Во славу Империи!

Я видел, что они замышляют, хотя для Умара они по-прежнему оставались близкими товарищами. Он не видел дальше своего носа. Занятый планированием новых походов, он игнорировал те крохотные сигналы, которые могли бы спасти его жизнь. Я же в то время топтался на месте, так и не продвинувшись вверх, но по-прежнему оставаясь одним из чиновников. Однако, мое положение резко изменилось, когда те наместники, что решили действовать в одиночку, а не придумывать максимально эффективный заговор, были схвачены в попытках совершить переворот и казнены за них. Его величество не подал виду, как его напугало все произошедшее, как ударило по нему предательство тех, кому он доверял так, как не доверял порою собственной семье. В нем проснулась незамеченная никем ранее паранойя, которую он успешно скрывал от своих поданных и министров, но которую все-таки можно было отследить в его действиях. Вместе с несостоявшимися убийцами были казнены и министры, которым он не доверял, среди них был и предыдущий Старший советник, старый, иссохший старик, который был слишком стар, чтобы хотя бы перечить Императору, и место которого занял я, что удивило меня до глубины души. Никто из оставшихся министров и наместников не подавал вида, но все эти казни убедили их в том, что дальше так продолжаться не может. Я продолжал отмечать, что они что-то замышляют, но опасался что-либо сообщать императору, втайне желая хоть каких-то изменений, надеясь на то, что от смены правителя что-то изменится и в жизни Империи. Времени продумать план и осуществить его у заговорщиков было достаточно, и все этому способствовало — у Умара долгое время нет наследников, если убить его, основной род Аль-Фадхи прервется, и у побочных ветвей будет шанс получить престол по праву крови. Стоило новости о том, что императрица понесла, разнестись по Империи, я понял — скоро все произойдет. У заговорщиков есть шанс убить его величество, но шанс убить беременную императрицу постепенно уменьшается. Чем ближе она к разрешению от бремени, тем больше усилий нужно, чтобы убить ее и будущего наследника — их будут охранять хотя бы потому, что она носит в чреве будущего наместника Абхамула. Убийство беременной женщины — один из самых больших грехов, за который обе богини, Мать Саильфа и Жертвенница Иная охотно покарают убийц. За убийство своего наместника покарает уже Абхамул, и в этом случае его наказание будет гораздо более жестоким, чем вечные муки в Шайтановом пламени. С таким же успехом можно убить их и после совершить суд друг над другом. Но, судя по тому, что наместники все еще в Столице, их это не останавливает. Они уже тогда зашли слишком далеко, и даже то, что они собираются взять на себя один из самых больших грехов, их вряд ли бы остановило, возможно, это даже их и подстегнуло к действию.