Зомби, тачка, два ствола

— Ты не можешь просто проехать мимо! — Могу. — Нет! Ты не можешь! Так нельзя! — Можно. — А я говорю, нельзя! Посмотри, он один! Его ведь съедят! Мы не можем... — Мы уже остановились один раз! – Хиддлстон сорвался на крик. Разозлился так, что венки на висках проступили пульсирующие. Красный весь, действительно злой. – Напомнить, чем это закончилось? Я закусила губу. Да, Тома в прошлый раз чуть не задушили, а я убила человека. Может, идея действительно не такая уж и хорошая? Кто знает, может, тот мужик был адептом какой-нибудь секты. И где гарантия, что человек на дороге им не был? — Эй, – Том вдруг беспокойно посмотрел на меня, – эй, эй, прости! Я не... не хотел напоминать! Боже, Лора, прости! Идиот. Мне... мне жаль! Жаль ему. По ушам бы ему надавать за такое хамство, но... Но я ничего не почувствовала. Ни укола совести, ни тем более какой-то боли. Вроде как... пофиг. Да, вот то самое слово. — Жми на тормоз! – я завопила что есть силы, и Том инстинктивно вдавил педаль в пол. Шины завизжали, бедняги, крася асфальт. Машина замерла в паре сотен метров от парня, которого аж подбрасывало на месте от радости. Будь он собакой, его хвост бы мотался туда-сюда со сверхзвуковой скоростью. Шапка волнистых волос, ореолом обрамлявшая голову, была явно ему велика – лохмы топорщились в разные стороны, нечёсаные. На аккуратном носу примостились очки – круглые, как у Гарри Поттера или Беджамина Лайнуса, в серой проволочной оправе, с тонкими стёклами. «Озгуд, – однозначно окрестил его голос. – Мы будем называть его Озгуд. Слушай, а зачем нам Том, а? Он же старый. Смотри, какая молодая кровь!» Я же говорю, внутренний голос отбитый у меня чутка. В руках у этой «молодой крови» был чёрный ноутбук, с помощью которого он, вероятно, нас и засёк. Машина давно замерла, но приближаться он всё не решался. Только пялился на меня сквозь лобовое стекло и свои наносные линзы. — Стой! – на этот раз из машины вылетела уже я, а рука, сжавшая только воздух, была Тома. «Устроим обнимашки?» – предложил голос, пока я, уверенная и безоружная, широким твёрдым шагом приближалась к парню. — Остановись немедленно! – в голосе Хиддлстона звенел металл. Хлопнула дверь машины – он выскочил следом за мной. Ух, я его, похоже, довольно сильно разозлила. Колли с ноутбуком улыбался так широко, что при желании можно было все его зубы пересчитать. Он рвано дышал и, будто не веря своему счастью, быстро моргал, боясь, что мы с машиной окажемся глюком и исчезнем. — Хэй! – когда между нами оставалось метров двадцать, он не смог больше терпеть. – Вы живые! — Вероятно, – я не могла не улыбаться в ответ. На плечо легла тяжёлая рука, заставляя остановиться. Томас призывал сохранять дистанцию. – А ты... как... — У нас бункер! Вон там! – парень махнул рукой на так не понравившийся мне холм. Его реально разрывало. Ему, наверное, приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы не броситься и не задушить нас в объятиях. – А как вы смогли выжить? Здесь же прошла волна ходячих. Где вы прятались? Или вы не отсюда? Откуда вы приехали? Из Шотландии? Волна ушла на север, вы встретили их? Где-то в завалах заднего сидения определённо должен был быть скотч. Без него остановить словесную лавину едва ли представлялось возможным. — Нет, мы едем со стороны Манчестера. Вообще-то, мы встретились в Фарнеме, он на северо-западе от Лондона, не помню, сколько километров, но недалеко... — В общем, мы немного поездили, – рука Тома почти до боли сжала мне плечо, без слов говоря заткнуться. – Бункер у вас, говоришь? — Да, вон там! Я, кстати, Джей-Джей. Джереми Джон, но все зовут Джей-Джей, – серьёзно, у него мышцы не затекли ещё? Даже у меня челюсти уже сводит. – А вы? Вы... Вы