Книга тайн

1570 г. от заселения Мунгарда, Норикия, Дюарль – Вы оба прокляты! Вы прогневали богов! – кричал де Сатильон. – Вы! Вы убили моего мальчика! Вы… Николас связал его руки ремнём и поднял на ноги: – Мастер Франсуа мёртв? Гвардейцы расталкивали гостей, чтобы подобраться к месту происшествия. Жюльбер оказался куда проворнее их. Следом подтянулись вождь с королём. – Ты ещё спрашиваешь, тварь! – взбешённо взревел капитан. Охранники схватили его под руки и потащили прочь, но он рвался, как обезумевший зверь. Любопытные гости наседали со всех сторон. – Это вы его убили, вы! Ты, твой коварный вождь и твой гнусный божок! Оттолкнув охрану, Николас схватил де Сатильона за воротник: – О чём вы, в конце концов?! – Ты натравил оборотня на моего мальчика! – продолжал обвинять всех подряд безумец. – Я-то тут причём? – вскинулся Жюльбер. – Простите! – подоспел к ним крепкий одарённый из почётного караула, который Компания предоставляла королю для поддержания порядка. – Мы не думали, что он так взбесится после смерти сына. Когда вы, Ваше величество, отправляли его на отдых, он выглядел… вменяемым. – Мастера Франсуа убили? Было дознание? – нахмурился Николас. – Почему мне не доложили?! Охотник посмотрел на Жерарда исподлобья. Король вряд ли бы приказал хранить всё в тайне, а вот вождь... – Не стоит обсуждать это прилюдно и сеять ещё больший страх, – ответил тот и обернулся к Орлену: – Ваше величество, прошу нас простить, но дела не терпят отлагательств. – Он обратился к одарённому: – Пришлите ко мне человека с подробным докладом, раз уж лорд Комри жаждет взять дело в свои руки. Николас уловил на себе злорадный взгляд Иветты. Она тут же отвернулась с самым невинным видом. Её угроза… Ши как будто всё знала. Жаль, что доказательств нет, а без них устроить допрос не позволят. Сумеречники поторопились к выходу. Разговор начался уже в кабинете вождя, когда Жерард устроился за столом с чашкой успокаивающего отвара. – Чтоб этого недоумка де Сатильона демоны побрали! Такую церемонию испортить! – ворчал вождь. – Зачем вы всё скрыли? – оборвал его Николас. – Не хотел поднимать переполох из-за пустяков. – Убили королевского гвардейца. Его отца отстранили от службы. Это не пустяки! – Капитан де Сатильон перестал справлялся с обязанностями и должен был отправиться в отставку. Смерть сына просто стала последней каплей. А так… точно известно о гибели троих, – безразлично бросил Жерард. Охотник недовольно сложил руки на груди. – Тела жертв находили на развалинах замка за городом через некоторое время после того, как родственники заявляли о пропаже. У всех перегрызено горло и содрана кожа с лица. Говорят, волк, оборотень. Свидетели уверяют, что слышали вой и рык. Сам замок принадлежал клану Лугару до того, как они обеднели во время Войны за веру. – Никогда не поверю, что Жюльбер напал на кого-то нарочно. В пьяной драке силу не рассчитать – может быть, но не в волчьем обличье. – Это так, – согласился Жерард. – Зверолорды реже других одарённых теряют рассудок. Слишком зависимы от гармонии и природы. К тому же, мы предполагаем, что на людей нападали в городе, а на пустырь выбрасывали уже мёртвыми. Ходят слухи, что это Безликий карает тех, кто назывался его именем, и ворует их лица. Нет! Книга же безвредна! И Безликий не настолько жесток. Хитрый и коварный, но на душегуба он не походил ни капли. Может, дух-сторож? Появился до того, как Ноэль отпер первый замок, и продолжил убивать после. Хм… – За эти месяцы у меня побывал практически весь город. Как же вычислить жертв? Мы не можем приставить охрану к каждому, – озадаченно выпалил Николас. – В этом нет необходимости. Я больше чем уверен, что нас пытаются подставить. Наверняка это Лучезарные. – Нет, – Охотник замотал головой. – Они не стали бы так себя утруждать. Им хватает тех преступлений, что мы действительно