Строптивец

Скучать поутру Фирузе тоже не пришлось: его уже ждал учитель, чтобы продолжить изучение Корана. Каким бы нерадивым не был ученик, но господин Несми хорошо платил, и седой старик постарается вдолбить в голову этого белобрысого иноверца хотя бы основы. Как оказалось, когда Фируза считает что-то полезным, то учится он легко, хоть и неохотно. - Мы сделаем перерыв, Фируза, передохните. - Перерыв? Я думал, на сегодня все? – Потянулся британец. Нет, все же корпеть над книгами не мужское занятие. - Перерыв. Мы еще дня четыре активно занимаемся, и если вы будете проявлять усердие, то я скажу мулле, что вы можете стать хорошим мусульманином. С одной стороны, господин Несми просил не затягивать, с другой, почтенный Батукан не может пойти против своей совести. - Я буду проявлять усердие, – согласно кивнул Фируза. – Начну сразу после обеда. Хотя сам Айдан не был слишком набожным, но Федерлайну пришлось приложить усилия. Зато, когда в их дом пришел мулла, Фируза довольно сносно отвечал на его вопросы, почему он решил принять ислам. Ну не мог же он сказать, что просто хочет замуж за Айдана, а иноверцу нельзя. Не мог. Зато теперь все довольны. Улыбается мулла, кивает одобрительно пришедший с ним пожилой турок. И учитель доволен, и любимый. - Что же, молодой человек, похоже ваше желание искреннее и сильное. - Да, святой отец, – Фируза смотрел в пол, кусая губы, хорошо иногда, что лицо прикрыто. - Правильнее имам Дженгиз. Вы же будете приходить в мечеть, молодой человек? - Да, да. Конечно, – кивнул британец, готовый пообещать что угодно, лишь бы ускорить процесс. В конце концов, как говорили дома: обещать не значит жениться. - Хорошо, тогда повторяйте за мной. Я знаю, верю всем сердцем и подтверждаю на словах, что нет божества, кроме Единого Создателя Аллаха. - Я знаю, верю всем сердцем и подтверждаю на словах, что нет божества, кроме Единого Создателя Аллаха, – послушно произнес британец. - Я знаю, верю всем сердцем и подтверждаю на словах, что Мухаммад - раб Аллаха и Его последний Посланник, – тихо продолжил имам Дженгиз. - Я знаю, верю всем сердцем и подтверждаю на словах, что Мухаммад - раб Аллаха и Его последний Посланник. - А теперь еще раз... - Поздравляю, вот вы и мусульманин, молодой человек. Имам улыбнулся, за ним поздравления произнесли учитель и пожилой мужчина. – Нам осталось наречь вас. - У него есть имя, моего жениха зовут Фируза, – небрежно заметил Айдан. - Это кличка, а не имя. Вы же понимаете, шейх, вы можете называть его цветочком, солнцем или бирюзой, ваше право. Но у нового мусульманина должно быть мусульманское имя, – возразил учитель, признающий, что британцу подходит зваться Бирюзой. Но поскольку он не раб, то и имя должно соответствовать его статусу. - Я как-то не думал об этом, мой возлюбленный жених давно Фируза в моих мыслях, – Айдан сжал ладонь британца. - Тогда пусть будет Фируз. Красивое имя: счастливый, превосходящий других, – молчавший до сих пор Малик эфенди Чаглар решил вмешаться. - Действительно, спасибо, дядя Малик, – кивнул благодарно Айдан. – Значит, Фируз. Ты не против, прекрасный мой? - Нет, – пожал плечами Федерлайн. – А это что, все? Не будет там омовения, обрезания, попирания иноверного религиозного символа? - Не будет, познакомься лучше с Маликом эфенди. Это мой двоюродный дядя, он будет твоим посаженным отцом. Малик отдаст тебя в мою семью как старший родственник. Он же получит калым и ему, если что, сможешь пожаловаться на меня как на мужа. Пожилой турок рассмеялся: - Можешь называть меня дядей, Фируз. Пока любимый был занят изучением священной книги, Змей начал приготовления к свадьбе. Родители должны приехать недели через две, времени не так много, хотя, если свадьба будет скромная. Айдан посмотрел на Фируза с сомнением. Нет, драгоценность будет дуться, он же должен быть «превосходящим других», так что придется гулять согласно традициям и обычаям. Свадьбу готовили всей семьей, правда, Фируз был недоволен: Айдан самоустранился, и его женщины взяли все в свои руки. Они решали, какие будут блюда, кому разослать приглашения, какой кафтан