Немного о чае.

      Ватсону не давал покоя случай после последней мигрени его друга. Что это было? Соприкоснулись их губы или нет? Если да, то что это значит? Если нет, стоит ли об этом беспокоиться? И так далее. Сны о поцелуях уже просто жизни не давали. Что же теперь будет?       Холмса же данное происшествие, похоже, ничуть не волновало. Возможно, ему было плевать, возможно, он считал, что все в порядке, возможно, он не обратил внимания на компрометирующий подтекст случившегося. Во всяком случае, вел он себя как обычно, и это ужасно бесило доктора. Как это-то понимать?!       Вероятно, если бы вездесущая домовладелица однажды, устав от громкого хлопанья двери, ежедневно устраиваемого доктором Ватсоном утром и вечером, не принесла этим двоим в тот момент, когда они уже готовы были разругаться, чайник, от которого подозрительно пахло корицей и яблоком, доктор и детектив вскоре перешли бы от дружбы к игнорированию.       — Мистер Холмс, мистер Ватсон, перед тем, как устраивать погром во все еще моей квартире, успокойтесь, выпейте чайку. Я могла бы принести вам бренди, но для этого мне нужно сходить еще раз, на поднос все не поместилось.       — Спасибо, миссис Хадсон, — доктор Ватсон скрипнул зубами. Только чая ему сейчас не хватало. — Вы очень любезны, но…       — Спасибо, миссис Хадсон, мы непременно воспользуемся Вашей любезностью.       Напрасно Джон Ватсон думал избежать чая. Холмс забрал у домовладелицы поднос и поставил его на стол. Разумеется, сердиться друг на друга мужчины не перестали. И что именно они наговорили друг другу, пока миссис Хадсон не пришла, известно только миссис Хадсон. Ибо она все видит, все слышит, все знает. И все же разругаться окончательно Холмс и Ватсон не успели. Это было только к лучшему.       Ватсон автоматически разлил чай по чашкам. И когда последние капли упали в чашки, удивленно принюхался. Это правда яблоко и корица в чае? И — неужели нос его не обманывает — маленький кусочек лимонной корки на весь чайник? Удивительно, что запахи и вкусы могут творить с людьми. Вот минуту назад они были готовы разругаться и разгромить квартиру, а теперь с интересом принюхиваются. И еще через минуту полностью поглощены питьем не очень-то известного напитка. Яблочная кислинка и оттенок аромата, согревающий запах корицы… И действительно. Отголосок малюсенькой лимонной корочки. И основное тело — черный цейлонский чай. Необычно, вкусно, успокаивает… Еще пять минут, новая порция — и вот уже разговор, умолкший при появлении миссис Хадсон, ушел в мирное русло.       — Дорогой Ватсон, я был не прав, наверняка мне стоило принести извинения, а не обвинять Вас в необъективности суждений.       — Именно так. И мне тоже следует извиниться, а не обвинять Вас в…в том, в чем я Вас обвинял. Я забираю назад все, что наговорил Вам за прошедший час.       — Взаимно. Интересное видение чая у миссис Хадсон, не так ли?       — Интересное. И вкусное, — доктор уже не выглядел сердитым. — Должен признать, что-то, что произошло, ну, Вы знаете, о чем я, не то, из-за чего стоило бы так ссориться.       — Но Вас оскорбило, что я сделал вид, что ничего не случилось, правда? — Холмс выглядел даже весело — Признайтесь, Вы бы не так разозлились сегодня, если бы я все это время вел себя иначе.       — Именно так. Но в результате мы так и не… Что Вы делаете? — доктор с недоумением поднял брови. — Опять Вашу любимую шутку в ход пустить хотите?       — Нет, на сей раз просто приобнимаю, — Ватсона и правда обняли за плечи, стоя у него за спиной. — Хотите эксперимент?       — Какой?       К уху доктора наклонились и что-то очень тихо зашептали. Сперва Ватсон, судя по выражению лица, был не очень-то в восторге, однако, по мере нашептывания, все больше и больше соглашался. Чай был отставлен. Оба теперь стояли друг напротив друга и внимательно таращились один на другого. В гляделки, что ли, играть решили?       А, нет. Это они, оказывается, готовились так ставить эксперимент, который заключался в том, чтобы выяснить, что будет, если им на самом деле поцеловаться. Разумеется, все останется только между ними. И, конечно же, ничего не изменит.       Успешен оказался эксперимент или нет, зависит от того, с какой стороны смотреть и что считать положительным результатом.       Успешен ли оказался эксперимент, если после оба вновь уткнулись в недопитый чай с серьезными и озабоченными лицами?       Холмс считал, что успешен. Обоим слишком очевидно понравилось.       Ватсон считал, что не успешен. Оба слишком очевидно в конце смутились.       Стоит ли повторить эксперимент, чтобы выяснить точность первого результата?       Почему бы и нет.       — Не желаете ли повторить эксперимент, Ватсон?       Доктор не видел ни одной здравой причины отказываться. Это же эксперимент. Ничего такого. Так успокаивал себя Ватсон, чтобы не чувствовать себя извращенцем, которому понравилось целоваться с мужчиной.       — Эксперимент дело благое. Почему нет?       Второму поцелую было суждено состояться. Разумеется, только в целях эксперимента. Даже несмотря на очевидное удовольствие от него. Даже несмотря на то, что с таким увлечением обычно целуются влюбленные парочки после помолвки. Даже несмотря на то, что оба находили, что таких восхитительных губ, как у того, кого они сейчас целуют, они еще не встречали. Даже несмотря на то, что такие чувственные поцелуи редко бывают у тех, кто друг к другу равнодушен. Даже несмотря на то, что так слабеют колени неспроста. Даже несмотря на то, что желание продолжить поцелуй при любых обстоятельствах говорит о том, что это не только эксперимент. В любом случае, это был только эксперимент.       Так было спокойнее.