Зомби, тачка, два ствола

— Том! Мужчина вздрогнул, но глаз не открыл. Мол, спал он ещё. — Томас! Ноль реакции. Будто со стенкой разговариваю. — Томас Уильям Хиддлстон! — М? – поняв, что просто так я не отвяжусь, он вздрогнул, будто бы только просыпаясь, и притворно широко зевнул. – Что-то случилось? — Да! – я постаралась, чтобы мой голос не прыгал от гнева. – Томас! Я хочу землянику! С половины Хиддлстона послышался глухой стон, а затем старательное сопение. Нет, он что, издевается? Я же беременная, а не тупая! — Томас! – я что есть силы пнула его под одеялом. – Не спи! Я хочу землянику! Свежую! Прямо сейчас! — Но, солнышко, сейчас четыре утра! – мужчина сонно прищурился, всматриваясь во флуоресцентные стрелки будильника на тумбочке. – Я хотел выспаться, завтра много дел... Он выспаться хотел?! Прекрасно! Просто прекрасно! И наплевать, что его беременная жена хочет землянику! Мы же такие эгоисты! Нам же только свои потребности удовлетворить надо! Стоп, вы только гляньте... — Боже, посмотри на свои пальцы! – я скорбно закатила глаза, хватая Тома за руку, которой он как раз вознамерился прикрыть лицо. – Ты категорически не можешь спать со мной в одной постели с такими пальцами! — С ними что-то не так? – устало поинтересовался Хиддлстон, приподнимаясь, дабы узреть мою грустную физиономию. — Конечно! – я поражаюсь такой тупости! – Почему на ней нет перепонок, как у лягушки?! Том вздохнул, явно гася рвущийся наружу стон. Медленно поднялся и, прихватив подушку, поплелся прочь из спальни. Спасибо, что оставил одеяло! А то ведь мы такие эгоисты, нам же наплевать, что беременная жена может ночью замёрзнуть! — Ты куда это?! – грозно поинтересовалась я. Нет, это он куда так живенько лыжи навострил? Не успела я одну крохотную просьбу озвучить, так он сразу дёру! — Ты сказала, что с такими пальцами я не могу спать с тобой в одной постели, – сонно отозвался Хиддлстон, даже не удосужившись повернуться ко мне лицом. Какая наглость! Какое неуважение! – Я пошёл в гостиную. — В гостиную, как же! – я задохнулась, чувствуя, как глаза стремительно наполнялись слезами. – К любовнице ты пошёл! Истеричный смешок мужчины только утвердил меня в моих же подозрениях. Точно, он нашёл себе другую. Зачем ему такая я? Такая страшная, отёкшая... большая! — Лорушка, зомби-апокалипсис! Мы тут живые одни на сотни миль вокруг! И я не некрофил! – он развернулся и, увидев, что я размазываю по щекам слёзы, тут же сменил тон. Приблизиться, однако, побоялся – в прошлый раз я ему чуть зуб не выбила. Ну выбесил ведь просто невозможно! Я же сказала, что хочу чай с арбузом, а не арбуз в чае! – Лор, какая любовница? — То есть, если бы не зомби-апокалипсис, ты тут же бы сбежал от меня, да?! – в Томаса полетела подушка, от которой он ловко увернулся. Мышечная память. Вы только гляньте в его бесстыжие глаза! Точно бы бросил, если бы не гибель человечества. — Да нет же! Ты же самая красивая, добрая, милая и весёлая! – на одном дыхании выпалил он заклинание. Подействовало. Я ведь и в самом деле ничего! А беременный живот даже придаёт некоторую изюминку моему образу. — Ладно, – я махнула рукой, и Том выдохнул. – Иди в гостиную спать, я не хочу,чтобы ты такими пальцами ко мне прикасался. — Спокойной ночи, солнышко, – слегка расслабившись, он улыбнулся и, послав мне воздушный поцелуй, быстренько ретировался из спальни. Да, определённо, я вполне себе ничего. Томасу очень повезло, что он меня тогда в Фарнеме нашёл. — Зай! — Да, милая, – обречённо отозвался Том из коридора. — Не забудь про землянику! И ещё... я хочу понюхать зайца! Послышался протяжный стон. *** Я распахнула глаза и с минуту бездумно втыкала в потолок. Что вчера было? Почему так болит нога? Руки обхватили живот. Хвала Макаронному монстру! Он всё такой же, не плоский, но и не шарик для боулинга. Это был просто сон. Сон, в котором я была беременна от Хиддлстона. Сколько же я вчера выпила? Или подсознание пытается мне что-то сказать? «Да, то, что предохраняться надо!» – а вот и голос, скрипучий после