совершали. Жерард недовольно глянул на него. Хлопнула дверь, в комнату ворвался Ноэль. – Как Бианка? – спросил Николас. – У неё шок. Целители обещали помочь, – ответил он коротко и пространно. – Так что стряслось? – Кто-то убивает претендентов на звание Безликого, – хмыкнул Николас. – Но вождь не считает это достаточно важной новостью, чтобы сообщать о ней. Ноэль недовольно уставился на деда: – И что же? Капитан де Сатильон решил, что мы устраняем соперников? – Соперников… – горько усмехнулся Николас. – Его сын, Франсуа, был новым любовником госпожи де Годон. Теперь пустят слух, что я убил его из ревности. Он прикрыл лицо ладонью. – Вряд ли на твою ревность удастся списать остальные преступления. Это козни Лучезарных и их приспешников. Почитай отчёты дозорных – сам поймёшь, – настаивал Жерард. – С таким же успехом это могут быть призраки бывших владельцев замка – Лугару, – покачал головой Охотник. – Ладно, займусь сам. Остальное отменяется, пока убийца не будет найден. – Я с тобой! – заявил Ноэль. – Нет, – возразил вождь. – На тебя и так сегодня покушались. Ни шагу без охраны. Николас, ступай. Я пришлю к тебе человека с докладом. Внук нахмурился и метнул в деда грозный взгляд. Охотник поспешил убраться до того, как разразится буря. *** – Садись, в ногах правды нет, – Жерард указал на стул перед собой, и когда внук сел, продолжил: – Что за девицу ты подцепил приёме? – Подцепил?! – Ноэль поморщился. Грубости он терпеть не мог, а в отношении Бианки – и подавно. – Она – героиня Ланжу, многообещающая ясновидица, моя ученица. – Дорогой мой внук, разве ты не знаешь, что учениц надо учить, а не лазать к ним под юбки? Что за подростковые выходки? Я думал, ты уже перерос эти глупости! – Вот именно! Я сам решаю, с кем и как мне общаться. Все смеются, потому что ты до сих пор обращаешься со мной, как с ребёнком. Ты же сам объявил меня Безликим. Тогда сколько мне лет? Полтора десятка веков или в два раза больше? Перестань меня опекать! – Тогда перестань вести себя неразумно. Это тебя прохвост с замашками помойного кота подучил, да? Сам норовит погибнуть по собственной глупости, так ещё и тебя за собой тащит! – Ты же хотел, чтобы мы подружились. Спасибо тебе за это. Он лучший друг, что у меня когда-либо был! – Я растил тебя с тех самых пор, как ты появился на свет. Я заботился о тебе и потакал всем твоим капризам. Я твой единственный близкий родственник и друг. Только я пекусь о твоих интересах и никогда не предам. Я, а не этот мальчишка перекати-поле, сегодня здесь, а завтра на другом краю Мунгарда. Имей хоть каплю совести! Ты – Безликий, обещанный герой. От тебя зависит всё наше племя. – Хорошо же! – оборвал патетичную речь Ноэль. – Если я Безликий, то передай мне власть над Компанией. Я не хочу, чтобы мы тратили деньги на роскошь, слушали бредни белоглазых старух, поощряли неравноправие и предрассудки. Мы направим все усилия на военную подготовку, а золото – на покупку оружия. Мы установим более плотные связи с простыми людьми за пределами Норикии. После провала в Заречье будет сложно, но мы пообещаем не повторять подобных ошибок. Мы… – Ты хоть понимаешь, насколько наивны твои идеи? Ты не готов управлять всем самостоятельно. Слушай меня, и я приведу тебя к победе. – А ты будешь слушать меня, когда начнёшь стряпать свои дела от моего имени? Не желаю в этом участвовать. Не хочу зваться богом и не мочь распоряжаться даже своей жизнью. Я отказываюсь! И буду расследовать это дело вместе с Николасом. Ты меня не остановишь! Жерард с оттягом ударил его по щеке. Внук отступил на шаг, приложив ладонь к ушибленному месту. – Я старший. Я вождь. Я твой дед. Ты обязан подчиняться! Свободная рука сжалась в кулак. Под ложечкой болезненно сосала собственная слабость. Слабость перед стариком. Он мог кричать, поучать, запрещать, оскорблять и даже ударить, а у