***
Как и обещал, послушным я сегодня быть не собирался. Ровно в 05:00 Шеннон на всю казарму закричал: — Подъём! Все нехотя начали вставать с кроватей. Было прохладно и как-то сыро. Ну да, казарма — всё равно, что сарай. Многие уже повставали со своих коек и даже заправили их. Я же в наглую продолжал спать, хоть уже и не крепким сном. — Джа, почему не встаёшь? — подошёл к моей койке брат. — Я заболел, — сказал я сонным голосом. — Чем? — Воспалением хитрости конечно же! — Джаред, если ты не встанешь, тебе достанется от сержанта. — Да хрен с ним! Для меня это слишком рано! Я спать хочу. Всё, уйди! — сказал я Шеннону и повернулся на другой бок. — Нет! Нет! Джа, вставай! — кричал он мне в ухо. Ненавижу, когда он так делает. И всё же я проигнорировал его слова. Тут вдруг послышались шаги Колина. Своими берцами он чётко отбивал ритм. Все солдаты разом построились в шеренгу, в том числе и мой брат. Ага! Припёрся, начальничек, а вы все хвосты поджали! А вот я плевать на него хотел. Зайдя в казарму, он молча посмотрел на шеренгу солдат. Все стояли смирно и не шевелились, за исключением моего брата. Он явно нервничал, косясь на меня. — Шеннон, все готовы? — обратился Фаррелл к Шену. — Не совсем, товарищ сержант, — боязно ответил Шен. — Кто этот «не совсем»? — спросил Колин, но потом повернул голову и увидел меня, мирно лежащего в кровати. — А, ясно. Шеннон, даю тебе 10 минут на зарядку, проведёшь её с остальными, а потом марш-бросок на 5 миль, как и обещал. Приказ ясен? — Так точно, товарищ сержант, — ответил мой брат и повёл строй на выход. Когда всё отделение вышло, сержант направился ко мне. Вот тут-то сердце у меня ушло в пятки. Что он будет делать? В любом случае, ничего такого он мне сделать не сможет — не имеет права. Фаррелл подошёл к моей кровати и встал рядом. Я же тупо игнорировал его присутствие, при этом ещё и глаза закрыл. — Рядовой-рекрут Джаред Лето, в чём дело? — спокойно спросил он. — Ни в чём, просто я спать хочу, — нагло ответил я. И как это мне хватило смелости ответить ему? — По-вашему, вы среди остальных — исключение? — держал он тон. Сдержанный что ли? — Нет. Просто это моё желание. Не хочу и всё, — стоял я на своём. — Да? Тогда позволь сказать тебе моё желание. Вернее, приказ. Быстро встал, оделся, и пошёл со всеми на разминку! — Фаррелл уже переходил на крик. Неужели я довёл его? Быстро. В очередной раз проигнорировав его команду, я продолжал лежать на кровати, с головой укрывшись одеялом. — Мне что, заставлять тебя нужно? — Хм! — только и ответил я. Ну, попробуй заставь. — Ладно, — спокойно сказал он. — Я пытался по-хорошему, но… — ох, не нравится мне его спокойный голос. Сначала я просто лежал, но потом почувствовал, как мою кровать эта сволочь взяла за край и перевернула, в буквальном смысле этого слова. Я оказался на полу. Барахтаясь и матерясь, кое-как вылез из-под койки. — Вы что творите?! — кричал я. — Воспитываю, — ответил сержант. — Если через пять минут тебя не будет на разминке, я за последствия не отвечаю! Наорав на меня, он вышел из казармы. Вот же мать твою за ногу! Сука тупая! Падла! Ничего, ещё посмотрим, кто кого. Но пока мне пришлось быстро одеться и выйти к остальным. Этот урод, увидев меня, довольно улыбнулся, а вот мой брат был сильно удивлён. Просто обычно меня очень трудно разбудить, а этому барану и пяти минут хватило. Что лыбишься, сержант? Рано радуешься. Ты ещё познаешь силу моего гнева. Как Фаррелл и обещал, после разминки у нас был марш-бросок на пять миль. Казалось, что пробежать такое расстояние для меня — это раз плюнуть. Но, чёрт возьми, я чуть не сдох! Несколько раз я спотыкался и падал, вставал, снова падал. В итоге: у меня содраны колени и стёрты ладони. Когда я пришёл в медпункт, чтобы мне обработали раны, меня послали в задницу. Да, именно туда! Сказали, что с такими «серьёзными ранениями» они не работают, иди, говорят, руки помой и всё пройдёт. Не, ну не суки?! Пришлось просто отмыть грязь и кровь и понять, что здесь меня окружают одни уроды. Вернувшись в казарму, я обнаружил, что кровать-то моя как была перевернута, так и осталась. Молча, с полным равнодушием, я зашёл в здание, спокойно поднял кровать и заправил её, как будто так и надо было. Все взоры сослуживцев, естественно, вылупились на меня. Ха, а мне по-хе-ру! — Джа, что тут у вас с сержантом случилось? — подойдя ко мне, спросил Шеннон. — Ничего такого, просто я не хотел вставать, а он смог разбудить, — как можно спокойнее ответил я. — Всё нормально? — Да, в полном. — Хм. Тогда не забудь, что через полчаса мы идём на завтрак, а потом у нас теория, будут объяснять… — Извини, но что там будут объяснять, мне по барабану, — перебил я брата. — Ну, как знаешь, — сказал Шен и сел на свою койку. Потом, немного порывшись в своей тумбочке, он что-то достал и протянул мне со словами: — На, держи. — Что это? — Мазь. Ты ж у нас «раненый». Это мама положила, — со смехом сказал Шеннон и отдал тюбик мне. Я взял его с каким-то жалким и трепетным чувством. Вспомнилась мама. Эх, как там она сейчас? Наверное, сильно скучает. Надо будет ей позвонить, а ещё лучше — написать письмо. Думаю, она удивится. И даже обрадуется.Часть 3
12 ноября 2015 г. в 12:05
Мы все стояли смирно и не шевелились. Даже мне было слегка страшновато и волнительно. Наш командир отделения стоял, держа руки за спиной, и осматривал каждого из нас. Я заметил, что его строгий взгляд остановился на мне чуть дольше, чем на остальных. Твою ж… Неужели узнал?
