Люди действительно способны "капать на мозг". Данное выражение можно воспринимать по-разному и во всех вариациях действий: чьи-то звонки среди ночи; надоедливые соседи, что вечно стригут свой "отнюдь не идеальный газон"; начальник, заваливающий работой так, что ты все выходные не высовываешься из дома, заполняя дурацкие бланки или строча гениальные тексты; или же лучшие друзья, которые в то же время являются твоими коллегами, а именно - подчиненными.
- Ну и за что ему звезда? - нервно пыхтя над ухом Коннора, невысокий блондин старался поймать взгляд фотографа, который, в свое время, полностью был сосредоточен на экране телефона, подбирая идеальный фильтр для очередного поста в инстаграм.
- Да ты совсем обнаглел? - элегантно поправив очки, парень пнул тумбу рядом с шатеном и показательно развернулся, скрещивая руки на груди.
Спустя десять минут гробового молчания Коннор убрал гаджет в карман и толкнул стоящего к нему спиной краем кроссовка.
- Тайлер, тебе словно пять, и у тебя отобрали конфетку. Я же не отбирал у тебя ничего, - очередной пинок пришелся в зону поясницы, отчего блондин оглушительно взвизгнул, демонстрируя способность унисона с ультразвуком, и резко развернулся лицом к своему истязателю.
- А почему у меня не было звезды на первом кастинге? Я вообще тогда приперся весь от
Versus из себя, - закатив глаза, невысокий парень звонко плюхнулся на белоснежный стул и принялся сверлить Коннора взглядом снизу.
- Тай, хватит. Я миллион раз говорил, за что я даю звезды. Это отдельный плюс, - почесав затылок, Франта уселся рядом и облокотился головой на ледяную бетонную панель позади себя. - А твоя харизматичная задница капает на мой мозг с две тысячи двенадцатого года. Как не выгнали еще - не понимаю, - не успев договорить, шатен почувствовал, как его недавно идеально уложенные волосы запружинили от звонкого подзатыльника.
- Мистер Окли! - хватая сидящего рядом за плечи, Коннор слегка сжал светлую, буквально молочную кожу кончиками пальцев. - Не смей трогать меня, - его голос был подобен адскому шипению из самого глубокого морского ущелья, кишащего пропитанными солью дьяволами.
- Принцесса неприступная, блять, - смахнув чужие руки, Тайлер аккуратно поднялся со своего места и, не поворачиваясь к "врагу" спиной, отошел к дальней стене, в поисках новой жертвы.
- Тяжело тебе с ним приходится, - скинув с себя накидку оттенка воды пляжа Бонди, девушка, чьи волосы бережно были заколоты наверх, изящно прошагала в сторону фотографа, садясь на бывшее место блондина.
Ее аккуратный комбинезон цвета слоновой кости прекрасно обтягивал прямые тонкие ноги и очаровательно свисал с ее худых плеч, поблескивая стальными застежками.
- Смотрю весь состав в сборе, - окидывая взглядом парня, что вошел следом за голубоглазой, Коннор улыбнулся и прикрыл уже порядком уставшие веки. - Так у вас, Зои, это теперь семейный бизнес?
Закинув одну ногу на другую, девушка незаметно подняла уголки губ и сдавленно усмехнулась.
- Посмотрим, возьмут ли его, - пожав плечами, она бесшумно встала и прошла следом за светло-русым мальчишкой, который упорно пытался найти место, где бы он смог зарядить телефон.
В помещении становилось душнее с каждым новым прибывшим человеком, а управление смиренно велело Коннору ждать всех по списку.
Шестьдесят семь человек.
Шестьдесят семь высоких, стройных, изящных людей с чарующей матовой кожей стояли узкой колонной по всей длине белоснежной стены, отбрасывая ряд блеклых теней на глянцевый пол.
Форменные скулы, тонкие пальцы и почти прозрачная кожа, - основные качества, которыми должны были обладать
дети Versus. Остановив взгляд на знакомой потертой обуви, Коннор тяжело выдохнул и закрыл ладонями лицо, постепенно поднимая глаза, чтобы рассмотреть эту винтажную катастрофу сквозь щели меж своих холодных шероховатых пальцев.