Ноэля получалось лишь молча глотать обиду. В детстве он с завистью наблюдал за мальчишками во дворе, с которыми ему не позволяли даже разговаривать. Когда товарищи отправлялись на опасные и интересные задания, его не пускали. Когда он придумывал новые стратегии развития, дед отклонял их, даже не вникнув. – Нет! – выкрикнул внук в сердцах и отступил к двери. Разговаривать бесполезно. Ударить в ответ – невозможно. Как ударить собственного, пускай и сварливого деда? – Ноэль, стой! Послушай же! Стой, я тебе говорю! Нет, всё бесполезно. Все мечты – наивное и пустое. Надо что-то менять. *** Спать Николас не ложился и успел за ночь выжать из дозорных всё, что им было известно. К утру он уже в общих чертах представлял, что творилось у него за спиной. Судя по жалобам, люди стали пропадать сразу после начала испытаний. Молодой повеса Ожен Дюпре в тот же день, когда не смог открыть книгу, не вернулся домой. Видели его в последний раз в сумерках – он спешил в квартал домов терпимости. Тело так и не нашли, свидетелей похищения – тоже. Второй жертвой стала девица из купеческой семьи – Эрика Нивье. Ради смеха с подружками отправилась на испытание. Пропала спустя три дня. Отлучилась из дома на тайное свидание с юношей из небогатой семьи ремесленников, с которым ей встречаться запрещали родители. Ухажёр не дождался её тем вечером. Родители Эрики обвиняли его в пропаже. Юношу даже задерживали для дознания, но отпустили, когда охотники на уток обнаружили посреди руин уже мёртвую девицу. С момента исчезновения прошло двадцать дней, тело начало разлагаться из-за сырости и было настолько обезображено, что его опознали лишь по украшениям и родимым пятнам. Третьей пропала уважаемая мать семейства, госпожа де Болонже. Зачем ей понадобилось проходить испытания, выяснить не удалось. Спустя почти три недели она не вернулась от ростовщика, которому заложила золотую брошь, чтобы отдать карточный долг мужа. Сразу после её ухода ростовщик услышал лай собаки и выбежал на улицу проверить, не случилось ли чего, но госпожа де Болонже как сквозь землю провалилась. Её тоже не нашли. Четвёртым исчез Оскар Кираден, видный чиновник. Язвительный старик пытался доказать, что испытание – обман. Его сослуживцы затрубили тревогу и обвинили Компанию, что она устраняет неугодных. Капитан де Сатильон потребовал остановить испытания, но Жерард убедил Орлена в его несостоятельности, и король передал дело Сумеречникам. Те быстро заткнули рты недовольным и взялись за расследование основательно. Выяснилось, что Кираден привечал у себя и платил немалые деньги Понсу Димо, который нарвался на драку с Николасом во время испытаний. Будучи матросом на судах контрабандистов, Понс оказался связным группки норикийских заговорщиков с единоверцами из Империи. Вместе с несколькими недовольными властью неодарёнными они вели в Дюарле подрывную деятельность и настраивали простолюдинов против Компании. Кираден был их главарём. Без его руководства заговорщики стали неосторожны и попались ищейкам Жерарда. Скрыться удалось лишь одному прыткому ланжуйскому аристократу Августу де Лорту. Лазутчики докладывали, что он бежал в Империю и там был схвачен Лучезарными. Из остальных под пытками выбили признание во всех убийствах и тайно казнили, а тела сбросили в общие могилы для бродяг и бандитов. После Жерард отдал приказ хватать всех, кто подозревался в связах с повстанцами из Ланжу или с единоверцами. Что ж, версию с заговорщиками уже отработали, а зная мнительность Жерарда, можно не сомневаться, что его люди будут рыть носом землю, пока не вычистят весь город и окрестности от смутьянов. Вряд ли здесь пригодится помощь Охотника. Королевские гвардейцы меж тем обнаружили тело Кирадена на том же месте, что и тело Эрики. Де Сатильон возмутился, что никаких доказательств вины заговорщиков, кроме сомнительного