Перевоспитание, или Как я жил в армии

      Утро добрым бывает только тогда, когда ты лежишь рядом с любимым человеком и чувствуешь его щекотное дыхание на себе. В остальных случаях утро — ежедневное дерьмо. А армейское утро в добавок ко всему ещё и полито болотной жижей.       Начнём с шести утра. Казарма. Вот мы все мирно посапываем в своих кроватках, укутавшись с ног до головы одеяльцем, каждый видит во сне что-то хорошее. И тут вдруг по всему зданию раздаётся оглушительный ор, вынуждая нас пулей соскочить с коек. — Подъём!       Мне было очень трудно встать, так как я до полночи просидел у Колина в домике, всё не решаясь разжать объятия, а потом, вернувшись в казарму, очень долго не мог заснуть. Я всё представлял, как буду со слезами на глазах провожать Фаррелла. Конечно, не на войну его отправляю. Казалось бы, что там, каких-то три с лишним месяца, и увидимся. Но нет. Для меня это было пыткой. Я не мог представить и дня здесь без моего сержанта. Как я тут буду один? Хотя нет, я не один. У меня есть Шеннон и Томо. Конечно, это радует, но Колина-то нет… — Для идиотов могу повторить дважды: подъём! — раздался громкий крик возле моего уха. Блядь, я это больше всего ненавижу!       Я не узнал голоса, что вопил возле моего уха, поэтому пришлось разлепить глаза. Ух ты ж! Оказывается, все уже построились, и только я ещё был в кровати. Хм, у меня дежавю?       И тут наконец я увидел тот самый предмет, который издавал эти оглушающие звуки. Передо мной с грозным выражением лица стоял наш новый сержант. По сравнению с Колином, этот был намного слабее его. Худой, коротко стриженный и с выпученными глазами он напоминал мне лягушонка. Господи, и это наш новый сержант?! Держу пари, он кроме как орать больше ничего не умеет.       От взгляда нового сержанта становилось не по себе. Пришлось подняться с постели, хоть глаза мои и были наполовину закрыты. — Шевели задницей, раздолбай! — снова прикрикнула на меня эта голосистая легенда.       И тут вдруг я почувствовал тупую боль в пояснице. Сержант врезал мне с ноги, подгоняя к шеренге. Я не смог устоять на ногах и хорошо шлёпнулся бы, если бы не Шеннон, вовремя подлетевший ко мне. Благодаря ему-то я и устоял. — Встать в строй! — завизжал сержант на Шеннона, но брат и не подумал его слушаться. Он по-прежнему продолжал придерживать меня, чтобы я не упал. Чёрт, как же болит спина! Такое ощущение, будто эта мразь мне позвоночник вышибла.       Шеннон помог мне встать в строй и только потом встал сам. Сержант смотрел на нас выпученными глазами и, казалось, сейчас снова заорёт, но он лишь с некой издёвкой произнёс: — Я вижу, предыдущий сержант вас вообще ничему не научил. Бездари, такие же, как и Фаррелл!       После этого оскорбления он неожиданно вынул из кармана куртки торчавшую газету и кинул её на пол, как раз статьёй про Колина вверх. Это я понял по фотографии. Боже, Кол, как мне тебя не хватает. Но я ещё могу его увидеть. У меня в запасе два часа. — Блядь, какое убогое отделение мне дали, — с отвращением сказал сержант, рассматривая каждого из нас. Господи, где майор достал этого глазастого придурка?! — Ничего, исправим. Будете воспитываться так, как меня воспитывали! — Лучше сдохну, чем стану таким, как вы, — негромко сказал я. Всё, меня прёт. — А ну-ка повтори! — грозно сказал сержант, приближаясь ко мне. — Лучше сдохну, чем стану таким, как вы! — Как жаль, что я не имею права воплотить твои слова в реальность, — процедил сержант, скрипя зубами. — Как имя? — Джаред Лето, сэр. — Хм, Джаред, — мужчина заглянул мне в глаза. — Ты тут у нас самый маленький, а дерзишь покруче остальных. Поздравляю, сегодня ты чистишь полы в душевой своей зубной щёткой. Причём под моим чётким присмотром. А если ещё раз попробуешь дерзить мне или перечить — будешь этой самой щёткой чистить свои зубы! Понял меня? — Так точно, — обречённо сказал я. — Это касается всех. Я не Фаррелл — сюсюкаться с вами не буду! Звать меня «мистер Диксон» или «товарищ сержант» и беспрекословно подчиняться — ваша святая обязанность. Это понятно? — Так точно, товарищ сержант! — отчеканил строй в один голос. — Неужели? Ну хоть какой-то положительный сдвиг в ваших безмозглых головах. Так, а теперь утренняя пробежка и тренировка. Бегом!       