Его кудри небрежно колыхались под потоками кондиционеров с разных сторон, отчего его челка время от времени кочевала с одной стороны лица на другую. Мягкий с виду свитер доходил до выпирающих колен, что выглядывали из рваных скини обмороженными после улицы участками кожи. Его пальцы нервно переплетались между собой, создавая образ самого милого и робкого парня во всем здании. Каждое его движение казалось детским и невинным, таким легким и вызывающим желание прижать его к себе и успокоить. Однако все эти милые качества контрастировали с горящим, буквально пылающим взглядом. Клокочущий голубой в его глазах мерцал и бушевал, достигая оттенка берлинской лазури. Несмотря на мягкость и блеклость, его кожа была идеально подтянута естественной красотой, завораживая и притягивая к себе.
-
"Его энергия была так сильна, что только ружье могло остановить его. Но пуля не может убить его дух..." - процитировал Франта, опуская бланк на кофейный столик. - Кто первым ответит, чьи это слова - получит двадцать дополнительных снимков и станет первым в очереди на фотосессию.
Молчание.
Бровь шатена неестественно высоко поднялась, а сердце непривычно сжало, когда хрупкая рука голубоглазого первой поднялась высоко в воздух.
Создав иллюзию того, что он сосредоточенно изучил анкету поднявшего руку, Коннор улыбнулся, продолжая смотреть на белый лист последней страницы всех бланков.
- Трой Сиван. А, если быть точнее, Трой Сиван Меллет, - казалось, что это уже вошло в привычку, но фотограф испытывал необычайное удовольствие от осознания того, что то, что он сейчас сказал, имело подтекст, известный лишь ему и стоящему напротив.
- Да, - голос парня звучал куда увереннее, чем при первой их встрече, что лишь добавляло интереса. - Это Донателла Версаче. Ее слова. И глупо не знать этой цитаты, ведь она выгравирована на табло при входе.
Метнув кроткий взгляд на позолоченную пластину, Коннор сдавленно улыбнулся, слегка вздернув уголки губ.
- Мы приветствуем внимательность, но, я надеюсь, что вы бы легко назвали это имя, не заметив данной подсказки, - звонко уронив стопку листов на стеклянную поверхность матовой столешницы и развернув свой корпус на сто восемьдесят градусов, зеленоглазый хлопнул в ладоши и щёлкнул пальцами правой руки. - Мы можем начинать.
Игриво переступая с одной тонкой тени на другую, Трой легко перебрался в начало очереди, останавливаясь перед тугим черным занавесом.
Его кеды были по-прежнему асимметрично запачканы, однако шнурки сияли кристальной белизной так ярко, что их можно было использовать в рекламе чистящего средства.
- Проходи, - отодвинув шероховатое полотно, отделяющее глянцевый мир от таинственной серой изнанки, до краев забитой разнообразной аппаратурой для шутинга, шатен пропустил внутрь тощего паренька, провожая взглядом эти злополучные кеды.
Оглядевшись по сторонам, Трой аккуратно обводил рукой контуры стоящих вокруг декораций. В отличие от мира снаружи, здесь было гораздо темнее, теплее и уютнее. У дальней стены было расположено что-то вроде скульптуры античных времён, но матовая темнота не позволяла ему точно понять, что этот предмет из себя представляет.
- Могу я?.. - вскинув кисть в интересующую его сторону, голубоглазый не отводил взгляда от рельефных изгибов, взмывающих к самому потолку струящимися лентами, отчётливо выделяющимися на светлом фоне стены.
- Делай все, что захочешь. Вся площадка в твоём распоряжении, - проведя большим пальцем по нижней губе, Коннор повёл плечом и отвернулся в сторону камеры.
Каждое его действие было детально выстругано манерами высшего общества, возвышенными жестами и таким неподходящим ко всему этому детским голосом. Его пальцы ловко переползали с кнопки на кнопку, с пульта на пульт, незаметно приводя боковые камеры в движение. Зеркальные фокусы словно хищники кружили вокруг хрупкого мальчика, пока тот медленно приближался к заветной цели.
Ленты приобретали бежевый цвет с шоколадными переливами, а воздух с каждым шагом становился куда более терпким.
- Дерево? - окончательно выйдя из зоны видимости шатена, Трой коснулся рукой загадочной скульптуры, скрывающейся за мерцающим светом, изредка пронизывающим темноту. - Оно сухое, но настоящее, я могу чувствовать промасленные волокна и...
Вспышка.
Яркий луч света ударил по резко сузившимся зрачкам, максимально открывая колышущуюся голубизну бездонных глаз.