надеть Змею и Фирузу. Слава Аллаху, хоть тут в кафтане будет, а то с них сталось бы нарядить в джеллабу. И Латифа ясно дала понять, кто в доме хозяин, мягко, но твердо упрекнув британца в незнании традиций и пояснив, что ему и так хватит дел. Он может учить язык, литературу и Коран, да, еще выбрать украшения. Вот уж спасибо. Приезд родителей проблемы не решил, только шуму стало больше. Бран вышел в сад между покоями Латифы и Айдана, раздраженно бросил надоевший платок на лавку. Да, жених же еще не член семьи, все с закрытыми лицами, все с евнухами. - Что такое, драгоценность, милый мой? – Вернувшийся из города Айдан неслышно подкрался к любимому. - Ничего. Никогда не думал, что быть милым так утомительно. - Ты просто мало практиковался. Бери пример с меня, я же очень милый. - Ты тиран, многоженец и рабовладелец, но очень милый, – не стал спорить Федерлайн, хотя бы с будущим мужем можно было отдыхать. – Я как-то иначе представлял себе восточных женщин. - Женщины везде одинаковы, есть сильные и есть слабые, есть умные и не очень. От географии это мало зависит. Несми поцеловал белокурую макушку и замер, задумавшись. - Да, только, кажется, наша свадьба – больше их праздник, чем наш. Я думал… - Все равно ты бы не занимался этим. Тебе что, интересна кухня или те люди, которые придут на торжество? - Не интересны. Но мне скучно. Чем мне заниматься, Змей? Я же не декоративная собачка, не могу ходить за тобой на поводке, – Фируз постарался заглянуть в темные глаза любимого. – Вроде мой статус должен поменяться, но реально сменились только комнаты. - И все? - Не все, но в Англии я бы… - Бездельничал, катался на лошадях и трахал все симпатичное. Хотя нет. Замужним ты бы занимался хозяйством и вел дела, скорее всего, сидел бы дома. Наверняка бы присматривал за приплодом и полями или хотя бы за управляющим. Возможно, вы бы появлялись на приемах. Там, конечно же, никаких похождений, – с каждым предположением Несми британец кривился, а Айдан еле сдерживал смех. – Да, мой трудолюбивый жених, что-то и эти перспективы тебя в восторг не приводят. Ну, может, ты и вертел бы мужем и даже блудил бы в пределах вашего графства. - Змей! Я… Там бы я нашел чем заняться, – слова Несми задевали, не такой уж Бран и бесполезный бездельник. Он неплохой охотник и… - Сокровище, давай все решим после свадьбы. Ты уже будешь с официальным статусом, а до того времени подумай, чем бы ты хотел заниматься. Хорошо? - Да, хорошо, с тобой же не поспоришь все равно, – британец решил, что даже если Айдан просто успокаивает, то до свадьбы ссориться не стоит. А потом он разберется, какие права и обязанности у младшего супруга в Османской империи. Малик эфенди пригласил к себе все семейство Несми накануне свадьбы. Фируз явно нервничал, Айдан, наоборот, был спокоен и доволен, даже не подкалывал серьезного как никогда Османа. Тем временем рабы накрывали стол: запеченный целиком ягненок, плов, шербет, фрукты засахаренные и свежие, полюбившаяся британцу дыня и перепела в меду. Потом рассматривать стол Фируз перестал. Когда они приступили к трапезе, Вафа издалека начал речь, обращаясь к почтенному Малику. Речь шла о том, как счастливы они будут породниться с ним еще ближе, и что ветвь Чаглар украсит фамилию Несми. Британец непонимающе хлопал глазами. А дядя Малик в ответ стал расхваливать его, Фируза, упомянув и про красоту, и про твердость характера, и про верность и любовь к Айдану, что само по себе дорогого стоит. - Я и не знал, что я такой хороший, – шепнул Фируз тихонько жениху. - Ш-шш, не мешай, сейчас о калыме речь пойдет, – так же тихо ответил Змей. Действительно, по знаку Вафы в комнату вошел раб с прекрасным расшитым золотом халатом и мешочком с монетами. - Мы постараемся скромным даром компенсировать потерю такого прекрасного отпрыска. - Буду счастлив, что это дитя отправится в вашу семью. Дитя старательно сдерживалось, чтобы не хмыкнуть и сохранить серьезное выражение лица, как всегда помогло опустить глаза в пол и притвориться смущенным. Эфенди переглянулся с Вафой. В комнату внесли зеркало, положили на стол перед