По его команде мы все выбежали из казармы и двинулись нарезать круги по полигону. Эта тварь Диксон совсем нас не жалела, и заставила сразу после бега приступить к тренировочным упражнениям, даже не дав передохнуть. Фаррелл никогда так к нам не относился. По лицам сослуживцев было видно, что они в шоке от нового сержанта, и теперь дьяволом во плоти считают не Колина, а этого самого мистера Диксона.       Тренировка проходила просто ужасно. Я только зря время терял. Боюсь, что Колина я так и не увижу. Интересно, а почему он сам лично не пришёл с нами попрощаться? Так, надо срочно валить отсюда. — Шеннон, мне надо увидеть Колина, — шёпотом сказал я брату, пока Диксон не видел нас. — Когда? — Прямо сейчас. Просто… — Не переживай, братишка, я прикрою, — Шеннон сразу же понял меня.       Подмигнув мне, он направился в сторону сержанта и начал что-то ему говорить, тем самым отвлекая. Я, не оглядываясь, побежал к домику Фаррелла, в надежде, что он поможет нам, поговорит с майором, и, возможно, тот разрешит Колину остаться, а этого Диксона выкинет ко всем чертям. Но меня ждало полное разочарование.       Забежав в дом, я застал там техничку, моющую полы. — Тебе чего? — немного грубо спросила она. — А где мистер Фаррелл? — А, этот бровястый что ль? — Да, — я слегка улыбнулся. Но улыбка тут же спала после услышанного ответа: — Так он ещё ночью уехал. — Как уехал? — не веря своим ушам спросил я. — Вот так. Собрал манатки и уехал. Ты иди давай, топчешься тут ещё.       Не помню, как я вышел. Не помню, как дошёл до казармы. Вообще ничего не помню. В голове вертелся вопрос: как он мог? Колин, за что ты так со мной? Почему ты уехал ночью? Почему не попрощался со мной?       Мне было очень обидно. Я не мог поверить в то, что Фаррелл уехал. А ведь действительно, вещей-то его в доме больше не было. Комната будто бы опустела. Даже запах моего Колина куда-то улетучился.       Я словно привидение зашёл в казарму к остальным. Тренировка уже закончилась, а я даже не заметил этого. Но стоило мне переступить порог, как меня тут же окружили сослуживцы, теребя за плечи и задавая вопросы. — Джаред, ну что, ты поговорил с Колином? — Он вернётся к нам? — Этого придурка Диксона уволят?       Вот как вы теперь заговорили. Даже Брэд был вместе со всеми. Дошло, наконец, что Колин — луч света в тёмном царстве?! — Ну же, Джей, не молчи! — трясли меня пацаны. Что ж, придётся им ответить. — Он уехал, — грустно сказал я. — Как? Уже?! — Да.       Мальчишки все поникли, отпустили меня и разбрелись по своим койкам. Да уж, похоже эта новость печальна не только для меня.       С паршивым настроением я направился к своей кровати, но меня вдруг кто-то остановил сзади, положив руку на плечо. — А вот и наш блудный сын вернулся, — с сарказмом сказал Диксон. Боже, его голос хуже любой сирены.       Нехотя я повернулся к нему лицом. Его ехидная улыбка меня бесила. Так хотелось врезать по его наглой физиономии. — Побег из курятника был не совсем удачным. Правда, Джаред? Ничего, я скрашу тебе жизнь. Бери свою зубную щётку и пошли за мной.       Пацаны печальным взглядом проводили меня, может быть, даже мысленно посочувствовали. Вообще за какие-то два с лишним часа они кардинально изменились. Ведь даже отношение ко мне поменяли в лучшую сторону.       Рассказывать про адскую чистку полов в душе не имеет смысла. Больше часа я убил на это, пропустив завтрак. Нет, я хотел пойти, но Диксон не разрешил мне. Сказал, что это моё наказание за побег, и приказал продолжить чистить пол, а сам пошёл в столовую. Он не имел права ограничивать меня в еде, но попробуй докажи это тупоголовому барану.       