Книга тайн

1571 г. от заселения Мунгарда, Урсалия, Лапия Следующие дни пролетели в хлопотах. Николас улаживал дела с бургомистром, составлял отчёты в Компанию о своём путешествии, планах и делах во вверенном ему городе. Работа шла бы быстрее, если бы его не прерывали непрошенные гости. Навестили его все домочадцы бургомистра. Николас вручил им купленные в дороге подарки и поздравил розовощёкую Анку с замужеством. Следом подтянулись соседи с угощениями. Они жаждали познакомиться и жаловались на мелкие беды, которые к демонам отношения не имели. А через пару дней люди начали приходить со всего города. Николас попросил бургомистра устроить официальное представление у ратуши, где поведал о себе и Компании. С помощью сказки о пастухе, который ради шутки пугал односельчан криками «Волк!» и в результате остался без помощи, когда зверь действительно напал, Охотник уговорил бюргеров не беспокоить его по пустякам. Когда высвободилось немного времени, Николас пригласил плотников осмотреть усадьбу. К лету хотелось построить флигель, где Эглаборг принимал бы больных, чтобы те не мешались в гостиной. Вторая неделя в Урсалии подходила к концу. Охотник завтракал в столовой вместе с Эглаборгом, когда в дверь забарабанили так, словно случился пожар. В прихожую ворвались трое лесорубов. Длинные бороды обрамляли суровые лица, заиндевелые лисьи шапки были надвинуты на самые глаза, ладони в толстых рукавицах сжимали мощные топоры. – За вами что, демоны гонятся? – спросил Николас. Гости неловко переглянулись и одновременно стянули с себя шапки. – Тролли! Жуткие тролли! Не пустили нас на мост Биворн, когда мы на вырубку шли. Съесть грозились, вот-вот на город нападут! Спасайте, миленький! Эглаборг поводил вокруг лесорубов руками, проверяя, нет ли на них проклятий, но ничего не обнаружил. Тролли и никаких «подарочков» не оставили? Странно. Да и не питали они к человечине особой любви в отличие от своих более простоватых сородичей огров. Искусные колдуны, тролли если и попадались на глаза людей, то те мигом об этом забывали. – Как они выглядели? – поинтересовался Николас. – Как обычно… – ответил один лесоруб. – Огромные, как горы! Седые все и лохматые. – В оленьих шкурах. На них были оленьи шкуры, – добавил второй. – А запах? От них чем-нибудь пахло? Лесорубы нахмурились и принялись обнюхивать себя. – Не-не, ничем не пахло, – заключил третий. – Понятно, что ничего не понятно, – хмыкнул Охотник. – Но вы поможете? Во что нам это станет? – хором затараторили лесорубы. – У нас семьи большие, дети малые. Всех кормить надо. Не пустите по миру, а? – Об оплате договаривайтесь с бургомистром. Он устанавливает пошлины. А к мосту не ходите, пока я не разрешу, иначе погубите весь город. Оставив лесорубов на попечение Эглаборга, Николас поспешил наверх за оружием и тёплой одеждой. Может, взять подарок Ноэля? Нет, проклятый клинок будет полезнее: бьёт мощнее и жаждет помочь советом. Завернувшись в меховой плащ и нахлобучив на голову шапку, Охотник отправился в путь. *** Сработанный в глубокой древности каменный мост Биворн был перекинут через глубокое ущелье всего в трёх милях от города. Здесь заканчивались людские владения и начиналось дикое Полночьгорье. Лишь охотники и лесорубы отваживались переходить на другую сторону. Но север вовсе не был необитаем: на труднодоступных склонах, в скрытых от людских глаз долинах жило множество демонических племён. На подъезде к мосту запахло еловым дымом. В чистое морозное небо поднималась струйка дыма. У костра возле дороги сидело четверо свирепых великанов. Бледно-серая кожа не имела обычного для троллей зелёного оттенка. Не было у них и острых, торчащих из-под верхних губ клыков, как у огров. Великаны грели руки на огне и сипло переговаривались. На снегу валялись сосновые палки, в то время как огры предпочитали шипастые дубовые палицы. Тролли же орудовали тонкими чёрными посохами с набалдашниками в виде козлиной головы, выкрашенной в красный цвет. Демоны казались поглощёнными беседой, но услышав скрип снега под сапогами Охотника, схватились за палки. – Пр-р-р-роваливай отсюда, – зарычал самый большой и волосатый из них, по всей видимости, старейшина. – А не то попадёшь к нам в котелок! – Какой