признания, Сумеречники не предоставили. Король его слушать не пожелал и намекнул на скорую отставку. К тому же, довольно долго новых сообщений о пропажах не поступало, и все уверились в правоте Жерарда. Десять дней назад будто в насмешку исчез Франсуа. Зачем он отлучился из дома среди ночи, никто не знал, но до этого он жаловался, что его преследовал бродячий пёс и пугал своим лаем. После пропажи сына капитан в сердцах угрожал поддержать единоверцев и припоминал давний скандал, в котором были замешаны Орлен с Жерардом. Видимо, чтобы утихомирить де Сатильона, вождь велел испытать Ноэля и покончить со всем. Франсуа это не спасло. Патруль обнаружил его тело на рассвете в день церемонии, ещё свежим. Дозорным показалось, что де Сатильон воспринял эту новость спокойно. Смешно. Капитан просто усыпил их бдительность, чтобы отомстить виновнику – лишить чего-то равноценного. Поэтому и напал не на Николаса, который подвергал людей опасности, а на Ноэля, любимого внука Жерарда. Оружие злоумышленник пронёс благодаря связям с дворцовой стражей, да только противника недооценил. Впрочем, с королём и его людьми пускай разбирается вождь, раз уж имеет такое влияние на Орлена и наверняка жаждет покарать причастных к покушению. Думал бы де Сатильон холоднее, не стал бы вести себя так опрометчиво. Единственное, чего он добился – сорвал церемонию. Но хотя бы правда выплыла наружу до того, как по-настоящему опасный преступник не приставил лезвие к шее Ноэля. Из-за испытаний Николас настолько погрузился в себя, что ничего не замечал. Друг прав, нельзя относиться к происходящему легкомысленно. Найти убийцу нужно во что бы то ни стало. В таблицу с датами и обстоятельствами исчезновений добавились даты, когда обнаруживали тела. Какие между ними сходства? Может, получится вычислить закономерность, если свериться с лунным календарём? Но никакой системы не наблюдалось. Возможно, случаи, когда тел не нашли, не были связаны с остальными. Хотя во время происшествия с госпожой де Болонже тоже слышали лай. На этом отчёты исчерпали себя. Дальше сведения придётся добывать самостоятельно. *** Охотник пришёл на конюшню затемно и принялся седлать Вестфольду. Гулко шаркая ногами, к нему приблизился Жюльбер. – Я с тобой! Не хочу, чтобы на мой клан напраслину возводили. Помощь знатока звериных повадок и обладателя острого нюха была весьма кстати. – На руины? – спросил оборотень, когда они выехали из штаба Компании. – Я знаю короткий путь. – Вначале осмотрим тело Франсуа, – Николас направил кобылу к городу. Резвым шагом они успели к открытию ворот и попали в штаб дозорных к началу службы. Внутрь их пропустил немолодой целитель, одолженный Компанией для нужд короны. – Рад, что за это дело взялись всерьёз. От неодарённых проку никакого, – сетовал он, провожая их в помещение, где хранились мертвецы до того, как родственники забирали их для погребения. – А вождю везде мерещатся заговоры, как в Ланжу. – Его можно понять. Его родители погибли от рук единоверцев, – заступился за него Жюльбер. – Белый Палач казнил мою семью и сжёг мой дом, однако я не ищу Лучезарных там, где их быть не может, – возразил Николас и поспешил сменить тему: – Как капитан де Сатильон после вчерашнего? – Мастер Пареда приставил к нему целителя разума. Даст Вулкан, поправится через некоторое время. Весть о гибели сына его сильно подкосила. – Неужели вождь так расстарался? – удивился Николас. – Вождь? Нет, я про молодого мастера, про Ноэля. Угу, на него напали, и он же потом извинился, что де Сатильону пришлось так себя утрудить. – Знайте, я не верю, что это вы убираете претендентов на звание Безликого, – продолжил болтать целитель, не скрывая любопытства. – Как вы думаете… Это может быть Безликий? – Нет! – отрезал Николас. – Безликий – это Ноэль. Да и не стал бы бог заниматься такими глупостями. Откуда вообще