Занятная психология

Праздники закончились так же внезапно, как и начались. И пусть снег все так же устилал все вокруг, а на домах сверкали не снятые еще гирлянды, атмосфера волшебства пропала из душ людей, погружая их в рутину. Уилл, сидя на пассажирском сидении Бэнтли, лениво окинул взглядом родительский дом и поморщился, когда мать постучала по стеклу, прося открыть окно. - Ты точно уверен, что не хочешь побыть с нами еще немного? - женщина была расстроена, что, впрочем, не мешало ей этим же утром радостно улыбаться, услышав, что до университета ее сына повезет профессор Лектер, - Ты мог бы поехать вместе с Эби потом... - Спасибо, мам, я лучше сейчас, - сдержанно ответил юноша, вновь переводя взгляд на занесенный снегом двор. Ему вообще не хотелось ни о чем думать, а тем более о возможных путях прибытия в Гарвард, в котором его уже точно будет ждать декан Кроуфорд вместе с все так же пустой графой в списке обязательных экзаменов. Почему-то от прежнего страха вылететь на улицу не осталось и следа, только лишь равнодушие и тягучее чувство ожидания. Синие глаза скользнули по мерцающей белизне. Все настроение, казалось, пропало окончательно в полночь уходящего года, когда под общие радостные крики и доносящиеся отовсюду звуки взрывающихся петард Ганнибал ускользнул из ярко освещенной гостиной наверх, набирая слишком знакомый номер на дисплее своего смартфона. И как бы ни уговаривал себя Грэм, как бы прекрасно ни понимал, что у них не могло быть ничего серьезного, услышав приглушенный голос с таким лживым "и тебе тоже счастливого Нового года", почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз, словно как в тех проклятых американских горках, которые он так любил в детстве. Он вновь вышел на воздух, но лишь для того, чтобы пару раз сделать глоток уже вступившего в свои права нового года. Январский ветер пах прогоревшими фитилями, бенгальскими огнями и выплеснутым шампанским. Позади, в доме, вся семья веселилась и пела рождественские песни, словно бы исторгнув двоих приехавших людей, словно чувствуя их непохожесть и чуждость. Горькая усмешка скользнула тенью по губам, стоило Уиллу подумать об этом. Забавно, именно это он сказал, когда они только приехали... Из воспоминаний его выдернул звук открывающейся двери и холодный ветер, ворвавшийся в прогретый салон, заставляя сильнее закутаться в шарф. Ганнибал помахал оставшимся стоять около дома людям и сел в автомобиль, расстегивая пальто. Он лишь один раз бросил взгляд на брюнета, проверяя пристегнут ли тот, прежде чем сконцентрировать все внимание на дороге. Плавное движение, и Бэнтли выехал на расчищенную дорогу, разворачиваясь на пустынной дороге и устремляясь прочь из городка. Мимо проносились все те же дома, присыпанные снегом, украшенные гирляндами, но больше не вызывавшие такого трепета в душе. Уилл смотрел в окно, немного придвинувшись к стеклу, когда за окном показалось уже полностью утопленное в снегу поле. В сердце стало тепло от горьковатых воспоминаний и собственных глупых обещаний, которые можно было сделать только под Рождество, веря во все самое лучшее. Во всех. Взгляд синих глаз скользнул по рукам, плотно сжимающим руль, задерживаясь на покрасневших костяшках пальцев на правой. Лектер, заметив к чему было приковано внимание Грэма, поспешно опустил руку на подлокотник, пряча сбитую кожу на руках. Он пока не мог рассказать, сам толком не разобравшись. Ему бы пришлось просто молчать, если бы вдруг он услышал обыденный вопрос "что случилось". Ганнибал не мог объяснить это себе самому, когда во время разговора с Аланой он вдруг почувствовал странную тупую боль в районе солнечного сплетения. Не мог понять, почему его так злил будничный тон женщины и ее это насквозь фальшивое "счастливого Нового года". Он вновь запутался, совершая ошибку, бессильно борясь с течением, которое уносило его все дальше и дальше. Он не помнил как ударил кулаком по стене, лишь слышал глухой стук и ощутил боль в правой руке, параллельно отшвыривая бесполезный