котелок? – Николас завертел головой в поисках означенной вещицы. – Э, ну так это… он у наших товарищей, – стал оправдываться старейшина. – Они там, за горой. Скоро придут, так что уноси ноги подобру-поздорову! – Мы злые тролли! Мы любим человечину! – поддакнул товарищ. – Но тролли не едят людей, – поправил его самый молодой. – Это делают огры. – Да тихо ты, – зашипел четвёртый подложный тролль. – Думаешь, он разбирается? – Представьте себе! – оборвал их Охотник. Все четверо оторопело уставились на него. – Господа гримтурсы, давайте оставим ваше представление для пугливых лесорубов. Скажите лучше, что вы здесь делаете? – Вы не видите? Это же он! Вечерний Всадник! – ахнул младший. – Нет! Не может быть! – зашипели на него старшие. – Если не верите, спросите у ворожеи Эйтайни, – подтвердил Николас. – Мы недавно заключили союз. Если желаете, можете присоединиться. Великаны зашептались, косясь на Охотника с тревогой. – Нет! – выкрикнул молодой гримтурс. – Он поможет! Я сам ему скажу! – Кевельгар… – упрекнул его старейшина, но молодой уже обернулся к Николасу. – Чёрный дым накрыл наши пещеры и убил всех, кто не успел сбежать. Наше поселение пришлось перенести на южные отроги, близко к людским жилищам. Тут мы выставили сторожевой пост, чтобы не подпускать никого к нашему убежищу. – Что за дым? – сдвинул брови Николас. – Мы не знаем. Никогда с таким не сталкивались, – отозвался старейшина. Остальные переглядывались так, что стало понятно – он врёт. – Далеко до ваших пещер? – после короткого раздумья спросил Охотник. – Часа три ходу, если напрямик, – ответил младший. – Я проведу! – Кевельгар… – снова неодобрительно покачали головами остальные. – Если мы будем сидеть сложа руки, дым доберётся сюда и всех уничтожит! Пускай хоть посмотрит. Я не стану показывать ничего тайного. – Если что-то угрожает моим людям и… туатам, я должен увидеть это своими глазами, – поддержал его Николас. Прежде, чем он успел опомниться, Кевельгар подхватил его и посадил себе на плечо. Остальные гримтурсы недовольно столпились у моста. Младший торопливым шагом направился по плато. Удивительная скорость, аж дух захватывало! То расстояние, которое человек преодолевал бы несколько дней, они покрывали за час. Сидеть на плече у великана было немного тревожно, хотя Николас хорошо держал равновесие и не боялся высоты, да и привык передвигаться на самых неожиданных созданиях. Мороз пробирал до костей. Величественные пики сверкали ледяными шапками. Из-под них проплешинами выглядывал серый камень, перерастая в вертикальные зубцы-скалы. Внизу полосами шумели хвойники: стройные корабельные сосны, опустившие лапки под тяжестью снежной шубы ели и сиротливо-голые лиственницы с заиндевелыми ветвями. Каскад сосулек падал со скал в реку, чьё течение отчаянно сражалось против оков стужи. Чем выше они поднимались, тем тяжелее становилось дышать: воздух делался вязким, а на грудь словно давил камень. Уши закладывало, голову стискивало клещами, из глаз лились слёзы и обжигали щёки. В сумерках они прибыли к подножью Хольгорма в сердце Полночьгорья, где находился пещерный город гримтурсов. Огромная гора походила на замок со множеством высоких башен. Вытянутый вверх стрелой вход окаймляла отшлифованная полоса камня с выбитыми на ней угловатыми символами. – Что вы утаили, Кевельгар? – спросил Николас, когда великан вошёл под каменные своды. – Горы не желают открывать свои тайны чужакам. Но ты не чужак, ты – спаситель. Я расскажу тебе, что знаю, – вымолвил он задумчиво. – Я хронист, хранитель каменных летописей. В них записано всё, что было. Давным-давно этот дым едва не уничтожил мир. Но Небесный Повелитель сразил его и запечатал в ледяном лабиринте Нордхейма. Мы надеялись, что навсегда. Однако теперь он выбрался наружу и снова убивает. – Предвечный Мрак? – догадался Николас. От главного тоннеля, словно дыры в норикийском сыре, расходились галереи, соединяя сотни пещерных залов. Мощные, изрезанные причудливыми фигурками колонны поддерживали высокие своды. Они остановились у северной галереи. Потолок удерживали на своих плечах две статуи бородатых исполинов в остроконечных шлемах-бацинетах, образовывая арочных проход. – Дальше… я боюсь, – гримтурс поставил Николаса на