Оттерев полы в душевой, я не пошёл в казарму, а остался здесь. Тут хотя бы спокойно и не слышно противного голоса Диксона. Через минут 15 ко мне пришёл брат. — Джаред, ты чего тут сидишь? — Не хочу видеть этого визгливого павлина, — я выдохнул. — Тут спокойней. — Согласен.       Шеннон вдруг присел рядом со мной и протянул мне какой-то бумажный кулёк. Я взял его в руки и с неподдельным интересом развернул. Там лежали три бутерброда с маслом. — Ого. Сегодня в столовой праздник что ль? — засмеялся я. — Не знаю, — Шен тоже засмеялся и потрепал меня по голове. — Ты ешь, ешь.       Я принялся уплетать бутерброды, попутно говоря с братом. — Как ты их стащил? — Ну, всё просто: одни отвлекали, другие тащили.       Шен усмехнулся, а вот я прикола не совсем понял. — Как это? — А ты думал, я один их тащил? Не поверишь, но в этом процессе принимало участие почти половина нашего отделения. Даже Брэд.       Я так и открыл рот, забыв проглотить еду. — Ну, закрой пасть, иначе всё вывалится, — рассмеялся Шеннон и сам закрыл мне рот. В ответ я улыбнулся и продолжил жевать.       Да уж. Почти всё отделение принимало участие в том, чтобы накормить меня. Неужели сослуживцы поменяли своё отношение ко мне? Интересно, почему?       Пока я ел, брат как-то странно смотрел на меня. Боже, это жутко бесит! — Шен, мы не в зоопарке и я не животное, — с набитым ртом проговорил я. — Как у тебя дела с Фарреллом?       Брат, да ты просто мастер переводить темы! — Неплохо, — я сглотнул. — Я бы даже сказал, очень неплохо.       И тут я задумался. Да, у нас с Колом всё хорошо, но… Я не понимаю. Блядь, стоит только вспомнить его печальный щенячий взгляд, как в животе тут же пробуждаются эти ебучие фиолетовые мотыльки, щекоча своими крылышками! Ну надо же, я уже безумно скучаю по нему.       Стало так грустно и тоскливо на душе. Вот бы сейчас напиться.       Шеннон заметил моё расстройство и поэтому приобнял меня за плечи, а я позволил себе положить голову ему на плечо. Как же хорошо, что брат сейчас рядом со мной. Хоть иногда эта приставучая падла и бесит меня, но без его поддержки я бы не выжил. — Почему он уехал и даже не попрощался со мной? — тоскливо прошептал я. — Не знаю, малой. — Может, я надоел ему? — Джаред, этого быть не может! Он поцеловал тебя на глазах у всех, признался в своей любви! И ты ещё смеешь думать, что ты надоел ему?!       Я отстранился от Шена и виновато опустил голову вниз. Да, братишка, ты прав. Блядь, ну я эгоист по жизни! — Почему же он тогда так поступил? — снова спросил я, глядя в одну точку на полу. — Ну, мне кажется, Фаррелл просто не хотел, чтобы ты сильно расстраивался, — Шеннон придвинулся ко мне и положил руку на моё плечо. — Представь, во что бы превратилось прощание. Ты бы не отлип от него, ведь полночи тебе мало.       Я усмехнулся от ободряющих слов брата. Да, думаю, он прав. Это неожиданное исчезновение Колина оказалось не таким тянучим и болезненным, каким бы было утреннее прощание на глазах у всех. Я бы не постеснялся повиснуть на его шее и, может быть, даже разрыдаться. Хотя нет, плакать бы я не стал. — Спасибо, Шен, — вдруг сказал я, посмотрев в глаза брату. — Спасибо, что ты всегда рядом со мной в трудную для меня минуту. Ты лучший брат на свете.       Я обнял его, как ещё никогда не обнимал. На этот раз я вложил всю свою братскую любовь, чего старший ну никак не ожидал. Поначалу он замешкался, но потом тоже обнял меня, поглаживая по спине. — Не за что, малыш.       Услышав слово «малыш», я непроизвольно вспомнил Кола. Да бляха муха! — Чёрт, Шен, я… — ну вот, что-то в глаз попало. — Я уже скучаю по нему. Мне так одиноко без Кола.       Шеннон не отпускал меня, продолжая медленно водить ладонью по моей спине. Слегка покачиваясь, он будто бы убаюкивал меня. — Всё будет хорошо, братишка. Всё будет хорошо.