Ты точно стюардесса?

Ни пива, ни водки парням, конечно же не обломилось, потому что горячительные напитки на борту не выдавали, а с собой никто из них их не взял. Им пришлось довольствоваться сладким кофе со сливками и круассанами, которые доведенная до крайней степени смущения стюардесса едва не опрокинула на колени сидящего ближе к ней Найла. Лиам лишь тихо хихикал, наблюдая за её нервными движениями. «Забавно наблюдать за этим сочетанием скромности и разврата, — думал он. — Сначала вся такая напористая и наглая, а чуть что не так, — смущенная и растерянная. Мне, однозначно хотелось бы завоевывать эту девушку (а девушку ли?). Сначала видеть ее блуждающий взгляд, а потом наблюдать, как она из скромницы превращается в стонущую и бесстыдную шлюху.» — Ты что-то сказал, Найл? — спросил он, вырвавшись из своих мыслей. — Я говорю, она такая странная, эта стюардесса. — Просто одинокая, видимо, — тихо ответил Лиам, боясь, что девушка может вновь появиться внезапно и услышать его. — Страдает от недотраха. Иди, утешь бедняжку, — усмехнулся он. — Ну, знаешь… — Щеки Найла снова залило румянцем. — В туалете как-то неудобно и… нестерильно. — Пфф, — фыркнул кареглазый, с насмешливой улыбкой глядя на своего соседа. — Удача сама плывет к тебе в руки, а ты растерялся. На высоте всё обостряется, ты и не заметишь, как получишь свой потрясающий оргазм за несколько минут. — Есть опыт? — Найл вытаращил на него глаза. — Моя девушка очень изобретательна… была. Сейчас мы расстались. Она оседлала меня прямо на месте в салоне, пока все вокруг мирно спали. Найл чуть было не выпустил изо рта его содержимое, когда услышал это. Прожевав, он сказал: — Ты такой откровенный… — Да брось, — Лиам провел рукой по плечу блондина, заглядывая ему в глаза. — Не делай вид, что не обсуждал в кругу друзей свои похождения. Что тебе мешает принять предложение несчастной девушки? — «Я буду долго смеяться, если мои подозрения оправдаются, и ты обнаружишь у нее под юбкой не хилый такой сюрприз.» В его глазах играли озорные огоньки, а Найла это приводило в состояние полнейшей неадекватности. В его воспаленном воображении возникали подозрения, что и этот чудак по правую руку от него пытается его соблазнить. Тепло его ладони приятно согревало руку, скрытую под свитером, прикосновения были приятны, и совсем не хотелось, чтобы этот контакт прерывался. Парень чувствовал себя намного увереннее, чувствуя бессловесную поддержку своего собеседника. Между тем, пассажиры вокруг стали готовиться ко сну, ведь была глубокая ночь. Свет в салоне приглушили. Постепенно воцарялась тишина, прерываемая разве что храпом некоторых из них. Найл и Лиам не спали. Они вполголоса переговаривались друг с другом, обмениваясь своими контактами и страницами в социальных сетях. Они нашли много общих интересов, в частности — одинаковые музыкальные предпочтения и любимые телешоу. За приятной, ни к чему не обязывающей, беседой они оба забыли и о прелестной стюардессе и о её попытках соблазнить их. Они и не заметили даже, когда она убрала за ними использованную посуду. Она же не забыла о своем плане, и копила злость, видя, что этой беседе новых приятелей не будет конца. Ведь так сладки были её грезы об аккуратных тонких губах голубоглазого парня, которые так хотелось зацеловать. Его немного детское личико врезалось в ее память и стояло перед глазами все то время, пока она наводила порядок в служебном помещении, в приоткрытую дверь которого наблюдала за теми, кто приходит справить свои естественные