телефон в угол темного коридора. Мужчина чуть повернул голову, смотря на темные спутанные кудри и примятую клетчатую рубашку. Медленно отведя поврежденную ладонь в сторону, он коснулся грубоватой джинсы, чувствуя выступающее колено под тканью. Грэм оторвался от созерцания мелькавшего за окном леса и снова уставился на сбитые костяшки пальцев. - Кого успел избить? - синие глаза встретились с карими, глядя с скрытой в глубине усмешкой. - Стену у тебя дома. - Забавно, - Грэм вновь отвернулся к окну, полностью игнорируя Лектера, однако не предпринимая попыток убрать все так же покоящуюся на колене ладонь. Под воздействием тепла и уютного кожаного сидения, веки начали тяжелеть, и вскоре юноша провалился в глубокий сон, рисуя вокруг причудливые узоры сновидений, смешивая произошедшее с фантазиями. Он проснулся, лишь почувствовав внезапно налетевший вихрь морозного воздуха, неохотно разлепляя веки и потягиваясь, разминая затекшее тело. Дверь машины была открыта, а Лектер стоял возле, молча наблюдая, как юноша постепенно просыпался. Мужчина сосредоточенно смотрел себе под ноги, словно в гравии было что-то чрезвычайно необычное. Гравий. Выйдя из прогретого Бэнтли, Грэм не сильно удивился, увидев перед собой дом профессора, тоже слегка припорошенный снегом, выглядевший словно инородное тело среди соснового леса. В нос ударил запах хвои. - Это странно, - наконец заговорил брюнет, разглядывая прямые линии фасада, - я не могу сопротивляться тебе, сколько бы не говорил себе, что это неправильно. Ненормально. Ганнибал замер, отрывая взгляд от земли, с сомнением пытаясь заглянуть в задумчивые синие глаза. Он не мог понять, что нужно было делать со своим чувством, не говоря уже о вероятной взаимности. Оказалось, что они оба были потеряны в этом водовороте, и оба были не совсем рады этому открытию. - Для меня это так же непонятно, - он сделал шаг вперед, осторожно, еще один, - мои чувства к тебе неудобны, Уилл... Но я не могу ничего изменить, даже если пытался отдалиться как можно дальше. Юноша повернул голову, встречаясь взглядом с карими глазами, теперь оказавшимися близко, слишком близко, позволяя разглядеть тонкий янтарный ореол, нитями пронзающий всю радужку, контрастирующий с темными вкраплениями вокруг зрачка. Глаза хищника, - вновь подумал Уилл, не замечая, как сам потянулся к чужому лицу, обводя пальцами острую скулу. Он полностью перестал отвечать за свои действия, сдаваясь непонятному тянущему ощущению, возникавшему каждый раз, стоило им остаться наедине. Хотя нет, лениво подумал брюнет, чувствуя мягкое прикосновение губ к своим и слушая громкий стук крови в ушах, это происходило везде, в лекционной, за столом со своей семьей, с самой первой их встречи, обернувшись ловушкой для двоих. Он ощущал жар Лектера, его руки, все теснее прижимавшие к себе, влажные поцелуи, лишь дразнящие прелюдией, и издал недовольный звук, когда мужчина внезапно отстранился, захлопывая до сих пор открытую дверь автомобиля. - Думаю, нам лучше зайти в дом, пока ты совсем не закоченел, - в спокойном голосе проскользнула нотка заботы, и Уилл усмехнулся, стараясь не верить, но тем не менее ощущая, как стало немного легче. Помещение встретило их замершей пустотой, стерильной чистотой полов и идеальной расстановкой мебели. Оба замерли у входной двери, снимая ботинки и пальто, стараясь не соприкасаться локтями и коленями. Щелкнул выключатель, и хрустальная люстра озарила уютным светом прихожую с гостиной, отводя уже успевшую прокрасться темноту раннего зимнего вечера. Лектер сделал приглашающий жест, и Уилл прошел в гостиную, пристраиваясь на уже знакомом мягком диване. Рука потянулась к лежащему на стеклянном кофейном столике пульте телевизора, включая очередное ток-шоу, обозревавшее чью-то президентскую кампанию с бесконечными аргументами и криками из зала. Юноша подогнул под себя продрогшие ступни, слыша как на кухне Ганнибал доставал что-то из холодильника, включал плиту и ставил чайник, судя по всему намереваясь приготовить