Let the fantasies go further..

      В шесть часов утра внезапно открылась дверь из смежной комнаты, и на пороге появился Снейп. Бет словно очнулась от долгого и мучительного забытья. Она безмолвно подняла глаза на учителя, не в силах больше ни плакать, ни умолять его. Однако Снейп выглядел не намного лучше Бет. При виде девушки в глазах его отразилось изумление.       - Вы что, простояли так всю ночь? – глухим голосом спросил он.       - Я готова стоять так хоть вечность, - бледными губами почти неслышно проговорила Бет.       Их разговор походил на разговор двух призраков.       - Я молилась всю ночь только об одном. Чтобы вы простили меня.       - Я уже все сказал вам, - с тяжелым вздохом сказал Снейп. – Мне нечего вам добавить.       - Сэр, я готова сделать все, что угодно. Все, что вы прикажете мне. Если вы скажете мне прислуживать вам – я буду делать это без слова протеста. Если прикажете мне умереть – я сделаю это с не меньшей охотой. Но умоляю вас, умоляю, оставьте меня в Хогвартсе!       Бет все еще стояла на коленях, сложив руки, словно в молитве, и глядя на своего судью, своего палача и единственного своего возможного спасителя огромными янтарными глазами – единственным, что жило в ее лице. Ее длинные волосы окутывали всю ее хрупкую фигурку и ложились на холодный пол, создавая впечатление языков пламени на темном камне.       Снейп смотрел на нее, не в силах оторвать взгляда. Он чувствовал себя как человек, почти исцелившийся от страшной и затяжной болезни и вдруг снова внезапно ощутивший знакомый яд, расползающийся по его венам. Он был в отчаянье, но не мог заставить себя отвернуться. Девчонка околдовывала его, ее последние слова воспалили его разум, всколыхнули с таким усилием задавленную чувственность.       Внезапно лицо его приняло такое же выражение, как то, что так напугало Бет летом, когда Снейп неслышно зашел в комнату девушки.       - Я прощу вас при единственном условии, мисс Эванс, - наконец проговорил он. – Встаньте.       Сердце Бет подпрыгнуло, не веря своему счастью. Девушка медленно поднялась, и только сейчас осознала, как болит ее затекшее на ледяном полу тело.       - Я сделаю все, что угодно, - твердо ответила она. Во взгляде ее читалась упрямая решимость.       Глаза Снейпа вдруг загорелись какими-то странными огнями, он смотрел на девочку так пристально, будто хотел уловить малейшие движения ее мыслей, но медлил с ответом. Ей показалось на секунду, будто он сам боится сказать ей это. Но чего может бояться этот человек? Сейчас судьба Бет лежит в его руках.       - Я хочу, чтобы вы дали непреложный обет.       - Непреложный обет?! Но о чем?       - О том, что вы и вся ваша жизнь будете принадлежать мне и только мне. Я буду обладать правом приказать или запретить вам совершить любое действие – от чистки зубов до совершения самоубийства. Разумеется, я не стану пользоваться этими правами в корыстных целях и не стану вмешиваться в вашу жизнь, если не посчитаю это нужным для вашего собственного блага. Но я хочу, чтобы каждую секунду своего существования вы знали, что я МОГУ этими правами воспользоваться, - пока Снейп говорил это, Бет физически чувствовала исходящее от него ощущение угрозы.       - Я согласна, - ответила девушка, не раздумывая. Ей было плевать на все, плевать на то, какими огромными глазами на нее посмотрит Мел, как будет качать головой Дамблдор. Пусть все презирают ее. Но она должна сделать все, чтобы остаться в Хогвартсе, чтобы спасти свою жизнь.       - Тогда подойдите сюда и протяните правую руку, - сказал Снейп внезапно охрипшим голосом.       Бет сделала то, что он сказал, и тогда Снейп поднял палочку и забормотал какое-то очень длинное заклинание на латинском языке. Постепенно под его палочкой образовался полупрозрачный шар, похожий на сферу, которая как будто содержала в себе что-то живое, что-то движущееся внутри… по мере того как Снейп читал заклинание, шар превращался из бесцветного в перламутровый, затем в ярко-синий, а потом начал медленно менять цвета, покачиваясь будто бы в такт размеренного голоса профессора зельеварения. Когда шар коснулся поднятой вверх ладони Бет, он внезапно загорелся ярко-красным цветом, и тогда Снейп, отбросив палочку, накрыл его сверху своей рукой. Девочка почувствовала, как в то же мгновение незримая сила будто парализовала ее руку и приковала к поверхности шара. Снейп посмотрел ей прямо в глаза.       - Клянетесь ли вы, Бетани Эванс, что даете Обет всецело по своей воле и без принуждения?       - Клянусь.       - Осознаете ли вы, что этот Обет нерасторжим, пока я, Северус Снейп, не признаю его расторженным?       - Осознаю.       - Клянетесь ли вы принадлежать мне душой и телом и признаете ли, что любое сопротивление обратится против вас самой и станет невозможно?       Встретив его горящий взгляд, услышав эти пугающие слова, Бет показалось, что она впервые видит этого человека.       – Клянусь.       После этих слов шар взорвался и из него вылетели две алые ленты, которые, словно танцуя в воздухе, опоясали руки Бет и Снейпа, связали их вместе, а затем внезапно испарились. Рассеялось и все волшебство вокруг них, но на левой руке девочка обнаружила маленькую черную змейку, словно вытатуированную на тонкой прозрачной коже запястья, – знак принадлежности. Клеймо. В ужасе она отдернула руку. Жгучий страх сделанной непоправимой ошибки окутал ее сердце. Будто в страшную бездну, смотрела она в черные глаза Снейпа и пыталась увидеть в них все, что ожидает ее, все, на что способен этот молчаливый угрюмый человек. Но его глаза были бездонными туннелями, и никаких огней больше не горело в них.       - Вы можете идти, - голосом, как будто подавляемым волнением, сказал Снейп. Но он не отвернулся, как обычно, а продолжал смотреть на нее, как будто удерживая ее своим взглядом, как будто спрашивая, хочет ли она уйти.       Медленно развернувшись, будто в тумане, Бет вышла и направилась в свою комнату.