***
— Кто это с Веспасианом? — нехотя спрашивает Сенека, чтобы отвлечь себя от необходимости приветствовать каждого встреченного знакомого. — О, это Плиний, — Цезарь отвечает, едва оглянувшись на вход. — Как будто мне это о чем-то говорит. — Плиний, из-за которого Веспасиан поссорился с дочерью. Ты знаешь. Сенека с трудом, но вспоминает недавний разговор. Самое время показательно удивиться и спросить, известно ли уже, какую сумму Веспасиан успел потратить на подарки новому любовничку. Этого Сенека, конечно, делать не будет. Еще даже не наступил полдень, а в Центральном форуме уже несколько сотен человек. Огромные экраны среди огромного светлого пространства с высокими сводами сейчас показывают трех оставшихся профи рядом с палаткой. Девушка из Первого призывно наполовину расстегнула куртку, парень из Второго старается сделать вид, что это его никак не беспокоит, но за последнюю минуту он сдался такому виду уже раз пятнадцать. — Подойдем к ним? — Цезарь делает шаг в сторону, чтобы взять у безгласой ярко-синий коктейль. — К кому? — Сенека рассеянно смотрит на экран. — К Веспасиану и Плинию. Начинай приходить в себя, мой мальчик. Первая и Второй всего час назад настолько увлеклись празднованием убийства Уолда, что пришлось звонить в распорядительскую с командой переключить на что-то более скучное. Для публики Капитолия — товар лицом, но еще до конца Бойни пришлось бы разбирать жалобы на неподобающий контент в прямом эфире. Иногда Игры бывают не похожи на семейное кино. Сенека в очередной раз ловит себя на мысли, что он старается перекрыть ненужные воспоминания о Тринадцатом чем угодно, лишь бы не возвращаться к тем кадрам. Фликерман до безобразия хорошо понимает и знает его, чтобы не отвлекать даже на таких недоумков, как дружок его знакомого. — Потерпи немного ради приличий. Мистер Хилтрейт, какой сюрприз! Не ошибусь, если скажу, что все в нетерпении ожидали увидеть вас в сопровождении этого милого юноши! — Цезарь, улыбаясь, здоровается с Веспасианом за руку, сам упомянутый Плиний держится слишком уж напряженно для утренней расслабленной обстановки. — Да, решил обозначить свою победу. Знаете ли, в такой волнительный период хочется, чтобы рядом был тот, кто мог бы успокоить тебя. Ставки на трибутов — нелегкое дело! — Веспасиан учтиво кивает Сенеке и за талию притягивает Плиния поближе к себе. — Надеюсь, они оправдаются, — Сенеке приходится улыбнуться ему в ответ. Он обдает равнодушием очередное приобретение Веспасиана — этот даже не победитель, чтобы растрачивать на него свое внимание. — Если эта девчонка из Первого не победит, я достану ее хоть в таком виде! Неизвестно, шутит ли он или нет, но Сенеке стоит некоторых усилий, чтобы не поморщиться. Фликерман, как всегда, отрабатывает на отлично искренним смехом. Это же Фликерман. — Мистер Хилтрейт, еще не время строить такие удручающие планы! — Воистину, вы правы. Стоило ли выпускать на арену такое сокровище? — Веспасиан машет свободной рукой в сторону одного из огромных экранов, где Первая посредством полурасстегнутой куртки продолжает демонстрировать свой козырь перед спонсорами, сидя у костра. — Неужели, данный вопрос направлен ко мне? — Сенека с прежней напускной улыбкой оборачивается к возмущенному Веспасиану. — Ах, я в курсе некоторых несовершенств непреложных правил. Однако, это не отменяет всеобщую досаду, когда такая красота выходит совершенно испорченной после арены! Да, может, распорядители и не обращают на такое внимание, но… — Разве вам нужен кто-то еще, помимо меня? Плиний обрывает Веспасиана на полуслове, разыгрывая роль ревнивого любовника. Сенека и думать забыл о нем: признак того, что от этого смазливого мальчика ничего ждать не стоит. — Поговорим дома, — Веспасиан уничтожает взглядом парня, щеки которого мигом покрываются красными пятнами. Даже не подумал о тональнике. Долго он не продержится. — Ну что вы так, мистер Хилтрейт? Мальчик так дорожит вашим вниманием, — тон Цезаря почти насмешливый, от этого «мальчик» слишком очевидно хочет куда-нибудь провалиться. — К счастью, не вниманием моей дочери, — Веспасиан тут же оживляется. — Плиний выбрал меня, последствия того стоили. — Значит ли это, что Клеменсию мы сегодня не увидим? — Нет. У нее был нервный срыв, она уже два дня в Центральном госпитале. Совершенно глупая девчонка, не ожидал, что она может опуститься до ссор со мной из-за любовника, — Веспасиан небрежно снова притягивает «мальчика» к себе за талию. Сенека традиционно закуривает, лишь бы сделать вид какой-нибудь деятельности, и обводит взглядом форум. Фликерман опять начнет гнать его на процедуры по очищению легких. И, возможно, будет прав. Но не раньше середины июля. Может быть. — Кстати, мой стилист советует мне приобрести салатовый галстук из последней коллекции Банирони… — слышится голос Весасиана. О дочери и любовнике он благополучно забыл. — Ни в коем случае. К тону вашего лица — это повод уволить, — Цезарь включает эксперта моды, а Сенека совсем рядом слышит постукивание шпилек и негромкий голос. — Добрый день, мистер Крейн. Рада увидеть вас сегодня здесь. Девушка с нежно-персиковыми волосами и в лавандовом платье. Вряд ли он где-то ее видел. Не модель и не дизайнер. Не дочь кого-то из правительства. Может, он с ней спал? Сенека с чувством беспомощности хочет обернуться на энциклопедию «Цезарь» для таких случаев. Но Фликерман увлечен совместными образами Хилтрейта и его любовника. — Добрый день. Мы знакомы? — Не думаю. Виринея Сонфайл, солистка Капитолийского театра. — Странно, что нас до сих пор никто не удосужился представить друг другу, — Сенека учтиво кивает Виринее, по привычке оценив ее декольте. — Как понимаю, теперь мне можно ждать вас на сцене? — Только если к началу сезона господин Нарлиманн не решит оставить свою любовницу в качестве примы, — Виринея так мило изображает расстроенность, что Сенека почти верит ей. — Вас это так печалит? — Кларисса в ее новогоднем исполнении… это не то, что захочет видеть зритель, мистер Крейн. — О, вы уже готовитесь к новогодней постановке? Настолько заранее? — Да, любая эстетика требует длительной работы, вы знаете это лучше меня. Именно… именно поэтому я вынуждена просить за Капитолийский театр, ни в коем случае не для себя, — Виринея делает небольшой шаг вперед, почти вплотную приближается к Сенеке. На одном из огромных экранов форума оставшиеся профи решают обойти ближайшие к Рогу территории еще раз. — Разве же я могу повлиять на директора театра? Я совсем не специалист в балете, и он, к сожалению, в курсе. — О, мистер Крейн, пожалейте всех зрителей. Вы знаете, как важно создать нечто прекрасное, думаю, мнение эстета директор учтет. На постановке, как всегда, будет президент, а до него точно донесут о вашем вкладе в такие важные перестановки, — она под отвлекающую считалочку из Второго дистрикта (самый честный способ решить, кто останется в лагере профи) невзначай проводит кончиком языка по ярко-красным губам. Решение принято, Сенека делает мысленную заметку на всякий случай собрать на нее подробное досье. — И у вас, как я вижу, есть кандидатура на место примы, — он учтиво и понимающе кивает, а Виринея слишком эмоционально подтверждает: — Ею должна быть та, которая отдает себя балету, а не директору театра. — Что же, даже не знаю, мисс Сонфайл… Чтобы рекомендовать вас, я обязан удостовериться в ваших дарованиях, — Сенека наклоняется к самому уху Виринеи. — Продемонстрируете? Один из профи бросает копье в ствол ближайшего дерева и раздраженно просит остальных двух за своей спиной заткнуться. — Безусловно, — отвечает она вполголоса и с легкой хрипотцой. Сенека увлекает ее с собой, в сторону комнат отдыха. В это время суток они не должны быть заняты и наполовину. Он одним кивком выпроваживает безгласую, приставленную в одной из комнат. И Виринея, освещенная меняющими цвета светодиодами, в полумраке опускается на колени. Она расстегивает брюки и берет в рот член сразу почти полностью. То легко, то жестче скользит по нему губами, обхватывает тонкими пальцами с длинными ногтями темно-вишневого цвета. Она почти не тратит время на вступления и кокетство, как Тринкет, а со странным оттенком отчаяния, как на секунду кажется Сенеке, за бедра притягивает его к себе, чтобы чтобы взять во всю длину. Дыхание тут же привычно сбивается и становится прерывистее. Сенека кладет ладонь ей на затылок, задает нужный темп, Виринея подчиняется, ощутимее гладит языком головку, каждую вену, наконец, добивается его первых негромких стонов. Она подрагивающими руками цепляется за его брюки, на мгновение останавливается, почти высвобождает член изо рта, потом еще плотнее обхватывает и проводит губами от головки до основания; именно это становится почти невыносимым. Сенеку хватает ненадолго, он удерживается за рядом стоящий высокий маленький столик с высокой вазой и какими-то цветами и за затылок