— Замечательно, — спокойно сказал он сам себе и зашагал вдоль нашей шеренги, уже ближе осматривая нас. — Ну, здравствуйте, товарищи призывники. Меня зовут Колин Фаррелл. Кто-то знает меня, как слепого барана, — остановившись на мне и посмотрев в упор, сказал Фаррелл. Вся шеренга тихо засмеялась, и скорее всего, надо мной. — Я — командир вашего отделения, но вы должны обращаться ко мне: «товарищ сержант»!
После небольшой паузы он продолжил свою речь:
— Я буду заниматься вашей строевой подготовкой. Сразу хочу отметить, что в этом плане я очень строг. Здесь нет вашей мамочки, которая будет бегать за вами. Отныне вы — взрослые мужики. Мне всё равно, откуда вы или чей вы сынок. Все вы сейчас равны. И если я говорю «шевелись», значит, шевелимся быстро, если говорю «тихо» — только попробуйте вякнуть! Каждый невыполненный вами приказ карается наказанием. Дурью в вашей голове и пахнуть не будет! Я её вам всем поотбиваю. Всем всё ясно?
— Так точно, товарищ сержант, — тихо ответило отделение. Я же вообще боялся открыть рот.
— Я не слышу! — громко крикнул сержант.
— Так точно, товарищ сержант! — уже громче отозвались мы.
— Так-то лучше. А теперь все идут на осмотр и выдачу формы. Быстро!
На его крик мы поспешили выйти из казармы. Я не стал контактировать с ним, а вместе с отделением вышел. Но я заметил, что этот сержант Фаррелл остановил моего брата. Они о чём-то говорили. Твою дивизию, что он задумал? Ладно, потом выясню. Проблем не будет — брат же.
Всё отделение сначала направилось прямиком в медпункт. Там нас осмотрели с ног до головы. Все оказались здоровыми и дееспособными, и никто в пути не поранился. Дальше нас всех начали коротко стричь. Вот здесь я хотел сбежать. Хоть волосы у меня и быстро растут, но я их только-только отрастил до плеч. В итоге меня силком усадили на стул и подстригли. Ну, это фигня. Через два месяца буду уже выглядеть нормально. Потом мы пошли на выдачу формы. Как бы мне не подбирали одежду, моего размера не оказалось. Видите ли, я сильно худой! Пришлось взять форму, которая была мне велика. Странно, а я никогда не считал себя худым. Ну, таким, обычным, но не худым.
Когда все получили зелёную форму, Фаррелл приказал вернуться в казарму. Там он нас снова построил в шеренгу и ещё раз осмотрел.
— Отлично. Отделение, слушай, — обратился он к нам. — Рядовой-рекрут Шеннон Лето теперь будет старостой. Шеннон, шаг вперёд!
Шеннон вышел вперёд, демонстрируя себя. Ну, правильно, все же должны знать, кто тут главный среди всех идиотов! Интересно, почему именно его назначили старшим?
— Подъём в 05:00. Утром все должны быть вот так построены. Шеннон, на тебя возводится эта ответственность. А потом марш-бросок на 5 миль. Всем всё ясно? — строго спросил Фаррелл.
— Так точно! — хором ответил строй. М-да, тяжело мне тут будет. Да не встану я в пять! Я до 12 дрыхну, а то и дольше!
— Молодцы. И чтобы так каждый день! Ну, до завтра, — сказал наш сержант и ушёл. Что-то мне подсказывает, что он в дальнейшем не будет таким добреньким.
Как только сержант ушёл, я тут же подошёл к брату и спросил:
— Шен, а зачем тебя наш сержант тормознул тогда?
— Спросил, не хочу ли я взять ответственность старосты, — довольно ответил он.
— А почему именно ты?
— Я старше вас всех. Вам по 18, а мне уже 20. Скорее всего поэтому.
— Ясно. Ну, удачи, — сухо сказал я. Не пойму, я что, завидую?!
— Спасибо, — также сухо ответил Шен.
Что творится в моей голове? Какой-то ужас! Я зол на этого сержанта Колина, сам не знаю, почему. Да ещё и на брата. То ли я завидую, то ли я… что-то ещё. Не знаю. Может, ревную? Ха, а причём тут ревность?! В любом случае, завтра я уже не буду таким послушным.