пережитого. Но я же не... «Нет, это просто совет на будущее», – раздражённо отозвался голос, пытаясь отобрать бутылку минералки у мозга. Ну мы вчера и дали, конечно... Так. Для начала, где я? Я в спальне. На кровати. Уже лучше. Вопрос номер два: почему я в трусах и где мои шорты? Вопрос номер три и самый важный: нужно ли мне стыдливо прятать глаза при виде Тома? Так, нужно стянуть с себя это дурацкое покрывало и сесть. Получилось у меня это не с первого раза, но всё-таки. Шорты мои сиротливо лежали на полу между комодом и кроватью. Зачем я только их сняла? Глаза, кажется, придётся прятать. Эй, мозг! Что вчера было? Мозг шумно глотал минералку и молчал. Обиделся? Стыдится? Да что ж вчера было-то? У комода – осколки. Ваза разбитая. Я ещё и погром учинила. Или... У самой ножки кровати лежала майка Тома. И воображение тут же нарисовал картинку: мы страстно целуемся, заваливаемся в спальню. Он сбрасывает с комода на пол вазу, толкает меня на комод. Я стягиваю с него майку, отбрасываю под кровать. Он подхватывает меня и бросает меня на постель, и... «Тебе бы только любовные романы писать, – пробурчал голос. – Окстись, окаянная, какой порыв страсти? Какой «подхватывает и бросает»? Тебя же не поднимешь так, чтобы грыжу не заработать! Ты вчера напилась в сопли, какие полёты маек? Ты башкой два раза в косяк вписалась!» Что ни говори, умеет он подбодрить! Мозг, нахлебавшись воды, соблаговолил открыть мне доступ к памяти. Ой, позор-то какой... Я натянула на себя шорты, застегнула негнущимися пальцами пуговицу и молнию и огляделась в поисках хоть завалящейся бутылочки воды. Шиш. Вниз надо идти. А внизу Том. Стыд-позор на мою седую голову. «Сколько вы знакомы? Неделю? – голос веселился. Он-то слегка ожил и теперь издевательски пинал вздрагивающий и стенающий от каждого удара мозг. – Неделя – это же такой срок! Это ты же систему сломала! После первого свидания спать нельзя, так ты перед первым!» Коридор, обтянутый фиолетовыми обоями, плыл перед глазами, в горле першило, тяжёлый комок плотно застрял в горле. Цепляясь за стену, я доползла до лестницы. А вчера я по ней на карачках поднималась. Брр. Часы на стене показывали половину одиннадцатого. Мне открывался прекрасный вид на залитую светом кухню. Солнечные лучи плясали на гарнитуре светлого дерева, отражаясь от стеклянной двери духовки и режа глаза. У газовой плиты суетился Том. Ох, стыд. Но пить хотелось гораздо больше, чем стесняться. Я сильная, я смелая, я всех победю. Исключительно так. На счёт «три». Один, два... «Три!» – голос влепил мне смачный такой поджопник, и я влетела в кухню. — Доброе утро! – я попыталась улыбнуться, но повелевать мышцами лица сейчас было не в моей компетенции. — Доброе! – Хиддлстон развернулся и весело подмигнул мне. Фак. Ит. Но кувшин с водой манил меня, как пламя манит светлячка. Этому свету было невозможно сопротивляться. И я, продефилировав походкой зомби-модели мимо мужчины, вцепилась в хранилище чистой воды и не выпускала его из рук, пока драгоценная жидкость не полилась у меня из носа. Леди я. — Как самочувствие? – сочувствующе поинтересовался Хиддлстон, старательно мешая что-то на шкварчащей сковородке. Я глянула на него исподлобья, но промолчала. Он усмехнулся. — Слушай, вчера... я... в общем, обычно я так не делаю. Я просто... — Обычно ты не пытаешься заставить людей принять с тобой участие в возрождении человечества? – Том хмыкнул, не удостоив меня и косого взгляда. – Прости, ты просто делала это так профессионально, что я подумал, это... — Заткнись! Он вздрогнул, как от пощёчины, и удивлённо посмотрел на меня. Что он себе позволяет? Да, я вчера напилась в дрова. Да, я вчера вела себя весьма... похабно. «Как шмара последняя», – подсказал голос. Но всё это – не повод издеваться надо мной! Каждый имеет право на ошибку! «И право быть хотя бы одной ночью тупой курвой», – голос, мать твою! — Да, возможно, я вчера позволила себе выпить лишнего, да, возможно, я вела себя неподобающе, да, возможно, мы и были близки, но всё это не даёт тебе