молодыми. Джад первой передала подарок будущему зятю – расписанный яркими красками шелковый платок. Фируз передернулся внутренне, но принял со словами благодарности, пусть Змей будет доволен. Стоящий за спиной евнух снял с него головной убор и накинул подарок Джад, наконец, оставляя открытым лицо. Учитывая, что его уже видели почти голым, Брана это развеселило. Но тогда представляли раба, а сегодня Малик эфенди представлял почтенному семейству жениха. Змей надел Фирузу на средний палец правой руки кольцо с большим голубым топазом, обрамленным синими сапфирами, затем еще полоса бриллиантов и снова сапфиры. Перстень был огромным и самым роскошным из всего, что дарил Айдан, такой и носить невозможно, разве что на празднике каком-нибудь. Следующие подарки заставили британца вздрогнуть, и самообладание сползло с него, являя семье Несми очаровавшего их Змея молодого и эмоционального парня, такого, каким и был Бран, когда отбрасывал гордыню и самовлюбленность, когда забывал, что нужно производить впечатление, и становился живым и обаятельным. Сабля от Вафы и кнут от Османа, следующего после отца старшего мужчины в семье. - Это тоже мне? – Фируз схватил оружие, не замечая одобрительных улыбок новой семьи. Оружие! До сих пор Змей давал ему клинок и забирал после спаррингов. – Совсем мое, и кнут, а я пользоваться не умею. - Конечно, твое. Мы берем в семью второго супруга своему мальчику, а не нежную деву, – кивнул старший Несми. – У Айдана достаточно таких игрушек, эти только твои. - Спасибо большое, я даже не знаю, как благодарить. Спасибо. Бирюзовые глаза светились таким счастьем, что Айдану даже показалось, что свадьба так не порадует его возлюбленного, как собственное оружие. - Пожалуйста. Наш сын выбрал тебя, и мы не собираемся оспаривать его доверие. После этого праздник для Фируза закончился. Айдан вывел его на балкон попрощаться. - То есть, как я остаюсь здесь? - Драгоценность, достопочтимый дядюшка Малик примет тебя тут как сына. А послезавтра мы тебя заберем, и свадебный поезд проедет через весь Стамбул, чтобы все видели, как я счастлив заполучить такого красавца в мужья. - Послезавтра? - Не будь ребенком, сокровище мое. Айдан жарко целовал жавшегося к нему парня. - Просто я теперь точно знаю, как без тебя плохо. Бран не жаловался, он действительно скучал каждую минуту без поганца Змея.. - Я тоже тебя люблю, моя прекрасная бирюза. Ya’aburnee, севгили. Не скучай, иди. Фируз позволил себя увести. Оказывается, для него были приготовлены комнаты. Там уже ждали Хаким, и Оми, и свадебный наряд. Вслед за женихом внесли блюдо с фруктами, зеркало и подарки. Если бы Фируз был местным жителем, то сейчас тут бы еще толпились его друзья, но он был чужаком и был один. Подманив стесняющегося маленького евнуха к столу, британец показал ему свое оружие; у него все же была своя маленькая компания. Они ели фрукты, и Бран с удовольствием слушал восхищенный щебет Омара, пока не решили отправляться спать. Уже укладываясь, Фируз поинтересовался у Хакима: - А «Ya’aburnee» как переводится? - "Ты меня похоронишь", вроде бы, я плохо знаю арабский. Спи, Фируз, спи. Какое "спи" после такого открытия? Бран всю ночь провертелся, не веря услышанному. Неужели его Змей болен, неужели он заметил в себе какое-то заболевание? Ведь это весьма вероятно. Тогда и понятно, почему он старается не просто любить, но обеспечить статус Фирузу. Ведь после его смерти он остался бы рабом, а так будет свободным мужчиной, вдовцом. Жуткое слово, никогда бы его к себе не применять. Ну почему Айдан не мог сказать об этом дома, не мог просто поговорить. Наверное, это тяжело, еще тяжелее чем сейчас британцу. Поэтому Фируз будет радоваться браку, будет на свадьбе самым счастливым, о скуке забудет, лишь бы любимый был счастлив в свои последние дни. Даже такие успокаивающие мысли не принесли облегчения, промучившись, Фируз лишь под утро забылся тяжелым, без сновидений сном. За завтраком его ожидал хозяин дома. - Доброе утро. Фируз по привычке оглянулся - он был одет по-домашнему, а быть с открытым лицом при чужом мужчине в этой чертовой