поздний обед. Сон вновь начал одолевать уставший от переживаний организм, и Грэм сделал звук погромче, стараясь стряхнуть дремоту. Но и все еще раздававшиеся аплодисменты не помогали, заставив наконец подняться с нагретого места и пройти на кухню, откуда доносился запах специй из духовки. Сев за стол и скрестив руки на груди, брюнет наблюдал как профессор с закатанными рукавами светлой рубашки наливал вино в небольшой чан, стоящий на огне, добавляя стручки корицы и ванили вместе со свеженарезанными апельсинами. - Ты обещал рассказать мне, помнишь? Тогда ты сказал мне, что я ничего о тебе не знаю, но я хочу, правда хочу знать больше, - внезапно севший голос слишком резко разрезал повисшую между ними тишину, - Ганнибал... Он всегда замирал, когда слышал из его уст свое имя. И этот раз не был исключением - мужчина поставил бутылку на столешницу и обернулся, смотря на осунувшееся лицо своего студента. Ожидаемый вопрос, но все равно застигший врасплох, заставивший пальцы дрогнуть, а все мысли улетучиться прочь. - Да, я... - Пожалуйста, - юноша вытянул вперед руку, приглашая сесть напротив, что Лектер и сделал, неосознанно тоже протягивая ладонь, переплетая пальцы. - Что ты хочешь услышать? - Все. Ну, для начала... Где ты вырос, есть ли у тебя семья, что заставило перебраться в Штаты, - Грэм никак не мог спросить о ней , избегая, боясь, что Лектер учует, сам наведет на вопрос, но тот лишь согласно кивнул, проводя свободной рукой по лбу. - Что ж, я думаю стоит и впрямь начать с самого начала: я родился и вырос в Литве, в небольшом городке неподалеку от Риги, у нашей семьи там было поместье. Пожалуй, там я был счастлив по-настоящему, проводя все время в лесу, играя с сестрой, иногда присоединяясь к отцу на охоте... По праздникам вся наша семья собиралась в столовой и казалось веселье впитывалось в сами стены, веками удерживавшие свод над нашим родом. Это было поистине беззаботное время, - лицо мужчины просветлело, - думаю, не стоит даже говорить о том сколько трудов я прочел в нашей библиотеке, сколько мыслей и теорий принял в себя, временами допоздна засиживаясь в кресле со стопкой книг на коленях. Так, пожалуй, прошло восемнадцать лет, - пальцы сильнее стиснули ладонь и Уилл слегка провел большим пальцем по костяшкам пальцев, стараясь принести облегчение, - это произошло через месяц после моего совершеннолетия. Да, действительно, снег кажется еще не выпал. Я был в городе, отец попросил забрать ружье, которое он сдал в починку за пару недель до этого и никак не успевал заехать к мастеру за ним. Помню, как после этого не поехал домой сразу, остановившись поговорить с парой знакомых... Кажется, тогда стал накрапывать дождь, - мужчина усмехнулся, выдыхая, - я только тогда заторопился домой... Но, кажется, нужно было приехать раньше. Намного раньше. Уилл сам, казалось, перестал дышать, подсознательно понимая, к чему вела история, где была леденящая душу развязка и одинокий юноша, стоящий на пороге родного дома, захлебывающийся слезами и чувством вины. - Они были уже мертвы, когда я приехал обратно. Простое ограбление, кто-то из прислуги не запер дверь, а может так было спланировано, - продолжил Ганнибал, смотря куда-то вдаль, за окно, вспоминая тот день, - они были в гостиной... Крови было много, кажется, ножевые ранения. Я даже не остановился, чтобы рассмотреть, тут же кинулся за Мишей, в ее комнату, она обычно любила после обеда сидеть там, наверху. Вряд ли кто-то бы стал подниматься так далеко, - слезы наполнили янтарные глаза и Уилл завороженно смотрел как маска холодности разлетелась на куски, словно хрупкая фарфоровая чашка, оголяя так и не зажившие раны. - Ты нашел ее? - неровный собственный голос показался Уиллу чужим, заставляя вздрогнуть, словно от сквозняка. Мужчина покачал головой, даже не пытаясь стереть две влажных дорожки, расчертивших кожу щек. - Я увидел ее из окна. Она носила светлое пальто из овечьей шерсти, забавное, похожее на светлое облачко. Это делало ее еще больше похожей