Ноэлем оружие брать не захотелось. Неудивительно, что в толпе охранников, писарей и прочих зевак из Компании Николаса не замечали. Сколько народу глазело на его наказание, припомнить не удалось. Теперь же будто всё королевство собралось на главной площади. Нет, весь мир! Столько зрителей даже в цирке Герадер видеть не приходилось! Хорошо, что среди них нет Лучезарных, чтобы уличить его в колдовстве. Вдох-выдох, отрешиться. Вспомнить, для чего он тут. Если настоящий Безликий не отыщется, то Ноэль во главе Компании будет куда лучше своего деда: установит более справедливый порядок, займётся насущными проблемами. Пускай одарённые и не победят, но хотя бы принесут больше пользы и запомнятся героями, а не сосущими из страны кровь дармоедами. Охрана обступила Охотника со всех сторон и проводила к деревянному помосту. Николас откинул с головы капюшон и обвёл собравшихся внимательным взглядом. – Моё имя Николас Комри, – начал он зычным голосом. Нельзя показывать слабость. Никогда. – С разрешения короля я хочу обратиться ко всем вам, честной люд Норикии. Компания «Норн», последнее убежище для одарённых, возложила на меня важную миссию – отыскать спасителя Мунгарда. Мой далёкий предок был сподвижником Безликого в те времена, когда люди переселялись из гибнущего Гундигарда на север. С тех пор в моей семье сохранилось множество преданий. В них говорится, что в самый тёмный час Безликий вернётся к нам, чтобы повести на последнюю битву. Норны предсказывают, что это уже случилось. Бог среди нас! Толпа взволнованно зашепталась. – Я чувствовал связь с ним с рождения, слышал отголоски его воспоминаний. Необъяснимая тяга звала меня в путь, на поиски бога. Во время своего первого пришествия Безликий оставил в Мунгарде одну вещь, воспользоваться которой мог только он сам. Это – «Книга тайн». В ней заключены все знания, судьбы всего мироздания. Чтобы добыть её, мне пришлось объехать весь Мунгард с Туманных островов на западе до островов Алого Восхода на востоке. Лишь на обратном пути я наткнулся на смутные слухи, что книга хранится в Великой библиотеке Эскендерии. Люди испуганно ахнули. – Рискуя жизнью, я пробрался в захваченный Лучезарными город. Там я узнал, что Белый Палач приказал сжечь Библиотеку, чтобы уничтожить этот могущественный артефакт. Но мне удалось попасть туда, куда остальным путь закрыт – в подземное хранилище. Десять дней я блуждал по его лабиринтам без сна, пищи и воды, пока не отыскал вот эту книгу. Николас показал потрёпанный фолиант, окованный по краям серебром. – Только благодаря ей я выбрался наружу. Но стоило мне выглянуть из подземного хода, как Лучезарные бросились за мной в погоню. Они не желали, чтобы артефакт достался нам. Белый Палач ранил меня ядовитой стрелой и натравил орду демонов. Если бы не доблестный внук нашего достославного вождя, – Николас указал на стоявшего у помоста Ноэля, который косился на него недовольно. – То я бы погиб. Теперь друг удостоился хотя бы части восхищённых взглядов. – «Книга тайн» у нас, но заглянуть в неё не получается, – Охотник безуспешно попытался отделить обложку от страниц и вручил фолиант ближайшему охраннику, чтобы он показал то же самое. – Каждый желающий, будь то мужчина или женщина, старик или ребёнок, здоровый или больной, сможет подержать этот артефакт в руках и попробовать его открыть. Кому это удастся, тот и есть Безликий. Мы встанем под его знамёна, чтобы он вёл нас своей мудрой волей против сил зла. Толпа застыла, слишком ошеломлённая, чтобы реагировать. – Смелее! Даже если не получится, мы никого не обидим. И спасибо за помощь заранее! – добавил он, стараясь улыбаться как можно более радушно. Едва не сминая охранников, люди подались вперёд. Они тянули руки, толкались локтями, кричали: – Взгляните на меня! На меня! Хоть один взгляд, лорд Комри! Ого, сколько шума! – Тише-тише! – призывал Николас. – Все успеют. Наш покровитель Безликий превыше золота ценил достоинство и благородство. Не будем забывать об этом. Они отступили и начали смотреть друг на друга, вновь обретая человеческий облик. Охотник устроился на лавке. Охранники начали пропускать к нему людей по одному. Вся площадь