стране чревато неприятностями. Если, конечно, стоит принимать во внимание такую ерунду, учитывая, что Айдан… Лучше не думать. Постараться не думать, а то и свадьбу всю можно испортить угрюмой рожей. - Доброе утро. Можешь не беспокоиться, мальчик, – Малик эфенди понял опасения гостя. – Никто не подумает, что ты хочешь меня соблазнить. Ты находишься здесь как сын, Фируз. - Понятно, – парень присел у стола и притянул к себе чашку с йогуртом. - Если хочешь, можешь задавать вопросы. Ты – чужеземец, наверняка у тебя есть вопросы по поводу того, что значит быть младшим мужем в Высокой Порте? Малик смотрел так же доброжелательно, как смотрел бы на сыновей старшего супруга. Он прекрасно понимал, почему именно его попросил молодой Айдан. - Общие положения я понял, – вздохнул британец, слушать еще одну лекцию на эту тему не хотелось, тем более после признания Змея. - Не думаю, что тебе правильно рассказали. Я много лет был младшим мужем двоюродного брата Вафы Несми, Тая. - А сейчас? - Сейчас я вдовец, а Тай всегда живет в моем сердце. - А как вы это пережили, я же правильно понял, вы любили мужа? – Фируз подобрался, внимательно вглядываясь в лицо собеседника. - Разве ты не должен интересоваться тем, как жить в мусульманском обществе с мужем-османом? Что тебя тревожит, Фируз? - Что такое «Ya’aburnee», дядя Малик? – Решился, наконец, спросить британец, смутная надежда на то, что Хаким плохо знает язык, оставалась. - Признание в любви, что-то вроде "невозможно жить без тебя". - Разве это не означает "ты меня похоронишь"? Сердце застучало чаще, боясь поверить, что все страхи оказались мыльным пузырем. - Тебе стоит лучше изучать языки, Фируз. То, что ты сказал – это грубый перевод. Обычно так влюбленный выражает надежду на то, что он умрет раньше избранника, потому что жить без него было бы невыносимо, – Малик улыбнулся, так очевидно, что мальчики влюблены. И Айдан не зря выбрал именно вдовца Тая эфенди посаженным отцом. Этот красивый молодой человек так извелся за ночь от неправильно понятой фразы. – Айдан тебе при прощании это сказал, да? - Да, – Фируз помолчал, надо же оказаться таким дураком. И Айдан хорош, вечно умничает: то стихи читает, то языками щеголяет. Зато наверняка образованней доброй половины соседей и в Британии, и тут. – Я все еще плохо знаю язык. - Ой, мальчик, не смеши, ты плохо знаешь язык, очень плохо знаешь законы и совсем не знаешь ни литературы, ни традиций, ни наших обычаев. - Совсем не достоин быть мужем вашего племянника, да? – Бран решил обидеться - что же его все попрекают, как сговорились. - Почему же, ты очень красивый молодой мужчина, порой этого бывает достаточно. От младшего супруга редко требуют большего, но ты же не только этим Айдана привлек? Малик эфенди терпеливо подводил британца к разговору о его правах и обязанностях. - Не знаю, Айдан невероятный. Он любит меня таким, какой я есть. С ним нет нужды притворяться, – нахмурившись Фируз осекся. – Но вы намекаете, что он может меня разлюбить? - О, Аллах, нет, – придвинув к себе чашку с кофе, Малик отпил и продолжил. – Просто супружеские отношения это труд. И учиться тебе придется, хотя бы для того, чтобы не изводиться по пустякам. И еще обязанности. - Угу, – британец впился зубами в булочку, чтобы ничего лишнего не вякнуть посаженному папочке. - У младшего мужа есть не только обязанности, но и права. Довольно много прав. Так интереснее? Эфенди насмешливо посмотрел на гостя. Мальчик мгновенно перестал жевать, как только услышал, что ему еще что-то должны. - Интереснее, просто все только и говорят мне о моих обязанностях. Ну, кроме Айдана. Фируз вдруг смутился. Оказывается, отец заботится не только о приличиях, даже если это посаженный отец. - Думаю, поэтому твой будущий муж и выбрал меня. Кому как не мне знать все особенности такого положения. Значит, что тебе нельзя, ты знаешь. Поговорим о том, что тебе можно. Малик съел сладость, запил остатками кофе и ополоснул пальцы в апельсиновой воде. За это время будущий Несми не произнес ни слова, боясь перебить начинающуюся речь. И вообще демонстрируя прекрасную