потребности, — туалетная дверь была неподалеку. Всё же, нежность к этому прелестному юноше росла в ее сердце все больше и больше, и когда он, наконец, появился, оно забилось быстрее, а по кончикам ее пальцев пробежала мелкая дрожь. Потом появилось и еще одно «обстоятельство», заставившее её с грустью осознать, что она лишь играет придуманную ею женскую роль, и вспомнить о её истинной принадлежности к мужскому полу. Но он такой беззащитный и такой близкий. Мгновение спустя она уже целовала его прелестные губы, которыми грезила, втащив проходящего мимо парня в помещение, в котором находилась, прикрыв одной рукой дверь, которая закрылась не полностью, что и сыграло позднее против нее. — Ты сумасшедшая, — смеясь сказал ей Найл, не подозревая даже, что через некоторое время эти слова станут былью и его охватит настоящая паника. — Не останавливай меня, мой хороший, — шептала она, постепенно избавляя своего пленника от одежды, а потом снова вовлекая его в поцелуй, который лишал рассудка и воровал дыхание. Найл тоже не отставал, не глядя расстегивая пуговицы на рубашке и молнию с застежкой на ее юбке. Она охотно помогала, уже предвкушая, каким сюрпризом окажется для распалившегося уже любовника ее обнаженное тело. Первым шоком для него стало отсутствие груди, которую он тщетно пытался нащупать вслепую. Оторвавшись от поцелуя, он взглянул на того, в чьих руках он на самом деле оказался. Бедра визави теперь тесно прижимались к его и он явственно ощущал не только их давление. — Что ты сразу приуныл, мой ненаглядный? — словно издеваясь проговорил незнакомец. — Думал, что трахнешь красотку, а теперь она тебя трахнет, жестко и безжалостно. Твоя прелестная задница познает муки ада. Резко развернув юношу к себе спиной, он надавил на его затылок, заставляя этим опереться на некое подобие стола грудью, а сам уже стаскивал второй рукой его трусы, болезненно сжимая попутно упругие ягодицы своей жертвы. — Не надо, прошу, — взмолился Найл, почти всхлипывая от нахлынувшей вмиг обиды. — Лучше не дергайся! Тогда я, может быть, смягчусь. Парнем одновременно овладевали страх и желание близости, но ему не нравилась перспектива быть изнасилованным. Он продолжал сопротивляться, хоть и понимал, что явно проигрывает незнакомцу стоящему позади него. Найл может быть и впал бы в полное отчаяние, если бы ему вдруг не открылось, что его попутчик тоже был не прочь пуститься в авантюру и получить свой десерт в виде прелестной стюардессы. Он появился так неожиданно, что белобрысый даже вздрогнул от звука его голоса. — Ну, здравствуй, красавица, — иронизировал он. — А я подозревал, что тут что-то не чисто. — Посторонним вход воспрещен, — услышал он в ответ. — Выйди вон! — Лучше не дергайся, — передразнил Лиам, практически цитируя слова, услышанные им из-за приоткрытой двери. Ведь он пришел следом за Найлом почти сразу, увидев, что того затащили в подсобку. — И тогда я, может быть, буду нежным и трепетным. Закрыв плотно дверь и щелкнув задвижкой, которая сработала моментально, Лиам быстро приблизился к незнакомцу, продолжавшему принуждать его попутчика стоять в унизительной и неудобной позе, и теперь сам уже сжимал неудавшегося насильника в своих руках, как в тисках. — Тебе разве не известно, что изнасилование сурово карается законом? — начал поучать он. Намеренно сжав его шею в локтевом захвате, он заставил парня разжать руки, и Найл оказался на свободе. — Вот мы тебя сейчас и накажем. Да, Найл? — он подмигнул обнаженному юноше, стараясь не смотреть на