стремилась поучаствовать, будто им не так интересен был Безликий и книга, как возможность пожать руку лорду Комри. *** Николас не предполагал, что желающих будет столько. Приходилось испытывать их с раннего утра до позднего вечера. Ел он на ходу, отлучался только по нужде, спал всего по нескольку часов. Охранники передавали караул, новые писари заступали на дежурство, и только Охотника сменить было некому. В числе первых к нему заглянул Жюльбер: – Все пробуют. Чем я хуже? А вдруг получится. Неужели я не похож на самого великого героя всех времён и народов? Оборотень скинул рубаху и покрасовался накачанными мышцами рук и живота. Зрители воодушевлённо захлопали. Николас вручил ему книгу. – Хы-ы-ы!!! – попытался он разлепить страницы так, что на шее вспухли жилы, попробовал даже ногой. – Нет, это невозможно. Никто не сможет! Николас забрал книгу и задорно подмигнул: – Потому что ты – не Безликий. Тут не сила нужна, смекаешь? Народ воодушевлённо загудел. Попробовать хотелось даже самым слабым. Вскоре явилась Шанти с мужем. То ли они пытались ещё раз позлить Николаса, то ли действительно жаждали приобщиться. Сказав им лишь то, что было необходимо, он вручил книгу вначале своей бывшей любовнице. Когда ничего не вышло, она окатила его презрительным взглядом и поджала губы. Не поведя бровью, Охотник передал фолиант её мужу, который тоже не справился. – Это всё обман! – прошипел лорд де Годон сквозь зубы. – Как и ты сам – подделка! – Если вы желаете меня в чём-то уличить, обратитесь к нашему вождю или королю. Пускай они решают, – пожал плечами Николас. Охранники насторожились и выставили копья. Толпа недовольно заворчала, понося Гийома и его супругу на разные лады. Видя, что преимущество не на их стороне, чета де Годон убралась восвояси. На следующий день попытать удачу решил юный любовник Шанти. – Франсуа де Сатильон, сын и наследник капитана королевских гвардейцев, – бойко представился он. Николас аж присвистнул. Маркиза де Сатильона весь город знал, как очень опасного и могущественного человека. Умеет же госпожа де Годон выбирать себе поклонников. С надменным видом Франсуа попытался разорвать книгу, но это оказалось ему не под силу. А потом под руку с Иветтой явился и сам король. Нет, не приведите боги, Безликим Орлен себя не считал и держался подальше от суеты, но уж очень любопытным выглядел волшебный фолиант. Увитые дорогими перстнями пальцы долго бродили по выпуклым рисункам тотемов. Невзначай король всё же попытался открыть обложку, но ощутив сопротивление, отстранился. – Удивительная вещь! От неё прямо веет чудом! – глаза сверкали, как у мальчишки, будто Орлен забыл о своём величии и гневе. – Птицы и кот – символы Братьев-ветров? Как живые! Вот-вот проснутся и откроют глаза. Смотрите, душенька, – он вручил книгу Иветте. Николас передёрнулся, как только длинные пальцы ши коснулись обложки. – Когда они проснутся, наступит конец света. И он делает всё, чтобы приблизить этот миг, – фаворитка с брезгливостью всучила книгу Николасу. – Ну-ну, душенька, зачем же так мрачно? Мы уверены, лорд Комри этого не допустит, – успокоил её король. – Конечно, Ваше величество, не сомневайтесь! – Охотник заставил себя согнуть спину в учтивом поклоне. «Можешь кривляться, сколько влезет, но скоро ты пожалеешь, что явился в этот мир», – прошипела Иветта мысленно. С трудом удалось сохранить радушное выражение. Почему никто не чувствует исходящей от неё угрозы? Почему не хотят понять, как опасно надевать ошейник на хищника и играть, как с ручной зверушкой? Случались и другие неприятности. В толпу затесался драчливый верзила. Николас почувствовал его настроение, ещё когда тот поднимался на помост и выкрикивал своё имя – Понс Димо. Книгу он схватил бесцеремонно, а когда не смог открыть, попытался разорвать на части в бессильной злобе. Люди потешались над ним, дразнили. Когда Охотник забирал книгу, лишь многолетняя выучка позволила увернуться от кулака. Охранники бросились заламывать Понсу руки за спину. – Он обманщик! Шарлатан! – завопил верзила. – Эта книга склеена так, чтобы никто её не открыл. Когда дураки закончатся, подойдёт нужный человек, и они заменят её на