взялись эти нелепые слухи? – Так бедняки твердят, что видели Безликого в тумане. Слышали, как он клялся покарать погрязший во лжи и пороках город. Ага, бедняков-то никто допросить не удосужился. Возможно, похищения случались у них, только они не обращались к дозору, которому не доверяли. Да и пропадали люди в тёмных безлюдных местах неподалёку от трущоб. Нужно установить там слежку и расспросить обитателей о необычных происшествиях. К тому же, речи «Безликого» звучали знакомо. Неужели это горбун Умбер? С его увечьями вряд ли, но он наверняка что-то знает. Хорошо бы разыскать его. – А что бы сделал ты на месте Безликого? – прервал размышления Жюльбер. Николас задумался: – Я бы отошёл в сторону и позволил людям самим расхлёбывать эту кашу. – Очень в твоём духе, – усмехнулся оборотень. Собственно, Безликий так и поступил. Значит, вот каково его истинное наказание. Отперев дверь, целитель пропустил их внутрь. Укрытое простынёй тело лежало на столе для бальзамирования. Целитель отбросил её. Пах мертвец болотистой гнилью, тело распухло и посинело. От горла осталось кровавое месиво, а кожа с некогда красивого лица была срезана по линии лба, ушей и подбородка. – Это не волк, а большая собака, – заключил Жюльбер, поворачивая голову покойного из стороны в сторону, чтобы осмотреть рану на горле. – Его явно загрызли, а волки режут жертв и рвут на части. У них челюсти по-другому устроены. На лице край раны очень ровный, кожу явно срезали ножом. Человек… или пёс-оборотень в человечьем обличье. В отчётах тоже упоминался собачий лай, а не волчий вой. К тому же, волк в городе выглядел бы куда подозрительней, чем бродячий пёс, коих в трущобах шатались своры. – Да, умению этого мясника позавидовал бы любой целитель, – усмехнулся дозорный, заложив руки за спину. – Смотрите, кровь здесь запеклась. Значит, лезвие было очень горячим. На запястьях остались ссадины от верёвки. Его держали связанным, прежде чем умертвить. Судя по состоянию тела, к моменту гибели бедолага был сильно истощён и не ел дней десять. – Вдруг старик де Годон на него волкодава натравил? – ухмыльнулся Жюльбер. – Двух зайцев одним выстрелом уложил: и от очередного любовника своей не такой уж благоверной избавился, и тебя подставил. – Он же трус. Только доносить и заступничества требовать умеет. К тому же, зачем ему убивать остальных? – брезгливо сплюнул Николас. – Десять дней – срок перехода в Горний мир демонов. Именно столько они держат людей в плену на пороге своего дома и предлагают только свою пищу. Вкусив её, человек уже не найдёт дороги назад и станет их вечным рабом. А тех, кто отказывается, демоны убивают и выбрасывают… на пустырях. – Вы думаете, это демон? Готовится нашествие? – всполошился целитель. – Ага-ага, старику везде мерещатся происки единоверцев, а тебе – демонов, – поддел оборотень. – Это больше похоже на их почерк, – пожал плечами Николас. – Они достаточно ожесточены, чтобы мучить и убивать людей без сожалений. Они не признают границ и перемирий. Уж если кто и ненавидит меня, Компанию, всех Сумеречников и Безликого заодно больше Белого Палача, так это демоны. Века бесконечной борьбы за земли и выживание – у них самый веский мотив для мести. – Так что, надо мчать на заставу, звонить в колокола? – целитель уже готовился к забегу, что, учитывая выдающийся живот, смотрелось очень потешно. – Пока это только предположения, – успокоил его Охотник. – Если вам больше нечего показать, мы пойдём. Жаль, остальные тела уже закопали, и вряд ли бы вид полуистлевших останков подсказал большее. *** Бывшие владения Лугару находились в нескольких часах пути от города. От дворца Компании дорога заняла бы меньше, но тело хотелось осмотреть без лишних свидетелей спозаранок. Пустырь располагался на острове-холме, где сохранилась кладка мрачного родового замка Лугару. С запада к ней