простите, но вы так сильно похожи на... О мой асгардский бог! Вы же Локи! Простите, вы... Том Хиддлстон! Секунда, вторая, заполненные булькающими звуками сдерживаемых Озгуд-Джей-Джеем криков радости, – и я расхохоталась в голос. Летающий Макаронный монстр, если я с такой вот физиономией первый раз встретила Тома, тогда это просто невероятное счастье, что он согласился со мной куда-то ехать дальше! — Нет, вы обознались, – Хиддлстон мягко улыбнулся, уверенным движением руки выпрямляя меня, согнувшуюся и задыхавшуюся от приступа хохота. – Меня зовут Генри. Генри Грин. А это – Лора Грин, моя супруга. WHAT. THE. FUCK. 404 PAGE NOT FOUND FATAL ERROR Мозг вытащил маракасы. Голос мурлыкал под нос марш Мендельсона, параллельно высматривая в памяти картинки со свадебными платьями. Заодно вытянул оттуда и стёбное сообщение, присланное полмесяца назад подругой в ответ на вопрос, что привезти с городу Лондону: «Мне Беню упакуй и бандеролькой отправь, больше ничего не надо. Так и быть, Тома себе забирай – как только найдёшь, сразу тащи к алтарю». «А может, прекратить истерику и вернуться в реальность? Это, как бы, конспирация – женатая пара вызовет куда меньше подозрений, чем просто мужик с девушкой», – предложил здравый смысл. Мозг, всё это время гремящий маракасами, с сожалением отложил погремушки и стянул с себя фату. Голос фыркнул и, проорав мне в ухо: «Объявляю вас мужем и женой, жена, можешь поцеловать мужа!», ушёл в обидку. — Очень приятно, – Джей-Джея, кажется, ничто не могло смутить. – Не хотите... Может, мы... — Спасибо, но мы, пожалуй, поедем, – Том вежливо улыбнулся и, одним движением развернув меня лицом к машине, легонько подтолкнул в спину – мол, шагай, пора валить. — Я... подождите! – отчаяние паренька ощущалось практически физически. – Мы же выжившие! Надо нам... вместе держаться, или как там! — Тогда едем с нами, – и глазом не моргнув, предложил новоиспечённый муженёк. Я попыталась наступить ему на ногу, но он ловко увернулся, продолжая пресекать всякие мои попытки высказать собственное мнение. «Ты погляди-ка, к какому тирану попала! И где же твои глазки были, когда ты клятву произносила? – голос высунул нос из обидки и продолжал ехидничать. – Где глазки были, когда брала такого в мужья? Теперь ешьте, хоть повылазьте!» Да завались ты! Мне срочно нужен психиатр. — Но... здесь же бункер! Здесь всё есть: еда, вода, электричество, даже канализация! Всё полностью автономное! Да здесь ядерную зиму пережить можно, не то что какой-то там зомби-апокалипсис! – паренёк нервно хохотнул, чуть не уронив ноутбук. – Вы что, мне не верите? — В «Ходячих мертвецах» героев в одном таком же раю чуть каннибалы не съели, – мне удалось вставить свои пять копеек. Не то чтобы я была так уж против этого добродушного с виду человека-колли – нет, совсем нет. Он с виду вообще никакой угрозы не представлял – типичный гик. На такого дунешь – он с ног повалится. Но вот бункер с удобствами... Ни в одном сериале такие штучки хорошим не заканчивались. Том тут же удостоил меня грозным взглядом – женщина, закрой рот, пока мужчины разговаривают. Нет, может, он и имел в виду что-то, имеющее меньшее отношение к гендерным стереотипам, но я же баба, я всё понимаю по-своему и на свой счёт. — Ты смотрела «Ходячих»? – оживился Джей-Джей. Оп! – Слушай, как тебе концовка пятого сезона? Как думаешь, как Морган выжил? Как он их нашёл? Это получается, в шестом сезоне он должен был к ведущему касту присоединиться? — Мне кажется, Морган выжил неслучайно. Он же псих полный, помнишь, в каком там сезоне его Рик снова встретил, уже после смерти Дуэйна? Психи всегда выживают в заварухах. Меня больше беспокоит, что с Александрией теперь будет. Рик же, получается, пристрелил... – я, забыв