его тело. Это почему-то вызывало у него улыбку. Он-то ведь был в разы сильнее, и тот, кого он теперь вознамерился немного помучить, даже не мог сопротивляться, потому что проигрывал ему в весовой категории. — Да. Почему бы и нет. Меня так заводят его черные чулочки и кружевные трусики. — Ммм, действительно, — довольно проговорил Лиам, водя рукой по обнаженным ягодицам не скрытым под стрингами и опускаясь ниже, проводя рукой по кружевной вставке на чулках, а затем оттягивая резинки на подвязках, чтобы они слегка шлепали зарвавшегося и весьма возбужденного стюарда. — Моя бывшая тоже увлекалась кроссдрессингом, переодеваясь в парня и… любила, чтобы я ее жарил с черного входа! Ты любишь погорячее, милый? Или твоя попка девственно невинна? Он дал Найлу сигнал, чтобы тот стащил с него трусы, что тот и сделал, предварительно сорвав с каждого чулка заклепки, поддерживающие их, а сам принялся целовать своего пленника прямо в губы, держа его за затылок, чтобы тот не дергался и не прерывал поцелуя. Найл тем временем стал ласкать стюарда, намеренно медленно водя по его стоящему колом члену, и удовлетворенно наблюдая, как тот наслаждается его действиями, ища вслепую руками своего желанного любовника. Первые сладкие стоны слетели с его губ и Лиам оторвался от его губ. — О, да тебе нравится это, — шутил он. — Как тебя зовут-то, милая? — Или милый? — вторил Найл. — Да. Скажи нам имя, сладкий мой. — Зейн, — выдавил тот сквозь стоны. Найл уже почти довел его до разрядки. — Прекрасное имя, Зейн, — буквально ворковал на ухо Лиам. — Зачем ты дуришь людей? — спросил вдруг Найл, прервав ласку. — Не останавливайся, — взмолился стюард. — Нет, — встрял Лиам. — Ты сначала ответь. И вообще, что это мы тебя только ублажаем? Пора бы и нам получить своё. — Чтобы ловить таких наивных дурачков, как вы, олухи! — раздраженно ответил черноволосый, сорвав с своей головы парик, что, впрочем, не отменило того факта, что он черноволосый. Под париком с длинными черными вьющимися волосами были не менее черные, чуть отросшие волосы. Лиам не преминул зацепиться за них, когда почувствовал, что теряет контроль над своей невольной жертвой. — Стоять! Без минета я отсюда не уйду, — нагло сказал он. — Много хочешь! — огрызнулся Зейн. — Тогда мы поимеем тебя в два смычка, — хохотал Найл. — Найл? — удивился брюнет. — А выглядел таким скромнягой… — Природа так обманчива, — иронизировал ирландец. — Да и как не воспользоваться таким прекрасным шансом. Лиам присел на кресло, оказавшееся там чуть ли не посреди помещения, и притянул Зейна к себе, усадив на колени. — Не трогайте меня! — завопил тот. — Значит, задницу Найла тебе не было жалко, а за свою вон как переживаешь! — Лиам просто источал злорадство, как могло показаться. На самом деле ему было жалко этого парня, попавшего в такую передрягу. — Не бойся, больно не будет. — Нет, прошу! — Зейн всё воспринял всерьез, хотя было очевидно, что над ним издеваются шутя, а с Найлом так вообще случилась тихая истерика смеха, когда он увидел, какие гримасы строит за спиной стюарда его наглый пассажир. — Ой, какая жалось, — притворно стенал Лиам. — Сосать мы не хотим. Трахаться — тоже. А что мне с этим делать, а? — Он приложил ладонь Зейна к своему паху и надавил на нее, старясь получить хоть какое-то облегчение. — На колени и соси! — скомандовал Найл, подавив в себе смешок, который всё рвался наружу. Потом он подошел к Зейну со спины и, запрокинув его голову, стал целовать его в губы, медленно и нежно, при этом терся напряженным