пол у своих ног. Тот вопросительно выгнул бровь. – Страх – не порок, особенно когда ты видел, как умирают твои собратья, – потупился Кевельгар. Николас зажёг факел и, опасливо ступая по заледеневшему камню, двинулся в темноту переходов один. В стенах то и дело попадались ниши с настолько искусными скульптурами, что они казались живыми. Впереди слышался гул, как будто жужжал рой пчёл. Огромное распластанное на полу тело пришлось обходить, прижимаясь к стене. Гнилая плоть обнажила кости. Хорошо сохранились лишь седые волосы на обтянутом иссушенной кожей черепе. Интересно, отчего наступила смерть? Шум превратился в гомон тысяч голосов, эхом отдававшийся в висках. Речь звучала все отчётливей. «Чего желаешь?» – спрашивали одни. «Свободу?» – предлагали вторые. «Богатство?», – вмешивались третьи. «Могущество?» – перебивали четвёртые. «Покорись нам!» – призывали пятые. «Отдай душу, стань частью нас», – хором пели шестые. Повеяло злой аурой. Вспомнился шёпот Мрака в Волынцах, как чернильный спрут тянул щупальца к сердцу, сверкая кроваво-алыми глазами. И ещё темень, что поглотила икути. Его ярость и жажда мести были почти осязаемыми и испускали молнии на много миль вокруг. Сейчас же к ощущениям примешивался смрад мертвечины. Николас положил руку на эфес меча. «Это то, что я думаю?» «Это Легион Мрака, – отозвался клинок. – Души тех, кто позарился на посулы Предвестников. Они подчиняются своим повелителям и питаются жизненными силами других созданий. Выедают их до последнего кусочка, как саранча. Остановить их можно, только уничтожив того, кто ими управляет». И где искать этого Предвестника? В ледяном лабиринте Нордхейма? «В Эскендерии, – напугал Безликий, показавшись у Николаса из-за спины. – Это Белый Палач. Похоже, он не поверил в твою смерть и решил проверить, бросив тебе вызов». Тёмное облако выглянуло из прохода и превратилось в лицо Микаша Веломри. Глаза – алые провалы – уставились на Охотника. Воронкой распахнулся огромный рот. «Комри-и-и-и! – хором зашептали голоса. – Убью! Разорву! Уничтожу!» Облако помчалось на Николаса. Он высвободил клинок и выставил перед собой. Лезвие вспыхнуло фиолетовыми огнями и озарило нутро пещеры. Легион врезался в свет, как в преграду, заурчал зло, закричал от боли. Охотник замахнулся, гоня Мрак прочь от себя. «Ух, трусливые создания! Помнят, как Небесный Повелитель бил их нещадно!» – разразился злорадным скрежетом клинок. «Что же делать? – всполошился Николас. – Я не доберусь до Эскендерии до того, как Мрак нападёт на Урсалию. И вряд ли одолею Белого Палача так же легко, как Аруина. Но если я сдамся Мраку сейчас, разве он пощадит людей и демонов?» «Отыщи меня! – Безликий тенью скопировал его стойку. – Отыщи скорее, и ты получишь ответы на все свои вопросы». «Это ещё более невозможно!» Николас атаковал Мрак резкими выпадами. Стоило острию коснуться черноты, как она вспыхнула искрами и опала. Мрак заверещал и отпрянул, будто обжёгшись. Боится! Может, удастся его прогнать? Лезвие мерцало фиолетовыми огнями, сталь звенела в ушах, заглушая шёпот голосов. Чёрная дымка огрызалась смрадом и плевалась чёрными каплями, которые обращались в острые осколки. Охотник от плеча закручивал меч петлями, создавая непробиваемый вихрь из стали и воздуха. Легион бежал по галереям вглубь горы. Тела гримтурсов попадались всё чаще. Николас добрался до развилки и задумался. Он пойдёт на север – Мрак потечёт по западной галерее, на восток – повернёт к выходу. Враг слишком могуч, да и двигается намного быстрее. Хоть в этот раз надо прислушаться к словам Гвидиона: «От твоей смерти ничего не изменится. Отступи и попробуй с новыми силами и опытом». Бросив последний взгляд на замершие в проходе щупальца, Николас повернул обратно. Один в поле не воин. Надо искать союзников. *** Когда Николас выбрался из пещерного города, Кевельгар снова усадил его себе на плечо и понёс обратно в Урсалию. Холод пробирал до костей, зловеще завывал в расщелинах ветер. Охотник делился своими мыслями с гримтурсом. – Надо просить помощи: у людей, у туатов. У всех, кто согласится. Мрак никого не пощадит. Мы спасёмся, только если возьмёмся за дело вместе. Твои собратья ведь хотят вернуть свой дом? – Даже не знаю, что для них дороже: традиции и привычный уклад или выживание, – с печалью поделился Кевельгар. – Но если ворожея туатов замолвит за тебя словечко, то я попробую их уговорить. У моста они расстались. Николас направился к вересковым холмам и, взойдя на самый высокий, позвал Эйтайни. Ждать пришлось с четверть часа, когда её силуэт показался в лунном свете. – Эйсмунд разыскивал тебя весь день, а ты сам явился к ночи, – усмехнулась она, но, разглядев выражение его лица, посерьёзнела: – Совет старейшин и воинов назначен на завтра после заката. В Полночьгорье неспокойно. – Как раз оттуда, – ответил Николас. – Вы что-нибудь слышали о Предвечном Мраке? Эйтайни кивнула. – Он уже добрался до жилища гримтурсов в Хольгорме. Великаны бежали на юг. – И ты не смог его прогнать? – встревожилась ворожея. – Я не бог, а всего лишь человек. Одному мне не выстоять. Нужно собрать как можно больше воинов. – Что ж, надеюсь, ты не ошибёшься. Она подняла взгляд к сверкающим ярче алмазов звёздам, вознося молитву. Николас оставил её и поспешил к бургомистру. Повезло, что Гарольд жил по соседству с туатами. В окнах не горели огни, на стук долго не отвечали – дом ещё спал. Когда Охотник уже отчаялся, послышались шаги и на пороге появился заспанный бургомистр с зажжённой свечкой в руке. – Где пожар? До утра подождать не мог? Пару часов же всего осталось, – заспанно ворчал он. Николас почал головой: – Проход через мост временно закрыт. Пускай рубят лес на Спасительном хребте или севернее на отрогах Тролльих гор. Там безопаснее. Бургомистр тут же взбодрился и заговорил куда более веско: – И породы куда менее ценные. Лучшие корабельные сосны растут только в Полночьгорье. Там же добывают железную руду и уголь. Город будет терпеть убытки. Лесорубы говорят, что ты за Охотник, раз не можешь прогнать троллей. – Если бы тролли… – Что-то серьёзное? – нахмурился Гарольд. – Надо собирать ополчение и ковать оружие. На кону не только деньги, но и жизнь. Оставив бургомистра досыпать последние часы, Николас отправился домой. Эглаборг силой впихнул в него то ли поздний ужин, то ли ранний завтрак. Заглотив его на ходу, Охотник заперся у себя в кабинете, чтобы обдумать речь и план. Стоит ли просить о подмоге в Компании? Вождь не то, что не поможет, а отзовёт обратно. Можно обратиться к Ноэлю. Он примчится через день, притащит с собой за несколько ходок пару смельчаков вроде Жюльбера. Но толку от них? Безликий отказался помогать ещё в Хольгорме. Значит, рассчитывать нужно только на себя и проклятый клинок. Николас перебирал в голове все знания о тактике, которые получил в Дюарле. Перечитав скудные записи путешественников о Полночьгорье и Нордхейме, он измерил расстояние по картам. Сведений о демонических племенах севера в книгах оказалось до скудного мало, о Легионе – и вовсе ни слова. Что бы сделал великий Утренний Всадник на его месте? Разметал бы Мрак одной левой, не то, что его внук-слабак! Дед умел составлять планы с подвохом и побеждал даже тогда, когда никто в него не верил. Вот бы унаследовать хоть каплю его хитрости! Вспомнилось, как они с Ноэлем разыгрывали сражения Утреннего Всадника фигурками на карте. В первый день своего знакомства побратимы обсуждали легендарную битву при Кипящих скалах. Войско Сумеречников сильно уступало в количестве демонской рати. Дед приказал морочам создать множество иллюзий Утреннего Всадника и с помощью них загнал тварей в ловушку между скалами. Демонов ослепил страх перед его грозной славой. Быть может, этот трюк сработает и сейчас? Ведь Мрак явно испугался звёздного клинка. *** Уснул Николас прямо за столом и проснулся сильной помятый. А до заката оставался всего час. Собираться снова пришлось второпях. Для солидности Охотник накинул на плечи меховой плащ, а на пояс приладил проклятый клинок в украшенных самоцветами ножнах. Эглаборг после долгих мытарств всё-таки заплёл его короткие волосы в куцый пучок на затылке. Оставалось только натянуть начищенные до блеска сапоги. – Ну, как? – спросил Николас. – Ни дать ни взять маленький принц! – целитель поднял большой палец. – Да ну тебя. Мне нужно произвести впечатление на толпу враждебных демонов. – Вам хватит одного взгляда исподлобья, чтобы сразить всех наповал, – продолжал шутить