Немного о чае.

      Так глупо простыть, потому что не оделся по погоде и попал под холодный дождь со снегом, было ужасно стыдно. И ведь повода вызвать врача не было никакого, боль в горле вполне можно было вылечить самостоятельно, а жара все равно не было. Да доктору и стыдно было вызывать себе врача. Вот отсюда, наверное, и пошла пословица «сапожник без сапог». Когда сам что-то умеешь, стыдно, когда внезапно станешь нуждаться в помощи того, кто умеет то же самое, и просить у него помощи. Поэтому доктор Ватсон позорно кашлял и хрипел дома без посторонней помощи и занимался самолечением. Он же доктор. Поэтому самолечение проходило успешно. Одно плохо: стоило ему сменить положение, то есть, лечь после того, как ходил, или встать утром, как на него нападал ничем не убиваемый кашель. То есть, микстура от кашля помогала, но в следующий раз все повторялось снова. Рано или поздно это бы прошло, но не спать пол-ночи, борясь с кашлем, а потом пол-утра мучиться с кашлем, было уже невыносимо. И Джон Ватсон был в отчаянии. Ему уже просто хотелось, чтобы кашель прекратился, даже если для этого придется отрезать себе голову.       Однако, миссис Хадсон была иного мнения об отрезании головы в медицинских целях. Она была категорически против. А так же, она считала, что если уж заниматься самолечением, то использовать стоит все методы, включая те, что практиковала еще ее бабушка. То есть, немного осовремененные, но принцип тот же.       Поэтому, в конце концов, доктор застал Холмса рано утром за экспериментом. Очередным. Перед ним стояли горячий чайник, банка с черным чаем, банка с цветами ромашки, лежало несколько пакетиков, похожих на те, что продают в дамских магазинах, в отделе «все для выпечки». Там в таких пакетиках отпускают разные пряности, которые добавляют в пироги и другую…да, выпечку, такие как ваниль, корица, гвоздика, имбирь, кардамон, черный перец, кайенский перец… Забудьте, доктор увлекся перечислением всех пряностей, которые он помнил. Хорошо, что он имел не очень хорошую память на такие вещи.        Но ему теперь было интересно, несмотря на кашель.       — Что тут происходит?       — Чай с кайенским перцем отвратителен. Перец годится только в жаркое или…не знаю, куда.       — Что? — Ватсон недоуменно закашлялся.       — Миссис Хадсон сказала, что от кашля ее бабушка делала чай с пряностями, но не уточнила, с какими именно, просто отдала мне все, что были на ее кухне. И я уже два часа выясняю приемлемое сочетание чая и этого всего. И пока выяснил только наиболее омерзительные сочетания. Такие, как чай с ромашкой и кайенским перцем, чай с ромашкой и ванилью, чай с черным перцем, имбирем и гвоздикой…       — Как врач, я не одобряю такие методы.       — Как врач, Вы одобряете отрезание головы в медицинских целях, по словам миссис Хадсон.       — Это была минута слабости.       — Трижды?       — Я согласен на чай.       Детектив задумался и уставился на ингредиенты. Собственно, единственное сочетание, которое он еще не пробовал…       — Миссис Хадсон, мне нужен мед! — Ватсон только и видел, как его сосед мелькнул, убегая к их домовладелице.       И чего он так всполошился? Обычный кашель и боль в горле. Ну хорошо, мучительно-надоевший кашель. И почти прошедшая боль в горле. Хорошо хоть не чахотка, а то Джону Ватсону не дали бы помереть спокойно. Ладно, он все равно пошел умываться.       Умывался он минут десять, не больше. Что там мыть-то? И уже на выходе из уборной его чуть с ног не свалил аромат. Чай, корица, мед, ромашка, гвоздика и имбирь. Пахло просто невероятно. Очень вкусно. Невольно хотелось попробовать то, что распространяет вокруг себя такой волшебный запах. На столе, уже накрытом для завтрака, Ватсона встретила чашка чая. Это он так пах. Напротив чашки наблюдался довольный Шерлок Холмс.       — Попробуйте, Ватсон, этот вариант получился наиболее удачным.       Ну, Ватсон и попробовал. Это было действительно вкусно. Напиток оказался неожиданно согревающим, обладающим мягким, ромашково-пряным вкусом, немного щипал горло, но с каждым глотком позывы к кашлю определенно отступали подальше. Мрачное настроение от такого чая смущенно отступало в сторону, голову себе отрезать совершенно расхотелось, умиротворение и удовольствие заполнило доктора по самую макушку.       — Да, определенно, это очень удачный чай. Думаю, его рецепт стоит записать и использовать в дальнейшем. Он не просто удачный, он очень вкусный, — доктор улыбнулся, очень искренне, впервые с тех пор, как простыл (не очень-то тянет улыбаться, когда ты либо кашляешь, либо молчишь из-за боли в горле, да еще и абсолютно не высыпаешься).       — Ну что ж, это хорошо. Вы согласны, что Вам его не помешает пить, пока Вы полностью не поправитесь? И почаще.       — Согласен. Я даже думаю, что его можно пить и просто так. Вы, надеюсь, не одну чашку заварили?       — Целый чайник.       — Тогда не помешает скрасить им наш скромный завтрак. Пейте и Вы. Этот чай просто невероятный.       Доктор пил чай, еще не приступая к завтраку, и отчаянно боролся с желанием поцеловать этого несносного экспериментатора, который доэкспериментировался до такого шикарного напитка.       Детектив великодушно раскладывал завтрак, наблюдал за Ватсоном, все же налил и себе чая и упорно боролся со страстным желанием поцеловать его. Не чай, доктора Ватсона. Это стремление до добра не доведет. Однажды. В конце концов.