Let the fantasies go further..

      Бет долго не могла уснуть, а затем ей снились кошмары. Ей снилось, будто она была совсем маленькой, наверное, только что приехала из приюта, и у нее не получалось сварить одно зелье. Бет весь сон пыталась сварить его правильно, но у нее ничего не выходило, и она стала просить профессора Снейпа помочь ей, она плакала и умоляла его, но он лишь смеялся над девочкой и отнимал у Гриффиндора очки. Весь факультет за это ненавидел ее.       Внезапно ее выбросила из сна какая-то яркая, как вспышка, мысль. Мысль звенела в ее голове, как будто только что осознанная: меня исключают из Хогвартса! Меня исключают из Хогвартса!!! В отчаянье Бет села на кровати и, покачиваясь как в бреду, заламывала руки. Ей теперь придется вернуться в приют, потом искать маггловскую работу и жить так, будто эти несколько лет были лишь сладким сном, будто их вовсе не было… постараться забыть о том, что она когда-то была волшебницей, что с ней беседовал добрый профессор Дамблдор, величайший маг всех времен, что было время, когда она впервые не чувствовала себя несчастной и одинокой. Забыть это все, чтобы не умереть от тоски и раскаянья. Жить с закрытыми глазами. Представив все это, Бет стало так жаль себя, что ей захотелось лучше броситься сейчас с одной из башен замка, чем заставить себя забыть то единственное хорошее, что было в ее жизни. Но нет, стоп, она еще здесь! Это все закончится утром, а до утра еще так много времени, еще часов 5 или 6, а если ее отправят домой в обед, то получается еще больше!       Как в безумии, радуясь этим мыслям, Бет засмеялась. Она еще может изменить судьбу! Она сделает все, что угодно, она вымолит у Снейпа прощение, она встанет перед ним на колени, она будет плакать и просить его, и он, возможно, сжалится над ней… А она, в свою очередь, исправит потом все свои оценки по зельеварению и никогда ни слова не скажет против учителя. Девушка соскочила с кровати и, не взглянув на часы, бросилась в подземелья.       Прошло несколько томительных минут, прежде чем Снейп открыл дверь, но было не похоже, что он спал. Увидев Бет, он замер в дверном проеме, а она, воспользовавшись его промедлением, проскользнула под его рукой внутрь кабинета.       Видимо, решив не удивляться больше ничему за прошедший день, Снейп молча закрыл дверь и мрачно посмотрел на Бет.       - Сэр, умоляю вас, простите меня… Вы правы, я дрянь, я самая последняя дура, и я не стою вашего прощения, но простите меня из жалости, из милосердия… У меня больше ничего нет, кроме этой школы, я не могу вернуться в приют…       Бет произносила это сквозь слезы, молитвенно сложив руки, но ни один мускул не дрогнул в ледяном лице Снейпа. Он молчал, и это молчание приводило девушку в отчаянье. Она чувствовала, что бьется о каменную стену.       - Сэр! – Бет сделала несколько шагов к нему, и Снейп отшатнулся от нее, словно она была прокаженная. Девушка замерла, растерянная.       - Эванс, примите вашу участь достойно. Вы сами знаете, что заслужили это, так имейте хоть какую-то гордость.       - Сэр, прошу вас…       - Нет, - перебил ее Снейп. - Все уже решено, приказ подписан. Отправитесь обратно в приют, а дальше – ваш путь открыт, можете делать все, что пожелаете. Больше никто не будет вам ничего указывать.       - Я не уеду в приют! – внезапно закричала Бет. Слезы душили ее, застилали глаза. Последняя хрупкая надежда разбивалась на ее глазах. – Я убью себя, я сброшусь прямо сейчас с астрономической башни!!       - Делайте, что хотите, - безразлично сказал Снейп и отвернулся от нее. – А теперь уходите. Надеюсь, мы с вами больше никогда не встретимся.       Бет казалось, что она умирает; мир снова рушился вокруг нее.       Она бросилась к нему, схватилась за его плечи, безмолвно умоляя простить ее, однако Снейп, почувствовав ее прикосновение, резко развернулся и оттолкнул девушку с такой ненавистью, что та чуть не упала на пол.       - Сколько раз вы обещали мне, Эванс! – внезапно закричал Снейп. От его ледяной сдержанности не осталось и следа. Его черные глаза, казалось, метали огненные молнии. – Сколько раз я шел вам навстречу, верил вам! Вы просто змея, которая жалит руку, что ее кормит! Вы не цените ничего!!       - Я ценю! – прошептала Бет, задыхаясь от рыданий.       - Не цените! Вы смеете даже использовать против меня то, что я делал во благо вам! То, что я позволял вам, я не позволял ни одному человеку во всем волшебном мире! Никто не имел права говорить со мной даже наполовину так, как говорили со мной вы! И чем вы в итоге отплатили мне?! Уходите вон отсюда, Эванс, имейте хоть какое-то самоуважение и не теряйте до конца свое лицо!       Яростно проговорив это, Снейп удалился в комнату, примыкающую к кабинету зельеварения, и захлопнул за собой дверь.       Бет осталась одна в мрачном классе. Блуждающим полубезумным взглядом она окидывала все вокруг, словно ища какого-то ответа в каждом предмете, окружающем ее, и не находила его.       - Все кончено? – мысленно спросила она себя так, как спросила бы о смерти любимого героя в книге. Но ее внутренний голосок молчал, будто боясь своим ответом окончательно разорвать и так раненное сердце своей хозяйки.       Она разочаровала Снейпа, она разочаровала Дамблдора. Впервые Бет подумала, как хорошо, что у нее нет родителей, ведь она разочаровала бы и их тоже. Конец ее планам уехать в Шотландию, учиться на художника. Конец веселым соревнованиям между факультетами… Бет сразу вспомнила, что Гриффиндор терпел от нее лишь потери.       «Значит, факультету будет лучше, если я уйду», - с горьким утешением подумала девушка.       Ей внезапно так сильно захотелось умереть, как никогда раньше. Она упала на колени в кабинете зельеварения, желая, чтобы Снейп, когда он выйдет из своей комнаты, увидев ее и разозлившись, наслал на нее проклятие.       «О, если бы он убил меня тогда!» - снова подумала Бет.       Она стояла так очень долго, похожая на коленопреклоненного ангела с огненными волосами, рассыпавшимся по ее плечам. Иногда редкие крупные капли слез скатывались по ее бледным щекам, но, в целом, вид девушки был отстраненным. Казалось, что душа ее уже покинула свое тело.