Эглаборг. Николас махнул на него рукой. На улице Охотник надел на лицо маску и поспешил к холмам. Там его ждал Эйсмунд. Гладко причёсанный, в длинной шубе он выглядел уже не как городской босяк, а как всамделишный маленький принц. Величаво прошествовав к подножию самого большого холма, Эйсмунд выставил вперёд руку и распахнул невесть откуда появившуюся дверь. От входа глубоко под землю вела крутая винтовая лестница. Путь освещали россыпи зелёных кристаллов в пещерных стенах. После спуска тоннель разветвился муравьиными норами. По бокам находились двери, но Эйс двигался по центральному парадному ходу на северо-запад. Впереди показалась полукруглая каменная арка. За ней ощущалось множество аур туатов и густой запах вереска. Охотник первым вошёл в огромный зал. Зелёные кристаллы собирались в круглые светильники на потолке и тускло мерцали, отбрасывая тени на лица туатов. Они заполонили дюжину ярусов трибун вдоль стен. Невысокие и гибкие, как плакучие ивы, остроухие демоны выглядели ненамного крупнее своей миниатюрной королевы. Сквозь белую кожу едва не просвечивала сеточка вен. Большинство туатов – темноволосые, с раскосыми глазами фиолетового и сиреневого оттенков, но встречались огненно-рыжие и зеленоглазые. Присутствовали даже беловолосые с золотыми глазами, как у Аруина – беженцы с Авалора. В их взглядах читалась настороженность и даже враждебность. Фэйри не испытывали любви к людям. Более плодовитое племя вытесняло их отовсюду и загоняло на север, к Червоточине Нордхейма. Туаты слыли непревзойдёнными охотниками и колдунами, а в воинской удали с ними сравнились бы разве что Сумеречники древности. Но дети у фэйри рождались редко и зрелости достигали лишь к пятидесяти годам. Поэтому они пополняли свои ряды человеческими детьми. Гвидион рассказывал, что Сумеречники порой договаривались с демонами мирным путём, служили связующим звеном между Дольним миром людей и Горним миром иных созданий, но Николас не предполагал, что ему самому доведётся заключить такой союз. Оставалось только уповать на поддержку Эйтайни. Интересно, насколько сильна её власть? Ворожея стояла в середине окружённой трибунами сцены. Просторное, летящее платье из тонкого синего шёлка украшал серебристо-зелёный растительный орнамент. Волосы были заплетены во множество мелких косичек. На них сиял изумрудами золотой венец. Охранял Эйтайни стройный мужчина, тонкий, как и все туаты, но мужественный. Более светлые, чем у ворожеи глаза, щурились и цепко оглядывали беженцев. Крепкая ладонь лежала на эфесе меча. Поза говорила о том, что туат ждал нападения. Должно быть, это муж Эйтайни Асгрим, похититель детей. Почему на нём нет короны? Эйсмунд подбежал к отцу и принялся что-то рассказывать, подпрыгивая на месте от возбуждения. Скривив угол рта в лукавой усмешке, Асгрим похлопал сына по макушке и указал на место в первом ряду. Тот замотал головой и вцепился в отцовскую ладонь. Эйтайни повернулась к ним и приказала что-то очень тихо. Эйсмунд отпустил отца и виновато подошёл к матери. Она погладила его по волосам и отправила на трибуны. На этот раз он пошёл без возражений. Как только семейная сцена закончилась, Николас приблизился к Эйтайни. – Насколько бы суров мой муж ни был со своими охотниками, сын вьёт из него верёвки. Внутри защемило от воспоминаний о собственном отце. Жаль, что они проводили вместе так мало времени. – Пожалуй, начнём, – объявила ворожея. – Я, королева туатов Лапии, Эйтайни Ульмигриэль, дочь Ниама Мудрого, рада приветствовать сородичей из-за моря на нашем совете. Изначально я желала обсудить возможность союза с людьми. Их поселения расширяются, нас тоже становится больше. Долее мы не сможем скрываться и жить особняком. – Давно пора проучить зарвавшихся бородачей! – раздался нестройный хор голосов темноволосых туатов. – Отберём у них земли! Выгоним обратно в Гундигард! – поддержали их светловолосые беженцы. Асгрим крикнул так, что дрогнули стены: – Тишина в зале! С вами изволит говорить ворожея! Темноволосые застыли на своих местах, а вот беженцы продолжили роптать. – Люди не так плохи, как вы думаете. Если бы мы узнали их поближе… – заговорила Эйтайни. – Как узнал их владыка Аруин?! – злились беженцы. – Они полторы тысячи