права... — Близки? – мужчина хохотнул. Так, с вот этого момента поподробнее! – Лора, успокойся уже! Ты вчера уснула раньше, чем успела долететь до кровати! Что? Что?! Что?!! Здравый смысл вытащил маракасы, а мозг с голосом в унисон сокрушённо вздохнули. «Ты даже этого нормально сделать не смогла!» Чего? «Вот именно, ничего! – голос был готов разрыдаться. – А как же моя мечта?! Тебе что, совсем на меня плевать?! Ой, всё! Сама теперь разбирайся! Я ей помогаю, на путь истинный направляю, а она не может одну маленькую мечту выполнить по-человечески! Что, сложно было вчера не уснуть, а?!» — То есть, твой план был в том, что я должна была уснуть? – недоверчиво протянула я. — Нет, вообще-то, я надеялся убежать, пока ты будешь подниматься, – признался мужчина, мило улыбнувшись, а-ля «я не виноват, ты сама надралась в сопли». Я почувствовала, как рука отпускает лёгкие, позволяя им работать на полную мощь. Отлично, мы установили, что я не настолько пропащий человек. Теперь надо что-то делать с похмельем. И срочно. А то скоро в этом доме на один ходячий труп станет больше. — Лора! – не успела я зарыться с головой в местную аптечку, тут же понадобилась Тому. – Я хотел сказать... — Позже! Сейчас меня волновали только таблетки от головной боли. Кажется, я видела похожую баночку в гостиной. Ноги разъезжались на ламинате, будто это был и не ламинат вовсе, а лёд, а я была коровой. Последнее вообще никого не должно удивлять. Для такого дома гостиная у них была маловата. Диван, телевизор, шкаф с фрейдовской макулатурой. Можно было бы разнести немного стены, сделать окно прямо на кухню, под которым устроить барную стойку. А ещё можно было бы повесить большую картину какого-нибудь мариниста. А ещё перекрасить эти отвратительные лимонные стены в какой-нибудь более спокойный цвет, а то прямо глаза режет! — Это что за нах, твою мать! – весьма прозаичное замечание вырвалось из моих уст, когда руки в отсутствие в непосредственной близости топора схватились за настольную лампу. На диване спал какой-то мужик. Весьма нагло сопел, укрывшись милым пледиком с розовыми цветочками. Это что за хмырь?! — Лора! – хозяюшка уже спешила с кухни. – Опусти лампу, прошу тебя! Давай хотя бы сегодня обойдёмся без смертоубийства! — Без смертоубийства?! Это что за хрен в пледике?! – обострённое чувство самосохранения шептало проломить голову незнакомца, но Том отбирал лампу. «Хрен в пледике» резко поднялся и, сонно озираясь, наконец наткнулся взглядом и на нас. WHAT. THE. FUCK. FATAL ERROR 404 PAGE NOT FOUND REBOOT REQUIRED. «ЭТО ОН! ЭТО, МАТЬ ВАШУ, ОН! – у меня даже в ушах зазвенело от визга голоса. – СМОТРИ! ЭТО ОН!!! ОН!!! ТЕНАННТ!» Передо мной, кутаясь в бабушкин пледик, сидел Деся... Дэвид Теннант. Это что за зомби-апокалипсис, в который выживают исключительно британские актёры? «ТЕННАНТ! ЭТО ТЕНАННТ! – голос орал так, что голова, казалось, вот-вот расколется. – ТКНИ В НЕГО ПАЛЬЦЕМ!» — Лора, ты чего? – Том легонько ударил меня по руке. Я вздрогнула. Оказывается, я уже тянула указательный палец, дабы исполнить приказ голоса. – Знакомься, это Дэвид. Это Лора, – Теннант приветливо кивнул, протирая заспанные глаза. — Здрасьте, – я, парализованная, едва смогла скривить губы в улыбке. « О, Теннант, любовь моя, Дэвид! – затянул голос песню TimeLord and the TARDIS, растекаясь в кавае. – Весь от пяток до макушки самый лучший!» И это он десять минут назад на меня визжал, что у меня ничего не было с Хиддлстоном. Отбитый он у меня, говорю же. — Простите, мистер Теннант, я себя не слишком хорошо чувствую, – словив пару ментальных пощёчин от здравого смысла, я прекратила фанатскую истерику и постаралась собраться с мыслями. – Я приняла вас за... В общем, я испугалась, что какой-то незнакомец спит на нашем диване. Простите ещё раз, очень неудобно вышло. — Просто Дэвид, – поправил мужчина, и голос повторно растёкся в кавае. – Всё в полном порядке, какие оправдания? Я, вероятно, должен был дождаться тебя, представиться, а то действительно получилось неудобно. Мозг показал язык голосу