на ангела. Mano angelas*. Я даже не смог спуститься к ней. Просто сел на пол и так и просидел там, пока меня не вывели на улицу во время оцепления дома. Странно, я помню все это, но словно видел происходящее со стороны, себя, тела, накрытые пленкой, обтянутый лентой вход в дом... Кажется, тогда закончилось то самое счастливое детство. Тишина ненадолго повисла на пропахшей корицей и горячим вином кухне. Лектер поднялся и выключил плиту, снимая чан, разливая дымящуюся жидкость по высоким стеклянным кружкам, протягивая одну Уиллу, другую ставя рядом с собой. Юноша молча провел пальцем по горячему стеклу, завороженно глядя на ало-бордовое вино. Почти как кровь... - Как ты потом вернулся домой? После, ну после того как все закончилось. - Я не вернулся туда. После похорон меня приютил приехавший из Японии дядя, и я, не слушая его возражений, продал дом, оставив часть вырученных денег ему, остальное положил в сумку вместе с парой рубашек и билетом до Рима. Думаю, можно опустить, как пришлось доставать визу и разрешение на выезд, как мне нужно было много раз сходить с поезда... Важно лишь то, что только лишь прибыв в Рим, я тут же решил ехать во Флоренцию, даже не рассмотрев толком Колизей. Я мчался как можно дальше, словно что-то гнало меня от опустевшего поместья Лектеров, - Ганнибал поднес стакан к губам и сделал первый глоток, морщась от обжигающего горло вкуса алкоголя, - пожалуй, во Флоренции я временно упокоился, поступив в университет на психологию и параллельно занявшись практикой где придется. Обо мне узнали, меня признали, но все же мне захотелось покинуть этот город, вновь уезжая прочь, на этот раз в Соединенные Штаты. Кажется, это было... Да, это было восемь лет назад. Пришлось заняться частной практикой, у вас тут любят подобное. Ну а потом ты сам знаешь: я познакомился с профессором Сердженсом, и он направил мою рекомендацию в Гарвард, где я впервые увидел тебя. Они вновь встретились взглядами, стараясь прочесть эмоции друг друга. Лектер грустно улыбнулся, все еще ощущая тепло чужой руки в своей. Глаза цвета штормового неба словно впитывали его боль, сожаления, воспоминания о годах одиночества и постоянной вины. - И если ты хотел спросить об Алане... - Нет, я не, - Уилл осекся, прикусывая нижнюю губу. - Прошу, Уилл, так будет легче - рассказать все сразу. Мы познакомились еще за год до того, как я пришел преподавать к вам, на одном из вечеров в честь очередного открытия в психологии. Она отчаянно искала путь в высший свет науки, а мне нужно было завоевать расположение коллег, доказав, что я вовсе не такой уж чужак. Пожалуй, это было единственным объяснением тому, что мы умудрялись проводить какое-то время вместе, порой оставаясь друг у друга на ночь, но тем не менее ведя совершенно раздельную жизнь. И меня устраивало это, пожалуй даже рассматривалась долгосрочная перспектива, если бы не один студент с его вполне себе открытым неприятием психологии и неприкрытым неуважением к преподавателю. Пусть даже это компенсируется смущенной улыбкой и мягкими волосами. Уилл откинулся на спинку стула, не сдерживая смущенного смеха. Он тоже сделал глоток уже остывшего глинтвейна, проводя языком по окрасившимся бордовым губам. Вдруг стало так неимоверно легко и просто, щемящее чувство покинуло грудную клетку. Они словно сбросили на какое-то время все то, что несли с собой через годы, не давая никому увидеть себя по-настоящему. Брюнет встал из-за стола, обошел длинную столешницу и, все так же не разрывая зрительного контакта, наклонился, мягко целуя солоноватую кожу. Прикрыв глаза, он все равно с уверенностью мог сказать, что Ганнибал улыбался, позволяя касаться себя, откликаясь на прикосновения. - Tai kvaila pažinčių...** - Что? - Грэм отстранился, заглядывая в покрасневшие глаза, - Не вздумай больше говорить со мной на своем языке, пока я не выучу литовский. - Придется очень долго ждать, - мужчина притянул юношу к себе, целуя пахнущие вином губы, - хотя можно ограничиться только основными фразами.