обо всём, вывернулась из крепкой хватки Хиддлстона и самозабвенно погрузилась в фанатские рассуждения. Сколько раз эту тему уже обсасывали во всех группах, твиттерах и тамблерах, а сейчас, после Конца Света, обсуждать один из не то чтобы любимых, но точно зацепивших сериалов – совсем другие эмоции. — Да о чём, чёрт возьми, вы говорите?! – Томово терпение закончилось. – Какой Морган, какой Рик, какой, блин, шестой сезон?! Вы о чём вообще? У нас сейчас немного другие проблемы! — Дорогой, – я снисходительно похлопала его по плечу, поворачиваясь на девяносто градусов, – подожди меня в машине. Сейчас я договорю с молодым человеком, и мы поедем. Не нервничай, тебе вредно. У тебя печень и так плохая. Отрезать мне язык. Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Но я же должна была поддерживать легенду? А такие милые семейные стычки – железное средство. Тем более, когда ещё я встречу гика в этом мире, обглоданном зомби, с которым можно за жизнь, за сериальчик поговорить? Хиддлстон нахмурился, побагровел весь – ещё чуть-чуть, и я узнаю много нового о себе и о своих родных. Но каким-то чудом сдержался: вдохнул-выдохнул, натянул улыбку и ласково пропел: — Милая, давай ты потом как-нибудь о своих хобби поговоришь. Нам ехать надо. — Солнышко, сейчас Конец Света – телевидения нет, твои дурацкие футбольные и баскетбольные матчи не транслируются! Так что нам некуда торопиться, – ещё чуть-чуть – и я выверну себе челюсть с этой улыбкой. Вообще, у меня слегка извращённое представление о собственном браке. Джей-Джей наблюдал за этой перепалкой молча, только слегка кривил губы, пытаясь не улыбаться. Ему не жарко в рубашке? Посмотрите только на него! Вот почему он сразу расположение у меня завоевал! Да с моей наблюдательностью мне только в шпионы и идти. Он в костюме, наглаженном причём! Без пиджака только, жара ведь. Рубашка белая, брюки со стрелками чуть суженные, тонкий чёрный галстук с серебристым зажимом, ботинки чёрные отполированные. Даже часы на запястье болтаются – красивые, может, даже дорогие. Я не знаю, я не разбираюсь. Третий день апокалипсиса – кому нужны все эти прибабахи? Вон, даже мой «золотистый ретривер» снизошёл до простых джинсов и майки. — Котик, я говорю, нам пора, – с таким нажимом Том последние слова сжал до размеров атома. Ухватил меня под локоть, кивнул с пластмассовой улыбкой Джей-Джею и потащил меня, изо всех сил протестующую и сопротивляющуюся, к машине. — Ты как с женой обращаешься? – зашипела я, когда расстояние стало критичным. – И суток не прошло – он уже руки распускает! Я в суд на тебя подам! — Подождите! – снова жалобно подал голос парень. – Может, хотя бы скажете, куда направляетесь? Я могу посмотреть, есть ли там подобные точки с запасами! — Том! Том! Ты слышишь? — Нет. Мы ничего никому говорить не будем. — Томас! — Нет. Голос моментально перевёл его ответ на русский и громко срифмовал. И в этот раз мне даже не захотелось его одёрнуть. «Знаешь, что, милочка? Пора устраивать революцию! Давай-ка разворачивайся и иди обратно! Вдруг этот Джей ещё и Хауса смотрел?» – голос был решителен, как и всегда. Что-то острое ужалило спину под правой лопаткой. Машина поплыла перед глазами, мозг послушно свернулся клубочком и засопел. Веки налились свинцом, и сил сопротивляться не осталось. «Падай уже», – попросил голос, широко зевая. И я, закатив глаза, осела на асфальт. *** Это страшный сон, это всё – просто страшный сон. Том, скажи, что я опять уснула. Томушка. Томка. Хиддлстон. Хиддлс. Псинка моя, ретривер золотистый. Томас. Томас Уильм Хиддлстон. Прошу тебя, только не молчи. Просто скажи, что я сплю. Даже если это неправда. Пожалуйста. Прошу. Мне душно. Мне нечем дышать. Я задыхаюсь. Том, ты не