для его возраста и характера сдержанность. Решив не томить молодого человека, эфенди продолжил. – Во-первых, старшая жена – это больше традиционное название. Айдан обязан обеспечить вам одинаковые по богатству и величине покои, оказывать одинаковое уважение, одинаково обеспечивать деньгами и подарками. - А управление домом? - Чаще отдается старшей жене, но младший тоже имеет право распоряжаться. Хотя в вашем случае на то должно быть прямое распоряжение Айдана. Латифа по рождению принцесса, только это дает ей больше прав, а не статус старшей жены. Ты имеешь право выходить в город, ты имеешь право носить обычный костюм, закрывая только лицо. Никаба и евнуха достаточно, чтобы показать, что ты младший супруг. - Но оружие, мне же можно носить и использовать оружие? Брану казалось, что мужчину из него делают сабля, штаны и возможность хоть иногда трахнуть Змея. Хотя последний бы об этом поспорил. - Ты мусульманин, муж шейха. У тебя все права гражданина Высокой Порты, носи оружие, но лучше не обнажай, если только на вас не напали разбойники, в остальных случаях предоставь возможность старшему супругу заступиться. И кстати, твои ошибки будут пятнать имя Айдана. Его обязанность учить тебя, а значит, и вина за прегрешения будет на нем, особенно если твой проступок будет продиктован незнанием. Что еще? – Малик задумался. – Ты имеешь право тратить свои деньги по своему усмотрению, не отчитываясь. Ты же любишь Айдана, это очевидно. Тогда следующий момент будет тоже больше правом, чем обязанностью. После брака, чтобы от тебя не хотели твои родственники, приказы мужа выше приказов старших родственников. Ты же захочешь написать родному отцу? - Захочу, если представлю, что писать. - Так вот, если он потребует, чтобы ты вернулся. Ты можешь не руководствоваться сыновним долгом, даже должен. Муж важнее. Если Айдан будет пренебрегать тобой или ссориться по пустякам, можешь обратиться к имаму или ко мне. Фируз насмешливо поднял брови. - Никто не сможет заставить Айдана. - Заставить любить не сможет, а вот не тиранить еще как. К обществу прислушиваются даже такие свободомыслящие люди, как мой племянник. - А профессия, я смогу чем-то заниматься вне дома? - Был бы женщиной, то категорически нет. Но ты мужчина, так что, получив разрешение мужа, пожалуйста. Эфенди весело подмигнул молодому жениху. Похоже, скучно племяннику не будет, судя по оживившемуся лицу его будущего супруга. - Та-ак, - Бран прикусил губу, этот день будет не таким длинным, как ему казалось. О стольком нужно расспросить, пока новоявленный дядюшка согласен рассказывать. В суматошное свадебное утро Фируз наслаждался суетой вокруг собственной персоны. После бань дважды сменил макияж и украшения, заставляя евнухов бегать. А что, он же должен быть безупречно красивым. Если верить Айдану и Латифе, свадьба обещала быть очень богатой. Возможно, будет сам молодой наследник престола, будущий султан, уже сейчас управляющий государством при престарелом, но никак не умирающем отце. Британец показал себе язык в зеркало, вот у него и самая шикарная свадьба из всех Федерлайнов, ну, из тех праздников, на которых он присутствовал. Но Сай все равно не сможет позволить себе такой размах, как любимый Змей. Есть шансы у сестренки, но сомнительные. Пока же он в последний раз оглядывал безупречный наряд, бирюзовый, расшитый серебром, кобальтом и черным шелком. Украшения из сапфиров и бриллиантов, под обручальное кольцо переливались светом при малейшем движении. Бахрома широкого кушака тоже состояла сплошь из драгоценных камней. Последняя деталь: плащ и никаб укрывающий это богатство. Фируз, улыбаясь, шел навстречу своей любви и судьбе, кисмет, как говорят турки, ей виднее. О, если бы Фируз мог себе представить размах торжества. Их свадебный поезд растянулся почти на два квартала. Густая бахрома обтрепывалась об упряжь Тьмы, и камешки рассыпались на мостовую. Толпы народа собрались поглазеть на них, нищие мальчишки лезли чуть не под копыта, собирая самоцветы. Сласти, монетки и лепестки роз разбрасывали бежавшие перед ними слуги. Добрались домой уже ко времени