членом о его спину, водя головкой вдоль позвонков. Лиам наблюдал за этим, одновременно лаская сразу двух партнеров: Найла он гладил по ягодицам, Зейну ласкал член, позволив, в итоге, этому парню излиться ему на руку. — Освободи его прелестный ротик, Найл! — сказал он не без иронии. — Он уже скончался, и ему твои поцелуи ни к чему. Просто трахни его, когда он будет отсасывать мне, стоя на коленях. Что ты его жалеешь? Он-то тебя не жалел. Страшно представить, что с тобой было бы… — Я же не зверь какой. Будь ласковой, детка, — обратился он к Зейну. — Заметь, он был нежен с тобой. Так не дай же ему умереть от спермотоксикоза. — Ты выдумщик, Найл! — хохотал Лиам. — Такого токсикоза не бывает. — Да он уже у тебя на руке, — вставил шутку Зейн. Он уже понял, что брать силой его тут никто не собирается, и уж тем более после того, как он кончил, ведь это доставило бы ему невероятные мучения. — Я тебя уже обожаю, Зейн, — улыбнулся Лиам, глядя в его глаза. — Ты выйдешь за меня? — Что, так сразу? — смутился тот. — Да, сразу! А что тянуть? Браки совершаются на небесах. Только сначала минет. — Да, поскорее, — сказал Найл, отстранившись от парня, которого до этого продолжал поглаживать по плечам и рукам, прижимаясь к его спине, время от времени совершая развратные движения бедрами, вынуждая Лиама сжимать ягодицы блондина до боли, потому что уже не мог выносить этой прелестной сцены, разыгрываемой на его глазах, тем более, что Найл делал это намеренно, — ему нравились такие грубые ласки. — А я понаблюдаю. — И подрочу, — дразнил Лиам. — Может быть. Всё может быть. Зейн опустился на колени и прогнулся в спине так, чтобы Найлу, стоящему теперь позади него, открывался наиболее красивый вид, ведь он помнил, что этого юношу заводит вид чулков, в которые облачены его стройные ноги. Тот тоже опустился на колени позади него и продолжил тереться членом, теперь о впадину между его ягодиц. Его шумное дыхание доставляло ему удовольствие и удовлетворение. Ему всегда нравилось, когда восхищаются его прелестями, особенно после того, как обнаруживали, что он вовсе не девушка. А Найл буквально упивался прикосновениями к этой нежной чувствительной коже, отзывающейся на все его ласки. А еще его завораживало то, как стонал Лиам, запрокинув голову и приоткрыв рот, которым жадно глотал воздух. Ласки Зейна, пусть они и были слегка грубыми, доставляли ему фантастическое наслаждение. Он повторял его имя, и чуть ли не в любви признавался. Найл готов был поклясться, что кончил скорее от этого, чем от своих манипуляций между ягодиц Зейна. К слову сказать, растительность в интимной зоне у его случайного любовника отсутствовала, и это возбуждало голубоглазого ничуть не меньше. Он не упускал возможности пройтись руками по его промежности и члену, чем вскоре довел парня до не менее острого возбуждения, чем в первый раз, когда тот посягал на его невинную задницу. — Трахни меня, наконец! — не выдержал тот. — Поздно, милый, я уже кончил, — шутя говорил Найл, размазывая свою сперму по его спине и ягодицам. — Придется довести тебя рукой. — Не отвлекайся, — сказал Лиам Зейну, прижимая его голову, надавив ему на затылок. — Да, и стони погромче. Это нечто. Кончив, Лиам повел себя так, будто ничего особенного не произошло. — Позвони мне как-нибудь, красотка, — сказал он, вставив под резинку его чулка свою визитку. Потом встал, застегнул брюки и вышел, оставив двоих любовников наслаждаться друг другом, сколько их душа пожелает. Найл зацеловал своего несостоявшегося насильника