лет угнетали нас, убивали и загоняли под землю! И сделают нас рабами, если мы покажем слабину. Вечерний Всадник никого не пощадит! Николас сжал кулаки. Мало ему Лучезарных во главе с Белым Палачом, так ещё и фэйри из него безжалостное чудовище делают. Не убил бы он Аруина, если бы тот не похитил Ноэля и не угрожал уничтожить Дюарль! – Но мы можем многое им предложить, поделиться своими знаниями. Они бы покупали у нас скот, дичь, пушнину, целебные травы, украшения и поделки. А мы у них – зерно, мёд, овощи и фрукты, железо и уголь. – Фоморы продают нам достаточно рыбы, чтобы прокормиться. Железо и уголь можно выменять у цвергов. А тролли и так скупают у нас все травы. Нам не нужны подачки от длиннобородых! – завопили уже все туаты. – Наши дети хотят играть под солнцем вместе с детьми людей, – привела последний довод Эйтайни. – Это только ваш подменыш хочет! – выкрикнул златоглазый фэйри. Асгрим вспыхнул, на высоких скулах заходили желваки. Одним прыжком он оказался у трибун и схватил беженца за шиворот. – А ну ка, Иодвейд, повтори! Мой сын – не подменыш! Трое темноволосых повисли на нём, пытаясь отодрать от златоглазого. – Подменыш! – орал Иодвейд. – На что только надеялась ваша королева, выходя замуж за безродного оборванца? Что он станет ей опорой и подарит сильного наследника? Какая глупость! У неё нет мудрости её отца, она не сможет управлять нашим племенем! То ли Асгрим вырвался, то ли его отпустили, но он снова накинулся на златоглазого и принялся его душить. Со всех сторон к ним спешили беженцы и темноволосые. Видно, каждый хотел поучаствовать за свою сторону. Ну и союзнички! Эйтайни метнула в Николаса умоляющий взгляд. Сдвинув маску набок, Охотник скинул капюшон и громко закашлялся. Туаты воззрились на него с ужасом. – Вечерний Всадник! Он пришёл нас убить! – завопили беженцы, темноволосые вели себя более спокойно. – Нас загнали в ловушку! Предатели! – Успокойтесь! – тихий голос Эйтайни отразился от стен и многократно усилился. На этот раз её послушали и начали рассаживаться по местам, хотя Иодвейд всё ещё сверкал глазами на Асгрима. – Я действительно пригласила сюда Николаса Комри, более известного как Вечерний Всадник. Он станет посредником между нами и людьми. – Я убиваю, только когда посягают на то, что мне дорого, как и всякий муж, чей долг – защита, – поддержал её Николас. – Аруин впустил в сердце Мрак и заслужил свою участь. Но если вы поведёте себя умнее, то я заключу с вами мир. Компанией «Норн» я уполномочен решать споры между людьми и прочими разумными существами. Сегодня я пришёл обсудить совместное будущее наших народов. Уверяю, ваши интересы не будут ущемлены. – Чего стоят его слова?! – проворчал златоглазый. – Многого. В его жилах течёт священная кровь. Если он нарушит клятву, то небо упадёт на головы его людей, – заявила Эйтайни. Николас неуютно передёрнул плечами. – Прошу называть меня Мортимером Стигсом и молчать о моём родстве с Утренним Всадником. Ворожея кивнула: – Мои чары свяжут уста моих подданных, – и снова обратилась к туатам: – В свете последних событий будничные заботы вроде торговли и родословных отходят на второй план. Гримтурсы принесли из Полночьгорья тревожные известия. В Нордхейме пробудился Предвечный Мрак. Он уже добрался до Хольгорма, убивая всё живое. Чтобы спасти наши земли, нужно объединиться с людьми и сражаться плечом к плечу. Помятый Иодвейд поднялся и заговорил уже официально: – Единственный, кто на нас нападает – это люди. Мрак нас не тронет, если мы заключим союз с его Предвестниками, как это сделал Аруин. – Так где же они были, когда я его убил? – вызовом спросил Охотник. – Предвестники не знают, что такое честь, помогают, только пока им это выгодно и в любой момент могут от вас отвернуться. Люди гораздо ближе к вам, чем Мрак. Мы живём на одной земле, используем одни и те же её дары. Мы одинаково чувствуем холод и голод, горе и боль. И беды у нас тоже общие. То, с чем не справились мы сегодня, нападёт на вас завтра. Чтобы выстоять, мы должны объединиться. – Я не готова полагаться на таких ненадёжных союзников, как Предвестники. Но если такова ваша воля, выберите другого правителя, – объявила Эйтайни. Тут поднялся темноволосый туат. Он выглядел совсем