Благими намерениями

Пейзаж выглядел довольно зловеще, наводя тоскливые мысли. Мы стояли перед огромным полем, расположенном на окраине довольно густого леса. Поле было совершенно безжизненное, искореженная темная земля казалась ужасно пересохшей, на ней не росло ничего. Вокруг не летали насекомые, не пели птицы и почти не дул ветер, правда, последнее скорее всего было обусловлено погодой. Стояла мертвая тишина. Вдалеке виднелось здание огромного завода, почерневшее от времени, слегка покосившееся и немного разрушающееся. Оно выглядело еще более уныло, чем вся окружающая обстановка. Периодически из высокой кирпичной трубы вырывались клубы темного, едкого дыма, который поднимался невысоко и очень медленно рассеивался в воздухе. Видимо, именно завод стал причиной такого потрясающего запустения вокруг. - Похоже на какой-то постапокалиптический фильм, - тихо произнес Павел, стараясь не сильно нарушать царившее вокруг молчание. Я просто кивнул в ответ. Для меня это зрелище было просто тягостным, прибившийся к нам парень не выглядел сильно пораженным, но для биологов, привыкших к своим кукольно аккуратным лабораториям и идеально чистым заводикам, увиденное стало настоящим потрясением. - Может это Чернобыль? - неуверенно ляпнула Илона. - Ты что, Чернобыль совсем в другом месте, - автоматически поправил ее Генрих. - Да и тогда были бы знаки какие-то, меры безопасности, колючая проволока... - Смеешься? - хмыкнул я. - Ты серьезно думаешь, что тут сильно задумываются о безопасности? И я показал на беспечно идущих по полю людей, кажется, бабушку с внуком. Зачем они гуляли в таком гнусном месте, не понимал никто из нас, но их явно не заботило, ни отсутствие живых существ, ни облако черного дыма, выплюнутое трубой. - Ой, ему же это повредит! - панически пискнула Илона. - Дракончик же отравится и умрет! - Павел странно поморщился на это, но ничего не сказал. - Ладно, пошли! - наконец решился я и шагнул с дороги на землю. Вдалеке маячил лес, в котором, по свидетельству пары местных бабушек, и поселился экспериментальный поганец. Чем ему так понравилась здешняя атмосфера, мы предпочитали не думать. Под ногами что-то противно хрустело, в воздухе чем-то воняло. Мы пересекли поле и вошли в лес. Сначала он выглядел совсем безжизненно, сухие ветки деревьев почернели и покрылись каким-то странным налетом, но, по мере удаления от завода, он стал чуть больше напоминать нормальные леса. Правда, ни комаров, ни других насекомых так и не появилось. Через некоторое время, нам пришлось сделать привал. Преимущественно из-за Илоны, которая начала страдальчески ныть. Ощутив, что мы и в самом деле устали и проголодались, я скомандовал остановку. Сумки полетели на землю, а мы расселись на каких-то пеньках и камнях с заготовленной едой. Разговор не клеился. Павел почему-то совсем притих и снова приобрел такой вид, будто собирается что-то спереть, но сам страшно этого стыдится. Мы с Генрихом были нагружены больше всех, поэтому от усталость говорить не хотели, да и Генрих еще не отошел от вида завода. Илона, посидев с нами и попробовав как-то оживить беседу, махнула на нас рукой и побежала куда-то в лес, собирать то ли цветочки, то ли веточки - мы не вникали. - И этот человек больше всех страдал от усталости, - вяло пробормотал Генрих, глядя, как девушка легкими прыжками пробирается через бурелом. Павел что-то невнятно произнес, после чего смылся в другом направлении. Мы остались сидеть, бездумно глядя в небеса и попивая воду. Через некоторое время, вернулся Павел, как будто пристыженный и неуверенный в себе. Это бросалось в глаза за километр. Я посмотрел на часы, обнаружил, что мы сидим уже сорок минут и поднялся на ноги. - Так, народ, собираемся! А то вашу тварюшку кто-нибудь другой найдет, да прибьет ненароком, вот будет печально, - на этих словах Павла ощутимо передернуло. - Судя по словам местных, мы уже недалеко. Пропадал он всегда возле болотца, вот там, наверно, уже оно и виднеется, - задумчиво протянул Генрих, вглядываясь в просветы между деревьями. - Илона-а! - закричал я, оглядываясь в поисках девушки. Крик эхом прокатился по лесу, отдаваясь от стволов деревьев. В ответ мне была только тишина. Никто