слышишь? Это не смешно. Пожалуйста, скажи, что это сон. Пожалуйста, скажи, что сейчас скрипнет дверь и мама закричит, что я проспала работу. Как она это часто делала. И ведь не лень ей было ко мне через весь город ехать? Томушка. Томка. Пожалуйста, скажи. Соври, плевать. Просто сломай этот чёртов купол! Я хочу дышать! — Эй! Душно. Очень душно. Мне страшно. Мамочка! Мама, забери меня! Мамуля, милая моя, я прошу тебя! Не отдавай меня им! Они... не хочу. Том, ты меня слышишь? Том, разбуди меня! Ущипни меня, назови соней, скажи, что пора вставать. — Всё в порядке, тише, тише. Руки. Они меня душат. Они не дают мне дышать. Они сдавили меня, ломают рёбра. Я слышу, как хрустят кости. Я это слышу! Томас! Прошу! — Всё, всё, тш-ш, тш-ш... Лицо Тома прямо надо мной. Глубокий вдох расправил плечи, и я резко села. Сон. Я уснула. На дороге. Кто-то вколол мне транквилизатор. Я не настолько хотела спать. Бежевая стена. Бра, тускло блестящее, пыльное. Часы простые, чёрно-белые. Двенадцать. Сколько было, когда мы выехали из города? «Вроде час», – подсказал голос, шумно зевая. Я проспала одиннадцать часов? Прекрасно. Что ещё тут? Шкафчик с какими-то склянками. Тумбочка. Слева – какой-то столик на колёсиках. Чёрные ноги. Чёрт, как же тяжело поднимать взгляд. Да это же Джей-Джей! С красивым ровным фонарём под глазом и разбитой губой. Это Рембо мой так его разукрасил? — Ты как? – голос Тома прозвучал у самого уха. Я медленно перевела соловый взгляд на мужчину, с трудом пытаясь сформулировать ответ. Всё это время я полулежала у него на руках, и сейчас наши лица разделяла всего пара сантиметров. Нужно было очень постараться, чтобы случайно не качнуть головой и не сломать ему нос. Ведь, как быстро рассудил проснувшийся голос, если бы он согласился сразу зайти в бункер и познакомиться, меня бы не подстрелили, как зебру на сафари. — Хреново, – язык с трудом ворочался во рту, будто его покусала стая диких пчёл. – Где топор? — В машине, тебя ждёт, маньяк ты комнатный, — Хиддлстон облегчённо улыбнулся. — Мы в бункере. Том кивнул и посмотрел куда-то за меня, видимо, на Джей-Джея. Тот поспешно заговорил: — Лора, ты прости. Это всё Патрик, он военный – излишняя подозрительность и прочие издержки профессии. Он решил, что вы те, кто на мертвецах кресты красные рисует. Вы же видели таких? Я с трудом повернула голову, снова слушая воображаемый скрип суставов, и медленно кивнула. — Меченые. — Да, Патрик решил, что это ваша работа. Больше ведь никого живого в округе на пару десятков километров нет! – парень торопился и сбивался. – Он вообще против был, чтобы я к вам выходил! Говорил, что ничего хорошего не выйдет. А потом, когда вы уехать решили, он не сдержался и решил вас задержать. Вы ведь знали теперь, где бункер, и было опасно... В общем, прости. Патрик, живые, против. Пф, тяжело думать. «Можно подумать, у тебя раньше это хорошо получалось!» – фыркнул голос. — Кто Патрик? – я попыталась оторваться от Тома. Мы сидели на каком-то подобии (или не подобии) операционного стола, и мне вдруг очень захотелось самостоятельности: скинуть ноги вниз, вцепившись пальцами в тонкий край. — Я, – послышалось из другого угла. Чувствуя себя проржавевшим Робокопом, я снова медленно развернулась. В углу на крохотной по сравнению с его размерами табуретке сидел мужчина. Роста в нём было, вероятно, все два метра, а веса – как во всей нашей забитой хламом машине. Крупные черты лица: приплюснутый нос, волевой подбородок, высокий лоб, кустистые брови, но маленькие глаза-буравчики, посаженные близко и так глубоко, что у меня даже не получилось разглядеть их цвет. Одет он был, как ни странно, не в форму – джинсы-варёнки и вишнёвая футболка, оголявшая гигантские руки Халка. Страшно даже