- Конно... - его голос был тихим и напряжённым. Тёмная хрупкая фигура дрожала, невесомый силуэт стоял в свете софитов, протянув тонкую руку к иссохшему дереву, едва касаясь острых ветвей.
Мягкая ладонь на плече, и спокойствие тёплыми струями разлилось по пульсирующим сосудам.
- Ты хоть раз был на профессиональной фотосессии? - вопрос был риторическим, однако наличие неплохих снимков в портфолио парня возвращало к реальности.
- Я... - зрачки бегали в поисках спасения, концентрируясь на подушечках дрожащих пальцев, - я боюсь вспышек.
***
POV Коннор
Поймав секундный зрительный контакт, я схватил его за запястье, утопая в собственной растерянности.
- Что ты несёшь? - ослабив хватку, я отступил на два шага назад, потупив глаза на красноватый ободок вдоль его кисти, оставшийся после моего неразумного порыва. - Твоё портфолио, все эти фото прекрасны и, Богом клянусь, большая их часть сделана со вспышкой, - хватаясь за голову, я не мог понять, что меня мучает больше: его ложь или странная преграда внутри, не позволяющая выгнать этого непутевого прямо сейчас.
- Я пойду, - сжав тонкие пальцы в кулаки и стиснув зубы так, что губы приняли самый светлый оттенок их всех персиковых, Трой обежал меня со спины и направился к выходу.
Моя ладонь легла на его плечо, чётко угадав момент, когда он наклонится за своим рюкзаком.
- Давай без вспышки, - совесть не позволяла мне оставить этот хрупкий и чистый кристалл, темнеющий при ярком свете, без законных фотографий.
Перехватив джинсовую лямку, я вернул его рюкзак на прежнее место, позволяя мальчику немного прийти в себя, пока я доставал свою личную камеру.
- Готов?
Он лишь кивнул, поднимаясь со стула и тяжело выдыхая скопившийся в тугих лёгких воздух.
- Двигайся.
Я не понимал. Не понимал, что происходит вокруг, и что происходит в моем объективе. Казалось, что фокус сам лоснился к его движениям, вбирая в своё поле зрения лучшие детали его тела. Пальцы немели на кнопках, вынуждая ставить многокадровую съёмку. Многие модели танцуют на фотосессиях; по крайней мере, это так называют.
Он же занимался любовью. Выгибая шею, оттягивая мягкий свитер, он ложился на холодный пол, совращая объектив.
Я ничего не понимал.
Он мог пойти даже в изящный
Rosenthal, ведь наш бренд подписал лицензионное соглашение с немецкой компанией на производство посуды, а шелковая кожа и тонкие пальцы голубоглазого мальчика так прекрасно бы смотрелись на фоне узорчатых фарфоровых блюдец. Однако он выбрал
Versus, и выбрал правильно.
Вспоминая все цитаты про юношескую страсть, скрывающуюся под тонкой кожей, я не мог подобрать подходящей под его описание.
Я продолжал его снимать, пока он медленно стягивал с себя потёртые кеды.
Я потерял ту грань, когда фотосессия перешла в приватный танец.
Однако он лишь продолжал плавно двигаться, рисуя тонкими ногами прозрачные узоры на звенящем кафеле. Его глаза избегали меня, они полностью были сосредоточены на пожирании объектива. Обрамлённые пушистыми ресницами, они сужались, распахивались и трепетно подмигивали, поочерёдно открывая вид на синеватые веки. Казалось, что этот океан не мог уместиться лишь в цвете огромных глаз, плавно начиная переползать на тело блеклыми оттенками.
***
- Твоя обувь, - поправив растрепавшуюся чёлку, я поднял с пола пару износившихся кед, протягивая их в сторону мальчика, чья грудь нервно вздымалась каждые три секунды, черпая воздух в непозволительном количестве.
Асимметричные капли слегка блеснули под прожектором, заставив меня поднести их к своему лицу, пренебрегая всеми моральными принципами.
- Краска? - проведя пальцем по застывшему кружочку, я улыбнулся и вернул обувь сидящему на полу Трою.
- Ага, масляная, не могу отстирать, - отряхнув мыски, он молниеносно обулся и водрузил свой рюкзачок на плечи. - Смысл ждать результатов есть? - его голос звенел тысячей колокольчиков, отдающихся эхом в моей голове.
- Смысл есть во всем.
