Акула и садист

До конца своей жизни я буду винить Дейдару в том, что случилось в течение следующих нескольких месяцев. Как бы банально это не звучало, всё началось на кухне нашей базы. Как и все комнаты нашей штаб-квартиры, она была тёмной, промозглой и мрачной. Пробудившись, я спустился вниз в надежде, что удастся позавтракать до того, как мои коллеги опустошат наши запасы еды, что они часто делают на следующий же день после того, как мы их пополняем. Я сделал себе тост и глазунью. А вы что, ожидали сердце моей последней жертвы? Может я и бессердечный преступник, но я всё-таки человек. Хотя я использую этот термин в широком смысле слова. Как только я сел за стол, послышались шаги в коридоре, ведущем на кухню. Только подняв взгляд, я тут же снова опустил голову. Передо мной был Дейдара. Цитируя Акасуну Сасори, террорист был сопляком. Вёл себя по-ребячески, был вспыльчив и редко продумывал ситуацию. Часто его называли полной противоположностью Сасори и мне. Возможно поэтому он терпеть не мог нас обоих. Хотя в последнее время он проявляет большую терпимость к кукловоду. Он тоже пришёл в поисках завтрака. Достал пакет молока из холодильника и коробку хлопьев из шкафа. Если бы кто-нибудь из посторонних проник на нашу базу, весь страх перед Акацуки испарился бы, стоило бы им увидеть нас за едой. Я чуть не усмехнулся, увидев, что Дейдара больше ничего не собирается есть. Холодная еда требует больше времени для переваривания, потому что телу нужно её согреть и больше крови приливает к туловищу. Это делает вас лёгкой мишенью во время боя. Если вас ранят в живот, то вы не только потеряете много крови, но и кислота желудочного сока, которая только что помогала вам переваривать ваш холодный обед, разливается внутри и разъедает жизненно важные органы, обеспечивая вам долгую и мучительную смерть. Я нахожу это весьма восхитительным. Дейдара расположился на другом конце стола, словно он испачкался бы, сядь он ближе ко мне. Мы ели в тишине, и если бы не редкое постукивание его ложки о тарелку, я бы забыл, что он здесь. Постукивание прекратилось, и он встал из-за стола, подошел к раковине, помыл свою посуду и поставил её на место. Я гонял по тарелке свою глазунью, пытаясь решить, достаточно ли я голоден, чтобы съесть всё, или нет. «Итачи, мм?» Я тут же напрягся. Дейдара обычно даже не смотрит в мою сторону. Если ему захотелось поговорить, ничего хорошего это не предвещает. «Что?» «Что ты чувствуешь к Кисаме?» На пару секунд я глубоко задумался, пытаясь подобрать наиболее подходящий ответ на вопрос подрывника. «Он – хороший партнер», – сказал я наконец. Коротко, мило, и ничего, что можно понять превратно. «Да, но что ты к нему чувствуешь, а?» – настаивал Дейдара. Он вернулся к столу и сел напротив меня. Я нахмурился. Неужели я неясно выразился? «Я без проблем могу терпеть его присутствие», – может так до сопляка наконец дойдет. «Правда? Эт плохо, ага», – Дейдара замолчал, словно ожидая, что я поддержу разговор. Когда стало ясно, что я не собираюсь этого делать, он продолжил: «Из вас получилась бы хорошая парочка, мм», - словно между делом заметил он. Следующие несколько секунд я сидел молча, пытаясь понять, откуда, чёрт побери, у него появилась такая мысль. Я был почти шокирован. Почти. Я ответил ему тихим «хм», надеясь выгадать время, пока внутренняя логика мозга Дейдары пытается найти толкование моему ответу. «Я серьёзно. Вы очень мило смотритесь вместе, и мне кажется, он был бы хорошим парнем, да». Я позволил себе вздохнуть и потереть виски. «Дейдара», – начал я, – «даже если бы я был геем, и даже если бы Кисаме был геем, и если бы мы все жили в какой-нибудь альтернативной реальности, где была бы хоть отдаленная возможность такого абсурда – мы совершенно несовместимы». Мне пришлось сказать больше, чем я хотел, но это одна из тех ситуаций, когда нужно довести информацию до мозга тупицы. «Все говорят то же самое обо мне и Данна, но мы отлично ладим, ага», – возразил Дейдара. Надо не забыть рассказать Кисаме о том, что признание Дейдары объясняет крики, которые мы слышали из их комнаты в последние несколько ночей. Я почти расстроился, что Дейдара кричал не от боли. «Ну, давай, мм. Назови мне хоть одну причину, по которой вы с Кисаме не можете быть вместе, а», – потребовал он. Я не собирался отвечать, и, в конце концов, он вздохнул и встал из-за стола. – «Ты подумай об этом, ага». Вскоре он ушёл. Предоставленный самому себе, я попытался разобраться в том, почему же сама идея казалось мне смешной. Пол, характеры, техника борьбы, я рассмотрел всё, но когда до меня дошла настоящая причина, у меня чуть глаза на лоб не вылезли. Я до смерти боюсь своего напарника. Хоть он и слушает мои приказы, соглашается с моими планами и сражается бок о бок со мной в бою, я знаю, что он делает это только потому, что хочет. Он может просто отказать мне в помощи, ему может наскучить слушать мои команды, или он вообще не захочет мне подчиняться и обернется против меня. И я не смогу его остановить. Кисаме знает мои возможности. Он знает, как я дерусь, как долго могу сражаться, и каковы мои слабые стороны. Он – единственный, кто знает обо мне всё, включая то, как убить меня, изнутри и снаружи. Он может сломать меня, не прилагая к этому усилий. И это меня пугает. Это объяснение лишь делает то, что случилось потом, ещё более странным с моей точки зрения.