обычную! Нет, склеен фолиант не был. В Библиотеке от него точно исходила магия, а когда обложки касалась Иветта, он отзывался неприязнью. Народ требовал, чтобы Понс не оскорблял их героя. – Героя? – ярился тот. – Он внук предателя! Его дед сдал наш орден и своё королевство тварям в голубых плащах. Скольких наших собратьев он погубил? Неужели вы так быстро их забыли? Отец вашего героя был малахольным трусом. А сам ваш герой только и может, что легковерных байками стращать. Кто-нибудь из вас видел хоть один из его подвигов? Без своего меча и дара он ни на что не годный слабак! Дуэли со стариком де Годоном испугался! Охранники уже тащили его прочь, но Николас приказал: – Оставьте! Хочет проверить мою силу – пускай! Он снял с себя тапперт и стянул рубашку через голову. Понса отпустили. Тот принял боевую стойку, согнув колени и вскинув кулаки. – Может, не стоит? – испуганно спросил один из охранников. – Стоит! Николаса и даже деда пускай поносят, сколько хотят. Но не отца, только не того, кто отдал за Охотника жизнь. У него могут отобрать подарок, но память о родителе не отнимут никогда! – Это не дуэль, я безоружен и никого убивать не собираюсь. Но если король и за это решит меня наказать… – Николас развёл руками и спустился с помоста. На Авалоре Мидрир обучал его кулачным боям. Считал, что воин должен уметь сражаться безоружным. «Если у тебя нет рук, бей ногами. Если нет ног, рви зубами. Не сдавайся, пока дышишь. Вся жизнь – в борьбе». Привитые в детстве навыки часто пригождались в странствиях, но за неполных три года в Компании он размяк и соскучился по настоящим сражениям. Николас тоже принял стойку. Противники закружили друг против друга. Понс первым попытался заехать кулаком в ухо Охотника. Тот ушёл в бок, изучая врага. Крепкий, мышцы тугие, натренированные, в кулачных боях явно не новичок. Второй удар, третий – Николас не нападал, ждал удобного момента. – Да не скачи ты, как заяц трусливый! – выкрикнул верзила, теряя самообладание. Охотник отрядил левым кулаком снизу вверх в подбородок. Понс клацнул зубами, едва не откусив язык, но тут же собрался и попытался ответить. Николас пнул его под дых правым коленом. Верзила оступился и едва не упал. Теперь увёртывался он, закрываясь локтями от сыпавшихся градом ударов. Терпения дождаться передышки у Понса не хватило. Он резко развернулся, согнул руку в локте и ударил в челюсть. Николас отклонился – кулак едва мазнул по лицу, но на губах засолонела кровь. Окрылённый маленькой победой, верзила поддался ярости чуть больше, чем следовало, и стал неосторожен. Уйдя вниз от очередного удара, Николас подсёк ему ноги. Понс распластался на мостовой, врезавшись затылком в камень. Голова-то железная оказалась – он только потряс ею и, проморгавшись, попытался встать, но Охотник придавил его грудь сапогом. – Убедился? Или жаждешь продолжения? – Это уже слишком. Пускай проваливает! – раздался над ухом голос Ноэля. Николас удивлённо обернулся. Друг, опустив капюшон неприметного серого плаща, стоял у него за спиной. Интересно, часто он следит исподтишка? Охотник предложил Понсу помощь, но тот брезгливо отмахнулся и встал сам. Окатив обоих полным злобы взглядом, он зашагал прочь. Толпа улюлюкала ему вслед и называла мокрозадым хлюпиком. Губа распухла – а хорошо ударил, сволочь! – Почему ты так легко выходишь из себя? Наплюй, что они говорят, иначе больше сюда не пойдёшь, – Ноэль протянул Николасу платок. – Даже дед переживает, что ты себя в могилу сведёшь раньше срока. Друг во весь голос обратился к толпе: – Лорду Комри нужна передышка. Перерыв! Люди недовольно загалдели. – А пока испытывать вас будут эти господа, – внук вождя указал на охранников. – Не беспокойтесь, я скоро верну его в целости и сохранности. Он схватил Николаса за локоть и поволок за собой, не слушая возражений. К нему толпа отнеслась куда менее враждебно, да и Охотнику не хотелось устраивать разборки прилюдно. – Поинтересовался бы, как дела у твоей ученицы, – отпустил его Ноэль, когда они свернули на боковую улицу. – И как у вас дела? Дошло до чего-нибудь серьёзного или вы продолжаете заикаться и отводить глаза? Николас вернул ему платок. Кровь