юным, однако его лицо уже расчертила пара глубоких шрамов. – Если Мрак заполонит Полночьгорье, мы потеряем охотничьи угодья, пастбища, пасеки, места сбора редких трав и станем полностью зависимы от фоморских торговцев рыбой и тюленьими шкурами. Мрак не обеспечит нас ни пропитанием, ни тёплой одеждой. Он точно так же отбирает наши земли и угнетает нас. Нет, хуже, потому что ничего живого за собой он не оставляет. – Вы просто трусите! Аруин договорился с Предвестниками. Выдадим им Вечернего Всадника. Наверняка Мрак явился за ним. Николас положил ладонь на рукоять меча и сжал её. Златоглазый ведь недалёк от истины. Быть может, и правда… «А как же я? Не хочу к Предвестникам, нет!» – устыдил его меч. – Кто из нас трус? Нельзя причинять вред гостю, который пришёл к нам с миром по нашей же просьбе! – выкрикнул Асгрим, спускаясь с трибун к жене. – Бельгейн хоть и молод, но уже стал лучшим из моих охотников, – он почтительно кивнул туату. – Никто из наших соплеменников не приносил столько добычи, как он, никто не укротил столько ненниров. Ты, Иодвейд, гордящийся родством с Аруином, можешь похвастаться тем же? Что полезного ты сделал если не для нашего народа, то хоть для своего в Астальшир Мур? Златоглазый молчал. – И это после того, как мы ответили на вашу мольбу и приняли вас, как братьев, – разочарованно махнул на него рукой Асгрим. – Прояви если не благодарность, то хоть благоразумие! Иодвейд сел и потупился, его сородичи тоже присмирели. Темноволосые, и вовсе, не пытались оспаривать власть ворожеи. – В этом году мы так и не добрались до Заледенелого моря. Страх погнал нас прочь, бесплотные голоса сводили с ума, чёрные щупальца иссушали плоть и отбирали души у тех, кто не успевал укрыться, – продолжил Бельгейн, когда ему дали слово. – Наши запасы уже на исходе из-за неожиданного пополнения в наших рядах. Мы не знаем, как доживём до лета. – Люди помогут вам с припасами, если вы выступите против Мрака вместе с нами. Ведь ваши охотники знают Полночьгорье даже лучше гримтурсов, – ответил Николас. Гарольду это не понравится… – Вы предлагаете отправить наших воинов на верную гибель и оставить дворец без защиты? Да и как вы хотите бороться с Мраком, если оружия против него нет? – снова вскинулся Иодвейд, но на этот раз гораздо менее спесиво. – Оружие есть. Ваше излюбленное – хитрость и страх, – ответил Николас. Эйтайни удивлённо глянула на него. Охотник развернул перед ними свой рисунок: войско с пламенеющими мечами гнало чёрную тучу к Заледенелому морю. – Мой звёздный клинок – единственное, чего боится Мрак, – Николас выхватил меч из ножен, и тот вспыхнул фиолетовыми огнями. Туаты ахнули. – Но я один победить не в силах. Однако если создать иллюзию, что таких, как я, с такими же звёздными клинками – целая армия, то он устрашится и уберётся обратно в Нордхейм. Госпожа Эйтайни, способны ли ваши чары заставить сталь других мечей светиться так же? Сможете ли вы сделать других воинов похожими на меня? Эйтайни долго водила ладонями вокруг лезвия. От оружия исходила волна враждебности. Закончив, ворожея повернулась к мужу и сделала вокруг него несколько пасов руками. Николас моргнул, и на месте Асгрима оказался человек, чьё лицо закрывала овальная маска, а на голову был накинут глубокий капюшон тёплого плаща. От меча в ножнах исходил фиолетовый свет. – Самое сложное – поддерживать иллюзию на расстоянии. Но думаю, у меня получится зачаровать несколько кристаллов, – ворожея указала на светильник. – Нам понадобится не меньше сотни. Желательно – больше, много больше, – ответил Николас. – Сотня?! Ваше величество, Светлейшая пэри! – взмолился Иодвейд. – А если длиннобородые нападут, пока наши воины будут в Полночьгорье, а вы истратите всю ворожбу на иллюзии? – Длиннобородые пойдут вместе с нами. И им тоже понадобятся кристаллы, – успокоил его Николас. Повисло тяжёлое молчание. Туаты долго решали, что хуже: оставить свои дома незащищёнными или отправиться в поход вместе с лютыми врагами. – Успех зависит от нашего числа, – пояснил Охотник. – Гримтурсы помогут нам быстро добраться до места. Если удастся найти других союзников, я буду только рад. – Всё равно слабо верится в успех, – продолжил сомневаться Иодвейд. – Подобная