и кивнул на Тома, по лицу которого скользнуло странное выражение. Что-то вроде «вы пока заканчивайте вашу милую беседу, а я пойду наточу топор». «Это ничего не значит», – шикнул здравый смысл, за что получил затрещины сразу от обоих. — Дэвид, вы... ты как... как вообще выжил? – я прикусила язык. Про семью спрашивать сейчас, наверное, не очень уместно. Если их нет с ним, скорее всего, их уже нет в живых. — С трудом, – усмехнулся мужчина, обмениваясь взглядами с Хиддлстоном. Тот понимающе кивнул, мол, и мы не на курорт ездили. – Проезжал мимо, увидел на крыльце дома человека. Притормозил, смотрю – Том Хиддлстон! Невероятная удача, что я вас нашёл! — Невероятная... – хватило нам невероятных удач и совпадений. Просто повезло, хочешь сказать, Дэвид? «Да, потрясающее везение!» – огрызнулся голос, вокруг которого сейчас можно было рисовать сплошные сердечки. Я не заметила, как встала и уже с минуту бродила туда-сюда за диваном. Ни Том, ни Дэвид не рисковали потревожить мои шизофренические хождения, которые наверняка со стороны выглядели более чем пугающе. Просто увидел Хиддлстона на крыльце, значит. Мимо проезжал, значит. Да бред какой-то. Не бывает таких совпадений. «Бывают! – отрезал голос. – Просто ты не веришь в чудеса. Будь проще!» И это мне сказал скептик года. — Лора, всё в порядке? – осторожно поинтересовался Том, которому, видимо, уже стало страшно за себя и за Теннанта. — Прекрасно. Просто прекрасно. Дэвид, добро пожаловать в команду! – я широко улыбнулась, разводя руки в стороны. – Ты же останешься с нами? — А куда деваться? – подмигнул мне мужчина. Голос утонул в луже собственной слюны. — Вот и славненько! А теперь, мальчики, простите, но мне нужно привести себя в порядок! И я, резко развернувшись, вылетела из комнаты. Даже голова стала меньше болеть. Дэвид Тенаннт! Это же просто эпик вин! А слоган этого зомби-апокалипсиса: «Собери коллекцию любимых британских актёров!». Как он выжил? Как он нас нашёл? И, самое главное, за что мне такое счастье? Из зеркала на меня глядела страшная отёкшая рожа пропитого алкоголика. И вы хотите сказать, я в таком виде встречала любимого актёра? Кошмар. «Можно подумать, ты в принципе не страшная», – обиженный голос продолжал оскорблять меня почем знает. А всё потому, что я от Тома и Дэвида убежала, чтобы марафет наводить и теперь, по его словам, «теряла драгоценные секунды общения с четырежды самым сексуальным мужчиной Европы». Холодная вода обожгла лицо. В себя надо прийти. Надо обо всем подумать. Надо решить, к чему такое мне счастье. Судя по его объёму, завтра меня съедят на завтрак. Ну, вы помните, если сегодня хорошо, завтра будет пропорционально плохо. Закон сохранения энергии. — Прости, я пытался тебя предупредить, – из-за двери послышался глухой голос Тома. – Ты его знаешь? — Ты думаешь, я не знаю Десятого Доктора, Ромео, Алека Харди и Киллгрейва? Ты меня обижаешь! – я распахнула дверь, и Хиддлстон чуть не упал прямо на меня. Нечего на движущиеся объекты опираться. – Я же гик сериальный. Мужчина улыбнулся и пожал плечами. Ревнует, что ли? Правильно, при встрече с ним я не теряла чувства реальности и не впадала в транс. Зато с ним я обнималась. И вообще. Я сейчас перед кем оправдываюсь-то? — Он и правда просто тебя увидел на крыльце? — Ага. Невероятное везение у человека! – Хиддлстон взмахнул руками. – Я думаю, ему стоит остаться с нами. Лишние руки и машина никогда не помешают. — А как же золотое правило: «Не доверяй никому»? – а вот с Джей-Джеем он даже разговаривать не хотел! Можно подумать, они с Теннантом такие друзья, что умереть не встать. Видимо, моя монополия на нелогичность больше не монополия. Хиддлстон пожал плечами. Прекрасный ответ. — Ты хочешь сказать, ты против? — Нет! – кажется, это я выпалила чуть-чуть поспешно, если судить по вытянувшемуся лицу Тома. — Я чего пришел-то, – он тут же справился с гримасой. – Я там спагетти с креветками пожарил. Ты будешь завтракать? Я почувствовала, как комок в горле подбирается всё выше. — Нет уж. Мне бы рассольчику...