***
Возвращения Куросаки Ичиго ожидалось всеми, ожидание повисло в воздухе тяжелым маревом. И Урахара подозревал что сборы проводились в доме Куросаки не только из-за удобства. В первый миг, когда он только увидел рыжеволосый силуэт, казалось его сердце замерло. Он знает этого человека! Он знает этот поворот головы, знает этот гордый разворот плеч. Вот только стоило Куросаки Ичиго повернуться лицом к дому, Урахара понял, что этот человек ему незнаком. Его Куросаки Ичиго никогда не смотрел с таким равнодушием. И тихие вздохи Айзена и Кучики подтвердили что он не одинок в своем суждении. Упрямое сердце твердило одно, а привыкший все анализировать разум твердил противоположное. Стоило только Ичиго улыбнуться своему черноволосому другу, сердце Киске дрогнуло: раньше эти улыбки были адресованы ему. Дальнейшие события были похожи на мучительную пытку, он видел любимое лицо и смотрел на незнакомого человека одновременно. То, что Ичиго родных не простил, все поняли сразу. Дальнейшее это только подтвердило. Был только один момент, когда Урахара почти поверил в свою смерть: неузнаваемым он остался в любимых глазах, таких холодных и таких равнодушных... Спектакль, который развернулся перед ними за обеденным столом, был достоин Оскара! Право слово, говорить так много, при этом не говоря ничего это еще уметь надо! И видели это все кроме Масаки, для которой собственно и разыгрывался этот спектакль. Остальные будто и не существовали для рыжеволосого красавца, от которого так веяло холодом. Тем вечером Куросаки Ишшин напивался в его доме... Шли дни, а от этого парня все так же веяло холодом и равнодушием. Рискнув, Урахара пришел к нему в гигае, решив познакомиться. Все чего он добился, это пустого взгляда в никуда и тихого шелеста голоса. - Простите, я Вас не знаю. Не считаю важным знакомиться с друзьями этой семьи... Вечером он напивался в компании Ишшина. Той ночью ему приснился очередной сон: он и Ичиго гуляли по парку у пруда. Решив проверить свою правоту, он снова пришел к Ичиго в гигае. И снова услышал тихий шелест: - Я никогда раньше не гулял по этому парку. По крайней мере я этого не помню. Тихо, отчаянно, кивала в такт его словам интуиция, подтверждая правоту слов. Куросаки Ичиго не лгал ему. Вот только Урахара не умеет читать мысли, а поэтому и продолжение фразы не услышал. " - Я никогда раньше не был в этом парке, в этом мире я только недавно. Кто знает, похож ли он на тот где мы были вместе?"***
Тот день начался ужасно: он видел во сне смерть Ичиго. Мокрый от идущего дождя, пронзенный белоснежным мечом, он умирал в его руках. В его глазах полыхала боль и детская обида, насмешка над самим собой и адским пламенем полыхала любовь. Яркая, бессмертная. Проснулся он от собственного крика. И снова он в доме Куросаки, стоит невидимым стражем за спиной Ичиго, внимательно вглядываясь в его ауру. Ичиго был самым обычным человеком, без капли реацу. Ичиго был самым необычным человеком из всех кого он видел: вокруг не было реацу, вообще. Казалось его окружало пустое пространство которое поглощало всю окружающую реацу, растворяя ее в неизвестности. Как выяснилось позже, Ичиго не были страшны Пустые. И Пустые и обычные души, будто что-то чувствуя, обходили его стороной. А в клинике меж тем назревала гроза, готовая вот вот прорваться безобразным скандалом, полным глупых обид и безрассудных оскорблений. Все мрачнее и мрачнее становилась Масаки, понимающая, что о сыне она так ничего и не узнала. Ишшин стал каждый вечер глушить свою боль и вину в саке, а Хичиго провожал брата взглядом побитой собаки. Каен смотрел на брата с яростью и плохо замаскированной обидой: так ребенок смотрит на взрослых, не уделяющих ему внимания. Каен хотел внимания от старшего брата, хотел его превзойти и получить его похвалу. А Куросаки Ичиго смотрел на них холодными глазами, в которых не мелькало даже искры узнавания. Не повышая голоса, он тихо уходил в парк, оставаясь один на один с природой. В его глазах не было той любви, которая так запала в сердце Урахары... Приезд его черноволосого друга стал именно тем разрядом тока, который и начал грозу. Слушая весь их разговор, Урахара скрипел зубами под понимающими взглядами окружающих. Он сам себе напоминал старшеклассницу, наблюдающую из-за угла за предметом воздыхания. Ему понадобилась половина дня, чтобы успокоиться... Обед в итоге стал похож на взрыв звуковой гранаты. Голос, полный ярости и некой обиды, резал души на клочки, разрывая и уничтожая. Никто просто не хотел замечать сонного состояния Ичиго, никто не хотел видеть неприглядной правды. И смотря на Сато, который с таким вниманием и заботой смотрел на Ичиго, Урахара почувствовал вину. Он тоже, не заметил... Урахара Киске просто тихо ушел, не желая и дальше смотреть. Вернулся он несколькими часами позже, застав сонного Ичиго, подносящего к уху телефон. Удивленные глаза остальных он предпочел не заметить. - Сато? Мягкий, хрипловатый шелест, полный нежности. Рукой он сонно тер глаза. Вот рука потянулась к янтарным прядям, да так и замерла по пути. - Кто это? А реацу у него все-таки есть, как выяснилось. Куросаки Ичиго хищными глазами смотрел перед собой, с силой сжимая сотовый телефон. Голубые вихри, закручиваясь, окружали его. Все стекло в доме мелко задребезжало, начали трескаться кружки на обеденном столе. Под потрясенными взглядами семьи и находящихся рядом синигами, Куросаки Ичиго быстро поднялся и направился к двери. Что-то подсказывало Урахаре, что только что он увидел настоящее...