больше не шла, но зуд в кулаках не унялся. Мало он почесал их об наглую рожу Понса. – Бианка делает большие успехи. Даже начала выходить в город. Осталось только преодолеть страх перед людьми, – принялся рассказывать Ноэль. – Спасибо, что спросил! – Я был больше, чем уверен, что вы друг другу понравитесь, – усмехнулся Охотник, и друг, наконец, смягчился. Они заглянули в оружейную лавку. К ним вышел немолодой кузнец и принялся показывать товар. – Это лучший мастер в Норикии, – шепнул на ухо Ноэль. – Я всё оружие у него заказываю. Сделает меч не хуже, чем был. Охотник вертел клинки в руках, изучал ковку, замахивался, проверяя баланс. Громоздкие двуручники, фламберги с волнистым лезвием, более короткие и лёгкие бастарды, широкие палаши и кошкодёры. Ни один не ложился в руку, как дедовский клеймор, ни один не отзывался на ветроплав так же гладко и естественно, не чувствовался продолжением души и тела. В конце концов Николас взял листок и нарисовал нужную форму клинка. Оружейник покачал головой: – Я понимаю, что вас не устраивает. Но секрет изготовления таких мечей известен только мастерам из Каледонских гор. Я не смогу его сделать. – Возьми пока другой. Этот бастард почти такой же, – предложил Ноэль один из отброшенных Охотником клинков. – Клеймор мы закажем на Авалоре. Придётся подождать, пока его привезут, но ты же не собираешься прямо сейчас на войну. Нет, ничто дедовский меч не заменит! Николас направился к выходу. – Хочешь, я попробую добраться до Каледонских гор и достать для тебя этот клинок быстрее? – не выдержал Ноэль. – Лучше доставь туда меня… или хотя бы на границу с Лапией, – ответил Охотник раздражённо. – Нет? Тогда не спрашивай больше! – Ты просто… просто невозможен! – вспылил друг и ушёл, как только впереди показалась переполненная людьми главная площадь. *** Ноэль встретил Бианку в холле штаба. Она сидела за столом и раскладывала карты причудливым узором. Заслышав шаги, манушка повернула голову и улыбнулась: – Как он? – Сходила бы сама и узнала. – Я не смогла угнаться за тобой, – ответила она с печалью. Внук вождя ухватил её за подбородок и заставил поднять голову: – Сходила бы одна. Там повсюду наша охрана, ничуть не менее безопасно, чем здесь. Манушка молчала, прикрыв веки. Внук вождя тяжело вздохнул: – Идём, тебе надо почаще бывать на свежем воздухе. Бианка хотя бы слушалась настолько, что её не требовалось тягать повсюду за руку и следить, чтобы не сбежала. День был ясный, припекало солнце. Они выбрались за ворота штаба и направились к парку. Из-за испытаний он стоял безлюдный. Парочка молча бродила по тенистым аллеям, пока не нашла привязанные к толстой ветке качели. Проверив их на прочность, Ноэль устроил Бианку на сиденье и принялся раскачивать. За время учёбы они сблизились. По крайней мере, она стала более доверчивой и перешла на «ты». Бианка болтала ногами и смотрела в небо, не замечая даже, что скрывавшие её увечье волосы сбились набок. Рядом раздалась приветственное карканье, захлопали чёрные крылья. С ветки спустился Мунин и сел на хозяйское плечо, сжав его когтями. Иногда ворон пропадал на несколько дней или даже неделю, но возвращался, стоило Ноэлю заскучать. – Кар-р-р? – спросила птица, переводя взгляд с Бианки на хозяина. Тот улыбнулся и погладил любимца по голове. – Твой питомец? – удивилась манушка. – Друг. Вороны очень умные. Могут вытворять немыслимые трюки как в полёте, так и на земле. Некоторые даже разговаривают. Правда, Мунин? – Крр-р-разяин! Кра-а-апасть! Кр-р-ра-кр-р-ра! – любезно продемонстрировал ворон. – Я не поняла… – смутилась манушка. – Говорит, чтобы я не отправлял тебя в полёт, ведь у тебя нет крыльев, чтобы остановить падение, – лукаво усмехнулся Ноэль. На самом деле в последние дни ворон предупреждал об опасности, хотя причина оставалась загадкой. Разве что из-за авантюры с Безликим. – Какая проницательная птица! – восхитилась Бианка. Внук вождя улыбнулся и перестал раскачивать её так сильно. – Хочешь погладить? – ворон спустился по руке хозяина на запястье. – А он не клюнет? – опасливо покосилась на мощный клюв манушка. – Нет, ты ему очень нравишься, – заверил её Ноэль. Ворон