не бежал через заросли, никто не отзывался мне. Мы подождали несколько минут, затем заорали уже хором. - Ило-она-а! - судя по царившем в лесу безмолвии, нарушаемом только посвистом ветра, слышно нас должно было быть далеко. Я обернулся к Генриху, на его лице застыл легкий страх. - Она не могла тут потеряться! Она же все время ходила рядом с нами, я слышал ее шаги, - нервно произнес он. - Ты что-то путаешь, - тихо-тихо ответил ему Павел. - Илона по лесу ходила совершенно бесшумно. Это были не ее шаги... - Почему ты не сказал, что рядом кто-то ходил? - возмутился я, напряженно всматриваясь в окружающий лес. - Я думал, что это кто-то из вас, а за кустами мне было не видно! - с достоинством ответил мне Павел, оглядываясь еще испуганней. Мы рванули по кустам, в ту сторону, где последний раз ее видели. Следы на твердой земле разобрать было невозможно, только пару отпечатков нашлось у полусухого болотца. Наше состояние они не улучшили, так как на Илонины они не сильно-то походили. Орали мы на весь лес, не понимая сами, чего добиваясь. Нас захватила всепоглощающая паника. Как она могла заблудиться в этом лесу?! Наконец мы остановились с Генрихом, глядя друг другу в глаза. Каждый хотел что-то произнести, но медлил, ожидая неведомо чего. Тут до меня дошло маленькое несоответствие. - А где Павел? - размеренно произнес я, стараясь чтобы это не прозвучало совсем панически. Мы огляделись. Вокруг была тишина и пустота. Ни Павла, ни Илоны. Я уже открыл рот, чтобы заорать еще и его имя со всю силу своих легких, но Генрих заткнул мне рот рукой. Я чуть не укусил его и отплевываясь вывернулся из его рук. - Ты что? - яростно спросил его я. - Тихо! - прошипел он, прикладывая палец к губам. - Тут кто-то есть, кроме нас, неужели ты до сих пор не понял? Нельзя терять друг друга из виду. Я застыл на месте, затем развернулся назад. Как мы ни старались, Павла найти тоже не удалось. Мы сели на проклятое место привала и уставились друг на друга. Солнце начало клониться вниз, шла вторая половина дня. *** Павел подождал пока ребята ушли из зоны видимости и еще немного, для порядка. Затем, стараясь двигаться бесшумно, встал на ноги и пригнувшись направился к замеченному им болотцу. Пока парни отвлеклись на поиск своей спутницы, он успеет первым добраться до отдыхающей твари и никто не сможет ему помешать. Гипотетического русского маньяка, бродящего по лесу, он не боялся. Обуревавшие его чувства вообще сметали столь незначительную деталь из его сознания. В присутствии ребят, ему удавалось приглушить эмоции, но в одиночестве они вырвались на свободу и полностью его поглотили. С одной стороны ему нравились эти ребята. Пообщавшись с ними, он понял, что они ничуть не напоминают врачей убийц и сумасшедших ученых, представлявшихся ему. Они даже заботились о нем, как собирались заботится и о пропавшей твари. Да и дело их жизни, при ближайшем рассмотрении оказалось гораздо более благим, нежели представлялось ему ранее. Но с другой стороны - искусственно созданная тварь, убивающая невинных людей, была настоящим порождением тьмы и ада! В мыслях он не смог допустить, что такие добрые и веселые ребята смогли сами настолько поддаться гордыне, чтобы сотворить такое, поэтому он предпочел возложить это деяние на их начальника, несомненно, страшного человека. Это допущение слегка его успокоило, но не надолго. - Всякое создание, созданное не Божьей волей противно ему и есть порождение тьмы. Порождение тьмы должно уничтожить! И я сделаю это ради всего человечества, - бормотал он себе под нос, пристально глядя по сторонам. - А ребята ни в чем не виноваты, они просто подчинялись воле своего начальника, но я исправлю их путь, уничтожив причину их заблуждения и они займутся чем-нибудь другим. Побег дракона..., о, и я его уже называю так! Его побег был угоден Богу, что бы я с ним столкнулся, ведь всякое деяние Ему известно и происходит по его воле...- тут он остановился и замер. В голову пришла страшная мысль, а вдруг и создание дракона тоже произошло по его воле? - Нет, этого быть не может, - произнес он вслух и посмотрел вокруг. Душа его металась, не в силах понять, что правильно, а что нет. Он сел на землю и схватился за голову.