до такой степени, что у того стали болеть губы. Между тем, поцелуи продолжались до того, как тот кончит во второй раз, что вышло значительно труднее, но Найл не прервал своих движений на его члене. — Мы, наверное, обидели Лиама, — сказал Зейн, отходя от ласк Найла в его жарких объятиях. — Спроси это у него, когда он вернется в Лондон. И не нападай больше на невинных парней. — Найл засмеялся, глядя на его смущенное лицо. — На самом деле, ты был первым, — признался тот. — Я проспорил своим друзьям и они придумали мне это наказание, — переодеться женщиной и отправиться так в очередной рейс и соблазнить какого-нибудь парня. Моя напарница отнеслась к этому с юмором, а начальству не было до меня никакого дела. — Так, значит я был просто жертвой твоего спора… — Нет, ты правда милый, Найл. И я еще не скоро смогу забыть тебя. — А придется, — вздохнул Найл. — Похоже, Лиам всерьез запал на тебя. — Почему ты так решил? — Он сам признался тебе. Я это четко слышал. Не знаю, как ты этого не расслышал. — Я просто не думаю, что он сказал это серьезно. А потом просто ушел, оставив свой номер. — Не веди себя как плаксивая девчонка, Зейн. Кстати, ты что, не переодевался раньше, до этого случая? — Бывало, — улыбнулся кареглазый, опустив свои роскошные ресницы. — Когда про это прознали друзья, отнеслись с пониманием, но подколов было уже не избежать. Я буду скучать по тебе, Найл. Ты мне позвонишь? — Конечно. Только после того как ты позвонишь Лиаму. Не смотря на то, что ты чуть не трахнул меня, мне было хорошо с тобой. — Я не трахнул бы, — смущенно произнес Зейн. — Просто захотелось попугать тебя, а то ведешь себя, как наивный простачок. — Ах, вот ты как! — Найл поднялся и стал быстро одеваться. — Не обижайся. Всё так глупо вышло… — Я не в обиде. Пусть это будет мне уроком. Просто если мы сейчас не оденемся, нас застанут врасплох. Зейн последовал его примеру. Попрощавшись с ним, Найл вернулся на свое место. — Ну наконец-то, — заворчал негромко Лиам. — Я уж думал, вы не оторветесь друг от друга. — Ревность — плохой попутчик, — улыбнулся ему голубоглазый. — Он говорил только о тебе, о том, как ты прекрасен, силен, и как ему хочется оказаться в твоих объятиях снова, — шептал он ему на ухо. — Ладно, сделаю вид, что поверил. — Он внезапно стал целовать Найла. Потом, насладившись поцелуем, оторвался и сказал: — На твоих губах остался вкус его губ. — Чудак, — беззлобно сказал Найл, оттолкнув его от себя. — Да, ты прав. Я втрескался в парня. Так внезапно. Это плохо, да? — Лиам с надеждой смотрел в глаза собеседника, ища в нем поддержку, словно от его слова зависело его будущее. — Это прекрасно. Любовь не имеет пола. — А я ведь сразу догадался, что это переодетый парень. Но тебе не сказал. — Лицо Лиама расплылось в улыбке. — А ты коварный! — Есть немного. Но я спас тебя. — Спасибо. Я — твой должник. — С тебя твоя знаменитая пицца Найла Хорана. — Ты уже и это выискал? — Конечно. Я знаю о тебе всё из твоего же телефона, который ты так неосмотрительно оставил без присмотра. Даже место твоей пекарни. — А я о тебе лишь то, что ты практикующий психолог. — Да, да. Я помогаю детям и подросткам. Но ты зубы не заговаривай. Пицца — за тобой. — Как только вернемся в Лондон, так сразу. А теперь, давай уже спать. Милый. Лиам показал ему кулак, на что он тихо засмеялся. — Спокойной ночи. Если она позвонит, я — твой должник. — Значит, мы квиты? — Нет. Обсудим это в Лондоне. Спокойной ночи. — Угу. Пусть твоя Зейни тебе приснится. — И тебе. Моя. Так и быть.