утвердительно каркнул и осторожно перепрыгнул на её запястье. Бианка приблизила палец к его спинке. Мунин повернул голову, и манушка испуганно отдёрнулась. Ноэль смотрел на неё пристально, не позволяя отказаться. Бианка снова несмело потянулась к Мунину. Внук вождя подтолкнул её своей ладонью, невзначай касаясь бархатистой кожи. По телу побежали мурашки. Как приятно! Её пальцы зарылись в нежный пух. Манушка зарделась и отвела взгляд. Ворон с удовлетворённым видом вернулся к хозяину. – Я жуткая трусиха, – сказала она. – Даже карты боюсь изучать слишком быстро. Вдруг колода закончится прежде, чем Николас освободится, и он не сможет принять выпускные испытания? – Не переживай. Как только ты почувствуешь себя готовой, я приволоку его к тебе за шкирку. – Не надо! – Бианка потупилась. – Не хочу, чтобы у него были из-за меня проблемы. – Причём тут ты? Он сам себе их устраивает и не слушает тех, кто пытается его образумить. Почему все их разговоры сводятся к Николасу? Как по замкнутому кругу ходят, а ведь хотелось совсем иного: взять за руку, взглянуть в глаза, поцеловать такие нежные пальцы. – Он тебе нравится? – Ноэль и сам поразился своей бесцеремонности. Бианка заставила качели остановиться и обняла себя за плечи: – Он меня не любит. Точнее, не хочет любить никого, даже… даже эту… Улыбается всем, говорит вежливо и учтиво, а внутри нордхеймская стужа. Она обжигает до боли, стоит лишь приблизиться, коснуться. И всё же его сияние завораживает. – Я понимаю, о чём ты, – печально улыбнулся Ноэль. – Но заставить его принять и полюбить не сможет никто. Остаётся лишь смиренно ждать… – Нет, – оборвала его Бианка. – Тебя он любит. Тебя, пожалуй, единственного. Что-то чувствует, когда говорит или смотрит, будто приподнимает маску, допускает ближе остальных. И боится. Очень боится тебя потерять. – Я тоже… боюсь… Очень боюсь, что то, чем он сейчас занят, погубит его. Даже себя мне не жалко настолько. Давай всё же не будем. Перемывать косточки другу не очень похвальное занятие. Лучше расскажи про себя. Что собираешься делать после учёбы? – Я стараюсь об этом не думать, – Бианка прижала ладонь к груди. – Боюсь пустоты, что разверзается у моих ног. У меня нет друзей и близких. Всё, что я могу, гадать на картах. Искать новый табор? Но для моих соплеменников внешность важнее всего. Неспособных приносить пользу калек они бросают. – Если ты захочешь, мы станем твоим табором, – предложил Ноэль. – Я подыщу для тебя подходящее занятие, какое пожелаешь. Можешь при этом использовать свои таланты или даже карты. – Было бы здорово, хотя я плохо представляю, как буду без тебя и Николаса. К хорошему быстро привыкаешь. – Умение жить самостоятельно – тоже важная часть учёбы. У тебя всё обязательно получится! Нужно перестать бояться не только своих способностей, но и людей вокруг, и даже одиночества. Хотя последнее самое трудное. У меня тоже не всегда получается. – Особенно в том, что касается Николаса, – усмехнулась Бианка и тут же зарделась. – Извини, мне нужно перестать о нём думать днями напролёт. – Ты с лёгкостью найдёшь того, кто тебя полюбит. – Вот уж нет, не с таким лицом. В делах любовных внешность превыше всего, уж кому, как не манушке-танцовщице об этом знать. – Но в глазах влюблённого любой изъян становится прекрасным, – Ноэль убрал волосы с левой стороны лица Бианки, разглядывая борозду шрама, причудливо изломавшую её черты. – Кр-р-ра! – подтвердил Мунин. Стеклянный глаз сверкал, как маленькая звёздочка, а настоящий стал тусклым из-за подступивших слёз. – Я бы смог… – Ш-ш-ш, не стоит, – Бианка забылась, зачарованная близостью, тёплым запахом, и коснулась пальцем его пересохших губ. – Ты же внук вождя, его наследник, принц маленького королевства одарённых. А кто я? Безродная нищенка с изуродованным лицом. – В нашей Компании нет ни королей, ни принцев. Здесь все равны и получают согласно своим заслугам, – ожесточился Ноэль. Она ускользала от него, как неуловимый сон. – Только на словах, – покачала манушка головой. – Я это изменю, – возразил он. – Не веришь? Они долго смотрели друг на друга, не замечая, как на разгорячённые лица падают первые капли летнего дождя.