примыкали заболоченные плавни судоходной реки, которая в честь них называлась Плавной. Заросшая тростником, осокой и багульником трясина хлюпала коричневой жижей. Вдалеке росли чахлые берёзы и осины, кое-где виднелись островки с соснами. – Зачем ваш клан занесло в такую глушь? – поинтересовался Николас, когда они выбрались на узкую песчаную насыпь, ведшую к развалинам. – Ты ещё не видел, как здесь всё затапливает во время весеннего паводка. До замка только на лодках добраться получается, и то можно в трясине завязнуть, – ухмыльнулся Жюльбер. – Зато неодарённые не надоедают по полгода. Они же выдумывали, что мы больны чем-то вроде бешенства – ликантропией. Она якобы передаётся через укус. В полнолуние укушенный тоже становится волком. Некоторые неодарённые так жаждали обернуться, что молили, чтобы мы их покусали. Представляешь, какая гадость? – Угу, люди выстраивались в очереди и осаждали замок. А твои предки запирались внутри и с тоски выли на луну по ночам, – дополнил его рассказ Николас. Жюльбер фыркнул: – Вот-вот, ты понимаешь! Затрепетали плакучие ветви ракиты, выпь взвыла пронзительно. Посреди трясины полыхнул огонёк белёсой с красными прожилками ауры, будто призрак. Вестфольда захрапела и попятилась, едва не налетев на мерина Жюльбера. Бросив поводья, Николас ударил её пятками по бокам. Кобыла сорвалась так резко, что Охотник едва не выпал ей на шею. Натянул поводья – без толку. Кобыла закусила удила и помчала во весь опор, не обращая внимания, что копыта вязли и оскальзывались. Ветер свистел в ушах, пролетающие мимо деревья слились в бешеный хоровод красок. Не свернуть – повсюду трясина. Николас откинулся назад и попытал счастья ещё раз, но Вестфольда только набирала темп. Копыта мелькали высоко над головой. Впереди сверкнула лужа, грязь плеснулась тучей брызг, залепила лицо и глаза. Кобыла начала валиться на бок. Охотник сжался, кутая себя в кокон сгущённого воздуха, и рухнул в трясину. Она чавкала, засасывая в бездну. Там уже ждали, протягивали руки, чтобы пленить, загрызть, срезать с лица кожу и отобрать обличье. «Иди ко мне, милое дитя! Я так долго тебя ждал! Месть будет сладка», – напевал голос искушённого барда. – Николас! – вывел из транса оклик Жюльбера. Охотник распахнул глаза. Вода набиралась в нос и рот так, что он едва не захлёбывался. Надо успокоиться, не шевелиться, иначе утонет. – Держись! – оборотень протянул ему мощную ветку. Николас сгустил вокруг рук ветроплав – благо, на это не требовалось подпитки от материнской стихии. Высвободив ладони, он вцепился в ветку. Жюльбер потянул со звериным усилием. Воздух выталкивал Охотника на поверхность, освобождая от торфяного плена, пузырьки булькали всё сильнее. Через пару мгновений Николас растянул на насыпи, харкая грязью. Жюльбер вынул флягу. Охотник закашлялся и вытянул сложенные лодочкой руки. Плеснулась холодная вода. Едва хватило, чтобы вымыть ладони и лицо, да прополоскать рот. Перепачканная до сходства с болотным кельпи, Вестфольда паслась на холме впереди. Седло на её спине перекосилось, а кожа на нём продралась. – Скотина безмозглая! Зачем ты с ней возишься? – обругал кобылу оборотень. Николас повёл плечами. Подарок Ноэля всё-таки, большую часть времени она служила верой и правдой. – Тут был демон, он её вспугнул, – ответил Охотник. – Не оправдывайся. Я бы почуял, – отмахнулся Жюльбер и снял с себя плащ. – Возьми, а то продрогнешь. Укутавшись, Николас поднялся на холм и расседлал кобылу. Насобирав дров и сухого торфа, Жюльбер распалил костёр, чтобы посушить вещи. Охотник начал осматриваться. Холод на открытой ветрам вершине подирал до костей. Впрочем, за каменной кладкой удалось найти укрытие. – Тут следы! – позвал Николас. Жюльбер поспешил к нему. – Как я и говорил – собачьи. У волков пальцы дальше от лапы отстоят и след глубже. А вон смотри – каблуки