тактика хороша только в коротких стычках. Рано или поздно Мрак вас раскроет и погубит. – Если есть лучшие предложения, я готов их выслушать, – с вызовом заявил Николас. Иодвейд потупился. – Что ж, голосуем. Кто за? – заключила Эйтайни. Все темноволосые и большинство беженцев подняли руки. Только несколько златоглазых ши во главе с Иодвейдом воздержались. – А кто против, пойдёт к себе домой за Западное море. Пешком, – злорадно ухмыльнулся Асгрим. Остальные фэйри тоже подняли руки. – Единогласно, – объявил муж Эйтайни. – Выступаем, как только будут готовы кристаллы. Я возглавлю отряд, – шепнул он на ухо Николасу. – За сотню лет научился их в чувство приводить. Если будут вопросы, обращайся. Николас вымученно улыбнулся и тихо попросил у ворожеи: – Замолви за меня словечко перед гримтурсами. И если удастся договориться с фоморами, то у нас точно получится… – Вряд ли. Они одиночки, слишком скрытные. Ещё упрямей нас, – покачала головой Эйтайни. Придётся справляться с тем, что есть. Он и так получил больше, чем рассчитывал. Асгрим проводил его к выходу, обсуждая будущий поход. Николас постепенно проникался к нему доверием. *** Едва встало солнце, Охотник встретился с Бельгейном у холмов. Вместе они направились на заснеженное пастбище, где бургомистр наблюдал, как готовят к работе его коней. – Так что с Полночьгорьем? Народ не очень-то хочет невесть за чем топать, – начал Гарольд по-деловому. – Хорошо, скажу. Но вначале… этот смельчак согласился объездить вашего неннира. Бургомистр с сомнением посмотрел на невысокого и хрупкого Бельгейна. – Пусть пробует. Туат взял узду и подошёл к серому коню, от которого другие наездники шарахались. Оскалив клыкастую морду, жеребец клацнул зубами по куртке Бельгейна. Тот увернулся и ударил кулаком по необъятному пузу. Конь испуганно выпучил глаза и махнул на туата задним копытом. Уйдя в бок, Бельгейн снова стукнул неннира по пузу. Конь злобно надул ноздри. Туат поднёс к его голове узду, но тот задрал морду так высоко, что до неё было не достать. Отвязав повод, Бельгейн перекинул его через шею коня и притянул морду книзу. Одна ладонь легла на храп, вторая – нажала на край рта, где не было зубов. Неннир открыл пасть. Туда тут же просунулись удила, и мохнатые уши оказались в плену уздечки. Туат шепнул одно слово и запрыгнул на спину неннира без седла. Жеребец таращил глаза, ронял на грудь слюну, топотал, но сбрасывать всадника не смел, как будто его заколдовали. Бельгейн проехал пару кругов галопом, а потом перешёл на шаг, очень аккуратный и ровный, словно конь уже десять лет ходил под седлом. – Ловкий малый, – присвистнул Гарольд. – Так много в горах этих… как его? Троллей! – Это не они, а кое-что похуже. Предвечный Мрак. Большое чёрное облако. Оно уже добралось до середины нагорья, уничтожая всё на своём пути. Если мы ничего не предпримем, то до весны не доживём. – Предвечный… чего?! Надо же, и такое бывает? – вытаращился бургомистр. – И что нам делать? Просить Компанию? Боюсь, на этот раз они точно не успеют, тем более… – Я же говорил, вместе мы справимся. Нужны крепкие мужчины и провиант для похода в Полночьгорье. Я прослежу, чтобы все вернулись целыми и невредимыми. – Ты хочешь оставить город без защиты? – повторил бургомистр слова Иодвейда. – А вдруг эти… из холмов нападут? – Не беспокойтесь, они пойдут вместе с нами. Я уже обо всём условился. – Нет! Они же демоны, жуткие, сумасшедшие, злокозненные. Им нельзя доверять! Николас указал на неннира, который послушно поворачивал на рыси и даже пытался согнуться в шее: – Он тоже демон. – Всего-навсего конь. Вполне себе милый, – упрямо замотал головой Гарольд. – Я не про него. Бельгейн снял с головы бобровую шапку и помахал ею, лукаво улыбаясь. Из-под кудрявых чёрных волос выглядывали острые кончики ушей. – Да ты что! – бургомистр несколько мгновений глотал ртом морозный воздух. – Я думал, они зелёные, вонючие и клыкастые. – Так то – мерзкие тролли, а это – благородные подхолмовые туаты. Огромная разница! А ведь с ними пойдут ещё и гримтурсы, а может, и кто похлеще. – По-другому никак? – безнадёжно спросил Гарольд. – По-другому нас поглотит Мрак. – Что ж, ты взял меня за жабры, мой мальчик. Снова. Но людей уговаривать будешь сам.