дневной молитвы. Непонятная задержка заставила замечтавшегося Фируза очнуться. - Давай, любовь моя. Мы-то знаем, как ты умеешь преодолевать трудности, но придется показать это всем, – шепнул Змей. – Давай, слезай с коня и убери это с дороги. Этим оказался молодой здоровый бычок, стоящий прямо у ворот. Фируз вертелся вокруг него, толкал, уговаривал под смех и подбадривание гостей. Наконец, разозлившись, парень решил вопрос так, как обычно. Изо всех сил заехал в нос животному каблуком и успел отпрыгнуть с дороги, посмеиваясь над слугами, которых бык потащил за собой. Родители Айдана встречали их на пороге. Фируз покорно склонился на колени, как тогда, в первую встречу, промелькнула мысль. Парень от нее отмахнулся - не так, совсем иначе. Сегодня он поцеловал руки госпожи Джад и господина Вафы, получил еще подарки: фамильное кольцо и фамильный кинжал, украшенный самоцветами. В доме младшего жениха увели наверх. Можно было перекусить, правда, без Айдана, но вокруг было с десяток молодых парней, видимо, тоже младших мужей. Пока поели, пока болтали ни о чем, пока Фируз дожидался жениха, пока опять накинул на лицо подаренный накануне платок. Наконец, спустились вниз... И оказалось, что они уже объявлены супругами. Мулла к тому времени уже прочитал никах, отцы подтвердили брак перед всеми гостями. А затем началось застолье. Фируз понял, что он никогда не видел столько людей за одним столом. Поздравления шли без перерыва, гора подарков перед молодыми росла. Правда, Змей сказал, что большую часть отдадут его родителям как компенсацию затрат на свадьбу. Но все равно, это количество потрясало воображение. - Идем, севгили. - Куда идем? – Фируз удивленно слушал гостя, уже несколько минут произносящего речь и пока не повторившегося ни в одном пожелании. - Нам предстоит брачная ночь, драгоценность. Ты совсем как дитя, за праздником забыл о главном, – посмеивался Змей. Фируз удивлял своей непосредственностью, удивлял и чаровал. Живой, темпераментный, порывистый, его любимый мужчина. - Разве на свадьбе главное не гуляние? - Тогда тебе все равно хватит, вообще-то это все будет гудеть еще дня три. А напоследок останутся только родственники и близкие друзья. Но это где-то на четвертый день, – Айдан подал мужу руку. - Уже бросаете гостей, как же так, шейх? – Поинтересовался кто-то из гостей. Айдан улыбнулся: - Люблю — в пустыне жажда слабей моей любви. Люблю — иссякли слезы бессонные мои. Люблю — молиться бросил, безумьем обуян. Люблю — не вспоминаю Каабу и Коран. Не терпится припасть к источнику сладости, уважаемый Акбар. Но вы оставайтесь. Разделите мою радость, празднуйте за нас! Змей повел Фируза из зала, пока их еще кто-то не остановил. Фируз позволил себя увести. Затем старательно изображал в спальне недотрогу, заставлял Змея воевать за каждый предмет одежды, а потом раздвинул ноги для самого лучшего, самого любимого мужчины на свете. Для которого готов был стать рабом, которого хотел бы любить сутки напролет, без перерыва. Которому отдавался с восторгом, которого… Айдан стал миром Фируза, разве можно описать словами весь свой мир. К удивлению британца, праздник действительно не останавливался несколько суток. Но в воскресенье они уже сели за стол без гостей, в кругу семьи. Пусть даже этот круг включал женщин Айдана, но от них же никуда не денешься. Конечно, если бы и Фирузу можно было интересоваться их юбками, его бы меньше раздражали жены и наложницы. Вообще-то Латифа и Айша были очень умны, и говорить с ними интересно, лишь только Кира презрительно фыркала. Но сегодня и она оттаяла, подала бокал пенного напитка жениху, уже мужу Змея, пожелала долгих лет и счастливого брака. Фируз пригубил. Шампанское! Они пили не так много, особенно на свадьбе, длившейся так долго. Но шампанское, как дома - как тут удержишься, чтобы не выпить. Да и в знак примирения с последней важной для любимого супруга женщиной. Только вино ударило в голову. Видимо, это была последняя капля. В глазах потемнело, ноги стали ватными, зато голова прояснилась. Вот почему Айдан пошел на это. Все не так! Не так, как кажется.