сапог. – Могли дозорные оставить, – пожал плечами Николас. – Убийца явно хотел, чтобы тела нашли. – Издеваются. Играют. Вождь не желал принимать их правила, вот они и обозлились. – Осталось только выиграть, – вздохнул Николас, окидывая взглядом пространство вокруг. Шелестели камыши, пел тростник. Вода переливалась оттенками зелёного, тёмно-синего, коричневого и сизого. Деревья только-только приоделись в червонное золото. Одинокий лист оторвался от ближней осины и отчаянно помчался к крошечному островку суши, но утонул, не дотянув до спасения самую малость. Захлюпала в злорадстве прожорливая топь. Насколько доставало чутьё, никаких аур не ощущалось. Словно по унылым пустошам бродили призраки, сверкая огоньками-гнилушками из трясины. То ли ветер выл и стенал, то ли цепи звенели тоскливо. – Жаль, нас не позвали, как только нашли тело, – заключил Охотник. – Уже и след остыл. – Остыл, – подтвердил Жюльбер, дёргая носом. – По такой вони его и свежий почуять было бы сложно. – Интересно, где прятали жертв и как умыкали из городских стен. Наверняка здесь есть подземный ход. – Есть, – согласился оборотень. – Дед рассказывал, как они тайком в квартал развлечений бегали. По топям через редкие кочки-островки до самой сухой земли, где начинался ход. – Понятно, в кого ты такой испорченный, – подначил его Николас. – Дорогу покажешь? – Я знаю только со слов, но попробую поискать в архивах. Поехали обратно. К ночи холодать начнёт, а ты весь мокрый. Чистить кобылу и вещи пришлось ещё час. Верхом Охотник не садился, предпочитая вести строптивицу в поводу. Потом надо будет выбрать кого-то сговорчивее. Удаль, конечно, хорошо, но сильно мешает делу. Когда они добрались до места падения, на грани зрения сверкнула аура и пропала бесследно. На островке сбоку в мутной воде купали плети-ветви ракиты, стучали друг о друга колосья рогоза, квакали надсадно лягушки. Травы стелились низко и оплетали конские копыта, чавканье становилось всё плотоядней. – У меня на родине трясину называют вратами демонов, – вспомнилось Охотнику. – Через неё мары уносят нежеланных детей к владыке ши Аруину. Трижды залает собака, запляшут вокруг огоньки, и разверзнется у ног земля. Там, на дне чёрной бездны ждёт двуликий ши. Он сдерёт с тебя кожу и сошьёт из неё новое обличье. – Жуткие у вас сказки! – присвистнул Жюльбер. – Это не сказки, – возразил Николас. – Думаю, наш убийца принадлежит к племени ши. Места и почерк очень похожи. Холмовые гончие пугают лаем, мары похищают, всадники-дуллаханы убивают. Правда, они отрубают головы и складывают в мешки. Нет, дуллаханы так кожу не срезали бы, да и затейливо слишком. Это явно кто-то из высших златоглазых ши, приближённых к Аруину. Возможно даже, действуют по его указке. Справиться с ними будет сложно. Николас передёрнул плечами, вспоминая последнюю встречу с владыкой. Печать мар полностью лишила Охотника сил, и Неистовый гон едва не утянул его под холмы. Но Ноэль прогнал Аруина. Если смог один раз, сможет и ещё. Главное, чтобы Жерард позволил вступить в схватку. С другой стороны, если друг одолеет подложного Безликого, то весь Дюарль уверится в его избранности. Осталось только отыскать убийцу и обеспечить внуку вождя победу. Вдвоём они свернут горы. Сбоку снова что-то зашевелилось. Николас пощупал носком ближайшую кочку. – Смотри, вот она – тропа. К островку ведёт, где сосны. Там твёрдая земля. – Только не надо проверять. Стемнеет скоро. Хватит уже купаний на сегодня, – отсоветовал Жюльбер. Пришлось согласиться. К тому же, Охотник нацеплял на себя пиявок. В следующий раз обязательно проверит. За ракитами в тумане проглядывал силуэт белого пса, его красные глаза внимательно следили за путниками. *** Ноэль занимал себя ежедневными хлопотами, взялся даже за то неважное, что откладывал на потом, лишь бы не думать о произошедшем. Дед приставил