несколько раз резко направляет Виринею к себе. Он почти не чувствует, как она вздрагивает, когда он кончает. Секунда, вторая, десятая. Виринея дразняще и неспеша отпускает член и с улыбкой, в которой читается тень смущения, вскидывает взгляд на Сенеку. Глубокий вздох немного помогает прийти в себя. Он вяло убирает руку со столика, ваза с цветами на котором с тихим стуком ударяется о стену, но все же не падает. Сенека молча застегивает брюки и жестом просит Виринею встать. — Не вижу причин… не рекомендовать вас, мисс Сонфайл, — его дыхание все еще чуть сбивчиво. — Надеюсь, до премьеры я узнаю немного больше о вашей новогодней постановке. — Можете не сомневаться, мистер Крейн, — Виринея дотрагивается безымянным пальцем до уголка своих ярких губ и слизывает с него маленькую каплю спермы. — Не знаю, как выразить вам всю благодарность, переполняющую меня. — Знаете, — Сенека прослеживает этот жест, перехватывает ее руку и целует тыльную сторону ладони. — К сожалению, должен вам напомнить, что мое долгое отсутствие могут посчитать неприличным.***
Солнечный свет Форума, освещающий его через стекло крыши, непривычен после полумрака комнаты отдыха. Сенека слегка морщится, безгласая закрывает за ним и Виринеей дверь. Гул голосов и звуки с трансляции Игр разбавляются звуком сообщения. «Стоило мне только отвернуться на минуту…» В конце стоит смайлик, закатывающий глаза. Укоризненный взгляд Цезаря заметен издали, и за это он тут же получает ответ. «Можно подумать, ты сам не хотел сбежать от Хилтрейта» — Добрый день, мистер Крейн, — слишком знакомый голос заставляет обернуться не с раздражением, а с учтивой полуулыбкой. — Господин советник, — Сенека кивает. — Счастлив, что вы нашли для нас время в своем графике. — Служба обязывает, знаете ли, — советник Лоуфорд безразлично окидывает взглядом стоявшую рядом с Сенекой Виринею. — Пусть это и не входит в мою компетенцию, но, раз уж я здесь, должен сказать, что господин президент завтра собирает Совет министров, и вас в том числе, на заседание в одиннадцать утра. Повестка, к сожалению, никому неизвестна. Думаю, обещается что-то интересное. — Разве может быть по-иному? — Сенека делает вид искреннего согласия. — Крайне признателен, господин советник. Мое присутствие безусловно. — Был счастлив донести до вас эти сведения, — Лоуфорд еще раз на полсекунды задерживает взгляд на Виринее и, с долей плохо скрываемого раздражения, заложив руки за спину, направляется, к счастью, в противоположную от Цезаря сторону. Бездарный кретин, который держится лишь за счет своей жены. Наверняка рассчитывал припугнуть внеплановым сбором Совета министров, президент точно не со скуки решил посмотреть на всех них сразу. Не повезло, Сенека привык к неожиданностям в распорядительской, видимо реагировать на слова кого бы то ни было стало бы для него оскорблением самого себя. Когда же Лоуфорд надоест дочери президента?.. Сенека опускает руки в карманы брюк. Все же, экстренное собрание не настраивает на спокойствие, легкая тревога, которой он не дает развернуться в полную силу, начинает собираться в груди. — Дорогая, я позвоню вам на днях, — Сенека кивает Виринее перед тем, как проститься с ней. Она польщенно улыбается, кажется, хочет что-то сказать, но он уже успевает полностью переключиться на свои мысли и так кстати подзывающего Фликермана. — Виринея Сонфайл, солистка Капитолийского театра, — Цезарь наливает вино в два бокала и один подает подошедшему к столику Сенеке. — Заметил только ее? — Опять Лоуфорд болтает? Несвежие новости хуже потекшего макияжа. — Завтра собрание Совета министров. Выразительный взгляд Цезаря намекает только на одну тему, которая может быть затронута на заседании. — Скорее всего, — соглашается Сенека, немного отпивает из бокала и смотрит на безмятежных капитолийцев, которых стало больше со времени их приезда сюда. Знали бы они, во сколько обходится их спокойствие. — Я уже предоставлял доклад с фильмом, теперь, видимо, он решил обрадовать остальных. — Смею заметить, здесь тебя не в чем упрекнуть, все пожелания, — Цезарь выразительно кивает наверх, — учтены, самое время вздохнуть и принимать благодарности. Но не расслабляться, конечно. — Что такое «расслабляться»? — Панике поддается слабый. Позвони, когда вы закончите. Только не в прямой эфир! Цезарь посмеивается, а Сенека решает составить расписание на следующую неделю. Планы на будущее всегда помогают держаться и выживать.