представить, что он с такими бицепсами-трицепсами-как там это зовётся может делать. — Прости, вспылил, – он вдруг улыбнулся. – Ну, спасибо, что не боевыми стрелял. — Спа... спасибо, – я повела плечом. Выглядел улыбающийся Халк-Патрик жутковато. Загоревшее лицо, на котором все мускулы, кажется, окаменели, вдруг изменилось. Появились новые глубокие морщины, а шрам у самого уголка губ убежал к скуле. Бр-р. — Мы тут поговорили уже с ребятами, обсудили инцидент, – Том привлёк к себе моё внимание. – Всё в порядке. Мы можем остаться здесь, если хочешь. Джей и Патрик не против. Я тупо посмотрела на мужчину, всё ещё с трудом складывая паззл в голове. Мы в бункере. Патрик меня подстрелил, потому что решил, что это мы рисуем кресты на зомби. Зачем стрелять в тех, кто это делает? Чем они опаснее нас? Баллончиками с краской? Чушь. — Здесь есть электричество, водопровод, канализация, запасы еды и воды, фильтры для воздуха, – Том будто рекламировал мне это место. Ему оставалось только фотографии сделать – лучший работник месяца. – Джей прав, здесь ядерную зиму пересидеть можно. Я думаю, нам никуда ехать не надо дальше. Тем более, если ты говоришь, что с Ла-Маншем невозмо... — Почему вы хотели нас убить? Чем опасны люди с баллончиками? – я бесцеремонно перебила мужчину. Я должна была спросить, пока мысль не улетела в никуда. – Чем они вам не угодили? Повисла неловкая тишина. Я уголком глаза поймала переглядки Джей-Джея и Патрика. Что они скрывают? И Том замолчал. Не поддержал вопроса и на мужчин не смотрит. Знает? Нет, иначе бы сказал. — Ты сказала, вы видели крестоносцев, – аккуратно начал Джей. – Тебе в них ничего странным не показалось? Я пожала плечами, насколько мне это позволяли затёкшие мышцы. — Они другие. Быстрее, сильнее, голоднее. Они будто сохранили подобие интеллекта – я собственными глазами видел, как они вели охоту на косулю. Один загонял её, гнал к притаившимся собратьям в ловушку. В ловушку! А один такой меченый кинул в птицу камень. Феноменально! – парень задохнулся от напряжения. — Зомби-мутации. Прекрасно. И это ещё АЭС не рванули, – мрачно подвела черту я. — Нет, они были с самого начала. Эти, другие. Они с самого начала все различались. А потом их стал кто-то метить, – Патрик, оказывается, обладал способностью чётко выражать свои мысли. — И что в этом плохого? – либо я дурак, либо лыжи не едут. – Они, по-моему, помогают, нет? Помечают угрозу. По повисшей тишине я поняла, что сморозила какую-то глупость. М-дя. — Как они её помечают? – вкрадчивым голосом начал Джей, с трудом сдерживаясь от перехода на сюсюканье. – Чтобы нарисовать крест, нужно вплотную к зомби подойти. Зачем тогда помечать, если можно убить? От этого пользы в разы больше будет! — Ясно. Я кивнула. Ни черта мне, естественно, было не ясно. Ну, ведут себя эти крестоносцы подозрительно, зомбей не убивают. Ну и что? Зачем по ним стрелять, зачем их бояться? — Ладно, Джей, оставим Гринов вдвоём. Лоре нужен отдых, – Патрик легко поднялся с облегчённо скрипнувшей табуретки и тепло улыбнулся мне. – Прости меня. Ещё раз. — Ничего, – я пересилила подступившую к горлу тошноту и улыбнулась в ответ. – Спасибо за помощь. Стукнула дверь, и мы остались вдвоём. Значит, Том не сказал им, что он Том, а не Генри. Ладно, охота мальчику поиграть в конспирацию – пусть играется. — Ну, миссис Грин, – мужчина усмехнулся, помогая мне усесться на край стола, – как вы себя ощущаете? — Дерьмовенько. Я не такого свадебного путешествия ожидала, – я улыбнулась в ответ. – Ты знаешь, я, вероятно, подам на развод. — Ну прости, – Том никак не мог успокоиться. – Миссис Грин. — Всё, хватит. Мне не нравится «миссис Грин». — А как тебе нравится? — «Миссис Хиддлстон» звучит гораздо лучше. — Что? — Что?