к нему пару плечистых охранников, пока он находился в штабе Компании, и ещё четверо сопровождали за пределами. К слежке Ноэль привык с детства, но сейчас невозможность побыть одному раздражала, как никогда. На утреннем построении, пока муштровал своих людей, он то и дело оглядывался на ворота. Во время завтрака не мог оторвать взгляд от окна. Даже когда отправился в целительский корпус проведать Бианку, Ноэль витал мыслями там, где Охотник занимался расследованием. Манушка лежала на кровати, закутанная в одеяла. Выглядела она очень бледной, веки были прикрыты, но целители сказали, что она не спит. Стоило Ноэлю приблизиться, как Бианка открыла глаз, уголки губ поползли к верху в слабой улыбке. – Прости. Я вчера всё испортила. Когда тот человек начал кричать, мне показалось, что я снова в Ланжу… и весь этот кошмар, – она всхлипнула и отвернулась. – Родные, их смерть… я стараюсь не вспоминать, но… – Эй, не надо извиняться! – Ноэль присел возле неё и заставил посмотреть ему в лицо. – Это я слишком давил на тебя и не смог защитить. Впредь буду осторожнее. Даже не думал, что кто-то проберётся во дворец с оружием. – Война – она повсюду. Даже в этой тихой гавани, – Бианка снова прикрыла веки. – Это не война, а один обезумевший от горя человек. Всё будет хорошо. Когда-нибудь на нашей многострадальной земле наступит мир, – он погладил её по волосам. – Я сделаю всё ради этого. Так что ни о чём не переживай. Ноэль поцеловал Бианку в лоб и отправился по делам. Нужно быть решительным и принять бразды правления в собственные руки. После раздумий он набросал парочку предложений вождю, каждое из которых начинал, как «Я, Безликий бог, желаю…» Он хотел создать военный корпус, где проходили бы первичную подготовку все, даже целители. Последних бы, конечно, не заставляли сражаться, а просто учили действовать в чрезвычайных обстоятельствах. Хорошо было бы укрепить союз с Лапией. Тогда Кундия окажется в тисках – власть единоверцев там ещё не так сильна, как в других странах. Постепенно Компания наберётся сил и станет достойным противником с приличной регулярной армией. Первые цели для атаки – самые ближние и плохо охраняемые места в западных провинциях Веломовии. Это уже не будут наивные мечты идеалистичного мальчика, как утверждает Николас. Если ему так нравится критиковать чужие планы, пускай предлагает свои. Обещал же остаться и помочь. Он возьмёт на себя роль первого советника, правой руки. Будут отбиваться от проблем и возражений вместе. Ноэль снова выглянул в окно на дорогу. Николас не возвращался. Наверное, очень занят, ведь поиски убийцы куда важнее, чем «игры в солдатиков» и выполнение мелких поручений деда. К вечеру Ноэль сложил все наработки в аккуратную стопку и отправил их к вождю с посыльным. Завтра он планировал заняться казной. Требовалось выяснить, на чём можно сэкономить. Если одарённые начнут оказывать услуги за вознаграждение, у Компании появится стабильный доход. К примеру, можно охранять купеческие обозы и суда, помогать в поиске металлов и драгоценных камней, обеспечивать безопасность на рудниках, лечить, оберегать от мора, чистить воду. Да много чего ещё! Тогда они станут более независимы от норикийской короны. Орлен – так себе союзник, ведь ему даже власть удерживать сложно. Если Лучезарные выдвинут ультиматум, то норикийцы отрекутся от одарённых. При нынешнем положении дел это будет равносильно смерти. Нужно иметь хоть что-то про запас. Ужинал Ноэль у себя. Когда слуги унесли пустые тарелки, посыльный доставил ответ от деда. «Нет, нет, нет и ещё раз нет! Сейчас же перестань дурить и подумай о своей ответственности!» Смяв записку, Ноэль швырнул её в растопленный камин и для верности пошуровал кочергой. Ничего, вода камень точит. Он напишет ещё и ещё, а при случае напомнит. Пока его не услышат, пока не согласятся хоть на что-то!